— Нелли, а правда, что у тебя квартира только на тебя оформлена?
Голос свекрови прозвучал из коридора так неожиданно, что Нелли чуть не выронила ключи. Она только переступила порог после смены в клинике, еще не успела снять ботинки, а Марина Владимировна уже тут как тут. Сидит на кухне, пьет из любимой Нелькиной чашки.
— Марина Владимировна, здравствуйте, — Нелли стянула куртку и повесила на вешалку. — Вы давно здесь?
— Да так, минут сорок. Алеша ключи дал, сказал, дома не будет до семи. Я подумала, зайду, посижу, а то одной скучно. — Свекровь внимательно смотрела на невестку поверх чашки. — Так как с квартирой? Только на тебя?
Нелли прошла на кухню, плеснула себе воды из фильтра. Вопрос был странный. Прямой. Марина Владимировна обычно подходила издалека, кружила вокруг темы, как кошка вокруг миски.
— Да, на меня. Я ее покупала шесть лет назад, еще до того, как мы с Лешей познакомились.
— Ага. — Свекровь медленно кивнула. — А я вот со Светланой говорила, соседкой своей. У нее сын женился три года назад. Так жена ему сразу половину квартиры оформила. Говорит, мол, раз муж, значит, должен быть собственником. Справедливо же.
Нелли присела на табуретку напротив, сделала несколько глотков воды. Устала жутко, на ногах с восьми утра, пациенты один за другим, администратор ушла на больничный, пришлось самой и записывать, и документы оформлять, и с недовольными разбираться.
— Марина Владимировна, у каждой семьи свои порядки.
— Ну да, конечно. Только вот у Светланы сын теперь защищен. А вдруг что? Вдруг жена его завтра выгонит? А он хоть с чем-то останется.
— Лешу никто не выгоняет.
— Да я не об этом! — Свекровь поставила чашку на стол с легким стуком. — Я просто говорю, что правильно было бы мужа в собственность вписать. Хотя бы долю. Вы же женаты пять лет. Пять! А он как жил в твоей квартире, так и живет. Как... ну, как временно.
Нелли сжала губы. Вот оно. Началось. Последние два месяца Марина Владимировна то и дело заводила разговоры о справедливости, о том, как это неправильно, когда у мужа ничего нет. Сначала намеками, теперь вот в лоб.
— Леша тут не временно. Это наш дом. Общий.
— Ну, юридически-то твой, — свекровь развела руками. — Вот и получается — захочешь завтра, и он на улице. Без прав.
— Я не хочу.
— Сегодня не хочешь. А завтра? Жизнь долгая, всякое бывает. Вон у Светланы подруга есть, так ее муж из дома выставила, он десять лет квартиру ее ремонтировал, вкладывался, а как развелись — ничего не получил. Ничего! Потому что на ней оформлено было.
Нелли встала, подошла к раковине, ополоснула стакан. Молчать или отвечать? Спорить бесполезно. Марина Владимировна всегда находила новые примеры, новые истории, новые аргументы.
— Марина Владимировна, мы с Лешей все решим сами, если возникнет такая необходимость. Хорошо?
Свекровь тяжело вздохнула.
— Хорошо, хорошо. Я не настаиваю. Просто думаю о сыне. Мать же волнуется.
Нелли кивнула и вышла из кухни. В спальне скинула форму, натянула домашние штаны и футболку. Села на кровать, потерла виски. Голова гудела. А ведь раньше Марина Владимировна не лезла в их дела. Первые три года брака вообще держалась на расстоянии — здоровалась, поздравляла с праздниками, иногда заходила на час-полтора. А в последние полгода словно прорвало. То звонит каждый день, то приходит без предупреждения, то выспрашивает про планы, про деньги, про квартиру.
Телефон завибрировал. Сообщение от Леши: "Задержусь до восьми. Клиент никак не определится с заказом. Извини."
Нелли набрала ответ: "Ничего. Твоя мама у нас, предупреди в следующий раз."
Ответ пришел через секунду: "Ой, прости. Она сказала, что ненадолго."
***
Марина Владимировна ушла только в половине девятого. Леша пришел в восемь двадцать, усталый, помятый, сразу завалился на диван. Мать еще минут двадцать рассказывала ему про соседку Светлану, про ее сына, про справедливость, про то, как надо заботиться о близких.
