Медведь здесь не новость и не событие. Если он появляется у окраины села, никто не бежит снимать сторис и не пишет в чат «смотрите, жесть».
Просто кто-то идёт проверить надежно ли закрыта дверь, а детям говорят держаться ближе к дому. Здесь белый медведь не далёкий символ Арктики.
Он такой же элемент пейзажа, как море, ветер и ДЭС, которая гудит всю зиму.
Если смотреть на карту России, то Ванкарем просто точка, которую легко не заметить. Прибрежное село на берегу Чукотского моря в самом восточном регионе страны на Чукотке.
Без дорог, без привычных маршрутов, без всего того, что в городском представлении называется «инфраструктура».
Для человека из мегаполиса это место выглядит как ошибка: зачем здесь жить, если отсюда так сложно уехать?
Но именно в этом и кроется конфликт, который становится заметен только на месте.
Самое маленькое село района
Сейчас это самое маленькое село Иультинского района с райцентром в Эгвекиноте. Расположено на 67 градусе северной широты и на175 градусе в западном полушарии. До райцентра всего каких-то 220 км по прямой. Масштабы расстояний удивляют. Попробую вас удивить - до Иркутска отсюда 4400км, до Москвы более 6000 км, а до Лос-Анджелеса всего 5 000 км.
Ванкарем - национальное село и живут здесь чукчи. В 2023 году официально числилось 122 человека, а в 2010‑м было 184. Но в реальности гораздо меньше.
Никаких дорог сюда нет и никогда не было. Даже зимников не было в Советское время.
В советское время рядом с Ванкаремом была самая восточная станция тропосферной связи "Север" с позывным 19/103 «Агат.
От той эпохи остались только громадные антены - лопухи на сопке в нескольких десятках километров и бетонная дорога.
После распада СССР население села уменьшилось, часть людей уехала в крупные посёлки и в Анадырь.
Но чукчи продолжают жить здесь, опираясь на традиционный уклад и не очень высокую зарплату бюджетников.
Кроме общины морских охотников - зверобоев тут есть стандартный набор для небольшого арктического посёлка: администрация, дом культуры, школа, почта, фельдшерский пункт, ДЭС, полярная метеостанция, магазин.
Где заканчивается “нормальная жизнь”
В городах любят говорить о выборе. Мол, если не нравится, то уезжай, если тяжело, то ищи, если нет перспектив, то меняй. Север эту стройную логику ломает. Здесь выбор работает иначе. Не между «хорошо» и «лучше», а между «своё» и «чужое».
Чукчи жили на этом месте задолго до того, как здесь появились первые строения с фундаментом. Море давало еду, одежду и топливо, а правильная точка на берегу означала выживание: рядом моржовые лежбища, удобный выход к льду, возможность вовремя уйти от шуги и наледи.
Ванкарем в этом смысле был не «случайной точкой на карте», а продуманным выбором нескольких поколений чукч - зверобоев.
Все эти сотни лет люди жили в ярангах, а само место выглядело как обычное стойбище, которые может собраться и исчезнуть. Своим нынешним видом Ванкарем обязан 1940 -1950‑м годам, когда чукотские стойбища начали превращать в стационарные сёла: одноэтажные дома, школа, фактория, первые административные здания.
Позже в "нулевые", на этот берег пришли ещё и «канадские коттеджи». Так называют аккуратные домики, которые привезли при губернаторе Романе Абрамовиче, чтобы обновить усталый жилищный фонд. Говорят, что Абрамович лично финансировал этот проект по всей Чукотке. В результате село стало выглядеть как странный конструктор: яранги ушли, но привычка жить лицом к морю и спиной к сопкам осталась.
Трагедия, которая прославила село
Советская эпоха принесла сюда и большую историю. В 1934 году пароход «Челюскин» с экспедицией Отто Шмидта был раздавлен в дрейфующих льдах Чукотского моря. Людей эвакуировали сначала на льдину примерно в 130 км от побережья Чукотки, а потом в небольшое становище в районе Ванкарема. За судьбой челюскинцев, которым пришлось два месяца провести на льдине в условиях жесткой полярной зимы, тогда следила вся страна.
Лётчики сделали несколько десятков рейсов, вывозя экспедицию на материк. Здесь в Ванкареме вся страна узнала имена семи лётчиков, которые стали первыми Героями Советского Союза: Ляпидевский, Леваневский, Молоков, Каманин, Слепнёв, Водопьянов и Доронин.
Для Ванкарема эпопея спасения "челюскинцев" стала частью собственной памяти. Здесь не делают из этого легенду, но и не забывают.
Самое старое капитальное здание в Ванкареме это школа.
До 1934 года на месте Ванкарема школы, магазина, домов в привычном виде просто не было. Дети учились у старших, а продукты меняли или добывали сами.
Комиссия решила: здесь нужно обустраивать базу, перевозить горючее на собачьих и оленьих упряжках, строить посадочную площадку. Вместе с топливом сюда пришли и первые постоянные строения.
Школу построили "челюскинцы" через год в знак благодарности за помощь местного населения в деле спасения экспедиции. Сейчас это начальная школа – детский сад села Ванкарем.
