Предыдущая часть:
Пожилой мужчина ликовал, размахивая руками.
— Ты представляешь, что нашла внучка сегодня? — произнес он, подводя её к столу.
Маша пояснила возбуждённо.
— Я взяла дедушкин старый планшет поиграть, — рассказала девочка. — А там какие-то папки, хотела удалить их, но сначала решила показать деду, вдруг важно.
Николай Андреевич кивнул.
— Отчётность там хранилась, — ликовал он дальше. — Папка с две тысячи восемнадцатого года, резервная, и туда автоматически копировались все бухгалтерские документы с работы.
Катя уточнила с интересом.
— И у вас что, есть их финансовая отчётность за все годы? — спросила она, садясь ближе.
Он улыбнулся широко.
— Не просто она, там двойная бухгалтерия, вся как на ладони, — ответил Николай Андреевич. — Я скачал, сейчас тебе покажу: неучтённые поставки, всё, от чего меня так старались отстранить, и везде электронные подписи Дмитрия.
Катя улыбнулась.
— А получателем прямо указан его потенциальный тесть? — спросила она.
Николай Андреевич подтвердил.
— Господи, неужели нам правда повезло так? — произнесла Катя, разглядывая файлы.
Он усмехнулся.
— Но как же не так? Ты понимаешь, меня ведь отстранили одним днём, — сказал Николай Андреевич. — И все считали, что я веду бухгалтерию только в бумажном виде, но я дублировал копии в электронном на всякий случай, ну мало ли пожар или ещё что, а они вот пригодились.
Катя кивнула.
— Так, ну тогда не стоит пока об этом никому говорить, — произнесла она осторожно. — Сделайте мне копии на флешку, нужно подумать, где и как их использовать.
Николай Андреевич закивал головой.
— Конечно, сейчас всё подготовлю, — ответил он.
В тот день из гостей она уходила с надеждой разоблачить махинации Дмитрия, но тот решил нанести свой удар первым. На следующий день их с Эдуардом пригласила в свой кабинет Людмила и протянула Кате копию электронного письма, распечатанную на принтере.
— Анонимка на тебя пришла, обрати внимание на адрес отправителя, — сказала она, указывая пальцем. — Екатерина, что происходит?
Катя прочитала и осеклась на полуслове.
— Значит, муж решил всё-таки вывести меня из игры, — произнесла она вслух и замолчала. — Ох, простите, просто мысли вслух: письмо отправлено с рабочей почты моего почти бывшего супруга.
Людмила кивнула.
— Я сразу поняла, что это просто гнусный пасквиль, — произнесла она, садясь за стол. — Ты ведь никогда меня не подводила, да и господин Штольц не хочет больше ни с кем другим работать.
Эдуард подтвердил.
— Да, только с Екатериной, — сказал он, подмигивая переводчице. — Я полностью удовлетворён её работой, и прохождение терапии никак этому не мешает.
Людмила усмехнулась с горечью.
— Все в курсе, кроме меня? — произнесла она. — И когда вы собирались мне об этом сказать, Катенька?
Катя пожала плечами.
— Ну вы же понимаете, это не очень-то имеет значение для работы, — ответила она. — Работаю, пока могу.
Людмила вздохнула.
— Ладно, идите, но держите меня в курсе дальше, — произнесла она. — Ой, чувствую, с этим тендером хлебнём мы ещё горя.
Из её кабинета Эдуард и Екатерина вышли, перешёптываясь о случившемся. На работе в его офисе они снова разбирали бумаги: на тендер подали ещё несколько заявок, уже куда более внушающих доверие. Потом был видеозвонок из местного департамента здравоохранения, где Эдуарду недвусмысленно намекнули, что фирма Кузнецова должна выиграть тендер. От таких методов ведения бизнеса немец слегка ошалел, отказываясь верить, что можно так нагло вмешиваться в дела частной компании. Катя показала ему бумаги, переводила там, где Эдуард не понимал, и вскоре он признался, что начинал финансовым аудитором в фирме отца и вообще имеет первое образование в сфере финансов. Так что вскоре он уже ориентировался в обнаруженном Николаем Андреевичем архиве лучше своей переводчицы. А Катя поняла, что обрела ещё одного союзника.
Вечером она ненадолго заскочила к Николаю Андреевичу, рассказала ему о жалобе и просила быть поосторожнее, ничего самостоятельно не предпринимая. Тот обещал вести себя аккуратно. Екатерина поехала домой и всю дорогу думала о том, что муж явно решил не щадить больную супругу, и даже хотела позвонить Дмитрию, но решила отложить это на потом. У подъезда дома маячила высокая женская фигура. Катя насторожилась, а девушка направилась прямо к ней, и в свете фонарей стало ясно — это Оксана, но выглядела любовница не лучшим образом: лицо перекосило от злости, руки сжаты в кулаки. Катя даже испугалась, что та набросится, но Оксана остановилась и произнесла с ненавистью, выплёвывая слова.