— Мам, я устал, давай в другой раз, — Леша зевнул.
— Да-да, конечно. Ты отдыхай. — Марина Владимировна встала, накинула куртку. — Нелли, подумай над моими словами. Я же не зла желаю.
Когда дверь за ней закрылась, Леша повернулся к жене:
— Опять про квартиру?
— Угадал.
— Господи. Она меня уже месяц достает. То по телефону, то в своей квартире, когда я заезжаю. Говорит, что я должен настоять, что это мое право.
Нелли села рядом, положила голову ему на плечо.
— И что ты ей отвечаешь?
— Что это твоя квартира и твое решение. Что я не собираюсь давить на тебя.
— Спасибо.
Они помолчали. За окном шумела стройка — новый жилой комплекс возводили, круглосуточно грохотали машины. Нелли купила эту квартиру шесть лет назад в новостройке, еще черновая отделка была. Копила три года. Работала тогда старшим администратором в большой сети клиник, график адский, но зарплата хорошая. Плюс подрабатывала по выходным — консультировала по телефону пациентов, записывала на прием. Каждую копейку откладывала. Ни на какие развлечения не тратилась, одежду покупала на распродажах, отпуска не было вообще. Зато квартира досталась ей одной. Полностью ее. И ремонт она сама делала, сама мебель выбирала, сама обои клеила с подругой Ольгой.
— Леш, а почему твоя мама так об этом беспокоится? — спросила Нелли тихо. — Раньше она не поднимала эту тему.
Леша пожал плечами.
— Не знаю. Может, действительно переживает за меня. Или Светлана ей мозги промыла. У них там во дворе все время обсуждают, кто на что имеет право, кто кого обманул, кто кому должен.
— А может, у нее какие-то свои проблемы?
— Какие? — Леша поднял голову. — Она вроде не жаловалась.
— Просто странно. Такая настойчивость.
— Мам такая. Когда что-то в голову вобьет, не отстанет. Помнишь, как она меня год уговаривала машину купить? Каждый день звонила, говорила, что мужчина без машины не мужчина, что стыдно на автобусах ездить. Пока я не купил, не успокоилась.
Нелли помнила. Тогда Леша взял кредит на подержанную иномарку. Три года выплачивал. Машина через полгода сломалась, ремонт влетел в копеечку. Но Марина Владимировна была довольна — сын при машине.
— Леш, а у тебя есть братья или сестры? — вдруг спросила Нелли.
Леша вздрогнул.
— Откуда вопрос?
— Просто интересно. Ты никогда не рассказываешь про семью. Только про маму.
Леша встал, прошелся по комнате. Остановился у окна, уставился на стройку.
— Есть брат. Старший. Игорь.
— А почему вы не общаетесь?
— Потому что он меня ненавидит. — Леша обернулся. — Там длинная история. У отца было два брака. Первый — с матерью Игоря. Игорю было шестнадцать, когда отец ушел от них к моей маме. Скандал был жуткий. Игорь считал, что это из-за мамы все развалилось. А потом отец вообще исчез, когда мне было двенадцать. Ушел к третьей женщине, в другой город. Мы его больше не видели. Игорь решил, что это мама виновата. Что она отца испортила, что он из-за нее стал таким.
— А он прав?
— Не знаю. — Леша вернулся на диван. — Мне было двенадцать, я мало что помню. Мама говорит, что отец сам был таким, что он всегда был безответственным. Что она ни в чем не виновата. А Игорь уверен, что она его выгнала.
— Вы с ним совсем не общаетесь?
— Нет. Он живет в Воронеже. Работает юристом. Один раз написал мне лет пять назад, спросил, как дела. Я ответил. Он больше не писал.
Нелли задумалась. Значит, у Леши есть брат, с которым нет контакта. Интересно, Марина Владимировна поддерживает с ним связь?
***
На следующий день Нелли встретилась с Ольгой в кафе рядом с клиникой. Подруга появилась через десять минут — в строгом костюме, с папкой документов под мышкой, явно с работы.
— Извини, дела, — Ольга плюхнулась на стул. — Клиент измучил совсем. Хочет развестись с женой, но чтобы ей ничего не досталось. Я ему объясняю, что квартира совместно нажитая, по закону пополам. А он: "Найдите способ!"
