12
Что есть дружба? Можно ли назвать другом человека с которым провел вместе несколько дней, а потом встретил его в другой обстановке и при других обстоятельствах? А стоит ли звать другом человека, который еще неделю назад издевался над тобой, а потом при смене этих же самых обстоятельств объявил тебя своим другом? Или человек который казался тебе другом, через какое-то время оказывается вовсе скотом, а скот напротив, превращается во вполне себе нормального человека? Все зависит от обстоятельств и угла зрения под которым вы смотрите на это? Или просто забить на все и не загоняться такими вопросами спокойно плывя по течению, как бы незлопамятно улыбаясь всем? Друг, не друг, какая разница!? В конце концов армия это временно и наступит день когда вы и помнить этих людей забудете… а я вот помню до сих пор.
Пообедав я прямиком пошел к тому черпаку и отдал ему сигарету. Тот даже удивился увидев марку.
- Шаристый боец, - сказал черпак не отрывая взгляда от сигареты, - будешь мне такие каждый день теперь носить.
Я боялся этого урода и его ледяного взгляда, но тут меня как-будто подбросило.
- Где я возьму сигарет? — спросил я.
По роже черпака пробежала наглая улыбка.
- Сегодня же достал — ухмыльнулся он.
- А завтра не смогу, - ответил я.
Я знал, что сейчас мне залетит в фанеру или того хуже, но мне просто достало все это! Уж лучше прокачиваться чем бегать и унижаться выпрашивая сигареты.
- Че дух? - удивился черпак и шагнул ко мне.
- Э… Буча хорош, - раздался голос позади меня, - он даже не из твоей части.
Трое пацанов из стройбата до этого молча наблюдавшие сцену решили вписаться. Черпак промолчал. Затушив сигарету он как волчара вышел из туалета.
- Это Буча, из 45-ой с батареи управления. Ты его не ссы, не тронет он тебя, тут его командир лежит.
Я не знал, что ответить. Просто чувствовал как ноги мои ватными становятся. Ушел в палату где почти сразу уснул. Ближе к вечеру встала необходимость искать сигарету старшине и я… я бл… просто не знал куда мне идти.
В туалете я подошел к тем самым пацанам из стройбата и спросил сигарету. Дали. Затем видя, что я убрал ее в карман, спросил:
- Слышь ты на подпись это?
- Да, - говорю, зачем врать?
- А на хера? - спросил второй пацан.
- Старшине чтоль?
Я кивнул и добавил:
- И Морозову еще.
- Чего? Он же слон из вашей части, - глаза у парня округлились от удивления.
- Слышь Шариф, - крикнул ему парень, - подь сюда.
Подошел Шариф.
- Смотри короче, вот дух с твоей части...
Пацаны со смехом рассказывали ему мою историю.
- Пойдем — сказал мне Шариф.
Они отвели меня в свою палату, в солдатскую, ту самую которая была переполнена и напоминала она больше казарму чем палату. Те же запахи и такое же скопление людей. Шариф подошел к кровати на которой лежал Канур. Тут же были и Халява с Евсеем.
- Канур слышь, - позвал он, - рабочая команда беспределит.
Мне слова не дали. Шариф и пацан со стройбата (имени его я не знал, только прозвище - Баня его погоняло было) базарили между собой и просвещали меня кем на самом деле были члены рабочей команды.
- Какой он дед!? Дух со стажем.
Старшина служил в части Канура и был стукачом со времен духанки.
- Литва обсос со второго дизеля, его пи*дили, - продолжал свой рассказ калмык, - потом сюда перевели вместе с Есиным. А Мороз тот вообще с*ка отказался в часть возвращаться, типа его пизд*т там и он себе вены вскроет если его отвезут туда.
- С третьего дизеля чмо это, - поддакнул Шариф, - ему вообще край если узнают об этом.
- О том, что сигареты ему подписывают? - спросил я Шарифа.
- Ну, - кивнул он, - да вообще, обо всем. Как это чмо духов прокачивает, как вы*бивается здесь.
- Да ему и так край в части, - вставился Халява, - даже без этого.
- Я вообще при*уел, когда они духов на очки отправил, - сказал Баня, - без косяков, так воткнуть пацанов. Вообще прио*уели ребята.
- И сигарет мы не брали у слона, с той палаты — вставил я.
Пацаны переглянулись, чуть улыбаясь. Конечно, они были в курсе, что никто из духов просто бы не посмел бы крысить, но кого е*ет слово сказанное духом?