Директором школы уже много лет является Иванова Ольга Ивановна, удивительный человек. Ольга Ивановна приехала на Чукотку из жаркого Краснодарского края и полюбила север всей душой. Так и осталась здесь и возвращаться назад не собирается.
Оборудована школа так, как не в каждой школе Подмосковья увидишь. Компьютерный класс, онлайн - уроки по английскому, логопедический кабинет и многое другое.
Сегодня в школе Ванкарема учатся пять детей начальных классов, дальше их путь ведёт в интернат в Амгуэме, в другой национальный посёлок Чукотки.
Село без “запаса прочности”
Сегодняшний Ванкарем не музей Севера. Он живёт обычной, но предельно честной жизнью. Школа, где дети учат сразу два мира. ДЭС, от которой зависит всё. Почта, куда заходят не за посылками, а за новостями. Администрация, которая здесь не формальность, а рабочий инструмент.
Топливо завозят раз в год по морю во время короткой летней навигации: баржи подходят к берегу, перегружают бочки, дальше всё разъезжается по посёлку — в дизель‑генераторы и к частным домам со снегоходами. На этом завозе держится свет, тепло и возможность уехать.
Электричество дают дизель‑генераторы, и каждый киловатт здесь продолжение того самого пути бочки: от Анадыря по морю до берега, от берега на тракторе к ДЭС. Поэтому разговоры про деньги быстро превращаются в разговоры про топливо: сколько ушло на охоту, сколько надо отложить на зиму, хватит ли запаса, если весна придёт позже.
Зимой продукты привозят на трэколах через тундру из Эгвекинота. Раз в месяц, бывает и чаще. Летом только вертолётом раз в неделю. Поэтому разговоры о деньгах звучат редко. Гораздо чаще говорят о топливе, погоде и завозе.
Связь с миром строится вокруг спутникового интернета: в таких сёлах обычно есть точка доступа у школы или администрации, от которой живут всё. От онлайн‑уроков до видеозвонков с родственниками в Анадыре или на материке. Мобильная связь не ловит, поэтому телефон здесь используют как фотоаппарат, будильник и для общения в мессенджерах, которые усиленно пытаются блокировать.
Север не про «выживание», как любят писать. Он про отсутствие запаса прочности. В городе можно опоздать, ошибиться, пересобрать. Здесь нет.
С медведями рядом, но не в гостях
Фраза «с медведями рядом» для Ванкарема не образ, а вполне практическая реальность. Вдоль побережья Чукотки белые медведи регулярно выходят к сёлам, особенно там, где есть лежбища моржей и остатки еды возле стоянок. Побережье Чукотского моря тот самый случай.
Ванкарем и соседний Рыркайпий известны как места, где моржовые лежбища находятся буквально в пешей доступности, и это одновременно подарок и риск: охотники получают привычный ресурс, а посёлок необходимость постоянно помнить, кто здесь настоящий хозяин берега.
В репортажах про эти сёла часто любят играть на страхе: «жизнь среди медведей», но в реальности всё прагматичнее: люди следят за свалками, стараются не оставлять еду на берегу, дети знают базовые правила поведения при встрече с хищником. Это не аттракцион, а часть жизни, примерно как для нас назойливые голуби в городе, только крупнее и ответственнее.
Чукчи привыкли сосуществовать с медведями даже не столетия, а тысячелетия и это вызывает уважение.
Мы заходили в Ванкарем зимой. Шли на двух машинах от мыса Шмидта в сторону Колючинской губы и дальше к мысу Дежнёва. Снег, ветер, полярка. Дороги нет и никогда не было. Есть только направление и понимание, что назад проще, чем вперёд.
Заглянули в гости в администрацию, Горячих Лада Анатольевна - глава поселения, посоветовала быть начеку - по улицам ходят три медведя, в лагуне открытая вода и они ловят нерпу.
Так и случилось на обратном пути, мы наткнулись на большого белого мишку. Он приметил нас задолго до того, как мы его увидели в объектив фотоаппарата. Недовольно прервал свою охоту на нерпу и неспешно удалился.
Не край света, а центр
Когда мы уходили в сторону мыса Шмидта, Ванкарем быстро уменьшался до пятна на берегу и исчез за снежной кромкой. В навигаторе снова пустота, линия трека и белый экран, на котором нет ни школы, ни полярки, ни детского сада.
Очень легко поставить галочку: «посмотрели село на краю земли, где люди живут с медведями рядом». Но если провести здесь хотя бы один день, становится заметно, насколько у нас по‑разному устроены карты. На нашей это маленькая точка возле Колючинской губы. На их это дом, где у каждого есть море, тундра и котельная, которая не имеет права встать.
Вопрос «почему они отсюда не уезжают» в итоге разворачивается к нам. Это не они живут на краю света, а мы всё время оказываемся в пути. А у них здесь центр мира, даже если на глобусе Ванкарем легко закрыть одним пальцем.
Хотели бы побывать в таких местах? Пишите комментарии, очень интересно.
Еще больше интересного в телеграме "d1als_traveler". Подписывайтесь, там эксклюзив, который не публикую здесь.
(с) Денис Забелин - публицист, фотограф и путешественник