— Как будто ты волшебница, — Нелли улыбнулась.
— Вот именно. — Ольга заказала капучино, повернулась к подруге. — Ладно, рассказывай. Звонила что-то срочное.
Нелли коротко пересказала ситуацию — настойчивость свекрови, вопросы про квартиру, давление на Лешу.
— Странно, — Ольга нахмурилась. — Почему именно сейчас? Пять лет молчала, а тут вдруг понадобилось.
— Я тоже об этом думаю. Может, у нее проблемы какие-то?
— А она сама живет где?
— В двухкомнатной квартире на окраине. Хрущевка старая. Ей пятьдесят восемь, работает бухгалтером в поликлинике.
— Гм. — Ольга задумалась. — Слушай, а может, она хочет к вам переехать?
— Зачем?
— Ну, продать свою квартиру, получить деньги, а самой съехаться с вами. Если Леша станет собственником, ей будет проще настоять. Типа: "Это квартира моего сына, я имею право там жить".
Нелли похолодела. Она не подумала об этом. А ведь логично. Марина Владимировна не просто хочет, чтобы Леша получил долю. Она хочет зацепиться за эту квартиру.
— Господи, Оль, ты думаешь?
— Я не утверждаю. Просто предполагаю. Ты же говорила, она в последние месяцы странно себя ведет. Чаще приходит, больше интересуется вашими делами. Может, что-то случилось.
— Леша говорит, она не жаловалась.
— А сыну она и не расскажет, если что. Будет молчать до последнего, а потом выдаст готовый план. — Ольга отпила капучино. — Слушай, а у Леши есть родственники? Братья, сестры?
— Есть брат. Игорь. Они не общаются.
— Почему?
Нелли пересказала историю про два брака отца, про уход, про конфликт.
— Интересно, — Ольга постучала пальцами по столу. — А где живет этот Игорь?
— В Воронеже. Работает юристом.
— Юристом? — Ольга подняла брови. — И он не общается с семьей? Подозрительно. Обычно юристы как раз в курсе всех семейных дел, следят за имуществом, за правами. А тут полное молчание.
— Ты о чем?
— Понимаешь, Нелль, если отец Леши числится где-то собственником имущества, то после его... ухода или пропажи могут возникнуть вопросы с наследством. Игорь как старший сын имеет право на долю отца. А если отец записан в документах на квартиру Марины Владимировны...
Нелли замерла.
— Ты думаешь, Игорь может претендовать на квартиру свекрови?
— Могу узнать. У меня есть знакомые в архивах, посмотрят документы. Но это займет время. — Ольга достала телефон. — Как полное имя твоей свекрови?
— Лютикова Марина Владимировна.
— Адрес квартиры?
Нелли продиктовала. Ольга записала, кивнула.
— Хорошо. Попробую за неделю что-нибудь выяснить. А ты пока держись, не поддавайся на провокации. И Лешу настраивай, чтобы не давал слабину.
Они распрощались, Нелли вернулась в клинику. Весь остаток дня голова была занята мыслями о свекрови, о Игоре, о квартире. Неужели Марина Владимировна действительно в беде? И почему тогда не попросит помощи напрямую? Зачем это давление, эти намеки?
***
Вечером Марина Владимировна позвонила Леше. Нелли слышала разговор — муж говорил по громкой связи, возился с бумагами за столом.
— Алеша, сынок, как дела? — голос свекрови звучал ласково, почти мурлыкающе.
— Нормально, мам. Работы много.
— Ну и хорошо, хорошо. Слушай, я тут хотела спросить... Вы с Нелли детей планируете?
Леша поднял глаза на жену. Нелли стояла в дверях, замерла.
— Мам, мы об этом поговорим, когда будем готовы.
— Да я не тороплю! Просто думаю... Вот у Светланы внуки уже, два внука. Мальчики чудесные. Я иногда смотрю и думаю — а у меня когда? Мне уже пятьдесят восемь, Алеш. Хочется с внуками понянчиться, пока силы есть.
— Мам...
— Я понимаю, понимаю, современная молодежь не торопится. Карьера, деньги, путешествия. Только вот время-то идет. Нелле тридцать два, тебе тридцать пять. Если сейчас не решитесь, потом может не получиться.