- Короче, слушай дух, - сказал Канур, - передай-ка мне чай.
Я взял чай с тумбочки и подал чашку калмыку.
- Сегодня масла не бери у старшого, а после отбоя к нам в палату приходи. Посмотрим. - Канур допил чай и отдал мне пустую чашку. - Поставь обратно.
- Ругаться, так поругаемся — подытожил Баня.
Так я и поступил. За ужином я так и не поднялся со своего места для того чтобы спросить масло. Старшина никак не отреагировал на мое поведение, а вот Мороз так и сверлил меня взглядом. Сразу после отбоя отбыл в соседнюю палату.
- Гусь, слушай, а девушка у тебя есть? — спросил меня Канур.
Я сидел на углу кровати рядом с кроватью калмыка стараясь не беспокоить уже спавшего бойца.
- Есть, - ответил я, - то есть и да и нет.
В самом деле мои отношения с Ирой было не понять. Она явно тянулась ко мне, а я все куда-то отскакивал из-за своей скромности, большей похожей на идиотизмом. Каждый раз когда она хотела быть ближе или провести со мной больше времени я, дурак, все время находил какое-нибудь дело и куда-то убегал.
- Понятно, - ответил калмык, - пишет она тебе?
- Нет, - ответил я, - я просил никому не писать мне.
- Значит не любит, - подвел черту калмык, - мне вот тоже никто не пишет…
- А подруги какие есть еще? - спросил корешок Бани с погонялом Платон, - давай напишем ей, как ты ей с горящего танка пишешь и как тебя броня плавленная за шиворот капает.
Все кто не спал заржали, остальные заворочались.
- Зае*ли гундеть, - сонным голосом сказал из другого угла палаты Шариф, - поспать дайте.
Уже минула полночь, а на никакой движняк с палаты неврологии и намека не было. Канур отправил меня спать полагая что так и будет.
- Приссали, - подытожил он, - иди спать дух.
Дух пошел спать.
Хотел я спросить не приходил ли кто за мной, но все крепко спали и не стал я беспокоить пацанов и лег спать. Заснул я сразу.
Ничего не случилось и с наступлением утра. Никто из рабочей палаты даже не смотрел в мою сторону.
Наконец, когда я вернулся на отделение с наряда, ко мне подошел старшина. Я ждал, что он пришлет Литву или Пингвина и вызовет меня к себе в палату и уже там спросит типа «Чего это ты душара совсем ох*ул?»
- Фролов к медсестре подойди, - только и сказал он.
Думать об изменениях в поведении рабочей команды времени у меня так и не нашлось ибо медсестра заявила мне…
- Так Саш, тебе отпуск положен. Ты в курсе?
Медсестру звали Ира и выглядела она как моя одноклассница, в смысле по возрасту. Я всегда робел когда она была поблизости.
- А на сколько? - спросил я не веря своему счастью, - дней насколько.
- Я еще не знаю, как там к чему. Вчера ваш медик какие-то документы передавала не знаю, может и на тебя.
Сказать, что я был счастлив, значит ничего не сказать. Домой! Я пришел в палату сел на кровать и тупо улыбался самому себе.
- Чего такой счастливый? — спросил меня Славик.
- Домой еду, - выпалил я, - в отпуск.
У пацанов в палате челюсти отвалились. Они конечно поздравили меня, но явно без какого-то энтузиазма. Домой хотелось всем, а что я такого сделал чтобы получить отпуск? Этот вопрос был главным лейтмотивом.
Оставалось только на сколько дней и когда. Набравшись смелости я подошел к медсестре спросить что да как. Медсестру я нашел в сестринской. Где же еще?
- Не знаю ничего Саш, - ответила она, - говорю же, ваш капитан разбирала бумаги и про тебя сказала, что-то об отпуске. Ты дождись ее и спроси. И еще…
- Что? - спросил я.
- Ты особо не надейся, - сказала Ира, - медики всегда одно говорят, потом другое — как командование порешит.
Но мне было уже все равно. Я уже уверовал, что меня ждет отпуск и никто не мог меня разубедить в этом. Надо было связаться с мамой.
- А можно домой позвонить? - нагло спросил я, - с сестринской. Хотел добавить Ира, но как-то постеснялся.
- Ой, тут только внутренний — ответила медсестра, - городской только у врачей в кабинетах и в штабе.
Я кивнул в знак понимания.
- А ты с почты позвони Саш, - нашлась Ира, - там женщина добрая, позволит.
- Почта? - удивился я. А я и не знал что тут есть почта.
