— Мама, у Светы есть муж. Есть ты. Есть платные няни, в конце концов.
Мы помогаем деньгами, когда нужно.
Но своим временем и комфортом жертвовать не будем.
— Деньгами они помогают... — прошипела свекровь. — Подачки ваши! Внуков мне надо было, а не деньги!
Женился на... — она осеклась, встретившись взглядом с сыном.
— На ком? — тихо спросил Матвей. — Договаривай.
В кухне повисла тишина. Только в комнате орали мультики и визжали дети.
— На эго.истке, — буркнула мать. — И сам таким стал.
Вечер среды заканчивался как обычно. Лада и ее муж, Матвей, поужинали и уютно устроились перед телевизором.
— Там Света звонила, — вдруг сказал он, не отрываясь от экрана. — Спрашивала, не хотим ли мы в субботу к маме заехать. У нее вроде как пироги.
Лада чуть поморщилась, но тут же спрятала эмоции. Если свекровь звала на пироги, то собиралась прочесть ей лекцию о правильных ценностях.
— И что ты ответил?
— Сказал, что подумаем. Но я же вижу, ты не горишь желанием.
— Матвей, ну какие пироги? Опять начнутся эти разговоры. «Часики не тикают, они уже встали», «кому квартиру оставите», «стакан воды»...
Я уже наизусть все это знаю!
Матвей посмотрел на жену и хмыкнул.
— Да наплюй. Пусть говорят, что хотят. Мы с тобой, кажется, всё решили еще пять лет назад. Или ты передумала?
Лада окинула взглядом их просторную гостиную. Светлые тона, дизайнерская мебель, огромный телевизор.
В углу стояли упакованные чехлы с лыжами — через неделю они улетали в горы. Просто так, потому что захотелось.
— Нет, Матвей. Не передумала. Мне нравится наша жизнь.
— Вот и отлично. Значит, поедем, поедим пирогов, послушаем про «пустоцвет» и вернемся в свой рай.
Слово резануло слух. «Пустоцвет». Так Тамара Ивановна назвала Ладу в разговоре с соседкой пару месяцев назад.
Лада тогда вышла на балкон поку.рить — была такая привычка у нее, — и услышала голос свекрови через открытую форточку кухни.
— Да что с нее взять, Валя? Пустоцвет она. Живут для себя, эго.исты. Ни стыда, ни совести.
У меня вон у Светки трое, крутится как белка, а эта фи..фа только по салонам ходит.
Лада тогда промолчала. Ни мужу не сказала, ни свекрови скандал не закатила. Просто сделала выводы.
— Слушай, а помнишь Ксюшу? — вдруг спросила Лада.
— Это ту, с «подарочком»? — хохотнул Матвей. — Как её забудешь. День, когда я окончательно стал детоненавистником.
История с Ксюшей случилась три года назад.
Подруга детства, с которой Лада не виделась пару лет, вдруг нарисовалась на пороге. С коляской.
— Ладусь, спасай! — защебетала она тогда, вкатывая транспортное средство в прихожую, оставляя грязные следы колес на паркете. — Мне к стоматологу срочно, зуб разболелся, сил нет.
А муж в командировке, мама на даче. Посиди часок? Он спокойный, спит всё время.
Лада, добрая душа, растерялась.
— Ксюш, я не умею... Я даже не знаю, с какой стороны к нему подходить.
— Ой, да не смеши! Инстинкт проснется. Там в сумке смесь, если проснется — дашь бутылочку. Я мигом!
И убежала.
Лада осталась один на один с полугодовалым свертком. «Часок» растянулся.
Через тридцать минут сверток зашевелился и издал звук, похожий на сирену воздушной тревоги.
Лада заметалась по квартире. Она трясла погремушкой, включала мультики (которые младенцу были до лампочки), пыталась сунуть бутылочку.
Ребенок орал так, что у Лады заложило уши. А еще от него начало странно пахнуть.
Матвей вернулся с работы через три часа. Картина маслом: жена с дергающимся глазом, в квартире стоит отвратительный запах, а на диване, на их итальянском велюровом диване, лежит распеленанный, красный от крика ребенок.
— Это что? — тихо спросил Матвей, роняя ключи.
— Это Ксюшин. Она к стоматологу... на часок... В два часа его прикатила…
— На часок? Лада, время семь вечера. Она уехала в два!
Ксюша явилась в восемь. Свежая, с новым маникюром, педикюром и фирменными пакетами из торгового центра.