Леша потер лицо рукой.
— Мам, мы решим сами. Хорошо?
— Конечно, конечно. Я не давлю. Просто говорю. — Пауза. — А вообще, если решитесь, надо бы квартирный вопрос решить. Ребенку же нужна стабильность. Чтобы у папы была своя доля в квартире, чтобы права защищены были.
Нелли сжала кулаки. Вот оно. Опять.
Леша устало выдохнул:
— Мам, мы уже об этом говорили.
— Да-да, я помню. Но ты подумай, Алеш. Ребенок же должен понимать, что отец не просто так живет в квартире, а полноправный хозяин. Это важно для психологии.
— Ребенка у нас пока нет.
— Но будет же! Рано или поздно. Вот и надо подготовиться. Нелли же умная девочка, она поймет. Правда, Нелли?
Нелли вздрогнула. Марина Владимировна услышала, что она рядом.
— Марина Владимировна, это наше с Лешей решение, — ответила Нелли твердо.
— Ну конечно, конечно. Я не лезу. Просто советую.
После разговора Леша откинулся на спинку стула.
— Она не остановится.
— Вижу.
— Что делать?
— Держаться, — Нелли подошла, положила руку ему на плечо. — Просто держаться и не поддаваться.
Но внутри у нее все сжалось. Марина Владимировна наращивала давление. Теперь уже не просто намеками, а конкретными требованиями. И использовала тему детей, чтобы надавить на больное. Она же знала, что Нелли хочет ребенка. Они с Лешей обсуждали это несколько раз, но откладывали — хотели сначала накопить, подготовиться. А теперь свекровь использует это как рычаг.
Нелли легла спать поздно, долго не могла уснуть. В голове крутились мысли. Что, если Ольга права? Что, если у Марины Владимировны действительно проблемы с квартирой? И она хочет к ним переехать, зацепившись через Лешу? А дальше что? Будет диктовать свои условия, указывать, как жить, что делать? Нелли представила свекровь, живущую с ними в одной квартире. Ежедневные придирки, вопросы, советы, контроль. Это же кошмар.
Леша спал рядом, дышал ровно. Нелли повернулась к нему, посмотрела на его лицо. Он хороший. Добрый, честный, работящий. Просто слабый. Не умеет говорить матери "нет". Всю жизнь слушался, подчинялся. А теперь Марина Владимировна хочет подчинить и Нелли.
Но Нелли не подчинится. Эта квартира — ее. Ее труд, ее деньги, ее право. И она не отдаст это просто так.
***
Через три дня Марина Владимировна появилась снова. На этот раз позвонила заранее, спросила, можно ли зайти. Нелли не могла отказать — это была бы открытая война. Сказала: "Приходите".
Свекровь пришла в шесть вечера, с пакетом в руках. В пакете — пластиковый контейнер с голубцами.
— Сделала вчера, подумала, вам пригодится, — Марина Владимировна поставила контейнер на стол. — Разогреете и поедите. А то, небось, готовить некогда.
— Спасибо, — Нелли взяла контейнер, убрала в холодильник.
— Алеша дома?
— Нет, еще на работе.
— А, ну ладно. Тогда я с тобой посижу. — Марина Владимировна сняла куртку, прошла на кухню, села. — Нелли, налей водички, что ли.
Нелли налила два стакана, села напротив. Молчание затянулось. Свекровь смотрела в окно, потом на Нелли, потом опять в окно.
— Слушай, я хотела с тобой поговорить, — начала Марина Владимировна. — По душам. Без Алеши.
— Слушаю.
— Понимаешь, я тут думала... Вы молодые, красивые, работаете. Но ведь жизнь непредсказуемая. Всякое бывает. Вдруг что-то случится с тобой? Вдруг с Алешей? Мало ли. А квартира на тебе. Значит, если с тобой что-то не так, квартира твоим родственникам достанется. А Алеша что? Ничего.
Нелли сжала губы.
— Марина Владимировна, мы живы и здоровы.
— Да я не об этом! — Свекровь махнула рукой. — Я о справедливости говорю. Вы муж и жена. Должны друг другу доверять. А если не доверяешь настолько, что даже долю не дашь, это ведь обидно. Для мужчины обидно.
— Леша не обижается.
