Зал замер. Последний аккорд «Свадебного танца» Стиви Уандера растворился в душном воздухе ресторана, подогреваемом сотней голосов и треском бенгальских огней. Анна, с микрофоном в потной ладони, выдохнула улыбку — широкую, сияющую, абсолютно фальшивую.
— Господа! Молодые просят передать: любовь — это главное! Водка — хорошо, но мера — лучше! Поздравляем!
Грохот одобрительного смеха. Тост. Звон хрусталя. Анна отступила в тень, за колонну, где пахло остывшим жиром с кухни и ее собственным липким от напряжения потом. Еще один праздник, еще одна чужая любовь, еще одна пара, чьи глаза уже через год потухнут от быта. Она знала. Она видела их сотни.
В крохотной каморке, именуемой «гримеркой для персонала», Анна скинула золотистый пиджак — униформу веселой ведущей. Лицо в зеркале было серым от усталости. Сорок два года. Двадцать из них — на чужих свадьбах. Она создавала для других сказку, которую сама потеряла в один миг.
Тогда, в девяносто втором, ее сказку звали Сергей. Комсорг, умница, ее студенческая любовь. Они мечтали о скромной свадьбе в красном уголке института. Но Сергея позвали в Москву, «на перспективу». «Я обустроюсь, Аннушка, и сразу за тобой!» Письма приходили редко, потом — последнее: «Прости. Так вышло. Не могу». И все. Словно отрезало. Ее собственная свадьба так и осталась ненаписанным сценарием.
Телефон в сумочке вибрировал, вырывая из тягучих воспоминаний.
— Анна Викторовна, это Людмила Борисовна, — голос был сладким, как сироп, и твердым, как гранит. — Вы свободны? Сынулю женим. В «Гранд-отеле». Пятница, семь вечера.
— Пятница? У меня уже…
— Мы заплатим втрое. Вас устроит сумма… — Людмила Борисовна назвала сумму, от которой у Анны перехватило дыхание. — Дело особое. Нужен профессионал. Именно такой, как вы.
Анна кивнула, словно клиентка могла ее видеть, потом опомнилась:
— Хорошо. Я буду. Какие пожелания по сценарию?
— Все как обычно. Богато, красиво, без вульгарщины. Жених… у него свой бизнес. Из Москвы. Ценит стиль.
— Как имя жениха? — спросила Анна, по привычке доставая блокнот.
— Сергей, — ответила Людмила Борисовна. — Сергей Игнатьев.
Кровь отхлынула от лица, ударив в виски. Мир сузился до голоса в трубке и назойливого жужжания лампочки над зеркалом. Не может быть. Не он. Ошибка. Сотни Сергеев в городе. Тысячи.
— Анна Викторовна, вы меня слышите?
— Да, — ее голос прозвучал откуда-то издалека. — Сергей. Игнатьев. Хорошее имя.
Она положила трубку и уставилась в зеркало. В глазах женщины средних лет, видевшей сотни чужих слез и поцелуев, плескался настоящий, дикий ужас.
Три дня пролетели в лихорадочном тумане. Анна отменила все мелкие заказы, сославшись на болезнь. Настоящей болезнью был страх, холодный и цепкий, сковавший все внутри.
Она пыталась работать — перебирала старые сценарии, включала музыку для конкурсов. Из колонок лился разухабистый «Пусть бегут неуклюже».
Анна выключила. Тишина в однокомнатной хрущевке стала давить сильнее музыки. Она подошла к окну. За ним — унылый двор, ржавые качели, ее жизнь. А там, в «Гранд-отеле»…
Не выдержав, она села за старенький ноутбук. Пальцы, привыкшие уверенно держать микрофон, дрожали, печатая в поисковой строке: «Сергей Игнатьев бизнес Москва».
Выдало десятки ссылок. Она кликнула на первую — сайт какой-то консалтинговой фирмы. Сухой текст о «стратегическом развитии», «оптимизации процессов». Ничего. Ни намека на того парня с гитарой и горящими глазами.
