– Ты знаешь, сколько она получает? Я случайно увидела расчетный лист на столе. Там цифры такие, что у меня глаза на лоб полезли. И ведь ни копейки нам не дает!
Голос матери доносился из гостиной приглушенно, шепотом, но слышно вполне отчетливо. Яна замерла у плиты, не донеся ложку до сахарницы. Чайник за спиной начал закипать, и его нарастающий гул странным образом рифмовался с пульсацией в висках.
– И что? – Оксана явно жевала что-то, отчего слова выходили невнятными. – Ходит в одном и том же уже третий год. Помнишь то серое пальто? Так оно еще со времен беременности.
– Вот именно! – Галина Петровна понизила тон до театрального шепота, который прекрасно разлетался по всей квартире. – Зачем человеку такая зарплата, если он не умеет ею пользоваться? Это же просто... просто расточительство наоборот.
Яна медленно опустила ложку. За тринадцать лет работы главным бухгалтером она научилась держать лицо в любых переговорах, но сейчас щеки предательски загорелись. Двенадцать часов, шесть дней в неделю. Отчеты, которые снятся по ночам. Налоговые проверки, от которых седеют даже мужчины. А тут – «не умеет пользоваться».
Двухкомнатная квартира на Ленинградском проспекте досталась им с Дмитрием с трудом. Точнее, ее трудом. Муж никогда не упрекал, что видит жену только по воскресеньям в сознательном состоянии. Арсений делал уроки сам, потому что к вечеру мама превращалась в зомби с калькулятором вместо мозга.
– А белье у нее какое, видела? – продолжала Галина Петровна со смаком первооткрывателя. – Я когда в ванную заходила, на сушилке висело... Господи, это же позор какой-то. Хлопок растянутый, резинки провисли.
– На ее месте я бы в Милан за шмотками ездила, – мечтательно протянула Оксана. – Или хотя бы в спа раз в месяц. Массаж там, обертывания всякие...
Яна горько усмехнулась. Массаж. Последний раз ее массировал восьмилетний сын, когда она уснула лицом в подушку после квартального отчета. Арсений решил, что маме нужна помощь, и старательно мял ее спину. Это было трогательно и больно одновременно.
Она выключила чайник и тихо поставила его на подставку. Выходить в гостиную расхотелось напрочь. Вместо этого Яна достала телефон и открыла калькулятор – успокаивающая привычка из разряда «когда нервничаю, считаю деньги». Сорок семь тысяч каждый месяц уходит на накопительный счет под новую квартиру. Еще восемьсот нужно докопить, чтобы хватило на нормальную трешку для Арсения.
Мальчик рос, и скоро ему понадобится личное пространство. Место для уроков, для друзей, для подростковых тайн. Яна помнила собственное детство в одной комнате с Оксаной – как они делили шкаф, как ссорились из-за каждого сантиметра. Своему сыну она хотела дать больше.
– Может, она просто жадная? Жмотина. Знаешь, есть такие? – предположила Оксана за стеной.
– Не жадная, а глупая, – авторитетно заявила Галина Петровна. – Сидит на деньгах, как собака на сене. Ни себе, ни людям.
Яна стиснула телефон так, что пальцы побелели. Ну, конечно, она не дает никому деньги. Ни матери, которая вечно ее отчитывает. Ни сестре, которая за два года так не вернула десять тысяч.
Вечер в семейном кругу быстро закончился. Яна допила чай и, сославшись на важные дела, упорхнула домой. От нее не укрылись жадные и завистливые взгляды матери и сестры...
Через неделю они материализовались на ее пороге.
– Нам нужно серьезно поговорить, – заявила мать.
Яна посторонилась, пропуская их в коридор. Дмитрий увел Арсения в детскую под предлогом «срочной помощи с математикой», хотя сын щелкал примеры как орешки.
– Мы придумали отличную идею, – Оксана плюхнулась на диван, не дожидаясь приглашения. – Салон красоты. Маникюр, педикюр, брови, ресницы. Сейчас это очень востребовано.
– И ты останешься в плюсе, – подхватила Галина Петровна, усаживаясь рядом. – Будешь нашим инвестором. Вернем все с процентами через год, максимум два. А, как тебе? Практически семейный бизнес.
Яна осталась стоять. Сесть означало бы принять правила этой игры, а она не собиралась играть.
– И сколько нужно на семейный бизнес?
Оксана назвала сумму. Яна не вздрогнула, хотя внутри все сжалось. Это была почти половина накопленного. Половина квартиры для Арсения. Половина их будущего.
– Нет.
Слово вылетело легко, без усилий. Яна сама удивилась, насколько просто оказалось его произнести.
