Я купил машину, новенькую. Не скажу, что дорогую, но сердцу мила. Вожу аккуратно, не лихачу, как говорится. Вот только с парковкой беда. Дома-то местечко всегда найдется, а вот на работе — хоть волком вой.
Компания у нас большая, парковка — как муравейник. Но места там распределены, словно трофеи, по рангу. Устав фирмы гласит: паркуется тот, кто должность занимает высокую. Мол, раз начальник — значит, и на машину заработал.
Но есть нюанс: даже если машины нет, место все равно за тобой закреплено. Таких «безлошадных» немного, конечно. Один из них — Петр Ильич, глава отдела внедрения. Старожил компании, можно сказать, еще у истоков стоял. Начальство его ценит, подчиненные уважают. В общем, человек хороший.
А вот водить Петр Ильич не любил.
— Зачем мне это, — говорил он, когда коллеги подтрунивали над ним, — гараж, техосмотр, бензин… В пробках все равно стоять, да еще и глаз да глаз, чтоб не вляпаться. Нет уж, лучше на такси. Профессионал довезет — и голова не болит.
Петр Ильич был холост, детей не имел, машина ему казалась роскошью излишней. Но место на парковке у него было — лучше не придумаешь. Я же в компании человек новый, но уже успел себя зарекомендовать. Решил попытать счастья — попросил у начальства место.
— Антон Игоревич, поймите, новых мест сейчас нет, — развел руками Иван Сергеевич, мой непосредственный начальник. — Разве что попросить кого-нибудь. Кто не пользуется.
С надеждой в сердце я направился к Петру Ильичу. Думал, мужик он понимающий, войдет в положение.
— Петр Ильич, здравствуйте! — начал я издалека. — Иван Сергеевич сказал, что можно обратиться к тем, кто местом не пользуется… У вас же машины нет?
Петр Ильич оторвался от бумаг и посмотрел на меня как-то колюче.
— Это мое место, — отрезал он, — и то, что у меня нет машины, ничего не значит.
— Но Петр Ильич, зачем оно вам? — удивился я. — Ведь стоит же просто.…
— Это не важно, — перебил он меня. — Важен сам факт. Я это место заслужил, и никому его не отдам!
Вышел я из кабинета злой как черт. Но отступать не собирался. Написал письмо самому высокому начальству. И, к моему удивлению, получил положительный ответ! Оказывается, если место не используется, другой сотрудник имеет право на него претендовать. С этой бумагой я вновь отправился к Петру Ильичу.
— Если не использует, значит? — прочитал он текст, внимательно посмотрев на меня исподлобья. — Что ж… Хорошо.
На следующий день я, предвкушая легкую парковку и хорошее настроение, подъехал к работе. И обомлел. На моем, теперь уже законном, месте сидел Петр Ильич в офисном кресле на колесиках. На коленях у него лежал ноутбук, и он что-то яростно печатал.
— Петр Ильич, — заорал я, опустив стекло, — вы что тут делаете?! Общее место занимаете. Загораете?
Петр Ильич поднял на меня взгляд и злобно процедил:
— Я тут работаю! Использую парковочное место! И не смейте ставить свою колымагу сюда!
Ярость захлестнула меня. Забыв о приличиях, я нажал на газ и медленно стал двигаться к своему месту. Петр Ильич вскочил с кресла и закричал как резаный.
В итоге моя машина оказалась на своем месте, а кресло — сдвинуто в сторону. Петр Ильич же, пылая гневом, отправился прямиком в кабинет к самому главному начальнику.
И тут началась настоящая война. Мы забрасывали начальство жалобами и объяснительными, доказывая каждый свою правоту. Выбор у руководства был непростой: с одной стороны, закон на моей стороне, с другой — Петр Ильич ценный сотрудник, с которым ссориться никто не хотел.
Конфликт дошел до абсурда. Производительность труда упала — мы перестали работать, а только и делали, что писали друг на друга доносы, небылицы и проклятия.
В итоге вмешалось руководство. Нас обоих вызвали «на ковер», объявили выговор и лишили части премии. И вдобавок ко всему выпустили новый приказ: место на парковке получает тот, у кого есть машина.
Я праздновал победу и с гордостью парковал своего железного коня на законном месте. Но радость моя была недолгой. Через неделю машину угнали. Вот так, казалось бы мелочный конфликт, порой лишает чего-то очень ценного.