— Надь, ну скажи честно, — Светлана протянула руку через стол и накрыла ладонь сестры своей, — они вообще когда-нибудь приглашали тебя просто так? Без повода?
Надя Морозова сидела на кухне в родительской квартире и смотрела в окно. За стеклом кружил снег, 28 декабря, через три дня Новый год. Она приехала к маме обсудить праздник, но разговор почему-то пошел совсем не туда.
— Ну... — Надя замялась, — мы просто не очень часто виделись. У Елены Геннадьевны работа, у меня работа...
— Пять лет прошло, — мама Ирина Павловна поставила на стол тарелку с печеньем. — Пять лет вы с Максимом в браке. И я до сих пор не пойму, почему каждый раз все встречи проходят только у них?
— Мам, ну не надо, — Надя попыталась улыбнуться. — Просто так получается. У них дом большой, удобно...
Телефон завибрировал на столе. Максим. Надя взяла трубку.
— Привет, — голос мужа звучал как-то натянуто. — Слушай, тут мама звонила...
— Да? — Надя почувствовала, как внутри что-то сжалось. Этот тон она знала. Этот тон означал, что сейчас будет какая-то просьба от свекрови.
— Купи продукты и приготовь для мамы угощения на Новый год, а я потом отвезу.
Надя молчала. Светлана и мама переглянулись.
— То есть как... отвезешь? — Надя медленно выговорила каждое слово. — Мы же собирались вместе ехать к твоим родителям на праздник?
Максим замялся:
— Ну... это немного изменилось. Мама сказала, что в этом году будет только семья. Ты же понимаешь — папа недавно на пенсию вышел, они хотят тихо посидеть. Ну и Ксюха с Ромкой приедут, племянники. Тесновато немного будет.
— Подожди, — Надя встала и отошла к окну, чтобы мама со Светланой не слышали весь разговор. — Я не понимаю. Мы пять лет вместе. Я твоя жена. И меня не приглашают на Новый год?
— Надюш, ну не драматизируй, — Максим говорил так, будто объяснял что-то очевидное ребенку. — Один раз можно и потерпеть. Зачем раздувать скандал? Мама просто хочет побыть с родными, это же нормально.
— А я кто? — тихо спросила Надя.
— Ну ты... ты тоже родная, конечно. Просто не в этот раз. В следующий раз обязательно будешь. А сейчас просто помоги, купи продукты, приготовь. Мама сказала, что хочет, чтобы на столе было все домашнее, как раньше. Ты же так хорошо готовишь.
Надя закрыла глаза. Внутри поднималась волна злости, обиды, непонимания — всего сразу.
— Скинь список, — сухо бросила она и повесила трубку.
Через минуту пришло сообщение. Надя открыла и начала читать вслух:
— Салат оливье — три килограмма. Холодец из курицы и говядины — две формы. Сельдь под шубой — две формы. Салат мимоза — полторы формы. Запеченная рыба — семга, около килограмма. Заливное из языка...
— Это что, меню на ресторан? — Светлана подошла и заглянула в телефон. — Тут же на целую армию!
— Это еще не все, — Надя продолжала читать. — Пироги с мясом — штук пять-шесть. Закуска из баклажанов. Маринованные грибы — три банки. Язык отварной. Буженина домашняя...
Мама Ирина Павловна встала и подошла к дочери:
— Надя, а сколько это все будет стоить?
Надя быстро прикинула в уме:
— Тысяч тридцать, наверное. Может, чуть меньше, если найду где-то подешевле.
— Тридцать тысяч рублей, — Светлана присвистнула. — И это на ее деньги? Елена Геннадьевна хоть предложила компенсировать?
Надя промолчала. Она и сама знала ответ.
— Надюша, — мама села рядом и взяла дочь за руку. — Ну скажи мне, как человек человеку. Это нормально?
— Мам, ну я не знаю, — Надя чувствовала, как к горлу подкатывает комок. — Максим говорит, что его родители много для него сделали. Что они дали ему образование, помогли встать на ноги. Что я должна уважать это.
