– Света, ты просто не хочешь, чтобы у нас была нормальная семья, вот и все, – Андрей с грохотом опустил чашку на блюдце, так что чай выплеснулся на скатерть. – Я к тебе со всей душой, с планами на будущее, а ты сидишь и считаешь свои квадратные метры, как скупой рыцарь.
Светлана тяжело вздохнула, глядя на расплывающееся коричневое пятно на белой ткани. Эту скатерть ей подарила мама на новоселье пять лет назад, когда она, Света, наконец-то закончила ремонт в своей «двушке». В той самой квартире, которую Андрей теперь так настойчиво предлагал продать.
– Андрей, я не считаю метры, – устало ответила она, стараясь не повышать голос. За стеной, у соседей, уже спал маленький ребенок, и Света не хотела устраивать ночные концерты. – Я просто пытаюсь понять логику. У меня есть квартира. Хорошая, теплая, с ремонтом. В центре. Ты предлагаешь ее продать, взять ипотеку на двадцать лет и купить «трешку» в новостройке на окраине, которая еще даже не достроена.
– Не на окраине, а в перспективном районе! – перебил муж, нервно барабаня пальцами по столу. – И не просто «трешку», а квартиру бизнес-класса. Света, нам нужно расширяться. Мы же о детях думаем? Или ты хочешь, чтобы ребенок рос в этой хрущевке, где кухня шесть метров?
– В этой хрущевке я выросла, и ничего, нормальным человеком стала, – парировала Света. – И потом, мы пока даже не беременны. К чему такая спешка? И самое главное, Андрей, почему мы должны оформлять новую квартиру в совместную собственность, если восемьдесят процентов стоимости покрывает продажа моего жилья?
Андрей откинулся на спинку стула и посмотрел на жену с тем выражением обиженного превосходства, которое появлялось у него каждый раз, когда она начинала задавать неудобные вопросы.
– Вот опять! «Мое», «твое»... Мы женаты уже два года! У нас все должно быть общее. А ты ведешь себя так, будто готовишься к разводу. Это оскорбительно, Света. Моя мама была права, когда говорила, что ты слишком зациклена на материальном.
При упоминании свекрови, Ирины Витальевны, у Светы привычно заныли виски.
– При чем тут твоя мама? – спросила она, вставая, чтобы взять тряпку и вытереть лужу на столе.
– При том, что она мудрая женщина. Она говорит, что мужчина должен чувствовать себя хозяином в доме. А здесь я кто? Приживалка? Кран потек – ты вызываешь мастера, потому что «ты лучше знаешь, какого выбрать». Обои переклеить – ты выбираешь цвет. Я здесь на птичьих правах. А в новой квартире я буду полноправным владельцем, буду чувствовать ответственность.
– Ответственность ты можешь чувствовать и здесь, если начнешь оплачивать хотя бы половину коммуналки, – не удержалась Света.
Андрей вскочил, лицо его пошло красными пятнами.
– Ах, вот ты как заговорила! Попрекаешь куском хлеба? Да, у меня сейчас временные трудности с работой, но я ищу! Я кручусь! А ты... Ты просто эгоистка.
Он вылетел из кухни, хлопнув дверью так, что жалобно звякнула посуда в шкафу. Света опустилась на стул и закрыла лицо руками. «Временные трудности» у Андрея длились уже полгода. С тех пор, как он уволился из логистической фирмы, потому что начальник «не ценил его потенциал», он перебивался случайными заработками, проводя большую часть времени на диване с планшетом или у мамы, обсуждая грандиозные бизнес-планы, которые требовали вложений. И вот теперь появился этот план с ипотекой.
На следующее утро, когда Света собиралась на работу, Андрей был подчеркнуто холоден. Он пил кофе, глядя в стену, и на ее «доброе утро» лишь буркнул что-то невнятное. Света знала эту тактику: бойкот должен был вызвать у нее чувство вины и заставить пойти на уступки. Раньше это работало. Но не сегодня.
Вопрос с квартирой был для нее принципиальным. Эту «двушку» она получила в наследство от бабушки в убитом состоянии. Пять лет она пахала на двух работах, отказывала себе в отпуске, в красивой одежде, чтобы сделать качественный ремонт, поменять проводку, трубы, выровнять стены. Каждый уголок здесь был пропитан ее трудом и любовью. И отдать это все ради котлована на окраине и огромного кредита, который, зная «успехи» мужа, придется платить ей же?