Соцсети. Страница с закрытым профилем. Аватарка — размытый силуэт на фоне гор. Ничего не разглядеть.
Отчаяние подступало комом к горлу. Может, это просто совпадение? Случайная игра судьбы, чтобы в очередной раз ткнуть ее носом в опостылевшее одиночество? Она уже почти убедила себя в этом, когда наткнулась на новостную заметку двухгодичной давности: «Бизнес-форум «Перспектива-Север»: итоги». И там, в списке участников, мелким шрифтом: «Игнатьев С. В., председатель совета директоров ГК «Северный ветер»».
С. В. Сергей Викторович.
У ее Сергея отчество было Викторович.
Словно ударили по голове. В ушах зазвенело. Она откинулась на спинку стула, глядя в потолок, где расползалось застарелое желтое пятно от протечки. Вспомнила его последние слова, единственное письмо, которое она не выбросила, спрятав на дно шкатулки, будто зараженный предмет. Оно было коротким, на листке в клетку, вырванном из общей тетради. Корявым почерком, торопливо: «Анютка, тут такие возможности открываются! Не могу их упустить. Ты пойми. Прости. Не могу вернуться. С.»
«Не могу вернуться». И вот — возвращается. Женится. На какой-нибудь юной, гладкой, с маникюром и пустыми глазами. И она, Анна, должна будет с улыбкой провозглашать тосты за их счастье, вести их первый танец, смотреть, как он целует в губы другую.
Унижение закипело в ней, горькой и едкой пеной. Она схватила шкатулку, нащупала на дне пожелтевший листок. Развернула. «Прости. Не могу вернуться».
Скомкала письмо, занесла над мусорным ведром… и замерла. Нет. Она не позволит ему сломать ее еще раз. Двадцать лет назад он украл ее будущее. Сегодня она хотя бы заработает на его настоящем. Втрое дороже.
Она разгладила листок, спрятала обратно. Завтра она наденет свой золотистый пиджак, накрасит губы и сыграет свою роль. Роль счастливой ведущей на свадьбе человека, который когда-то разбил ей сердце.
Но сначала нужно было просто пережить эту ночь.
* * *
«Гранд-отель» сиял, как позолоченная шкатулка. Хрустальные люстры осыпали свет на паркет, в котором, как в темном льду, отражались дамские туфельки. Воздух гудел от дорогих духов, смешанных с запахом свежей икры и трепетного ожидания.
Анна стояла за колонной, невидимая, как полагается режиссеру перед началом спектакля. В горле пересохло. Золотистый пиджак жег плечи. Она мысленно повторяла имена гостей, список конкурсов — все, лишь бы не думать о главном.
И вот оркестр грянул торжественный марш. Широкие двери распахнулись.
— Встречаем! — голос Анны, усиленный микрофоном, прозвучал на удивление ровно и радостно. — Встречаем наших виновников торжества!
Он вошел первым. Сергей.
Не тот худощавый юноша с гитарой. Перед ней был мужчина. Дорогой, отутюженный, как его смокинг. Лицо, потерявшее юношескую мягкость, заточили годы и власть. Только глаза... Глаза были те же — серые, внимательные. Он улыбался сдержанно, держал под руку невесту — хрупкую блондинку в ослепительном платье с лицом куклы.
Анна поймала его взгляд. Всего на секунду. Что-то мелькнуло в глубине его зрачков — недоумение? Узнавание? Или просто реакция на яркий свет? Он не отвел глаз, улыбка на его лице не дрогнула. Ни единой морщинки удивления. Профессионал.
Внутри у нее все оборвалось. Он узнал. Она чувствовала. Узнал и... ничего. Ничего.
Она вела программу на автомате. Голос — бодрый, шутки — легкие, улыбка — приклеена к лицу. Руки не дрожали. Она была гениальной актрисой, отыгрывавшей свой самый сложный спектакль. А он — главный зритель, который аплодировал, не понимая, что происходит на сцене.