— Уважать — это одно, — Светлана села напротив. — А вот когда тебя используют как бесплатную поварскую службу и при этом даже не приглашают на праздник — это совсем другое. Надь, ты помнишь свою свадьбу?
Надя поморщилась. Конечно, помнила. Как можно было забыть?
— Помню, — тихо сказала она.
— Я тогда стояла рядом с вашим столом, — Светлана говорила медленно, но твердо. — И слышала, как Елена Геннадьевна говорила какой-то своей подруге: "Максим мог бы найти кого-то поинтереснее. Эта девочка слишком простая для него. Но что поделать, он влюбился".
Надя вздрогнула. Она никогда не слышала об этом.
— Света, зачем ты...
— Затем, что ты должна понимать, — сестра наклонилась вперед. — Эта женщина с самого начала относилась к тебе как к человеку второго сорта. И ты пять лет терпишь это. Пять лет стараешься угодить, доказать, что ты достойна их семьи. А они продолжают вытирать об тебя ноги.
— Света! — мама одернула старшую дочь, но та не остановилась.
— Надя, ответь честно. Сколько раз Елена Геннадьевна приходила к вам в гости?
Надя молчала.
— Ни разу, — ответила за нее Светлана. — А сколько раз она интересовалась твоими делами? Твоей работой? Спрашивала, как у тебя настроение, здоровье?
— Ну она всегда вежливая, — слабо возразила Надя. — Она здоровается, спрашивает...
— Спрашивает формально, — перебила Светлана. — А потом сразу переключается на Максима. И ты для нее как обслуга — пришла, приготовила, убрала, ушла. Правильно я говорю?
Надя опустила голову. Внутри все сжималось. Потому что сестра была права. Абсолютно права.
— Я не хочу портить отношения с семьей мужа, — тихо сказала она. — Вдруг Максим будет страдать из-за наших конфликтов?
— Максим уже страдает, — мама положила руку на плечо дочери. — От того, что его мама помыкает им как мальчишкой. И тебя заодно.
Телефон снова завибрировал. На экране высветилось имя свекрови. Надя посмотрела на маму и сестру, потом нажала ответить.
— Алло?
— Надюша, добрый вечер, — голос Елены Геннадьевны был приторно-сладким, но с каким-то холодком внутри. — Максим передал тебе список?
— Да, передал.
— Замечательно. Слушай, я тут подумала, забыла добавить пару позиций. Запиши, пожалуйста.
Надя взяла ручку. Светлана выразительно закатила глаза.
— Нужны креветки, — продолжала Елена Геннадьевна. — Килограмма два, крупные. И семга для запекания, грамм восемьсот. И орехи для торта — кедровые, грецкие, миндаль. А то без них никак.
— Елена Геннадьевна, — Надя сжала ручку в руке так сильно, что побелели костяшки пальцев. — Извините, но я хотела спросить... а почему я не приглашена на праздник?
Пауза. Долгая, тяжелая пауза.
— Надюша, ну что ты как маленькая? — свекровь рассмеялась, но смех этот был неприятный. — Мы просто хотим побыть узким семейным кругом. Ты же не обижаешься? Зато будет много вкусной еды, которую ты так хорошо готовишь. Максим все привезет, они поедят, и тебе останется. Всем хорошо.
— То есть вы хотите, чтобы я купила продукты на свои деньги, приготовила, но сама не пришла? — Надя говорила медленно, выговаривая каждое слово. — Правильно я понимаю?
— Ну почему же на свои? — Елена Геннадьевна изобразила удивление. — Максим потом компенсирует. Не переживай так. Это же для семьи, Надюша. Ты же понимаешь, Новый год — особенный праздник для нашей семьи. Мы всегда накрываем богатый стол. Александр Алексеевич так любит креветки... Да и Ксения с Романом привыкли к определенному уровню.
Надя почувствовала, как внутри закипает. Светлана смотрела на нее с таким выражением лица, что хотелось вырвать телефон и самой поговорить со свекровью.
