Ночь и звезды накрыли больницу тишиной, словно уютным покрывалом. Приглушенные шаги медицинских сестер и мерцающие огоньки дежурного освещения, и те никак не нарушали госпитальный покой. Время приближалось к полуночи, когда вдруг сквозь сонную пелену раздались тихие всхлипывания ребенка.
Медсестра Гвендолин Хэмфрис, высокая женщина с большими добрыми глазами и мягкими чертами лица, осторожно направилась в палату №3. Плакал шестилетний Майкл Таттерсолл. Она успокоила его и вновь уложила. Рядом с его кроваткой увидела маленькую Джун Энн Дэвани, мирно спящую. Ее лицо казалось таким спокойным и безмятежным, словно сказочная принцесса, укутанная сном среди заботливого мира взрослых.
Гвендолин ласково улыбнулась, поправив одеяло девочки, и отправилась обратно на кухню, чтобы выпить чашечку ромашкового чая перед ночным обходом. Но едва успела сделать глоток, как вновь услышала странный звук — тонкий, еле уловимый шепот, будто кто-то тихо звал ее откуда-то издалека. Прислушавшись внимательнее, медсестра почувствовала сквозняк и легкое беспокойство.
Около часа двадцати Гвендолин вновь вышла в коридор. Полумрак мягко окутывал стены и двери палат, создавая таинственное ощущение необъяснимого присутствия. И тут она заметила нечто необычное: дверь, ведущая в садовый парк больницы, была открыта настежь.
Холодный ветер пробирался внутрь, трепеща краешком шторы и вызывая легкое чувство тревоги. Вздохнув, Гвендолин подумала, что наверняка это был всего лишь ночной порыв ветра, случайно толкнувший тяжелую створку наружу. Не придав этому особого значения, она закрыла дверь и продолжила свое ночное дежурство, надеясь вскоре забыть обо всем тревожащим и загадочном.
Спустя пять минут после обхода отделения медсестра вновь заглянула в палату №3. И к своему удивлению заметила, что кроватка Джун Энн Дэвани пуста. После тщательных поисков в детской она осмотрела туалетные комнаты, но девочки нигде не было. На обратном пути в палату ее внимание привлекли отпечатки ног на недавно тщательно помытом и натертом полу.
Следы явно принадлежали взрослому человеку без обуви или в тонких носках. Дорожка отпечатков начиналась у окна эркера, тянулась к кроваткам и заканчивалась возле места, где только что лежала трехлетняя Джун Энн. Под ее койкой она обнаружила большой бутыль с дистиллированной водой, который раньше стоял на тележке в другом конце комнаты.
В половину второго медсестра забила тревогу. Вся ночная смена подключилась к поискам малышки. Госпиталь Куин-парк находился между парковой зоной и лугом. Поскольку до двух часов ночи поиски не дали никаких результатов, дежурный врач уведомил полицию Блэкберна, Ланкашир.
Около трех часов семнадцати минут утра молодой констебль обнаружил Джун Энн Дэвис распростертой на лужайке почти у самой каменной ограды, возвышавшейся на два с лишним метра от уровня земли. Тело покоилось примерно в девяноста метрах от здания больницы. Ночнушка была порвана и задрана выше талии. На ткани отчетливо проступали обширные пятна бурого цвета, а на лице и теле явно виднелись следы побоев и ссадины.
Место происшествия немедленно оцепили, а больницу объявили закрытой зоной, усилили охрану и тщательно проверили каждый уголок госпиталя и прилегающей территории. В четыре двадцать утра 15 мая 1948 года глава полиции Блэкберна запросил помощи у Скотланд-Ярда, потребовав прислать опытного сыщика.
В шесть двадцать утра группа полицейских Управления Ланкашира во главе с шефом Лумсом и главным инспектором Кэмпбеллом, специалистом по отпечаткам пальцев, выехала на место происшествия. Осмотрев тело, они сразу поняли, что дело более серьезное, чем кажется – это уже третий похожий случай:
Пятилетняя Эйлин Локкарт задушена в Лондоне в подвале разрушенного еще во время войны дома, и в Фарнворте — Ланкашир опять же — зарезан одиннадцатилетний Джон Смит. Ланкаширцы тут же связались со столичным Скотланд-Ярдом, чтобы запросить подкрепление.