— Ой, ребятки, спасибо вам огромное! — прощебетала она, даже не глядя на измученных хозяев. — Зуб прошел, решила, раз уж вырвалась, по магазинам пробежаться.
Ну как он тут? Развлек вас немного? А то сидите тут в тишине, скучаете небось.
Матвей тогда встал в дверях, перекрывая выход.
— Ксения, — сказал он ледяным тоном. — Забирай ребенка и уходи. Чтобы я тебя здесь больше не видел.
— Ой, Матвей, ты чего такой грубый? Я же по-дружески...
— У нас тут не детский сад. И не камера хранения. Еще раз такое повторится — я полицию вызову. Скажу, ребенка подкинули.
Ксюша фыркнула, назвала их «черствыми сухарями» и ушла.
С тех пор Лада с ней не общалась. Зато урок усвоила железно.
— Да уж, — Лада улыбнулась воспоминаниям. — Ты тогда был стр.ашен.
— Мы пашем, как кони, чтобы жить в комфорте. И я не собираюсь тратить свои выходные на чужих спино.грызов.
Телефон Лады звякнул. Сообщение от мамы.
«Доченька, мы с папой на даче, соседи шашлык жарят, приезжайте в выходные в гости, если в городе делать нечего».
Лада улыбнулась.
— Мама зовет на дачу.
— О, к Ольге Петровне? — Матвей оживился. — Вот это дело. У твоего отца наливка... кхм, компот вишневый отличный. И баня.
— И никаких вопросов про детей, заметь.
— Твои родители — золото. Уникальные люди. У них внуков нет, а они ведут себя так, будто выиграли эту жизнь.
В субботу они решили разделить день. С утра — «обязательная программа» у свекрови, вечером — «произвольная» на даче у родителей Лады.
***
Квартира матери Матвея встретила их гвалтом.
Сестра его, Света, была уже там со своим выводком: старшему, Артему, было десять, младшим двойняшкам — по пять.
— Дядя Матвей! — с визгом налетел на мужа один из двойняшек, вытирая липкие от варенья руки об его светлые брюки.
— Осторожнее, боец, — Матвей скривился, пытаясь аккуратно отстранить ребенка. — Привет, Свет. Привет, мам.
Тамара Ивановна вышла из кухни. Взгляд её тут же упал на пятна на брюках сына, потом скользнул по безупречному костюму Лады.
— Явились, не запылились. Проходите. Лада, ты бы помогла на стол накрыть, а то сидишь вечно, как гостья.
— Здравствуйте, Тамара Ивановна. Конечно, помогу.
Лада прошла на кухню. Грязища, как всегда…
— Ну, как у вас дела? — начала свекровь, гремя кастрюлями. — Всё по курортам мотаетесь?
— Мы работаем, Тамара Ивановна. А отдыхаем там, где нам нравится.
— Работают они... — проворчала свекровь. — Деньги-то девать некуда.
Вон, Светке бы лучше помогли. Ей Артема в лагерь собирать, цены — космос.
А у вас ни детей, ни плетей. Копите, копите...
С собой в могилу не заберете.
Лада молча резала салат. Она давно научилась пропускать га.дости мимо ушей. А свекровь оседлала своего любимого коня:
— Слышала, у Ленки из третьего подъезда дочка родила? Третьего! А ведь моложе тебя на пять лет. Вот люди живут, радуются. А ты...
— А я тоже радуюсь, — спокойно ответила Лада. — Мы с Матвеем счастливы.
— Счастливы они! — фыркнула Тамара Ивановна. — Какое это счастье без детей?
Ты, Лада, не обижайся, но я как мать говорю. Женщина без детей — это как дерево сухое.
Вроде стоит, место занимает, а толку ноль. Пустоцвет.
Лада замерла с ножом в руке. Одно дело слышать это через форточку, другое — в лицо.
— Тамара Ивановна, — голос Лады дрогнул. — Я попрошу вас не говорить со мной в таком тоне. Это наш выбор. И мы его не обсуждаем.
— Ой, какие мы нежные! Выбор у них. Эго.изм это, а не выбор!
В кухню заглянула Света. Вид у нее был замученный: растрепанные волосы, пятно на футболке.
— Мам, ну скоро там? Малые есть хотят, орут. Ладка, привет.
Слушай, мы тут с мамой подумали...
Вы же все равно свободны в следующие выходные?