— Хорошо, — Надя еле сдерживалась. — Я поняла.
— Вот и отлично! — свекровь явно обрадовалась, что разговор закончился без скандала. — Жду не дождусь, когда Максим привезет все это великолепие! Ты у нас такая молодец, такая хозяйственная. Ну все, я побежала. Пока-пока!
Надя положила трубку и просто сидела, глядя в пустоту.
— И что ты собираешься делать? — спросила Светлана.
— Не знаю, — Надя потерла виски. — Честно не знаю.
***
Двадцать девятое декабря началось с того, что Надя в восемь утра уже стояла у входа в крупный продуктовый супермаркет. Она взяла большую тележку и достала из сумки список.
Ходить по рядам и складывать продукты было странно. Креветки — самые дорогие, два килограмма. Семга — охлажденная, крупная. Говяжий язык для заливного. Курица для холодца. Грибы. Баклажаны. Майонез — пять упаковок. Яйца — три десятка.
Тележка наполнялась, и вместе с ней росла сумма на чеке, который Надя прикидывала в уме. Двадцать тысяч. Двадцать пять. Двадцать восемь.
Когда кассир пробила окончательную сумму, Надя смотрела на экран и не верила глазам.
— С вас двадцать восемь тысяч семьсот рублей, — улыбнулась кассир.
Надя достала карту и приложила к терминалу. Почти половина ее зарплаты за месяц только что ушла на продукты для свекрови, которая даже не пригласила ее на праздник.
Пакеты еле влезли в багажник. Надя села в машину и просто посидела минуту, глядя прямо перед собой. Потом завела мотор и поехала домой.
Их с Максимом квартира встретила тишиной. Муж был на работе — перед праздниками на заводе аврал, все стараются закончить дела пораньше. Надя начала разгружать пакеты и раскладывать продукты.
Телефон зазвонил, когда она доставала из пакета огромный кусок говядины для холодца.
— Алло?
— Надюш, привет, — голос подруги Ольги звучал весело. — Как дела? Готовишься к празднику?
— Угу, — Надя поставила мясо на стол и огляделась на кухню, заваленную пакетами. — Готовлюсь.
— Слушай, а мы с Вовкой хотели пригласить вас к себе на второе января, — Ольга работала администратором в частной клинике, они дружили с института. — Соберемся компанией, посидим. Как ты смотришь?
— Ольга, — Надя вдруг почувствовала, что сейчас расплачется. — У меня тут такое...
И она рассказала. Все. Про список продуктов, про тридцать тысяч, про то, что ее не пригласили на Новый год, но она должна все приготовить.
Ольга молчала несколько секунд после того, как Надя закончила. Потом взорвалась:
— Ты серьезно?! Надь, очнись! Это же просто издевательство! Почему ты позволяешь так с собой обращаться?
— Я не хочу портить отношения с семьей мужа, — Надя опустилась на стул. — Вдруг Максим будет страдать?
— Да он уже страдает! — Ольга не сдерживалась. — От того, что мама помыкает им! И тебя в придачу! Надя, ну послушай себя со стороны! Ты что, правда не видишь, что происходит?
— Вижу, — тихо сказала Надя. — Но я не знаю, что делать.
— А поговорить с Максимом? Сказать ему прямо — либо он встает на твою сторону, либо...
— Либо что? — перебила Надя. — Развод? Из-за того, что свекровь попросила приготовить еду?
— Из-за того, что тебя не уважают, — твердо сказала Ольга. — Это не про еду, Надь. Это про то, что ты в этой семье никто. Про то, что тебя используют и унижают. И Максим это позволяет.
Надя молчала. Где-то глубоко внутри она понимала, что подруга права. Но признать это вслух было страшно.
— Слушай, я приготовлю эту еду, — наконец сказала она. — А там посмотрим. Может, Максим правда поговорит с мамой.
Ольга тяжело вздохнула:
— Ладно. Но если что — я всегда на связи. И помни — ты не обязана терпеть такое отношение. Никто не обязан.