— Когда же ты уже угомонишься? — выпалила она, подходя ближе. — Всё мешаешься под ногами, не можешь спокойно умереть и дать нам жить по-человечески?
Катя полюбопытствовала спокойно.
— Из какой статьи я должна думать о твоих интересах? — спросила она, скрестив руки.
Оксана продолжила с горечью.
— Я уже и жалобу написала, а тебе всё мало? — заявила она, размахивая руками. — Господи, да пойми: мне Дмитрий сто лет бы не был нужен, но отец сказал, приходится терпеть твоего идиота.
Она добавила.
— Он важен для дела, не должен сорваться с крючка, — произнесла Оксана. — Думает, что женится на дочке богатого человека, отец сказал, что выиграем тендер, замнём старые дела, а потом я свободна, иначе влипнем по полной.
Катя изумилась.
— Ну какого лешего ты лезешь? — продолжила Оксана. — Ещё и диагноз этот, а папа очень не любит неожиданностей.
Катя осознала.
— Погоди, так это не Дмитрий написал жалобу, — произнесла она. — Ты с его почты отправила.
Оксана бросила презрительно.
— Ой, твой Дмитрий способен только щёки раздувать важно, на это все и ведутся, и он мастерски врёт, поэтому его и ценят для моего отца пока, — ответила она. — Не лезь в наши дела, ложись просто в хоспис, всё равно умрёшь, а наша клиника оплатит всё по страховке, тебе даже на похороны тратиться не придётся.
Катя прошептала ошеломлённо, не веря своим ушам.
— Да, очень щедрое предложение, — произнесла она, наблюдая, как соперница садится в свою машину и уезжает.
Визит Оксаны менял расстановку в том, что они считали уже делом решённым: муж был просто пешкой в чужой игре, а целиться надо было в короля, который и затеял всю эту партию, но Катя пока не представляла, как это сделать. Утром она сразу поехала к Эдуарду в офис. В это время Николай Андреевич отвёл внучку в школу и отправился в бюро переводов — он переживал за Екатерину и очень хотел её защитить. Немолодой бухгалтер смог попасть в кабинет хозяйки и практически набросился на неё с обвинениями, держась за сердце.
— Ну как вы можете, а? — кричал он, входя в комнату. — Эта девчонка такая хорошая, самоотверженная, вы не имеете права её обижать.
Людмила указала на стул.
— Вы присядьте для начала, — попросила она спокойно. — В чём дело, объясните толком?
Николай Андреевич выдохнул.
— Вы Катеньку собрались увольнять из-за этой жалобы? — произнес он, доставая лекарство.
Людмила налила стакан воды и протянула его Николаю Андреевичу.
— Я что, похожа на дуру? — ответила она, садясь напротив. — Никто увольнять Екатерину не собирается.
Она добавила.
— А вот вы, кажется, должны поделиться со мной всем, что знаете, если тоже за неё переживаете, — произнесла Людмила.
Николай Андреевич запил лекарство и выложил Людмиле всё, от начала до деталей. Она выслушала внимательно.
— А знаете, я ведь знакома с председателем тендерного комитета, — произнесла она лукаво, улыбаясь. — И могу повлиять на окончательное решение, но Екатерину действительно нужно обезопасить.
Она предложила.
— Отправим, пожалуй, её в отпуск для вида, пусть думают, что она уволена, — сказала Людмила.
Николай Андреевич восхитился её идеей.
— О, вот это дело, — произнес он. — Вы действительно умная женщина, как же я сразу-то не сообразил.
Людмила усмехнулась.
— Видимо, были ослеплены гневом, — ответила она. — Я веду бизнес много лет, и кто только не пытался меня из него выдавить.
Через час Екатерина получила по телефону инструкции от начальницы: на всё бюро было объявлено об отстранении переводчицы от работы. На этот период Екатерина с Эдуардом получили карт-бланш на неделю, и этого должно было хватить на подготовку к тендеру. Вместо Екатерины её задачи должен был выполнять Алексей — он сам вызвался и вскоре прибыл в офис с воинственным настроением, но, увидев подругу, сразу присмирел.
— Это что здесь происходит? — выпалил он, глядя на смеющихся Екатерину и Эдуарда.
Катя улыбнулась в ответ.