– Что значит «нет»? – Галина Петровна выпрямилась, и морщины на лбу сложились в узор крайнего возмущения.
– Это значит, что я не дам денег. Мы копим на квартиру для Арсения. Чтобы ему, моему родному сыну, не пришлось годами вкладывать ради жилплощади.
– А нам нужна помощь! Или мы не твои родные? – Галина Петровна поднялась, и ее грузная фигура нависла над дочерью. – Я тебя вырастила, выучила, ночей не спала, когда ты болела! И вот благодарность? Я ж не себе, я ж на общее дело прошу!
Яна сделала шаг назад. Не от страха – от нежелания вдыхать запах маминых духов, приторных и настойчивых.
– Ты же всегда говорила, что любишь нас, – Оксана скривилась. – Что семья для тебя важнее всего. А теперь что? Денег нахапала и зазналась?
– Я работаю по двенадцать часов в день, – тихо ответила Яна. – Каждую копейку считаю. Планирую бюджет на полгода вперед. И не собираюсь вкладывать накопления в бизнес, который вы придумали неделю назад.
– Глянь какая она стала! – выплюнула Галина Петровна. – Родная мать для тебя теперь никто? Сестра – пустое место?
– Вы для меня семья. Но это не значит, что я обязана финансировать ваши идеи.
Оксана вскочила с дивана:
– Знаешь что? У меня больше нет сестры! С такой эгоисткой я ничего общего иметь не желаю! Жлобина!
– Если не передумаешь, – Галина Петровна подошла вплотную, – считай, что у тебя и матери нет.
Яна молчала. Она могла бы напомнить про тот подслушанный разговор. Могла бы спросить, почему за столько лет мать ни разу не поинтересовалась, счастлива ли дочь. Могла бы уточнить, почему Оксана так и не вернула долг.
Но зачем? Слова ничего не изменят.
– Пойдем, мама, – Оксана, обиженно всхлипнув, схватила сумку. – Тут нам больше делать нечего. Тут нам не рады!
Они вышли. Входная дверь закрылась за ними, отсекая их друг от друга.
Яна прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. В груди было пусто и странно легко, будто вынули что-то тяжелое и ненужное.
– Мам? – Арсений выглянул из детской. – Бабушка с тетей уже ушли?
– Да, солнце. Ушли.
Дмитрий появился следом, молча обнял жену и поцеловал в макушку. От него пахло кофе и акварелью – они с Арсением явно рисовали, пока ждали окончания разговора.
– Ты все правильно сделала, – сказал он негромко.
Яна усмехнулась, конечно, он все слышал. Мать и сестра орали так, что и соседи теперь были в курсе их ситуации.
– Знаю.
– Тебе грустно?
Яна задумалась. Грустно? Наверное. Где-то на дне, под слоями усталости и облегчения, плескалась печаль по тем отношениям, которых никогда не было. По матери, которая могла бы гордиться, а не завидовать. По сестре, которая могла бы стать подругой, а не вечной попрошайкой.
– Немного, – честно ответила она. – Но это пройдет.
Арсений подошел и прижался к маминому боку. Он не понимал всего, но чувствовал – сейчас нужно быть рядом.
Мальчик улыбнулся и убежал обратно дорисовывать картинку. Дмитрий еще раз сжал Янину руку.
– Закажем пиццу?
– Давай. Большую, с грибами и оливками.
Вечером, когда Арсений уснул, а Дмитрий смотрел какой-то сериал про космос, Яна открыла банковское приложение.
Восемьсот тысяч до мечты. Реальной мечты, а не фантазий о спа-салонах и поездках в Милан.
Она закрыла приложение и улыбнулась. Некоторые вещи стоят того, чтобы ради них работать по двенадцать часов. А уход некоторых людей не стоит даже минутной печали.
...Спустя год Яна получила ключи от квартиры, которая в будущем будет принадлежать сыну. От знакомых она узнала, что мать и сестра по-прежнему обижены на нее. Но они не звонили, не писали, значит, все еще винили Яну. И первой мириться с людьми, которым зависть и жадность затмили разум, она не собиралась.
И без них она будет счастливой. У нее есть любимый муж, единственный сын. Ради них она готова работать не покладая рук. А те, кто просто не могут за нее порадоваться, могут обижаться и дальше.
Дорогие мои! Если вы не хотите потерять меня и мои рассказы, переходите и подписывайтесь на мой одноименный канал "Одиночество за монитором" в тг. Там вам предоставляется прекрасная возможность первыми читать мои истории и общаться лично со мной в чате) И по многочисленным просьбам мой одноименный канал в Максе. У кого плохая связь в тг, добро пожаловать!