После разговора Надя еще минут десять просто сидела. Потом поднялась, завязала фартук и начала готовить.
Холодец требовал времени — нужно было сварить мясо, потом разобрать, залить бульоном и поставить в холодильник на ночь. Надя взяла курицу, говядину, залила водой, добавила овощи и специи и поставила на плиту.
Пока варилось мясо, она принялась за салаты. Три килограмма оливье — это значит, нужно сварить кучу картошки, яиц, моркови. Нарезать колбасу, огурцы, лук. Смешать, заправить майонезом.
Руки двигались автоматически, но голова работала. Надя вспоминала разные моменты за пять лет брака.
Вот их свадьба. Елена Геннадьевна весь вечер рассказывала гостям, какой Максим замечательный, как он хорошо учился, как быстро построил карьеру. Про Надю — ни слова. Как будто невесты и не было.
Вот первый совместный праздник. Они приехали к родителям Максима. Надя хотела помочь на кухне, но свекровь отмахнулась: "Я сама все сделаю, как привыкла". А потом, когда Надя просто сидела в гостиной, Елена Геннадьевна вышла и сказала с упреком: "А ты бы могла хоть стол накрыть. Или думаешь, я одна должна всем прислуживать?"
Вот день рождения Нади три года назад. Максим собирался везти ее в ресторан, они уже забронировали столик. И тут позвонила мама — у нее мигрень, очень плохо себя чувствует, нужно срочно приехать. Максим метнулся к родителям. Вернулся только к ночи. Надя провела свой день рождения одна.
А сколько раз было такого — они планировали выходные вместе, но Елена Геннадьевна звонила и просила помочь с чем-то: то дачу нужно открыть на лето, то машину съездить забрать из сервиса, то просто "зайдите, давно не виделись".
Картошка сварилась. Надя слила воду, остудила, начала чистить. Один клубень, второй, десятый, двадцатый. Руки работали, а в голове крутились мысли.
Дверь хлопнула — пришла Светлана.
— Надька, я тут рядом была, решила заглянуть, — сестра прошла на кухню и остановилась на пороге. — Ох... а ты уже начала?
— Угу, — Надя продолжала нарезать картошку кубиками. — Холодец варится, салаты делаю.
Светлана подошла ближе и огляделась. На плите стояли три кастрюли, на столе лежали горы нарезанных овощей, рядом — упаковки с продуктами, которые еще предстояло приготовить.
— Надь, ну это же безумие, — Светлана села на стул. — Ты понимаешь, сколько времени уйдет на все это?
— Пойму, когда закончу, — Надя не поднимала головы.
— А поговорить с Максимом? Сказать, что ты не согласна?
— Уже поздно. Продукты куплены, деньги потрачены.
Светлана вздохнула. Потом встала, закатала рукава и подошла к столу:
— Ладно. Давай помогу хоть немного.
Они работали вместе молча. Надя нарезала, Светлана смешивала. Картошка, морковь, яйца, огурцы, колбаса. Майонез, соль, перец. Три килограмма оливье готовы.
— Следующий салат? — спросила Светлана.
— Сельдь под шубой. Две формы.
Они принялись за селедку. Почистить рыбу, нарезать. Свекла, картошка, морковь, лук. Слоями выложить, каждый слой смазать майонезом.
— Надь, — Светлана вдруг остановилась. — А ты помнишь, как на вашей свадьбе Елена Геннадьевна отказалась сидеть рядом с нашей мамой?
Надя замерла:
— Что?
— Ну там же была рассадка, — Светлана продолжала накладывать слой свеклы. — И наша мама должна была сидеть рядом со свекровью. Но Елена Геннадьевна подошла к Максиму и сказала, что хочет сидеть рядом с какой-то своей подругой. И Максим согласился. Мама тогда очень обиделась, но виду не показала.
Надя опустила нож. Она не знала об этом. Никто ей не говорил.
— Почему ты мне раньше не рассказывала?