- Да, - ответили Ира, - корпус где лаборатория. Там не центральный вход, который с крыльцом, а сбоку. Обойдешь от крыльца справа.
Насколько я помнил, лаборатория находилась далеко, у самых боксов.
- Это у боксов, где кровь сдают?
- Да нет, - веселым колокольчиком рассмеялась медсестра, - сразу видно молодой. Вот смотри кпп и и сразу здание, потом наш корпус.
- Это где мы тесты сдавали?
- Да, только в медицинскую часть дверь слева, ну к нам, а почта с другой стороны.
- Понятно, - ответил я.
«Оказывается разговаривать с девушками не так и страшно», - подумалось мне. Да и по фигу я еду домой!!!
На крыльях счастья я влетел в…. палату неврологии и обратился к старшине. Все были там, не хватало только Пингвина. После разговоров с калмыком и его корешами все эти люди еще вчера казавшиеся мне зверьми и упырями вдруг как-то изменились в моих глазах, поуменьшились что-ли. За столом сидел уставший немногословный мужичок с усталыми глазами. Рядом с ним на кровати читал какую-то старую газету забитый пацанчик Валя. Тот самый Валя с бегающим взглядом которого еще вчера я с опаской звал Литва.
- На почту разрешите сходить, - обратился я к старшине.
Он посмотрел на меня. Затем отвернулся и глядя в окно сказал:
- Разрешаю.
- Стой Сань.
Валя вскочил с кровати и полез в тумбочку.
- Вот, письмо там мое закинь не в падлу, а, - он протянул мне письмо, - родителям.
- Одежду там у черного входа возьмешь, - сказал мне в след старшина.
Я немного не понимал почему кровь сдают в одном месте, а проверяют в другом, но как-то по фигу было мне, по хрустящему на морозе снегу я шагал в библиотеку. Солнце в тот день было яркое и слепящее, снег буквально не позволял раскрыть глаз. C письмом Литвы в руках я прошел по маршруту который указала мне Ира и немного удивился увидев табличку «Библиотека» на давно не крашеной двери.
- Солдатам нельзя!
Вот такой категоричным ответом встретила мою просьбу «добрая женщина» - бабка-пенсионерка.
- Так я заплачу, - говорю, хоть и денег у меня и не было.
- Не, не, не — заладила бабка, - нельзя и нельзя все и не спрашивай меня. Ишь чего задумал!
Я даже вставить слова не мог. Хотел сказать «пожалуйста», но видел б вы ее просто два огромных ледяных голубых кристалла под линзами очков вместо глаз. Аж не по себе не стало. Какой преступник вторгся в ее тихое царство!
- Спасибо — сказал я и вышел на обжигающий мороз. Хотя по-моему на улице было теплее чем с той старухой за дверью.
Как слепой я шел по дорожке вдоль здания пока не остановился на самом углу где дорожка разделялась на две. Одна дорожка вела к кпп в город, другая «домой» к корпусу госпиталя. Блин, ведь письмо Литвы так и оставалось у меня в руке.
«Пошел ты Литва», - сказал я сам себе в мыслях и швырнул письмо в сугроб. Я бы мог приукрасить себя для этого повествования и сказать, что я отправил это письмо. Но это будет не правдой. Правда была в том, что я выбросил это письмо. Конечно я поступил неправильно и как полный удод, но да «ПОШЕЛ ТЫ ВАЛЯ!». За все упоры лежа, за «смотрения телевизора», за рожание батонов, за все ПОШЕЛ ТЫ ВАЛЯ! Понимаю, что мелочно, понимаю… да и х.. с ним.
У самого черного входа мне встретился Шева. Он убирал снег на центральной дороге.
- Сань, давай покурим.
Я остановился пытаясь разглядеть кто меня окликнул.
- Нету — крикнул я ему, а сам думаю как же глупо и тупо это отвечать когда сигарету даже в кулаке не спрятал.
Шева поставил лопату к углу здания и улыбаясь подошел ко мне.
- Кури, кури у меня есть — сказал он доставая из кармана сигарету.
- Тогда что спрашиваешь? - спросил я клацая зубами от холода.
- Огня нет — говорит.
Протянул ему спички.
- У тебя же гайморит чего же ты на улице? - спросил я пока Шева прикуривал.
- А я почем знаю, - ответил он, - меня даже не знали куда положить то ли в терапию, то ли в хирургию.
- Ты сколько служишь уже — спросил я.