Днем ей позвонила Ирина Витальевна.
– Светочка, здравствуй, дорогая, – голос свекрови сочился медом, что было верным признаком грядущей бури. – Как у вас дела? Андрюша вчера заезжал, такой расстроенный был, прям лица на нем нет. Что у вас стряслось?
– Здравствуйте, Ирина Витальевна. Ничего особенного, бытовые разногласия, – сухо ответила Света, зажимая телефон плечом и перебирая документы на рабочем столе.
– Ой, ну какие могут быть разногласия у любящих людей? Андрюша сказал, ты против расширения жилплощади. Светочка, ну разве так можно? Мужчина стремится улучшить ваши условия, вьет гнездо, а ты ему крылья подрезаешь.
– Ирина Витальевна, Андрей предлагает продать мою добрачную квартиру. Единственное мое жилье.
– Ну и что? – искренне удивилась свекровь. – Зато у вас будет большая, новая квартира! Общая! Это же так скрепляет брак. А то сейчас он чувствует себя неуверенно, не хозяином. Это мужскую самооценку очень давит. Ты должна быть мудрее. Женщина – это шея. Поддержи мужа, и он горы свернет.
– Если мы разведемся, я останусь с половиной недостроенной квартиры и ипотекой, а моя квартира уйдет, – прямо сказала Света.
В трубке повисла пауза.
– Ну вот... Ты уже о разводе думаешь! – голос свекрови стал визгливым. – Значит, не любишь ты его. Я так и знала. Бедный мальчик, он к ней со всей душой, а она калькулятор в голове держит. Стыдно, Света, стыдно! Меркантильность до добра не доводит.
Света нажала «отбой», чувствуя, как начинает болеть голова. Они действовали синхронно, обрабатывая ее с двух сторон.
Вечером Андрей пришел домой не один. С ним был какой-то вертлявый мужчина в клетчатом пиджаке, от которого за версту разило дешевым одеколоном.
– Света, познакомься, это Валерий, риелтор, – торжественно объявил Андрей, пропуская гостя в прихожую. – Он специалист по новостройкам, я попросил его заехать и просто показать тебе варианты. Ты же не будешь против просто посмотреть картинки?
Света хотела выставить их обоих за дверь, но воспитание не позволило. Она молча кивнула и пошла на кухню ставить чайник.
Валерий разложил на кухонном столе глянцевые буклеты.
– Посмотрите, Светлана, какой шикарный комплекс! «Лесные дали». Экологически чистый район, рядом парк, речка. Своя школа, детский сад. А планировки! Вот, евротрешка. Огромная кухня-гостиная, два санузла, лоджия с панорамным остеклением. Мечта, а не квартира!
– И сколько это стоит? – спросила Света, глядя на красивые рендеры, где счастливые люди гуляли по зеленым газонам.
– Сейчас, на этапе котлована, цена очень вкусная! – воодушевился риелтор. – Двенадцать миллионов. Если вы сейчас продаете вашу квартиру – я навел справки, за нее можно выручить около девяти, район у вас хороший – то в ипотеку берете всего три миллиона. Платеж будет копеечный, тысяч тридцать в месяц. Для семейного бюджета – вообще незаметно.
– А сдача дома когда? – уточнила Света.
– Через два года. Застройщик надежный, строят быстро.
– И где мы будем жить эти два года?
Андрей встрепенулся:
– Ну как где? У мамы! У нее же «трешка», места всем хватит. Она сама предложила. Говорит, веселее вместе будет, поможете ей по хозяйству. А деньги, которые мы бы тратили на съем, можно пустить на досрочное погашение.
Света представила себе два года жизни под одной крышей с Ириной Витальевной. Два года советов, как правильно варить борщ, как гладить рубашки Андрюше и почему Света все делает не так. Ее передернуло.
– Нет, – сказала она твердо.
– Что «нет»? – улыбка сползла с лица Валерия.
– Я не буду продавать свою квартиру. Мы не будем жить у свекрови. И мы не будем брать ипотеку на котлован.
– Свет, ты опять начинаешь? – Андрей сжал кулаки. – Человек время потратил, приехал...
– Я не просила его приезжать. Извините, Валерий, но мой муж не согласовал со мной этот визит. Мы не заинтересованы.
Риелтор, поняв, что ловить здесь нечего, быстро собрал свои буклеты и, буркнув сухое «до свидания», ретировался.
Как только дверь за ним закрылась, Андрей взорвался.