— Не хотела портить тебе настроение в день свадьбы, — Светлана пожала плечами. — Думала, может, потом все наладится. Но не наладилось.
— Нет, — Надя покачала головой. — Не наладилось.
***
Светлана ушла около девяти вечера. Надя осталась одна на кухне, заваленной контейнерами с готовыми салатами. Холодец почти готов, осталось только разобрать мясо и залить бульоном. Она включила плиту под кастрюлей с языком для заливного и начала чистить баклажаны для закуски.
Около десяти пришел Максим. Он прошел на кухню, посмотрел на все это великолепие и присвистнул:
— Ого, ты уже столько сделала!
Надя молча продолжала резать баклажаны.
— Надюш, ну не дуйся, — Максим подошел сзади, попытался обнять. — Я же обещал, что поговорю с мамой. В следующий раз все будет по-другому.
— Максим, — Надя отложила нож и обернулась. — Это уже не в первый раз. Помнишь мой день рождения три года назад?
— Какой? — он искренне не понимал.
— Когда мы собирались в ресторан, а ты уехал к маме с мигренью.
— Ну так у нее правда болела голова! — Максим развел руками. — Что я должен был сделать?
— Остаться со мной, — спокойно сказала Надя. — Это был мой день рождения. И ты выбрал маму.
— Надя, ну не начинай опять! — Максим поморщился. — Родители — это родители! Они меня вырастили, дали образование! Отец горбатился на двух работах, чтобы я в институт поступил!
— А я кто? — тихо спросила Надя. — Я твоя жена уже пять лет. И все эти пять лет я чувствую себя гостьей в твоей жизни. Не членом семьи, а именно гостьей. Которую терпят, но не очень-то хотят видеть.
Максим открыл рот, но она продолжила:
— Твоя мама ни разу не пришла к нам в гости. Ни разу не спросила, как у меня дела на работе. Ни разу не поздравила с днем рождения просто так, без твоего напоминания. И сейчас она попросила меня купить продуктов на тридцать тысяч, приготовить на три дня, и при этом даже не пригласила на праздник. И ты считаешь это нормальным?
— Я поговорю с ней, — Максим потер затылок. — Правда поговорю. Просто сейчас не время для конфликтов, праздник же. Давай ты закончишь готовить, я все отвезу, а после Нового года мы серьезно все обсудим.
Надя посмотрела на мужа долгим взглядом. Увидела в его глазах неловкость, желание побыстрее закончить этот неприятный разговор и уйти. Увидела, что он не понимает. Совсем не понимает.
— Хорошо, — она развернулась обратно к плите. — Иди отдыхай. Я доделаю.
Максим с облегчением ушел в комнату. Надя осталась на кухне и продолжила готовить.
В час ночи она закончила последний пирог с мясом. На столе стояли аккуратные ряды контейнеров: салаты, холодец, заливное, закуски, выпечка. Все красиво упаковано, подписано. Надя посмотрела на это изобилие и вдруг почувствовала не гордость, а пустоту.
Она приготовила праздничный стол для людей, которые не хотят видеть ее за этим столом.
Утром тридцатого декабря Максим загрузил все контейнеры в машину. Их было так много, что пришлось делать две ходки.
— Мама будет в восторге, — сказал он, закрывая багажник. — Спасибо тебе, Надюш. Ты молодец.
Надя стояла на пороге и молчала.
— Ну все, я поехал. Вечером вернусь, — Максим помахал рукой и сел в машину.
Надя закрыла дверь и вернулась в квартиру. Она прошла на кухню — там царил хаос после трех дней готовки. Гора грязной посуды, пятна на плите, крошки на полу. Надя опустилась на стул и просто сидела, глядя в окно.
Телефон зазвонил около двух часов дня. Максим.
— Алло?
— Надя, — голос мужа звучал раздраженно. — Мама говорит, что ты положила мало майонеза в салат оливье. И креветки ты так и не купила! Она очень расстроена!
Надя молчала. Внутри что-то медленно, но необратимо ломалось.