Коронер и медики, осмотрев Джун Энн, пришли к выводу, что перед смертью потерпевшая подвергалась извращенному насилию. Потом злодей, взял за ноги, со всей силы ударил о каменную кладку. Шок и травмы от этого и стали причиной смерти. К обеду 15 мая в Блэкберн приехали главный инспектор Кэпстик и два его помощника из Скотланд-Ярда.
Было установлено, что Джун Энн родилась в июне 1944 года в семье Альберта и Эмили Девани. Отец трудился формовщиком на заводе "Нортроп Лум", а мать занималась намоткой пряжи на ткацкой фабрике. Еще в семье было два брата: Альберт, - на шесть лет старше сестры, а младшему Джозефу, исполнилось всего два года.
5 мая Джун Энн оказалась в Куинс Парк госпитале из-за воспаления легких. Ее поместили в палату №3. Благодаря оказанному вниманию и вообще здоровью к 14 мая ее состояние значительно улучшилось, и врачи решили, что уже завтра девочка может вернуться домой, но случилась трагедия.
Накануне вечером ее положили спать на привычное место в палате, расположенной в полуподвальном этаже. Помещение граничило с кухней, санузлом и зоной уборных, имевшей угловой выступ с постоянно открытыми для вентиляции окнами.
Вечером 14 мая эти окна также были открыты. Следствием установлено, что злоумышленник проник в здание в период с двадцати пятнадцати до без пятнадцати двенадцать через не закрытое окно выступа, предварительно сняв обувь.
Полученные сведения указывали на его хорошее знание планировки помещений. Преступник действовал очень осторожно. Подошел к кроватке Джун Энн, вынес ребенка через окно. Там надел обувь и отнес несчастную к каменной ограде больницы.
На полу палаты были обнаружены четкие отпечатки босых ног. На одном из окон выступа - фрагменты ткани, аналогичные тем, что были найдены на теле ребенка. Несмотря на найденные улики и проведенные опросы персонала, следствие не получило значимых результатов.
Возле детской кроватки Девани обнаружили стеклянную бутыль американского виски Винчестер 1946 года разлива. Внутри находилась стерильная вода. Как эта емкость оказалась у изголовья, непонятно, ведь обычно она стояла на передвижном столике в другом конце палаты.
Медсестра Хамфрис утверждала, что непосредственно перед тем, как Майкла Таттерсолла положили в кроватку около полуночи 14-го числа, бутылка была на своем обычном месте. Последующее исследование позволило обнаружить на ней отпечатки пальцев рук.
После сравнения обнаруженных образцов с папиллярными узорами рук всего персонала больницы, полиция Ланкашира начала проверку всех, кто мог находиться в детском отделении за последние пять лет, чтобы установить их местонахождение и алиби на момент совершения преступного деяния. А главное, сравнить отпечатки пальцев.
В круг проверяемых входили сотрудники скорой помощи, знакомые медсестер, электрики и другие рабочие. Однако всех их исключили из списка подозреваемых. После тщательной работы остался только один неопознанный набор отпечатков.
Главный эксперт-дактилоскопист Ланкашира предположил, что именно они и принадлежат розыскиваемому преступнику. Четкие и неповрежденные линии папиллярных узоров этого единственного оставшегося набора свидетельствовали о том, что они, вероятно, принадлежат молодому человеку, не занятому тяжелым физическим трудом.
Фотографии отпечатков пальцев, найденных на месте преступления, капитан Кэмпбелл отправил через Скотланд-Ярд и во все отделения дактилоскопии Великобритании. Однако сопоставление с огромной базой данных - около полутора миллионов карточек - не принесло положительных результатов.