— Потому что он мягкий. Не хочет тебя расстраивать. А внутри переживает, я вижу.
— Мы с ним разговаривали. Он сказал, что все нормально.
— Ну конечно сказал. Что он тебе скажет? "Дай мне квартиру"? Он же воспитанный. Но это не значит, что он не думает об этом. Каждый мужчина хочет чувствовать себя хозяином. А тут получается, он как гость.
Нелли встала, подошла к окну. За окном сгущались сумерки. Декабрь, темнеет рано. Через две недели Новый год. Она думала, встретят его спокойно, уютно. А теперь эти разговоры, это давление.
— Марина Владимировна, я понимаю вашу заботу. Но это наше с Лешей решение. Мы справимся сами.
— Справитесь, — свекровь поднялась, подошла к Нелли. — Только потом не говори, что я не предупреждала. Мужчина без прав на жилье — это унижение. Рано или поздно он это почувствует. И тогда начнутся проблемы.
— Леша не такой.
— Все такие, — Марина Владимировна резко повернулась. — Все мужчины такие. Они терпят, молчат, а потом раз — и взрыв. Мой муж, отец Алеши, тоже казался мягким. А потом взял и ушел. Два раза. Потому что чувствовал себя ущемленным, не нужным.
Нелли обернулась.
— А вы сами давали ему права? Считались с ним?
Марина Владимировна побледнела.
— Как ты смеешь! Я всю жизнь на него работала! Его кормила, одевала, терпела!
— Но не уважали, — тихо сказала Нелли.
Свекровь замолчала. В глазах вспыхнуло что-то опасное.
— Ты дерзкая стала, — процедила она. — Раньше помалкивала, а теперь язык распустила. Это все из-за того, что квартира твоя. Думаешь, власть имеешь?
— Я не думаю. Я просто хочу, чтобы вы перестали давить на меня и на Лешу.
— Я забочусь о сыне!
— Вы хотите контролировать его жизнь.
Марина Владимировна схватила куртку, натянула ее резким движением.
— Ну что ж. Теперь все ясно. Ты думаешь только о себе. Держишь мужа в узде через квартиру. Но это долго не продлится, запомни мои слова.
Она вышла, хлопнув дверью. Нелли осталась стоять у окна, дрожа. В голове шумело. Первый раз свекровь показала когти так открыто. Первый раз назвала ее эгоисткой. И эта угроза в конце — "это долго не продлится".
Что она имела в виду?
***
Леша пришел через полчаса. Увидел Нелли на кухне — она сидела на том же месте, смотрела в одну точку.
— Что случилось?
Нелли рассказала. Коротко, без эмоций. Леша слушал, темнел лицом.
— Она назвала тебя эгоисткой?
— Да.
— Господи. — Леша достал телефон. — Сейчас позвоню ей.
— Не надо, — Нелли остановила его. — Подожди. Давай сначала разберемся, что вообще происходит.
— Что разбираться? Мама не имела права так с тобой разговаривать.
— Леш, дело не в словах. Дело в том, почему она так настаивает. Это же не просто забота. Тут что-то другое.
Леша сел напротив, задумался.
— Ты о чем?
— Может, у нее проблемы? Может, ей нужны деньги? Или она хочет переехать к нам?
— К нам? — Леша нахмурился. — Зачем?
— Не знаю. Но подумай — она же никогда раньше так не вела себя. Пять лет молчала про квартиру, а тут вдруг понадобилось. Причем срочно. Почему?
Леша потер лицо.
— Надо с ней поговорить. Прямо. Без этих намеков.
— Давай сначала узнаем побольше. Ольга обещала проверить документы на квартиру твоей мамы. Может, там что-то не так.
— Что может быть не так?
— Не знаю. Долги, кредиты, какие-то обязательства. Или права на квартиру размыты. Ты же говорил, отец числился там собственником.
Леша замер.
— Отец... Точно. У них была приватизация. Отец вписан был в документы. А потом исчез. Мать говорила, что оформила все на себя, но...
— Но ты не видел документы?
— Нет. Никогда не интересовался. — Леша встал, прошелся по кухне. — А Игорь? Он же старший сын отца. Он может претендовать на долю?
— Может. Если документы правильно оформлены.
Леша выругался тихо.
— Значит, мать боится, что Игорь объявится?
