Как советские спецслужбы заставили террористов отпустить заложников без единого выстрела
30 сентября 1985 года Бейрут стал ареной одного из самых дерзких терактов холодной войны. Впервые в истории были похищены советские дипломаты — сотрудники посольства СССР в Ливане. Для Москвы это был не просто кризис, а прямой вызов авторитету сверхдержавы. Ответ последовал нестандартный — жесткий, холодный и абсолютно безжалостный.
Бейрут образца 1985-го: город, где не действовали законы
К середине 1980-х Ливан уже десятый год жил в аду гражданской войны. Страна была разорвана на зоны влияния: шиитские, суннитские, христианские формирования, палестинские отряды, сирийская армия, израильские спецслужбы — все против всех. Бейрут напоминал мозаику блокпостов, снайперских гнезд и заминированных кварталов.
СССР активно поддерживал арабские страны, снабжал оружием Сирию и палестинцев, поэтому в Москве были уверены: советских граждан здесь трогать не будут. Это оказалось роковой ошибкой.
Похищение среди бела дня
Утром 30 сентября 1985 года на одной из улиц Бейрута были перехвачены автомобили советского посольства. Вооруженные боевики действовали профессионально: перекрыли дорогу, вытащили людей из машин и увезли их под дулами автоматов.
В плену оказались:
- Аркадий Катков — секретарь консульства
- Валерий Мыриков — представитель торгпредства
- Олег Спирин — атташе
- Николай Свирский — врач посольства
Катков попытался бежать — его ранили в ногу. Без медицинской помощи началась гангрена. Террористы не стали тратить время: вскоре его расстреляли. Тело выбросили как предупреждение.
Москва в ярости
Сначала в КГБ допускали версию обычного ограбления — угоны машин с дипломатическими номерами в Бейруте были обычным делом. Но убийство заложника сняло все сомнения: это был политический теракт.
В СССР подняли все возможные каналы:
- ЦК КПСС
- МИД
- военную разведку
- резидентуры КГБ в регионе
- контакты с Сирией, Ираном и ООП
Ставка была сделана на одно: заложники должны вернуться живыми. Но и оставить преступление без ответа Москва не могла — это означало бы признать слабость.
Кто стоял за терактом
Разведка быстро установила исполнителей. Захват организовала группа, связанная с легендарным (и печально известным) террористом Имадом Мугнией, по прозвищу «Гиена». В будущем он станет одним из самых разыскиваемых террористов мира, организатором взрывов американских казарм и посольств.
Заказчиком же выступила шиитская «Хезболла», тесно связанная с Ираном. Цель была предельно прагматичной — вынудить СССР надавить на Сирию и остановить ее наступление на севере Ливана, где палестинцы терпели поражение.
Переговоры, которые никуда не вели
Советский посол жестко поговорил с Ясиром Арафатом. Разговор намеренно вели на повышенных тонах — Москва требовала немедленного освобождения дипломатов. Но эффект оказался обратным: Арафат запретил отпускать заложников и приказал усилить охрану посольства СССР.
Стало ясно: дипломатия зашла в тупик.
В игру вступает «Вымпел»
Решение было принято на самом верху. Операцию поручили элитному спецподразделению внешней разведки КГБ — «Вымпелу». Это был не классический спецназ, а «интеллектуальная» сила: люди, обученные диверсиям, психологическому давлению и тайным операциям за границей.
Официально СССР пошел навстречу требованиям террористов. По личной просьбе Михаила Горбачева сирийцы действительно приостановили наступление. Это было лишь прикрытие.
Страх как оружие
Дальше начинается самая темная часть истории. По одной из версий, в те дни в Бейруте был найден убитым близкий родственник Имада Мугнии. По другой — он погиб в очередной уличной перестрелке, которых тогда было десятки каждую неделю.
Но КГБ не стал опровергать слухи, что это — сигнал. Мугния понял намек: советская разведка начала персональную охоту.
Позже полковник в отставке Юрий Перфильев подтверждал: КГБ сознательно позволил террористам поверить, что расплата уже началась.
Разговор, который решил все
Ключевой фигурой оказался шейх Мухаммад Фадлалла — духовный лидер «Хезболлы». Первая встреча ни к чему не привела: шейх лицемерно пообещал «молиться за пленников».
На вторую встречу пришел сам Перфильев. Он говорил спокойно, но предельно ясно:
«Советский Союз — терпелив. Но терпение не бесконечно. Иногда ракеты на учениях отклоняются от курса. И падают… случайно. Например, в Куме».
Кум — священный город Ирана. Угроза была завуалированной, но понятной.
На прощание Перфильев добавил:
«Мы рассчитываем увидеть наших людей на свободе к 7 ноября».
Это был ультиматум.
Освобождение без штурма
Через двое суток из долины Бекаа в Бейрут привезли троих выживших заложников. Их выбросили из машины с завязанными глазами и связанными руками. Освободившись, они сами дошли до здания посольства.
Пограничники не сразу узнали в истощенных, ободранных людях своих коллег.
Итог
СССР не произвел ни одного выстрела. Не было штурма, крови и показательных казней. Но сигнал был услышан всеми.
После 1985 года ни один советский дипломат на Ближнем Востоке больше не был похищен.
А Имад Мугния прожил еще долгую жизнь — пока в 2008 году не погиб в Дамаске от взрыва автомобиля. Многие до сих пор считают, что его смерть стала отложенным счетом за тот самый Бейрутский вызов.
История, в которой страх оказался сильнее оружия.