Я думал он слон уже наверное и ответ Шевы это подтвердил. Полгода он уже отмотал. На мой вопрос об учебке он ответил:
- Нет, не был сразу на духанку сюда попал. Повезло мне, что в обеспечение попал а не в дизель.
- Это как? - спросил я, - даже не слышал о таком.
- Ну мы, да ремрота самый про*б братишка, - ответил Шева.
- А в отпуске был уже? - спросил я уж не терпелось мне похвастаться.
- Ну, да в самоходе раза три, а ты нет еще? - удивился Шева.
- Это как? - спросил я.
Нет, я конечно знал что такое самоход. Самоходом было примерно тоже самое что официально называлось СОЧ. В самоходы бегали за водкой, сигаретами и тд, но чтоб до дома в самоход.
- Платишь старшим… - замялся Шева, он не знал как объяснить. - Ай короче, в дизеле спросишь я не знаю кто у вас за что отвечает. Ты в каком?
- В первом говорят — ответил я. Его слова совершенно сбили меня с толку.
- А батарея?
- Не знаю, - пожал я плечами.
- Там Женя старшина, наверное к нему надо тебе.
Договорить нам не дали. Проходивший мимо какой-то офицер окликнул нас.
- Что тут у вас? - крикнул он. - Курим бойцы?
Синхронно мы отдали честь.
- Василюк сука, - только и прошипел Шева.
- Да вот снег убираем товарищ подполковник, здравья желаю, - протарабанил Шева улыбаясь.
Подпол подошел и встал между нами.
- Ты убираешься, - ответил он Шеве, - а ты что делаешь? - сказал он мне.
Вот прям бесит это в армии ну идешь ты и иди куда ты там шел в штаб, на кпп или за ядерным запасом Венгрии. Нет, бл* надо остановиться и поизмываться над солдатней. Подпол смотрел на меня понимая, что ни хрена я не делаю просто курю, а значит уже косяк. Ничегонеделанье — наказуемо.
- С почты возвращаюсь, письма носил отправлять товарищ подполковник.
- То есть болтаешься здесь! — сделал вывод подпол, - с какого отделения?
- С терапии товарищ подполковник.
- За мной боец — скомандовал мне подпол.
Все я понял это залет….
Все это было похоже как в школе учитель ведет в класс пойманного им прогульщика.
- Твой — спросил он старшину.
- В смысле? - ответил старшина после приветствия.
- С твоего отделения? - начал кипеть подпол.
- Да, товарищ подполковник с отделения, но больной просто. В смысле не с рабочей команды.
Подполковник видимо очень «любил» пацанов из рабочих команд госпиталя и просто решил использовать меня чтобы прикопаться к старшине.
- Так — кипел подпол, - а что он по улице болтается если больной?
- Он на выписке уже, - пояснил старшина. - Я его отправил на почту письма отнести.
- Займи бойцов, - не уступал подпол, - вон Морозов один в боксах работает, отправь этого ему в помощь.
- Так точно — ответил старшина и сочувствующе посмотрел на меня.
Вот так я и загремел в рабочую команду...
Карма? Как гад я поступил с письмом Литвы, так и дерьмо сотворенное мной тут же вернулось ко мне бумерангом. Интересно, со всеми так или только со мной? Хотя какое мне дело до остальных.
Старшина был бы рад не припрягать меня к работе, но просто не мог поступить по-другому. Уже зная такой тип офицеров как подполковник Василюк, я понимал — этот еще и проверить придет как выполняются его приказы. Кто работает, а кто «болтается здесь».
Я не был в обиде на старшину, да и он не сказал мне ни слова в упрек. Даже Мороз посмеялся:
- Василюк он типа нашего Иванца. Как брат его близнец. Знаешь Иванца Гусь?
- Конечно знаю — ответил я. «А ты откуда знаешь, если ты здесь всю службу?» - хотелось добавить.
- Кто ж его не знает, - засмеялся Пингвин как-будто бывалый.
«Ведь вы нормальные все люди» - хотелось сказать мне. Зачем так издеваться над нами было?
Боксы находились в самых ебе*ях госпиталя, рядом с лабораторией куда нас привозили сдавать кровь и мочу на второй день службы. Работал Мороз на эстакаде с жигулем (я не силен в марках машин простите) какого-то из офицеров. Эстакада была весьма своеобразная — армейская. Сам жигуль стоял на бетонном полу бокса, а мы с Морозом находились в яме под ним. Моя работа (или «дембельский аккорд» как назвал это Мороз) заключалась в том, чтобы держать переноску и следить за правильным направлением света именно в ту точку, в которой сейчас работает мой напарник. Муторно, монотонно и тупо стоял я с этой переноской слушая рассказы из жизни Пингвина смешанные с ругательствами на авто и его хозяина.