– Ты меня перед людьми позоришь! Я договорился, я нашел вариант, а ты ведешь себя как собака на сене!
– Андрей, ты слышишь себя? – Света встала напротив него. – Ты предлагаешь мне продать готовое жилье, влезть в долги и переехать к твоей маме, с которой у нас, мягко говоря, натянутые отношения. Ради чего? Ради того, чтобы ты чувствовал себя «хозяином»?
– Ради нашего будущего! Ты не понимаешь, цены растут! Через год мы вообще ничего не купим! И вообще... – он замялся, отвел глаза. – Я уже внес залог.
Света замерла. В комнате стало так тихо, что было слышно, как тикают часы в коридоре.
– Что ты сделал?
– Я внес залог за бронь квартиры. Сто тысяч. Занял у друга. Если мы не выйдем на сделку в течение недели, деньги сгорят.
Света смотрела на мужа и видела перед собой совершенно чужого человека. Инфантильного, безответственного, готового на обман ради своих хотелок.
– Это твои проблемы, Андрей, – произнесла она ледяным тоном. – Ты занял, ты внес, ты и разбирайся. Я ничего подписывать не буду.
– Ты не понимаешь! – заорал он. – Если деньги сгорят, я тебя не прощу! Это наши деньги, семейный бюджет!
– Ты занял их у друга. Это твой долг.
– Ах так? Значит, каждый сам за себя? Хорошо. Отлично. Тогда не жди от меня никакой помощи. И вообще... мама права была. Тебе не семья нужна, тебе нужен удобный мужик, который будет плясать под твою дудку.
Он схватил куртку и выбежал из квартиры. В этот раз он не вернулся ни ночью, ни на следующий день. Света знала, что он у мамы.
Прошла неделя. Неделя блаженной тишины. Света приходила с работы, готовила себе легкий ужин, читала книги, смотрела сериалы. Никто не бубнил над ухом, не требовал «нормальной еды», не разбрасывал носки. Она вдруг поняла, как сильно устала за эти два года брака. Устала тащить на себе быт, решать финансовые вопросы, поддерживать вечно ноющего о непризнанной гениальности мужа.
В субботу утром в дверь позвонили. На пороге стоял Андрей. Выглядел он помятым, но боевым. За его спиной маячила Ирина Витальевна.
– Нам надо серьезно поговорить, – заявил муж, проходя в квартиру в обуви. Свекровь просеменила следом, поджав губы и оглядывая прихожую так, словно видела кучи мусора, хотя Света вчера делала уборку.
– Проходите на кухню, – вздохнула Света.
Они расселись за столом, как судьи на трибунале.
– Света, ситуация критическая, – начала свекровь. – Андрюша потерял залог из-за твоего упрямства. Сто тысяч рублей! Для него сейчас это огромные деньги. Ты должна возместить ему ущерб.
Света чуть не поперхнулась чаем, который успела себе налить.
– Простите? Я должна возместить? Я не просила вносить этот залог. Я сразу сказала «нет».
– Ты жена! – стукнула ладонью по столу Ирина Витальевна. – Вы одно целое. Его долги – твои долги. И вообще, мы посоветовались и решили: раз ты так держишься за эту квартиру, мы пойдем другим путем. Вы переписываете эту квартиру на Андрея по дарственной.
– Что? – Света не поверила своим ушам.
– А что такого? – вступил Андрей, глядя на нее с вызовом. – Это будет доказательством твоей любви и доверия. Если квартира будет на мне, я смогу взять кредит под залог недвижимости на развитие своего бизнеса. У меня есть гениальная идея, стартап. Через год мы эти деньги отобьем втройне и купим любой дом, какой захочешь. А пока поживем здесь.
– То есть, – медленно проговорила Света, пытаясь уложить в голове этот абсурд, – я должна подарить тебе свою квартиру, чтобы ты заложил ее банку ради призрачного стартапа? А если стартап прогорит?
– Ты в меня не веришь! – воскликнул Андрей. – Опять ты начинаешь! Жена должна верить в мужа безоговорочно!
– Если стартап прогорит, банк заберет квартиру, – продолжила Света. – И я останусь на улице. А ты пойдешь жить к маме. Отличный план. Просто гениальный.
– Не утрируй! – поморщилась свекровь. – Андрюша умный мальчик, у него все получится. А ты просто жадная. Жалко для родного человека бумажки подписать. Мы же семья!