— Ты слышишь меня? — Максим повысил голос. — Она говорит, что ты специально испортила ей праздник! Что не уважаешь старших!
— Передай своей маме, — Надя говорила тихо, но каждое слово звучало как удар молотка, — что я больше ничего для нее готовить не буду. И приезжать к вам тоже не буду. Пусть ищет себе другую бесплатную поварскую службу.
— Ты что несешь?! — Максим был в шоке. — Ты хочешь разрушить нашу семью?!
— Это не я разрушаю семью, — Надя закрыла глаза. — Это твоя мама пять лет унижает меня, а ты помогаешь ей в этом. И я устала. Очень устала.
Она положила трубку и выключила звук.
Тридцать первое декабря Надя встретила у мамы. Они сидели втроем — она, мама и Светлана с детьми. Накрыли простой стол — картошка с курицей, простой салат, соленья домашние. Ничего изысканного, но сделано с любовью и для тех, кто действительно хочет быть вместе.
— Надюша, — мама положила руку на ее ладонь, когда дети ушли играть в другую комнату. — Как ты?
— Странно себя чувствую, — призналась Надя. — С одной стороны, мне грустно. С другой — легко. Будто груз какой-то сняли.
— Максим звонил? — спросила Светлана.
— Пять раз. Я не брала трубку. Писал сообщения — что мама в истерике, что требует извинений, что я все испортила.
— И что ты ему ответила?
— Ничего, — Надя покачала головой. — Я поняла, что устала оправдываться. Устала доказывать, что я нормальный человек, достойный уважения. Если за пять лет они этого не поняли, то еще через пять тоже не поймут.
В полночь они выпили шампанского, поздравили друг друга, посмеялись над старыми историями. Надя смотрела на маму, на сестру, на племянников и думала — вот она, настоящая семья. Где не нужно доказывать свое право на любовь и уважение.
Около часа ночи пришло сообщение от Максима: "Мама требует, чтобы ты извинилась. Приезжай завтра, поговорим".
Надя набрала ответ: "Нет. Я не буду извиняться за то, что поставила границы. Твоя мама перешла все допустимые рамки, а ты позволил ей это сделать".
Первое января прошло спокойно. Надя проснулась поздно, позавтракала остатками праздничного салата, посмотрела фильм. К вечеру приехал Максим — мрачный, уставший.
— Нам нужно поговорить, — сказал он, проходя в квартиру.
— Да, нужно, — согласилась Надя.
Они сели на кухне друг напротив друга. Максим долго молчал, потом начал:
— Надя, мама считает, что ты должна ей извиниться. Она обижена. Папа тоже недоволен. Ксюха с Ромкой говорят, что ты ведешь себя как ребенок.
— Я не буду извиняться, — спокойно сказала Надя. — Я не сделала ничего плохого.
— Но это же моя мама! — Максим повысил голос. — Она меня родила!
— А я — твоя жена, — Надя посмотрела ему в глаза. — И если ты не видишь разницы в том, как нужно относиться к обоим, то у нас большие проблемы.
— Ты заставляешь меня выбирать между тобой и мамой! — Максим стукнул кулаком по столу.
— Нет, — Надя покачала головой. — Я говорю, что у нас должна быть своя семья, свои правила. Твои родители — важные люди в твоей жизни, я это понимаю. Но они не имеют права требовать от меня того, что требуют. Твоя мама использовала меня как бесплатную рабочую силу, унизила, не пригласив на праздник, и при этом считает, что я должна ей еще и благодарна быть. А ты, как муж, должен был защитить меня. Но ты этого не сделал.
Максим молчал. Лицо у него было растерянное.
— Я не знаю, что делать, — признался он наконец. — Мама звонит каждый час, плачет. Говорит, что ты разрушаешь нашу семью.
— Я не разрушаю семью, — Надя устало откинулась на спинку стула. — Я просто сказала "нет". Впервые за пять лет. И этого оказалось достаточно, чтобы все посыпалось.
