Калитка скрипнула и захлопнулась, с сухим щелчком отрезая Ларису от этого мира. Звук удаляющихся шагов и глухой стук трости по асфальту затихли, растворились в вечернем гуле поселка, но напряжение на веранде никуда не делось. Оно висело в воздухе плотным, душным облаком, смешиваясь с едким запахом горелого мяса — Паша в оцепенении так и не снял шампуры с огня. Кира стояла, не шевелясь, словно статуя, высеченная из льда и страха. Она смотрела на носки своих пыльных кед, будто там, на резине, был написан ответ на главный вопрос вселенной. Старый рюкзак тянул её плечи вниз, делая фигуру еще более хрупкой, почти прозрачной на фоне монументального кирпичного дома. Паша медленно, с лязгом положил щипцы для мяса на стеклянный столик. Звук металла заставил всех вздрогнуть. Он повернулся к Марине, и она не узнала его взгляд. В его глазах, обычно теплых, с легкой хитринкой, сейчас плескалась жгучая смесь брезгливости и глубокого, тяжелого недоумения. — Двадцать пять лет... — произнес он тихо. Го
Публикация доступна с подпиской
Доступ к продолжению рассказов