- Смотри как мост уе*бан, он что по горам скакал на ней? А тут посмотри…
Как я уже сказал, в машинах я понимал только то, что они ездят на бензине и не более того.
- Я не знаю, - ответил я.
Не отвлекаясь от работы Мороз спросил:
- Чего нет машины у Бати?
Я ничего не ответил. А Мороз продолжал говорить.
- Сейчас же гласность. Вон ваучеры скупил перепродал, вот тебе и машина. Сейчас без машины не хер делать у нас в городе. Куда поехать - автобуса не дождешься, а дождешься ехать на таком чермете страшно.
- Ты до армии работал хоть?
- Да, - ответил я.
Мороз спросил где, я ответил. Вот в таком ключе и работали мы до обеда. Пообедав вернулись обратно в бокс.
Наверное часа три дня было когда в боксах раздался посторонний крик.
- Мороз вылезай, пойдем чай пить. Вылезай носатый.
- Илюх ты? - крикнул Мороз.
Рядом с нашей ямой положив руки в карманы стоял боец. Было непривычно видеть солдата одетого по всей форме, я имею ввиду не в больничной одежде, а в камуфляже. По моим наблюдениям был он черпаком. Толстая подшива, шапка на затылке, ремень ослаблен, но чего-то не хватает. Чего я и не знал, поэтому и решил, что передо мной черпак.
- Давай вылезай — повторил боец.
Мороз вылез из ямы и сказал мне вылезать тоже. Они закурили.
- А это кто? - спросил он показывая на меня.
- Дух, - ответил за меня Мороз, - шаристый. Дал вот ему проеб, переноску тоскать.
Я не знал положняк ли мне с ним здороваться или нет, поэтому стоял в стороне.
Черпак решил мою дилемму просто и быстро.
- Илья — представился он протянув мне руку.
Я пожал в ответ и тоже представился. Потом мы пошли пить чай в маленькую каптерку в углу боксов. Внутри было темно и тепло. Свет лился только через небольшое окошко. Рядом с окошком стоял стол покрытый газетой заместо скатерти. На столе стояло небольшое радио, банка с чаем, тарелка с несколькими кусками батона намазанных маслом. Напротив стола, вдоль стены, стояла то ли кровать, то ли это был диван разглядеть я не успел.
- Да ты разбогател жидяра, - прокомментировал стол Мороз.
- Чем богаты… - ответил Илья.
Он сел на табуретку у окна, вынул из полки стола стакан и чашку, разлил чай. В этом полумраке чай казался чернущим. Я уже предвкушал его вкус… но за стол меня никто не пригласил.
- Так шаристый дух, - сказал черпак, - работа для тебя у меня есть. Пошли.
Он встал из-за стола, достал откуда-то из темного угла пару резиновых сапог и повел меня куда-то по коридору. Я понял, ничего хорошего мне не светит. Попил чайку мля….
- Вот боец.
Черпак остановился у двери, нажал выключатель и открыл дверь. Сразу в нос ударило говнищем с аммиачным запахом мочи.
- Толкан забило и сюда вылезает… - сказал он, - вычерпай все это..
Я взглянул внутрь. Это была совсем маленькая комнатка, даже невозможно было понять ее предназначения. Может душевая? Где-то по щиколотку помещение было заполнено ммм.. канализационной вода с плавающими в ней фекалиями.
Черпак поставил сапоги на пол и спросил меня:
- Справишься шаристый боец?
Что мне было ответить?
- Справлюсь, - вздохнул я.
- Вот сапоги, - он поставил на пол сапоги, - переодень. Вот ведро и вот этим черпать будешь.
Он сунул мне в руки совок, обычный металлический совок для уборки какой-есть в каждом доме. Спасибо хоть не чашку…
- Давай боец, - сказал на прощанье черпак.
- А выливать куда, - спросил я его, - в туалет?
- Да прям на улицу, вон дверь — показал он на дверь, - там прям на улицу и лей.
Вот так я и черпал говно говенного черпака говенным черпаком. Тупо и монотонно. Наполненные этим дерьмом ведра выносил на улицу, как велели, и выливал на корку пожелтевшего льда. Ну и запашок ту будет когда начнется оттепель! Вот такой вот «дембельский аккорд» мать его! Так и работал я до самого ужина пока Мороз не гавкнул откуда-то из боксов. Звонко и по залихватски звучал его голос в темноте боксов. Пингвин был в хорошем настроении.