— Заговор, и теперь ты его тоже участник, — ответила она, указывая на стул. — Так что будь готов к тому, что наш клиент очень быстро и хорошо соображает, садись.
Алексей уселся.
— Нужно будет сверять цифры официальных отчётов и того, что у нас есть, — продолжила Катя.
Он изумился.
— А они что, отличаются? — спросил Алексей. — Никогда не думал, что буду возиться с финансовыми бумагами, но вообще это может быть интересно.
И они втроём погрузились в сопоставление данных из разных источников: приходилось одновременно изучать зашифрованные послания в ежедневнике Дмитрия, сравнивать полученную от пожилого бухгалтера отчётность и проверять данные тендеров. Вскоре стали понятны масштабы происходящего — схема поражала своей дерзостью и наглостью: фирма отца Оксаны выигрывала через подкуп и откаты, дальше в игру вступал Дмитрий, оформляя фальшивые накладные и таможенные декларации, изображая логистические процессы, ну а в больницы и соцучреждения тем временем шёл поток контрафакта. Разумеется, при максимально низких ценах выигрыш тендера был гарантирован, но при этом статистика смертности в тот же период резко скакнула — лекарства-пустышки просто не работали.
В течение недели Екатерина и Эдуард систематизировали информацию, иностранец был поражён масштабами мошеннических схем и с ужасом читал многочисленные фальшивые отчёты. Бизнесмен уверял, что если бы не Екатерина, он бы до такого никогда не докопался. Они очень сблизились и давно перешли на "ты", так что в целом общение в этой сплочённой команде было таким, что все понимали друг друга с полуслова. Дмитрий и его хозяин к началу тендера явно нервничали: Екатерина хоть и была отстранена от работы стараниями Оксаны, но куда-то пропала, а загадочный немец шёл на контакт. Впрочем, это их не особенно волновало — в своей очередной победе Кузнецов был уверен, он умел надавить на конкурентов, так что те сами сдавались и снимали заявки.
Наступил день тендера: Кузнецов представлять заявку не поехал, отправив туда дочь с Дмитрием. Они вошли в зал, уверенные в победе, и при виде иностранца Дмитрий сладко улыбнулся, отпустил при этом какую-то шутку. Эдуард тоже улыбнулся, изо всех сил изображая наивного простака, его на тендере сопровождала Людмила. Екатерину решили не подставлять под удар, так что она вместе с Алексеем и Николаем Андреевичем в реальном времени готовила документы, чтобы передать их главе тендерного комитета. Начались торги по заявкам: один за другим конкуренты выбывали из борьбы. Наконец осталось лишь две фирмы — та, что выбрал Эдуард, и компания Кузнецова. Дмитрий горделиво представлял свою заявку, разливался соловьём о том, каким выгодным будет их сотрудничество. И в этот момент Людмила тихонько выскользнула из зала, потом вернулась и протянула главе комитета папку. Дмитрий напрягся, но продолжал говорить. А через десять минут торги остановили, тендер перенесли до окончательного рассмотрения дела. Дмитрий был в ярости, но сдержался. Иностранец быстро покинул зал через служебный вход вместе с главой бюро переводов.
И тем же вечером Дмитрия вместе с ничего не понимающим Кузнецовым вызвали на допрос. Оксана бросилась в аэропорт по настоянию отца, при ней была сумка с наличными, но рейс задержали, а в аэропорту наследницу владельца сети аптек уже ждали оперативники, и вскоре она также была доставлена в следственный комитет. С допроса все фигуранты дела отправились под стражу: как они ни пытались себя обелить, ничего не вышло — собранных Катей материалов хватило, чтобы доказать причастность шайки ко многим неблаговидным делам. Ближе к суду Оксана начала давать показания, мечтая сократить себе срок: она рассказала о том, что аварию Натальи заказал отец, его сообщником был глава службы безопасности в бизнесе Кузнецова — того тоже задержали. Дмитрий в этой истории оказался лишь молчаливым свидетелем чужого преступления.
Пока шло разбирательство, здоровье Екатерины окончательно дало сбой: организм после пережитого стресса уже не справлялся с нагрузками, она попала в больницу, требовалась дорогая срочная операция, которую страховка не покрывала, и шансы на успех могли бы быть выше только при соответствующем сопутствующем лечении. И тогда Эдуард приехал к ней в палату.
— Катя, выслушай меня внимательно, — сказал он взволнованно, садясь у кровати. — Я настаиваю, чтобы ты приняла мою помощь: лечение в Швейцарии уже организовано, вопрос визы решим быстро, нужно только твоё согласие.
Он добавил.
— Я уже оплатил операцию, всё готово, — произнес Эдуард.
Катя расплакалась.