— Возможно. И хочет подстраховаться. Продать свою квартиру и переехать к нам. А чтобы мы не отказали, нужно, чтобы ты стал собственником.
Леша опустился на стул.
— Вот почему она так давит.
Они сидели молча. Где-то капал кран в ванной — Нелли все собиралась вызвать сантехника, но руки не доходили. Стройка за окном затихла, редкие машины проезжали по улице.
— Мне надо поговорить с Игорем, — сказал Леша.
— Ты уверен?
— Да. Если дело действительно в наследстве, я должен знать. Он же брат. Может, у него есть информация.
Нелли кивнула. Леша достал телефон, полез в старые контакты. Нашел номер Игоря, набрал. Гудки. Нелли затаила дыхание.
— Алло? — мужской голос, немного хриплый.
— Игорь? Это Леша.
Пауза.
— Леша? Ничего себе. Лет пять не слышались.
— Да. Прости, что так внезапно. Мне нужно кое-что узнать. Про отца. И про квартиру матери.
Еще одна пауза. Потом Игорь тихо засмеялся.
— Наконец-то до тебя дошло.
— Что дошло?
— То, что твоя мать в беде. Думал, она сама тебе скажет, но она гордая.
— Говори прямо. Что происходит?
Игорь вздохнул.
— Слушай, я не хотел лезть в вашу жизнь. Но моя мать заболела. Ей нужна помощь. Я собрал все, что мог, но не хватает. И я узнал, что в квартире твоей матери есть доля нашего отца. Юридически он все еще собственник части этой квартиры. А раз он пропал, не объявляется столько лет, я могу через суд потребовать свою долю наследства.
Леша побледнел.
— Ты собираешься судиться?
— Я не хочу. Честно. Но у меня нет выбора. Я звонил твоей матери два месяца назад, объяснил ситуацию. Попросил помочь хотя бы частью. Она сказала, что у нее нет денег. Я предложил выкупить долю отца — символическую сумму, триста тысяч. Она отказалась. Тогда я сказал, что пойду в суд.
Нелли схватила Лешу за руку. Все сходилось. Марина Владимировна узнала, что Игорь может претендовать на квартиру. Испугалась. И решила продать квартиру быстро, пока Игорь не подал в суд. А чтобы было куда переехать, начала давить на Нелли и Лешу.
— Игорь, почему ты мне не позвонил сразу? — спросил Леша.
— А зачем? Это между мной и твоей матерью. Ты тут не при чем.
— Я ее сын. Я должен был знать.
— Может быть. Но я не хотел тебя втягивать. Мы же почти чужие люди, Леш. Разные семьи, разные жизни. Я просто хочу помочь своей матери. И твоя мать может мне помочь, но не хочет.
— Сколько времени у нее есть?
— До Нового года. Я дал ей срок до конца декабря. Если не договоримся, в январе подаю документы в суд.
Леша закрыл глаза.
— Понятно. Дай мне пару дней. Я поговорю с ней.
— Хорошо. Но учти — я не отступлюсь. Моя мать в больнице. Мне нужны деньги.
Игорь повесил трубку. Леша положил телефон на стол, уставился в потолок.
— Вот почему она так спешит. У нее две недели до Нового года.
— А если она не успеет?
— Игорь подаст в суд. Суд может затянуться на год, два. Но в итоге он получит долю. И мать потеряет часть квартиры.
— А если она продаст квартиру до суда?
— Тогда деньги придется делить. Игорь получит свою часть, она свою. Но ей останется меньше, чем она рассчитывала.
Нелли встала, подошла к Леше, обняла его со спины.
— Что будешь делать?
— Не знаю. Помочь ей? Но у нас нет таких денег. Отказать? Тогда она останется с половиной квартиры или вообще без ничего, если будет судиться.
— Леш, это не твоя вина. Это ее решения привели к этому.
— Но она моя мать.
— Да. Но это не значит, что ты должен отдать ей нашу квартиру.
Леша повернулся, посмотрел на Нелли.
— Ты права. Я не отдам. Но я должен поговорить с ней. Честно. Без криков и угроз.
***
На следующий день Леша поехал к матери. Один. Нелли предложила поехать вместе, но он отказался.
— Мне надо самому. Ты не виновата ни в чем.
Марина Владимировна открыла дверь с угрюмым лицом.
