продолжение ... Я помню сессии с травмированными, озлобленными на весь мир подростками. Помню каждый тяжёлый, настороженный взгляд. И помню те моменты, когда во время разговора они вдруг лезли в рюкзаки и сумки. Каждый раз это вызывало ощущение опасности. Ну, а как ещё. Он же вот говорит тебе: “Хочу, чтобы никого не осталось”. Так что даже удивительно, что из рюкзака он потом достаёт телефон или блокнот, с заметками для нашей встречи. Но ты всегда был, всегда будешь готов к тому, что в следующий раз из рюкзака может быть извлечено не это. Потом говоришь родителям: “Ситуация серьёзная”, даёшь рекомендации. А у них пока зона комфорта. Они уверены, что им некуда спешить. Возможно, потому что уверены в том, что уже опоздали. Есть, на мой взгляд, у некоторых родителей такая личная боль, когда им кажется, что они не справились. Может, эго чувствительное, или недолеченный перфекционизм. Ведь если проблемность ребёнка становится доказательством твоей несостоятельности как родителя, то этог