— Но зачем? Шансов мало, — ответила она сквозь слёзы.
Он напомнил.
— Но не равны же нулю, есть надежда, — сказал Эдуард. — Пожалуйста, я не могу потерять ещё и тебя, когда только нашёл и поверил, что снова могу радоваться жизни рядом с кем-то ещё.
Катя улыбнулась сквозь слёзы, которые навернулись на глаза.
— Ладно, согласна, — произнесла она.
Месяц терапии новейшим препаратом дал результаты: Катя, как участница экспериментальной программы, не заплатила за это ни копейки. Эдуард всё время был рядом, подбадривал, и его семья прилетела с ней познакомиться. На операцию она вернулась в Россию, здесь ей предстояло пройти остальное лечение, и она уже понимала, что, скорее всего, не вернётся в свою старую квартиру. А приехала туда, чтобы перебрать вещи. Неожиданно на антресолях ей попалась коробка, которую они когда-то готовили для будущего малыша, а поверх всего распакованный тест на беременность. Екатерина бросила его в пакет с мусором и выставила за дверь. Потом ей позвонил Алексей, ожидавший внизу в машине — они должны были ехать в аэропорт, чтобы встретить Эдуарда. Екатерина бросилась вниз, позабыв про мусор, и в этот момент из квартиры напротив высунулась любопытная соседка. Она распаковала завязанный пакет и уставилась на тест: там была едва заметная вторая полоска. Катя сама её не увидела, но глазастая Зинаида Павловна всё рассмотрела прекрасно, выудила тест и унесла его в квартиру.
А на следующий день соседка, полагая, что Екатерина беременна, принесла тест к следователю. Тот отнёсся к этому новому обстоятельству дела скептически, но подследственного всё же оповестил. На этом Дмитрий и сломался: соседка, сама того не желая, оказала ему медвежью услугу. Муж Екатерины уже знал, что его использовали, а теперь понял, что бросил жену в тот самый период, когда она, сама того не зная, потеряла ребёнка. Дмитрий начал давать показания, окончательно утопив своего нанимателя, и теперь некогда всемогущий Кузнецов оправдывался как мальчишка. Он потерял всё: сеть аптек и клинику арестовали в счёт возмещения ущерба. Дмитрий же рассчитывал, что полная дача показаний уменьшит ему срок в суде, но всё вышло не так — по совокупности преступлений он, конечно, получил меньше, чем отец любовницы, но всё равно отправился в тюрьму на долгие годы.
Екатерина оформила развод уже после операции, пока проходила реабилитацию. Эдуард же забыл про первоначальную цель своего визита и не отходил от неё ни на шаг — теперь они всё время были вместе, а Алексей иначе как сладкой парочкой этих двоих не называл. Через полгода лечения в московской клинике врачи заявили, что саркома побеждена, у Кати наступила устойчивая ремиссия. И эту новость она встречала уже в статусе невесты — Эдуард сделал любимой предложение. А родители наконец-то узнали, с чем пришлось столкнуться их дочери в течение этого времени, и вот они приехали, чтобы проводить пару в аэропорт. Накануне Катя и Эдуард просто скромно расписались, а теперь летели в Венгрию на производство нового препарата.
Мама плакала, обнимая дочь.
— Доченька, ты уж нас не забывай, — произнесла она, вытирая слёзы. — Бог с ними со всеми делами и заботами, лишь бы здорова была.
Катя пообещала не забывать.
— Я постараюсь, мам, обязательно прилечу в гости, — ответила она, обнимая в ответ. — Главное, не плачь.
Отец повернулся к Эдуарду.
— Береги её, — сказал он строго. — А то мы вон одному поверили уже, сам знаешь, что вышло.
Эдуард кивнул торжественно.
— Я обещаю, сделаю всё для её счастья, — ответил он, притягивая к себе жену.
Они взялись за руки и счастливо пошли вперёд, оставляя позади все трудности. Спустя год Катя и Эдуард обосновались в Венгрии, где он развивал свой бизнес, а она продолжала работать переводчиком удалённо, наслаждаясь спокойной жизнью и частыми визитами к Николаю Андреевичу с Машей, которые стали для неё второй семьёй. Наталья, вдохновлённая поддержкой, наконец собрала средства на операцию и вернулась домой, помогая отцу с внучкой и даже иногда консультируя Катю по юридическим вопросам. Дмитрий и Кузнецов отбывали сроки, их империя рухнула, а Оксана, получив условный срок за показания, исчезла из виду, оставшись в тени прошлого. Алексей остался верным другом, часто прилетая в гости, и все они вместе отмечали победы над трудностями, понимая, что настоящая сила — в поддержке близких.