— Ты один?
— Да.
— Заходи.
Они сели на кухне. Леша сразу начал:
— Мама, я говорил с Игорем.
Марина Владимировна вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
— И что он тебе наплел?
— Правду. Про его мать, про суд, про долю в квартире.
Свекровь молчала, смотрела в сторону.
— Почему ты мне не сказала?
— Зачем? Это мои проблемы.
— Я твой сын. Я должен был знать.
— И что бы ты сделал? — Марина Владимировна повернулась к нему. — У тебя нет денег. У твоей жены есть квартира, но она не даст. Так какой смысл было тебе говорить?
— Смысл в том, что я не понимал, почему ты так давишь на Нелли. Думал, ты просто вредничаешь. А ты боялась.
— Я не боялась! — Голос сорвался. — Я просто... хотела подстраховаться. Продать квартиру, пока Игорь не начал суд. А потом переехать к вам. Временно. Пока не найду что-то свое.
— И чтобы мы не отказали, ты хотела, чтобы я стал собственником.
— Ну да. Это же логично. Если бы ты был собственником, я имела бы право там жить. Как мать.
Леша покачал головой.
— Мам, это называется манипуляция.
— Это называется выживание! — Марина Владимировна ударила ладонью по столу. — Ты не понимаешь! Я всю жизнь работала, терпела, вкалывала. Растила тебя одна. А теперь что? Остаться в однушке на окраине? Или вообще на улице?
— Мама, Игорь не выгонит тебя на улицу. Он просит долю. Ты можешь продать квартиру, отдать ему его часть, на остальное купить себе жилье.
— Какое жилье? Комнату в коммуналке? — Голос стал истеричным. — Мне пятьдесят восемь лет! Я заслужила лучшее!
— Заслужила. Но не за счет моей жены.
Марина Владимировна замолчала. В глазах блеснули слезы.
— Значит, ты не поможешь?
— Я помогу, чем смогу. Могу дать денег в долг, сколько есть. Могу помочь искать квартиру, оформлять документы. Но я не буду давить на Нелли, чтобы она отдала мне долю.
— Почему? Ты же ее муж!
— Именно поэтому. Она доверяет мне. Я не хочу это доверие разрушить.
Марина Владимировна вытерла глаза, встала, подошла к окну.
— Ты изменился. Раньше ты всегда меня слушался.
— Потому что боялся. Боялся, что ты обидишься, что отвернешься от меня. Но я устал бояться, мам. Мне тридцать пять. У меня жена, своя жизнь. И я не могу жить по твоим правилам.
— Значит, по ее правилам будешь жить? — Свекровь обернулась. — Она тобой помыкает?
— Нет. Мы живем вместе. По-честному. И я хочу, чтобы ты это приняла.
Марина Владимировна молчала долго. Потом кивнула.
— Ладно. Забирай свои деньги и уходи.
— Какие деньги?
— Ты же сказал, поможешь, чем сможешь. Вот и помоги. У меня кредит. Двести тысяч. Можешь взять на себя?
Леша помолчал.
— Могу. Но не весь. Могу половину. Сто тысяч.
— Хорошо. Давай сто.
Леша достал телефон, перевел деньги. Марина Владимировна проверила, кивнула.
— Спасибо.
— Мам, а ты с Игорем договоришься?
— Придется. Продам квартиру, отдам ему его долю, куплю что-нибудь маленькое. Проживу.
— А как же мы? Ты же хотела с нами.
Марина Владимировна усмехнулась.
— А зачем мне с вами? Чтобы каждый день видеть, как твоя жена на меня смотрит? Нет уж. Обойдусь.
Леша встал, подошел к матери, обнял ее. Она не ответила на объятие, стояла как деревянная.
— Прости, мам.
— За что?
— За то, что не оправдал ожиданий.
Марина Владимировна молчала. Леша отпустил ее, вышел из квартиры.
***
Через неделю Ольга позвонила Нелли.
— Слушай, я тут покопалась. У твоей свекрови действительно проблемы. Кредит, долг по коммуналке. Плюс в документах на квартиру действительно прописан ее муж. Исчезнувший. И Игорь имеет полное право претендовать на наследство.
— Я знаю. Леша разговаривал с Игорем.
— Серьезно? И что он сказал?