— Привет, Свет. Мы заняты.
— Да ладно тебе ломаться. Мне с мужем надо на юбилей к его начальнику, с ночевкой.
Мама не может, у нее давление. Возьмите моих к себе?
Они у вас там в большой квартире хоть побегают.
Артем за малыми присмотрит, вам только покормить останется.
Лада отложила нож.
— Нет, Свет.
— В смысле «нет»? — Света уперла руки в боки. — Вам что, сложно? Родная кро..вь все-таки.
У вас своих нет, хоть с племянниками понянчитесь, потренируетесь.
— Мы не планируем тренироваться. И нянчиться тоже. У нас другие планы.
— Какие планы?! — взвизгнула свекровь. — Опять пятые точки греть неизвестно где?
Тут родне помощь нужна! Совсем очерствела девка! Матвею голову задурила, он теперь тоже как сыч.
В дверях кухни появился Матвей.
— Что здесь происходит?
— Да вот, — начала жаловаться Света. — Прошу по-человечески взять детей на два дня, а твоя королева нос воротит.
Говорит, планы у вас!
— У нас действительно планы, — спокойно сказал Матвей, подходя к жене и кладя руку ей на плечо. — И даже если бы не было, Света, я тебе сто раз говорил: мы не няньки.
— Сынок, ну как так можно? — влезла Тамара Ивановна. — Это же племянники! Вы живете как у Христа за пазухой, трудно что ли сестре помочь?
За..рался ты, милок!
— Знаешь что, мама, — Матвей взял Ладу за руку. — Мы, пожалуй, пойдем. Пироги ешьте сами.
И, Света, детей в следующие выходные пристраивай к кому-нибудь другому.
— Матвей! — крикнула Света. — Ты нас бросаешь ради этой...
— Я выбираю свою семью. А моя семья — это Лада. Пошли.
***
Через час они подъезжали к дачному поселку. Родители Лады встретили их у ворот.
Ольга Петровна, в смешной панаме, махала рукой, а отец, Сергей Николаевич, уже раздувал самовар на веранде.
Рядом с Ольгой Петровной крутились двое соседских ребятишек — чумазые, довольные, с кусками хлеба в руках.
— О, приехали! — радостно воскликнула мама. — Матвей, Ладушка! А мы тут с Колькой и Машкой змея запускали. Уморились!
— Мам, тебе не тяжело? — спросила Лада, выходя из машины и обнимая мать
— Да ты что! Они такие забавные. Их родители в город умотали за стройматериалами, попросили приглядеть.
Мне в радость. Но вы не переживайте, их сейчас заберут, нам мешать не будут.
Вечер был удивительно теплым. Они сидели на веранде, пили чай с мятой.
Соседских детей уже забрали, на участке воцарилась тишина, нарушаемая только стрекотанием кузнечиков.
— Пап, мам, — вдруг спросила Лада. — А вам не обидно?
— Что именно, дочка? — отец откусил пряник.
— Ну... что у нас с Матвеем детей нет. И у Иры тоже. У всех есть внуки, а вы...
Ольга Петровна посмотрела на дочь внимательно, поверх очков. Потом переглянулась с мужем.
— Лада, — мягко сказала она. — Мы вас рожали не для того, чтобы вы наши хотелки исполняли. Мы хотели, чтобы вы были счастливы.
Ты счастлива с Матвеем?
— Очень.
— Ну и слава богу. А внуки... Вон, соседских полно. Если мне захочется понянчиться — я найду кого.
Но требовать от вас ломать свою жизнь ради наших амбиций? Глупости это.
Матвей с уважением посмотрел на тестя с тещей.
— Сергей Николаевич, вы мудрый человек.
— Да какой там мудрый, — махнул рукой отец. — Просто жизнь одна. И прожить ее надо так, как самому хочется, а не как соседи говорят.
Лада прижалась к плечу мужа.
В кармане вибрировал телефон — наверняка Света строчила гневные сообщения или свекровь пыталась дозвониться, чтобы прочитать очередную мораль.
Лада достала телефон, посмотрела на экран и, не читая, нажала «Заблокировать».
***
Лада свекровь и золовку из жизни вычеркнула. Матвей тоже не спешил мириться с сестрой и матерью.
Не понимают, что не правы? Вины не чувствуют за оскорбления? Ну, значит и отношений родственных больше не будет.
Своя семья Матвею оказалась дороже.