Света посмотрела на них. На мужа, который за два года палец о палец не ударил, чтобы принести в дом копейку, но зато легко распоряжался ее имуществом. На свекровь, которая спала и видела, как бы прибрать к рукам чужое добро для своего сыночки. Пелена спала с глаз окончательно. Любви здесь не было. Было только потребление.
– Знаете что, – Света встала. – Выметайтесь.
– Что? – опешила Ирина Витальевна.
– Уходите из моего дома. Оба.
– Ты не имеешь права! – взвизгнул Андрей. – Я здесь прописан!
– Временно. И я завтра же подам заявление на выписку тебя через суд, как бывшего члена семьи.
– Какого бывшего? Мы не разведены!
– Это вопрос времени. Заявление на развод я подам в понедельник. А сейчас – вон отсюда.
Андрей побледнел. Он не ожидал такого поворота. Он привык, что Света мягкая, что ее можно прогнуть, запугать, надавить на чувство вины.
– Света, ты чего... Из-за квартиры семью рушишь? – забормотал он, сбавляя тон. – Ну ладно, не хочешь дарить – не надо. Давай просто кредит возьмем потребительский, на мне, ты только поручителем пойдешь...
– Вон! – рявкнула Света так, что вздрогнула даже свекровь.
Ирина Витальевна поднялась, поправляя кофточку, и смерила невестку уничтожающим взглядом.
– Пойдем, сынок. Я всегда говорила, что она тебе не пара. Ни рожи, ни кожи, да еще и истеричка. Найдем тебе нормальную девочку, с приданым, которая будет тебя ценить. А эта пусть гниет в своей хрущевке с котами.
– Ключи на стол, Андрей, – потребовала Света.
Андрей, красный как рак, швырнул связку ключей на пол и выскочил в коридор вслед за матерью. Света закрыла за ними дверь, повернула замок на два оборота, потом накинула цепочку. Прислонилась спиной к двери и сползла на пол.
Ее трясло. Слезы катились по щекам, но это были слезы облегчения. Она чувствовала себя так, словно чудом избежала падения в глубокую яму.
Следующий месяц был тяжелым. Андрей пытался вернуться. Сначала он присылал гневные сообщения с угрозами отсудить половину мебели и техники (которую покупала Света). Потом, поняв, что это не работает, сменил тактику. Приходил с цветами, стоял под дверью, пел серенады о любви и о том, что «бес попутал».
Света не открывала. Она сменила замки в тот же день, как выгнала их. Подала заявление на развод. На суде Андрей вел себя отвратительно: кричал, что она обманула его ожидания, требовал компенсацию за «моральный ущерб» и за то, что он два года делал мелкий бытовой ремонт (вкрутил две лампочки и один раз прочистил засор в раковине). Судья, пожилая строгая женщина, смотрела на него поверх очков с явным недоумением.
Развели их быстро. Детей нет, споров об имуществе, по сути, тоже – квартира добрачная, делить нечего, кроме старого телевизора и дивана, на которые Андрей, в итоге, махнул рукой, гордо заявив, что ему «от нее ничего не нужно».
Спустя полгода Света сидела на своей любимой кухне. На столе стояла ваза со свежими тюльпанами, которые она купила себе сама просто так, для настроения. Окно было открыто, и теплый весенний ветер раздувал занавески.
Она пила чай и листала ленту новостей в телефоне. Наткнулась на фото бывшего мужа в соцсети. Он стоял в обнимку с какой-то молоденькой девушкой на фоне все той же старой стены в квартире свекрови. Подпись гласила: «Моя новая любовь, которая в меня верит! Начинаем жизнь с чистого листа!».
Света улыбнулась и заблокировала его страницу. Теперь это была чужая головная боль.
Она оглядела свою уютную, светлую кухню. Свою крепость. Здесь было тихо и спокойно. Никто не покушался на ее метры, никто не требовал жертв ради призрачных замков. Она была дома. И она была свободна.
В дверь позвонили. Это пришла подруга Ленка с тортом, отмечать Светино повышение на работе. Теперь, когда не нужно было кормить вечно ищущего себя гения, деньги чудесным образом стали накапливаться, и Света уже планировала настоящий отпуск на море.
Жизнь налаживалась, и она точно знала: больше никаких сомнительных сделок с совестью и недвижимостью. Любовь любовью, а документы – врозь.
Спасибо, что дочитали историю до конца. Буду рада вашим лайкам и подписке на канал, пишите в комментариях, как бы вы поступили на месте героини.