Нелли коротко пересказала разговор. Ольга присвистнула.
— Значит, свекровь хотела зацепиться за вашу квартиру.
— Да. Но Леша отказал. Дал денег на кредит, но переписывать квартиру не будет.
— Молодец. Держался. А свекровь как?
— Обиделась. Сказала, что мы ее предали.
— Классика. Но это ее проблемы, Нелль. Ты не виновата.
— Знаю. Просто неприятно.
Новый год встретили вдвоем. Марина Владимировна не вышла на связь. Не позвонила, не поздравила. Леша пытался дозвониться несколько раз, но она не брала трубку.
— Обижается, — сказал он.
— Пройдет, — ответила Нелли.
Но внутри она не была уверена. Марина Владимировна не из тех, кто прощает.
В середине января Игорь снова позвонил Леше.
— Мы договорились с твоей матерью. Она продала квартиру. Я получил свою долю — семьсот пятьдесят тысяч. Этого хватит на лечение. Спасибо, что не мешал.
— Куда она переехала?
— Купила комнату в коммуналке. На окраине. Не роскошь, но жить можно.
Леша повесил трубку, сел на диван. Нелли села рядом.
— Она теперь в коммуналке?
— Да.
— Тебе жалко ее?
Леша помолчал.
— Жалко. Но я ничего не мог сделать. Она сама выбрала этот путь.
— Ты мог отдать ей нашу квартиру.
— Не мог. Это было бы неправильно.
Нелли взяла его за руку.
— Я горжусь тобой.
Леша посмотрел на нее.
— Почему?
— Потому что ты не предал меня. Даже ради матери.
Они сидели молча. За окном шел снег, город утопал в белом. Стройка замерла — праздники, выходные. Тихо.
***
В конце января Нелли случайно встретила на улице Светлану, подругу свекрови. Та шла с сумками из магазина, увидела Нелли, сразу напряглась.
— О, Нелли.
— Здравствуйте, Светлана Анатольевна.
— Ну что, довольна? — Светлана поставила сумки на снег. — Марина Владимировна теперь в коммуналке живет. В одной комнате. Соседи шумные, ванная общая. А вы в трешке.
Нелли вздохнула.
— Светлана Анатольевна, Марина Владимировна сама сделала свой выбор. Она могла честно попросить о помощи. Вместо этого она пыталась манипулировать нами.
— Манипулировать! — Светлана фыркнула. — Она хотела жить с сыном. Это что, преступление?
— Хотела жить за счет чужого имущества. Это разные вещи.
Светлана подняла сумки.
— Бессердечная ты. Вот что я скажу. Бессердечная.
Она ушла. Нелли стояла посреди улицы, снег падал на лицо, таял. Она не чувствовала себя бессердечной. Она чувствовала себя правой. И свободной.
Вечером дома Леша сказал:
— Мама написала мне. Первый раз за месяц.
— Что написала?
— Что все равно не простит. Что я выбрал тебя, а не ее. И что это мой выбор, с которым мне жить.
— И что ты ответил?
— Что да. Это мой выбор. И я его не жалею.
Нелли обняла его. Они стояли на кухне, за окном стемнело, город зажигал огни.
— Как думаешь, она когда-нибудь простит? — спросила Нелли.
— Не знаю. Может, да. Может, нет. — Леша повернулся к ней. — Но я понял одну вещь. Мама всю жизнь считала, что ей все должны. Должен был отец — он ушел. Должен я — потому что сын. Должна ты — потому что невестка. Но никто никому ничего не должен просто так. Любовь, уважение, помощь — это не обязанность. Это выбор.
— И ты выбрал меня?
— Я выбрал нас. Нашу жизнь. Нашу квартиру. Наши правила.
Нелли улыбнулась. Телефон Леши завибрировал — сообщение от Марины Владимировны. Он посмотрел на экран, потом положил телефон на стол.
— Потом, — сказал он.
— Уверен?
— Да. Сейчас не хочу. Хочу просто посидеть с тобой. Здесь. В нашем доме.
Нелли кивнула. Они сели на диван, включили фильм. За окном шел снег, где-то далеко гудели машины, кто-то кричал на улице. Но в квартире было тихо и спокойно.
Их квартире. Их жизни. Их выборе.
И это было правильно.