Марии не надо вставать рано. Она писательница, работает дома. Виктору – к восьми в больницу.
Он мало спит. Может сорваться в свою хирургию поздним вечером, потому что утром делал операцию, и душа не на месте. Хочет проверить – как там больной.
А может дома засидеться до двух–трех часов ночи, читая медицинский журнал. Днем некогда. Журнал – на английском. Виктор еще в школе знал, что станет врачом, и ему потребуется иностранный язык. Сначала Виктор был любимцем у учительниц–англичанок, когда стал зарабатывать – нанимал репетиторов. Теперь общается с иностранцами–врачами, и слушает медицинские конференции без переводчика.
Мария, подыскивая точное слово, не назвала бы мужа фанатиком, но – рыцарем. Прекрасная Дама для него – Медицина. Он предан ей самозабвенно. И хотя нагрузка у Виктора – на пределе сил человеческих, он не может пропустить чего–то важного и нового в хирургии.
Виктор мог бы стать известным врачом, с именем. Работал бы в большой клинике, делал самые сложные операции, к нему бы приезжали из других городов. А он остался в своем родном городке – потому что сразу, с первого дня как он пришел после института – в больницу, немедленно стал обрастать знакомыми, которые нуждались в его помощи и не могли без него обойтись.
От самых важных лиц в их скромной городской иерархии – до той учительницы, которая когда–то учила его писать и читать, и теперь у нее, у старушки была куча хворей, и у ее родных – тоже.
Несколько раз Виктора звали друзья–медики: кто в столицу, кто– в областной центр. И он уже почти собирался, думая о заработке во вторую очередь, а в первую – о том, какие операции сможет там делать – но тут заболевала какая–нибудь Нина Ивановна, которую он тоже знал много лет, и у которой вся надежда была только на него – и Виктор задерживался, чтобы вылечить ее. А там подоспевал еще кто–то страдающий…
У Виктора было два телефона. Один – для всех, его он мог отключить на ночь. Второй –для звонков из больницы, и по нему Виктора могли поднять в любой час, вызвать на особенно сложный случай.
Сколько таких ночей помнила Мария! Виктор – «сова», позвонят ему за полночь, скажут, что высылают за ним машину, и для приличия извинятся:
– Простите, что разбудили.
– А я еще не ложился, – ответит он.
Отложит журнал и соберется за две минуты.
Ночь в больнице плавно перетечет в день, и дома Виктор появится лишь следующим вечером, серый от усталости. Ему будет не до еды, и вообще ни до чего. Только бы рухнуть в постель – и гори все ясным огнем, синим пламенем.
Кто–то из знакомых завидует Марии, кто–то сочувствует – тяжело быть женой человека, который забывает и о близких, и о себе. Спасает чужих. Но Мария давно перестала об этом задумываться. Теперь она не представляет, что они с Виктором жили бы «как все». И гадали, чем занять скучный вечер,
Марии не надо рано вставать, но она старается дать мужу лишние минуты сна. Незадолго до шести утра выходит на цыпочках в кухню, чтобы приготовить завтрак. По дороге, проходя через гостиную, включает светильник – по стенам и потолку начинают бежать разноцветные блики. Красные, зеленые, синие – они сменяют друг друга в веселом хороводе. На рассвете Виктор просыпается трудно, как все «совы». Пусть его встретит хоть один праздничный, радостный штрих.
Мария ставит на огонь турку. Она медная, посеребренная внутри. Это было первое, что они с Виктором купили, когда стали зарабатывать больше минимума. Теперь смешно вспоминать, что турка эта была для них символом роскоши. И кофе они с тех пор покупали в одной восточной лавочке – настоящий, несравненного аромата. А потом забыли о дорогих вещах, и опять тратили деньги на книги, на поездки…Но уже никогда не считали себя бедными.
Мария готовит завтрак. Холодильник большой – и всегда забит. Есть из чего выбрать. Виктор время от времени заезжает после работы в магазин, всегда берет что–то особенное, не глядя на цену. А едят они оба мало. Спохватившись, Мария периодически устраивает ревизию, набирает сумку, отдает соседке.
Она знает, что Анна Сергеевна опекает всю окрестную бездомную живность. Подкармливает собак и кошек. Зимой приносит домой брошенных котят, выхаживает, потом ищет им добрые руки.
Один раз, когда Мария разговаривала с соседкой на лестничной клетке, и у ног Анны Сергеевны, как всегда, вертелась очередная собачонка, в подъезд вошел еще один сосед – с верхнего этажа.
Анна Сергеевна, почувствовав что–то, юркнула в квартиру вместе со своей питомицей. А сосед остановился и начал распекать ту, что осталась на площадке – Марию.
Он говорил, что это невозможно – превращать дом в приют для «всяких блохастых», что в подъезде уже пахнет псиной. И Мария со своими «подачками» – тоже соучастник этого «преступления против общества».