- Чего Гусь жрать не хочешь? Переноску убери и пошли домой.
«Бери шинель пойдем домой» загундел он себе под нос.
- Ты на Васильева не злись.
Говорил мне Пингвин по пути на отделение.
- Это он не со зла, не за косяк. Кому еще эту работу делать? Духу, а кому еще? Нас на духанке и не так гоняли….
В воздухе стойко ощущался запах самогонного перегара. Мороз с черпаком, видимо, не только чаек пили.
Если честно, работать там, без них, для меня было намного комфортнее, чем если бы я остался бы в каптерке пить чай с Пингвином и этим черпаком. Чтобы я там делал? Слушал бы их тупые разговоры и притворялся бы что мне интересно? Хрена с два мне это было интересно, это было бы медленной пыткой. Я дух, я им не ровня и ровней быть не хочу даже если отставить все армейские понятия в стороне. О чем мне с ними говорить? Блин. Ведь, по-моему, тогда я начал понимать, что мне и поговорить особо не с кем. Я перебирал в голове тех, кого я могу назвать своим другом здесь в армии. Пацаны с кмб? Только Ромик может быть. Тоха? Тот никогда мне и другом не был, как и бывший одноклассник Фома. Пацаны с палаты? Золотой? Да нет, это только «здорово. Как дела?». Тоже самое и с Шевой, не говоря уже о рабочей команде, да и такие пацаны как Калмык, Шариф и остальные это тоже не друзья.
- Не обижаешься Сань? - вдруг спросил он.
Не знаю, может быть он боялся калмыка, а может быть начал воспринимать меня как своего, но меня этот даже как-то поразило. А потом он начал рассказывать историю о своем брате. Как-будто мне это должно быть до одури интересно.
- У меня брат старший, на юге служил, - рассказывал Мороз, - сначала все радовались мол хоть не в холоде. А у него от климата тамошнего пошли фурункулы на шее, на локтях. Знаешь что такое фурункул? Я кивнул в ответ что знаю. - Так вот, - продолжал Мороз, сначала фурункулы у него были, а потом ноги отекать начали. Ну он как-то перед построением подошел к командиру и сказал об этом. А тот ему в ответ лося. Мол, говорит, хорош косить давай на плац. Там-то на плацу он и упал. Ноги вообще ходить перестали у него. Сапоги ножницами срезали.
- И что брат? - спросил я.
- Да ни х*я, - ответил Мороз, - полгода держали в госпитале, потом обратно в часть. А там вторая духанка ему. Гоняли его пока у него фурункул не загнил. Только после года службы комиссовали прикинь.
В отделение мы вернулись незадолго до ужина. Было минут пятнадцать седьмого когда я наконец вернулся в свою палату. В палате было тихо. Днем привезли еще двух духов с пневмонией. Сейчас они отсыпались. Славика не было, Гагарин где-то надыбал книжку и читал ее лежа на кровати.
- А Славик где? - спросил я Гагарина.
- На кпп в наряд забрали, - ответил он, - только утром сменится.
- Понятно, - ответил я, - надо ж кому-то работать.
Плюхнувшись на кровать я в двадцатый раз начал перечитывать старый еженедельник, что мне привезла мне мама. И тут у меня возник план как больше не работать с Морозом.
После ужина я подошел к старшине.
- Там Избушкин завтра с кпп вернется, можно я в наряд вместо него заступлю? - прямо спросил я.
- Можно машку за ляшку… - ответил старшина, потом замолчал.
- Ты же с Морозом? Там же проеб… - сказал старшина.
Я замялся с ответом. «Конечно проеб гавно черпать пока все остальные спят после обеда. Всем проебам проеб» - хотелось сказать мне.
- Ладно, я посмотрю — ответил старшина.
- Эй Фролов, - крикнул он мне в след, - стой-ка.
Я подошел.
- У тебя с этими проблемы? - старшина кивнул на компанию калмыка стоявшую в холле.
- Нет, вроде, - ответил я.
- А что ты так в наряд рвешься? Мороз обижал?
Мне даже смешно стало. Забота у него епарасэте да он же при тебе чуть не каждую ночь над нами издевался.
- Нет, нормально все, - ответил я, - правда. Просто никогда еще на кпп не стоял в наряде.
Старшина прищурился и посмотрел на меня.
- Ладно, пойдешь на кпп завтра, - сказал он.