…а узнав, кто там уже поселился, он пожалел, что вообще когда‑то считал ужастики «детским садом».
Дом встретил его сыростью и тишиной. Знаешь, такая тишина, когда даже ветер будто обходит место стороной.
Родители думали, что он устроится в лофте в центре, потянет дальше свою мажорскую жизнь, а он наперекор всем взял и купил древний дом на окраине забытой деревни. С фотографий в объявлении он казался просто старым, но «атмосферным». В реальности же выглядел так, словно время не просто прошло мимо, а остановилось здесь и тихо сгнило.
Он поставил чемодан в прихожей, проверил телефон — связи почти нет, интернет еле дышит.
«Идеально, чёрт возьми. Максимальный отрыв», — пробурчал он и толкнул дальше дверь в коридор.
Первые пару часов он ходил по комнатам, заглядывал в заколоченную веранду, проверял подсобку. Пыль, паутина, старые шкафы, чугунная печь, скрипучий пол — полный комплект деревенского «ретро». Ни тебе соседей под дверью, ни папиных охранников под окнами.
Он уже почти начал кайфовать от этой дурацкой свободы, пока не дошёл до заднего двора.
Дверь на кухне, ведшая в сад, открывалась тяжело, будто её держали за ручку с другой стороны. Он дёрнул сильнее, старый крюк металлически взвизгнул, и его ударил в лицо запах сырой земли и гнили. Он вышел на крыльцо и замер.
В глубине участка, у покосившегося сарая, кто‑то стоял.
Фигура была недвижной, странно вытянутой, как тень, застёгнутая на себе самой. На секунду он подумал, что это столб или старое дерево. Но столбы так не стоят.
Он прищурился.
Это был человек. Очень худой мужчина в тёмном, почти бесформенном пальто, с опущенной головой. Как будто ждёт.
— Эй! — крикнул он, раздражённый и слегка настороженный. — Частная территория, вообще‑то.
Фигура чуть дёрнулась, как при пробуждении, и медленно повернула голову. Расстояние было метров двадцать, но ему показалось, что он видит глаза — слишком тёмные и слишком внимательные, как у людей, давно живущих без свидетелей.
— Вы опоздали, — спокойно сказал мужчина.
Голос отчётливо долетел до крыльца, будто между ними не было ни ветра, ни пространства.
— В смысле, опоздал? — он автоматически повернулся, собираясь достать телефон. — Это вообще кто?..
— Я здесь живу, — незнакомец слегка склонил голову набок. — И вы — тоже. Уже.
Ему вдруг стало неловко. В голове вспыхнуло: «Может, это кто‑то из местных, смотритель или сосед? В деревне свои порядки». Родители всегда говорили, что в провинции если дом стоит пустой, всё равно кто‑нибудь в нём «живет» — хоть сторож, хоть дальний родственник.
— Подождите, — он спустился на землю и пошёл ближе, стараясь держаться уверенно. — Я дом купил. По документам. На мне всё оформлено. Так что…
— Документы, — мужчина чуть усмехнулся уголком губ. — Это для тех, кто ещё верит в бумагу. А этот дом… Он живёт на других договорённостях.
Он остановился в паре метров. Теперь было видно лицо: бледное, с тонкими чертами, без возраста — могло быть и тридцать, и пятьдесят. Глаза и правда странные: не мутные, не безумные, а слишком сосредоточенные, как у врача, который уже знает диагноз, но ещё не сказал его вслух.
— Хорошо, давайте проще, — мажор (звали его Лёша, но в городе к нему привыкли обращаться по фамилии, Корвин) сделал вдох. — Кто вы и на каком основании вы тут?
— Я здесь, потому что меня не отпускают, — мужчина чуть отвёл взгляд в сторону дома. — А вы здесь, потому что вас ещё не отпускают. Забавно, да?
— Ничего забавного, — Лёша почувствовал, как отступает обычная наглая бравада. — Если вы самозахватом заняли… я вызову полицию.
— Вызовите, — тот кивнул спокойно. — Они уже были.
Лёша хмыкнул:
— Когда это?
— Лет пятнадцать назад.
Повисла странная пауза.
— Вас… не настораживает, — продолжил мужчина мягко, — что этот дом стоял на продаже так дёшево, так долго и так «ничьим»? Что вас так легко отпустили родители, которые никогда вас никуда не отпускали? Что вы вдруг решили сбежать именно сюда, хотя вариантов у вас — сотни?
Эти мысли и правда уже крутил у себя в голове, но глубоко, несерьёзно, в стиле «ха‑ха, проклятый дом, классика жанра». Теперь же они прозвучали вслух, да ещё чужим голосом.
— Вы угрожаете? — он напрягся.
— Нет, — мужчина сделал шаг ближе. — Я объясняю.
И, пожалуй, нам стоит зайти внутрь до темноты. Дом не любит, когда кто‑то стоит во дворе слишком долго.
Внутри стало заметно холоднее, будто дом втягивал в себя воздух вместе с ними. Мужчина прошёл на кухню уверенной походкой человека, который знает, где что лежит, пододвинул стул и сел.
— Не возражаете? — спросил он уже скорее формально.
— Ну, раз вы тут «живёте», — Лёша скривился. — Может, заодно скажете своё имя?
— Здесь оно не имеет смысла, — мужчина чуть улыбнулся. — Но когда‑то меня звали Семён. Вам так удобнее?
— Семён, — он открыл шкафчик, заглянул, хотя сам не знал, что ищет — оружие, тараканов, ответы. — Вы сказали… полиция уже была. И что, не заметили, что вы, простите, незаконно проживаете?
— Я тогда был ещё жив, — спокойно сказал Семён.
Лёша замер.
— Это… шутка такая?
— Хотелось бы.
Он посмотрел на него пристально, пытаясь уловить хоть какую‑то иронию. Но в глазах Семёна