Второго января Максим уехал к родителям "подумать". Надя осталась одна. Она ходила по квартире, наводила порядок, смотрела в окно на заснеженный двор.
Вечером позвонила Елена Геннадьевна. Надя долго смотрела на высвечивающееся имя на экране, потом все-таки ответила.
— Алло?
— Надежда, — голос свекрови был ледяным. — Я всегда знала, что ты не подходишь моему сыну. Ты упрямая, неуважительная, неблагодарная. Мы с Александром Алексеевичем очень разочарованы.
— Елена Геннадьевна, — Надя говорила спокойно, хотя руки дрожали. — За пять лет брака вы ни разу не поинтересовались моими делами по-настоящему. Ни разу не пришли ко мне в гости. Каждый раз, когда Максиму нужно было выбирать между мной и вами, он выбирал вас. Я устала быть невидимкой в этой семье.
— Как ты смеешь! — свекровь почти кричала. — Я всегда была с тобой вежлива!
— Вежливость и уважение — разные вещи, — Надя чувствовала странное спокойствие. — Вы никогда меня не уважали. И теперь я не буду притворяться, что все в порядке.
— Тогда можешь забыть о нашей семье! — Елена Геннадьевна не сдерживалась. — Ты нам больше не нужна!
— Хорошо, — Надя кивнула, хотя свекровь этого не видела. — Это ваш выбор.
Она положила трубку и вдруг почувствовала, как с плеч спадает тяжесть. Пять лет она старалась угодить, доказать, заслужить. И вот теперь, когда все закончилось, она поняла — никогда бы не заслужила. Потому что не в ней было дело.
Седьмого января Максим вернулся домой. Они сидели на кухне, пили горячий напиток, молчали. Потом он заговорил:
— Надь, мама требует извинений. Говорит, что иначе не простит. Папа тоже на ее стороне.
— А ты на чьей стороне? — спросила Надя.
Максим замялся:
— Я... я не хочу выбирать.
— Тогда ты уже выбрал, — Надя допила из чашки. — Максим, я не буду извиняться за то, что отстояла себя. Твоя мама унизила меня, а ты это позволил. И если ты не можешь понять, почему это неправильно, то нам не о чем говорить.
— Надя, ну неужели для тебя я ничего не значу?! — Максим стукнул ладонью по столу.
— Ты значишь очень много, — она посмотрела на него грустно. — Но я не могу жить в браке, где меня не уважают. Где я всегда на втором месте после твоей мамы. Мне нужен партнер, а не еще один человек, перед которым нужно постоянно оправдываться.
Максим замолчал. Потом встал, собрал вещи и снова уехал к родителям.
Надя осталась одна в квартире. Села у окна, смотрела на метель за стеклом. Позвонила Ольга:
— Ну что, как ты держишься?
— Странно, — призналась Надя. — Мне грустно, но при этом легко. Я поняла, что пять лет жила не своей жизнью. Старалась понравиться людям, которые изначально не хотели меня принимать. А теперь я свободна от этого.
— И что дальше?
Надя задумалась:
— Не знаю. Если Максим поймет, что был неправ, вернется и изменится — я готова дать шанс. Если нет...
Она не закончила фразу. За окном метель бушевала, город тонул в снегу. Надя встала, подошла к книжной полке и достала книгу, которую давно откладывала — все никак времени не было.
Устроилась в кресле, укрылась пледом, открыла первую страницу. И впервые за много лет почувствовала, что живет для себя, а не для чужих ожиданий.
Она не знала, чем закончится эта история с Максимом и его семьей. Может, он поймет и вернется другим человеком. Может, они разойдутся. Но одно Надя знала точно — больше никто не будет обращаться с ней как с прислугой.
Даже если это будет стоить ей брака.
Она перевернула страницу книги и начала читать. За окном продолжала мести метель, но здесь, в тепле, с книгой в руках, Надя чувствовала себя спокойно. Впереди было много неизвестного, много сложных решений и разговоров.
Но сейчас, в эту минуту, она была просто собой. И этого было достаточно.