– Имейте в виду, если хоть один ваш бобик порвет мне брюки – я подам на вас в суд.
Сосед – новосел. Богатый. Для него недавно купленная квартира в «сталинке» – временный приют. Он строит себе дом, настоящий особняк в три этажа, о чем уже успел оповестить всех в подъезде. А пока он «строит» всех, кто здесь живет.
Марии пришлось извиняться, чтобы сосед смягчился и не набросился при случае на бедную Анну Сергеевну.
На душе было – гадко.
Мария работает со словом, может часами подыскивать одно нужное – наиболее верное, точное. Но никогда не получалось у нее – ответить сходу, хлёстко, экспромтом.
Сосед всегда подмечает в окружающих его людях – соринки, не замечая бревна в собственном глазу. Свою нынешнюю квартиру он рассчитывает после переезда в особняк выгодно продать. Для этого он вызывал мастеров делать ремонт. И те сверлили и стучали, не считаясь с временем суток и выходными. Квартира – как раз над Марией. Днем она не могла работать, а по выходным – шум с раннего утра будил Виктора.
Мария ходила ругаться. Когда она рассказывала об этом подруге, та только хмыкнула:
– Это с твоим–то тихим интеллигентным голосом… Далеко они тебя послали?
– Они сказали: «Обращайтесь к хозяину».
А сосед в ту пору тут не появлялся. Оставалось написать заявление куда–нибудь: в полицию, или в администрацию. Мария не знала, куда обращаются в подобных случаях, она была не сильна в таких тонкостях.
– Не напишешь, – предсказала подруга, – Ты же, прости, из тех, которые…. Если у тебя будет гореть дом, ты позвонишь пожарным и спросишь – не будут ли они так добры заехать и погасить огонь, если случайно окажутся вблизи твоего дома. Не умеешь ты свои права защищать, мать, с этим уже ничего не поделаешь.
…И машину сосед всегда ставит так, что не войдешь в подъезд…
Нет, утром нужно думать о хорошем, а не о соседе. Иначе весь день пойдет наперекосяк.
Мария наливает кофе в маленькие чашки – и идет будить Виктора.
Эти несколько минут, пока он пьет кофе – они могут поговорить. Мария хочет быть в курсе жизни мужа, спрашивает его о больных, об операциях… Виктор отвечает неопределенно. Он на опыте убедился, что какие–то из рассказанных им историй, позже оживали в книгах жены. Пусть героев звали по–другому, и судьбы у них складывались несколько иначе, но «закваска» у этого «теста» была именно та.
Закрыв за мужем дверь, Мария делает совершенно необходимую домашнюю работу – наводит порядок в кухне, загружает белье в стиральную машину. И – баста. Ей жаль тратить на эту рутину самые дорогие утренние часы.
Ни в какое другое время нет у нее такой ясности мыслей, как утром. Мария заваривает себе еще кофе – побольше и покрепче и садится за письменный стол. Ей нетрудно обойтись и без историй Викторя. У нее богатое воображение, и за плечами – большой кусок жизни. Мария много, где побывала. Только восхождения в горы чего стоит.
Звякает телефон – пришла смс–ка.
Мария вздрагивает. Это телефон Виктора, только у него этот звон бьющегося стекла извещает о приходе сообщения. Виктор забыл свой телефон – тот, который «для всех» – дома.
Мария идет в спальню, чтобы позвонить мужу с его же мобильника на служебный, предупредить. В обычной жизни Виктор рассеянный – еще решит, что потерял, расстроится.
Экран до сих пор не погас. И Мария, не веря своим глазам, читает смс–ку. Она пишет, что заедет за ним на машине. Дома у нее все готово. И пусть у них будет только два–три часа, но они успеют…
Читая следующую фразу, Мария покраснела, как девчонка. В эту минуту ей еще не было больно – действовал шок. Это была какая–то нелепица, которую тут же – «от отходя от кассы», как говорила подруга – требовалось прояснить.
Не может быть, чтобы речь шла об Викторе. Через его руки прошли тысячи пациентов, были и молодые красивые девчонки. И ни разу он не заинтересовался никем. Вылечить, довести до благополучного исхода самый трудный случай – только в этом был смысл его жизни.
Шок был настолько сильным, что Мария, которая как огня боялась всяческих разборок, набрала нужный номер и спросила:
– Вы сейчас написали моему мужу?
Чего угодно ожидала она, но не этого хрипловатого, насмешливого голоса:
– Не узнаешь?
Ирина. Падчерица Марии от первого брака. Ирина. Которая после см ерти отца ушла из дома. Ей было тогда пятнадцать лет. Мария не видела ее уже целую вечность.
Продолжение будет в Премиуме, в конце месяца открою для всех.