Чтобы установить личность преступника, изображения папиллярных линий срочно переслали авиапочтой в бюро дактилоскопии других стран Британского содружества, поскольку существовала вероятность, что преступник – моряк или иностранец, временно находящийся в Блэкборне. Но и это не дало никаких результатов.
В конечном итоге возникло предположение, что убийца – житель Блэкборна или его окрестностей. Эта версия основывалась на отличном знании преступником местности и графика работы медсестер в больнице. Кэмпбелл предложил необычный план, в успех которого сам мало верил: снять отпечатки пальцев у каждого мужчины в Блэкборне старше шестнадцати лет, а также у всех приезжих рабочих.
В городе проживало 110 тысяч человек, из которых приблизительно 35 тысяч владели недвижимостью. Кэмпбеллу нужно было получить около 50 тысяч дактилоскопических карт, чтобы сравнить их с уликами с места преступления. Он понимал, что до него никто ни в Великобритании, ни где бы то ни было еще не использовал подобный метод. И что успех этой очень сложной и невероятно трудоемкой работы совсем не гарантирован.
Тем более, что совершенно неизвестно, сколько граждан могли уклониться по тем или иным причинам от массового исследования, ставя под вопрос успех всего начинания. Чтобы избежать возможных недовольств, инициатива исходила не от полиции, а от главы администрации Блэкборна.
Мэр обратился к горожанам с просьбой принять участие в добровольной процедуре. Он заверил всех, что после того, как следы пальцев, собранные таким образом, будут сопоставлены с отпечатками убийцы, все данные будут ликвидированы без сохранения в каких-либо базах.
Более того, глава города гарантировал, что собранные отпечатки будут использованы только для выявления конкретного преступника и не будут использоваться для поиска других нарушителей закона. Это был осознанный отказ полиции от возможности поймать других преступников, находящихся в розыске.
В конце концов, было решено, что полицейские, ответственные за сбор образцов отпечатков, сами будут приходить на дом к жителям. Таким образом, гражданам не придется посещать отделение полиции. Чтобы раскрыть преступление, организовали особую группу из двадцати полицейских во главе с инспектором Уильямом Бартоном.
Они взяли списки избирателей и начали обходить дома в городе и по соседству. За два месяца собрали и проанализировали больше 40 000 образцов папиллярных узоров рук местных жителей, посетив свыше 35 000 квартир и домов, чтобы найти совпадение с отпечатками с бутылки бурбона "Винчестер".
Но, несмотря на все усилия, совпадения найти не удалось. К концу июля всех, кто был в списках избирателей, проверили и исключили из подозреваемых. Так как после Второй мировой прошло всего ничего - три года, многие ветераны либо отсутствовали в этом регионе, либо только недавно вернулись домой.
Поэтому их данные не попали в списки. Полиция решила заняться ими. Через талоны на продукты с национальными номерами удалось найти более двухсот человек, чьи отпечатки пальцев раньше нигде не регистрировали. В ходе расследования сыщики обратили внимание на дом в Блэкберне, оформленный на Питера Гриффитса, бывшего военного, двадцати двух лет от роду.
Он был зарегистрирован в Блэкборне по адресу Бирли-стрит, 31, и работал упаковщиком на местной мельнице. Этот молодой человек худощавого телосложения с привлекательной внешностью пользовался доброй славой в округе благодаря своей любви к детям.
11 августа он добровольно явился для изъятия образцов отпечатков своих пальцев на анализ. И это несмотря на то, что его племянница находилась в больнице Куинс-Парк во время происшествия. Уже на следующий день эксперты подтвердили, что отпечатки Гриффитса полностью совпадают с теми, что были обнаружены на вискарной бутылке.
Инспектор Капстик 12 августа задержал Питера Гриффитса по пути на работу. Сначала на допросах задержанный все отрицал. И утверждал, что не имеет никакого отношения к похищению и убийству ребенка. Но когда ему предъявили неопровержимые доказательства – результаты исследования его собственных отпечатков пальцев – он сломался, признался во всем и изъявил желание сотрудничать с Законом.