Во время танца молодых она стояла в тени. Он обнимал свою невесту, они кружились под медленную мелодию. Его взгляд скользнул по залу и снова нашел Анну. На этот раз — пристально, изучающе. Он что-то сказал на ухо невесте, та засмеялась. А он смотрел на Анну. И в его взгляде не было ни стыда, ни сожаления. Было холодное, почти начальственное любопытство. Словно он пытался вспомнить, где видел эту немолодую, уставшую женщину в безвкусном золотом пиджаке.
И в этот миг Анна все поняла. Для нее он был болью длиною в жизнь. А для него она была всего лишь размытым воспоминанием. Пылью из далекого прошлого, которая вдруг зашевелилась в его идеально выстроенном настоящем.
Унижение сменилось ледяным спокойствием. Она медленно, очень медленно, отвела взгляд, демонстративно посмотрела на часы, сделала пометку в сценарии. Профессионал. Работа. Деньги.
Танцы закончились. Пора было объявлять следующий конкурс. Она поднесла микрофон к губам. Ее голос прозвучал четко и звонко, перекрывая шум зала.
— А теперь, дорогие гости, время для игры, которая...
Она не договорила. К ней уверенно шел Сергей, один, оставив невесту с гостями. Его лицо было невозмутимо, но в глазах горел холодный, деловой интерес.
Он подошел так близко, что она почувствовала запах его парфюма — дорогого, сдержанного, чуждого.
— Анна? — его голос был тихим, но твердым. Он вспомнил.
Она не стала отрицать. Кивнула, глядя куда-то мимо его плеча.
— Сергей. Поздравляю. Прекрасная пара.
— Спасибо, — он будто не услышал ее слов. Взгляд скользил по ее лицу, словно пытаясь найти там следы той девушки. — Я... не ожидал.
— Мир тесен, — ответила сухо, крепче сжав микрофон. — Работа такая. Веду праздники.
Он помолчал, и в этой паузе был весь ужас их ситуации.
— Ты... как? — спросил он, и в этом «как» не было ни капли настоящей заботы. Была лишь тягостная неловкость, которую нужно было заполнить.
— Все хорошо, — ее голос прозвучал ровно, как отшлифованный лед. — Сергей, у нас по сценарию конкурс. Гости ждут.
Он смотрел на нее еще секунду, будто ожидая упрека, слез, хоть чего-то. Но перед ним была лишь профессиональная, непробиваемая ведущая.
Потом кивнул, медленно повернулся, чтобы уйти к своему празднику, к своей новой жизни. Сделав два шага, он обернулся.
— Знаешь, Аннушка... — он использовал старое, забытое имя, и от этого внутри у нее что-то екнуло. — Я...
Она не дала ему договорить. Поднесла микрофон к губам, и ее голос, сияющий и безразличный, заполнил зал:
— А теперь, друзья, прошу внимания! Объявляю конкурс «Счастливые воспоминания»!
Она видела, как его спина напряглась. Он не обернулся больше. Просто растворился в толпе гостей, ушел в сияние чужих улыбок и звон бокалов.
* * *
Час спустя, получив в гардеробе конверт с деньгами, Анна вышла на ночную улицу. Дождь закончился. Асфальт блестел, отражая огни фонарей. Она сняла золотистый пиджак, скомкала его и засунула в сумку. Ей было холодно в одной блузке, но это был хороший, освежающий холод.
Она шла по мокрому тротуару, и с каждым шагом тяжелый камень на душе становился все легче. Он остался там, в позолоченной клетке своего успеха. А она была свободна.
Придя домой, Анна развернула тот самый пожелтевший листок, бережно разгладила его ладонью, поднесла к зажигалке. Краешек обуглился, вспыхнул и обратился в пепел, упавший в раковину. Она спустила воду. Смыла и пепел, и горький осадок двадцати лет. Завтра — новый день, а в ее блокноте уже числился очередной незнакомый жених.
Автор: Наталья Трушкина