Из-за психических отклонений отца Гриффитс с детства был частым гостем в госпитале Куин-парк, изучив там каждый уголок. Его внешний вид казался инфантильным, что выделяло его среди остальных. Питеру было сложно устроиться на работу, и он не проявлял интереса к девушкам.
Зато его постоянно тянуло к детям. Существовало предположение, что Гриффитс мог быть причастен и к другим смертям, помимо Джун Энн Девани. Однако, не имея достаточных доказательств, следствие не могло предъявить ему обвинения в других убийствах.
Как утверждал на допросах сам Питер Гриффитс, в тот роковой вечер он был в состоянии сильного алкогольного опьянения и решил прогуляться, чтобы прийти в себя. Он также заявил, что заговорил с мужчиной, находившимся в припаркованном автомобиле, попросив у него сигарету.
Этот человек предложил его подвезти, и Гриффитс согласился. Но едва машина остановилась около больницы Куинс-Парк, как у Питера возникло желание что-то сделать с ребенком. Он подробно рассказывал, как оказался около детского отделения и заметил незакрытую дверь.
Чтобы не привлекать внимания, снял обувь и прокрался внутрь. Он услышал, как медсестра тихонько поет и моет посуду. Боясь, что персонал помешает ему, он прихватил бутылку "Винчестера" “для самообороны”, а потом выбрал свою жертву – Джун Энн. Он признался, что заткнул ей рот, когда забирал с кровати, и ушел незамеченным через окно в маленькую комнату возле туалетов.
О том, что он сделал с девочкой потом, Гриффитс говорить не стал. Он только сказал, что убил Джун Энн в приступе ярости, потому что она заплакала, когда он вынес ее из больницы. Он хорошо запомнил, как в какой-то момент девочка даже обняла его за шею, пока он нес ее к месту убийства. Потом он вернулся домой и уснул на диване, чтобы родители не поняли, когда он пришел.
Гриффитс, видимо, не чувствовал вины. Он оправдывался тем, что был сильно пьян, но в конце признания сказал, что хочет получить самое суровое наказание: "Я жалею родителей и надеюсь, что меня накажут по справедливости". После ареста его отправили в тюрьму Уолтон до начала суда.
Официальное обвинение в убийстве было предъявлено Питеру Гриффитсу в ночь на 13 августа 1948 года. Из его дома были изъяты личные вещи, включая одежду. Костюм, сданный Гриффитсом в ломбард 31 мая, также был конфискован для проведения экспертизы.
Исследование показало, что волокна с этого костюма совпадают с найденными на теле Джун Энн Девани, а также с кровью жертвы. Кроме того, на Джун Энн был обнаружен лобковый волос, принадлежащий взрослому. Гриффитс отказался предоставить образцы крови или волос для сравнения.
Суд над Питером Гриффитсом по обвинению в убийстве Джун Энн Девани начался 15 октября 1948 года в замке Ланкастер. Председательствовал Его Честь сэр Роланд Гиффард Оливер. Несмотря не прежние показания, подсудимый свою вину не признал.
В ходе судебного процесса были представлены вещественные доказательства и мнение психиатра, который ранее диагностировал у Питера Гриффитса шизофрению. Однако тюремный врач Алистер Грант пришел к заключению, что обвиняемый психически здоров, несмотря на некоторые расстройства. Он вменяем и способен осознавать последствия своих действий, происходящего, смысл и цели наказания.
Суд над Питером Гриффитсом длился два дня. После судебного следствия и прений сторон коллегия присяжных отправилась на совещание, которое заняло у них всего 23 минуты. В итоге его признали виновным в гибели Джун Энн Девани. Судья, поддержав решение присяжных, приговорил его к смертной казни через повешение, закончив свою речь стандартной фразой: Да помилует Господь вашу душу.
Помиловал или нет — не известно, но сам Питер Гриффитс не стал оспаривать вынесенный приговор. Его повесили 19 ноября 1948 года в тюрьме Ее Величества в Ливерпуле, известной как Уолтонская. Исполнителем был Альберт Пьерпойнт. Тело казненного захоронили на территории тюрьмы.