Я давно уже поняла, что у молодых сейчас совершенно другие порядки, нежели у нас. Иногда смотрю на их привычки — и кажется, будто мы с ними на разных планетах выросли. Особенно это заметно за столом. Многие наши традиции кажутся им нелепыми, а то и вредными, если речь идёт о еде и застольях.
Взять, к примеру, мою невестку Катю. Ей сорок ещё нет, а ведёт себя порой как профессор диетологии. Она никогда не готовит на праздники салаты с майонезом, считает, что это сплошной холестерин и лишние сантиметры на боках.
Поэтому на столе у неё сплошная трава да мясо на пару. Какие‑то миски с киноа, салат из рукколы с семенами чего‑то там, запечённая брокколи, курица без кожи, рыба на гриле без грамма масла. Какая‑то больничная столовая прямо! Хотя ни у Кати, ни у моего сына Олега, ни у меня, ни у других их гостей нет серьёзных проблем со здоровьем, требующих такой аскезы.
Я не представляю нормального праздничного стола без оливье и «мимозы». Может, это не самые полезные салаты на свете, но изредка ведь можно себя побаловать! Да и вообще, Новый год без оливье — это уже не Новый год, а какое‑то недоразумение. Но невестка считает, что от принципов здорового питания нельзя отступать ни при каких обстоятельствах.
И сын, наверняка с её подачи увлёкшийся спортзалом и той же «правильной» кухней, её во всём поддерживает. Олег у меня всегда был любителем поесть, ещё подростком любил жареную картошку тазиками. А тут вдруг в тридцать пять начал считать калории, покупать протеин и бегать по утрам. С чего бы это?
Умом я всё понимаю: у них своя семья и свои правила, они имеют на них право. Но принять в душе этого не могу. Не хотите сами что‑то есть — не ешьте, никто не заставляет. Но гостей‑то уважьте!
Я вижу, с какими разочарованными лицами сидят сваты в гостях у молодых. Мои ровесники, люди, которые всю жизнь за столом привыкли видеть хотя бы селёдку под шубой и картошку с укропом, а не эти тарелки с ростками и зёрнами. Наверняка им тоже не по душе эта пресная трава, просто воспитание не позволяет сказать вслух.
Однажды, после очередного «праздника правильного питания», я аккуратно намекнула:
— Может, в следующий раз в кафе соберёмся? Там каждый закажет себе что‑то по душе. И вам готовить не надо, и всем спокойно.
Не думайте, я не такая уж замшелая, как, возможно, сейчас выгляжу. Я и сама с подружками иногда в кафе встречаюсь, прекрасно знаю, что такое меню и счёт на троих.
Но для сына и невестки это «дорого».
— Мам, — сказал тогда Олег, — нам проще дома. В кафе за троих‑четверых заплатить — это половина продуктового бюджета.
Ну ладно, думаю. Тогда будьте добры, учитывайте вкусы гостей. Можно же и салатик полегче сделать, и миску оливье для тех, кто без него не мыслит праздник. Но воз и ныне там: так и стараются заморить нас голодом, под лозунгом здорового образа жизни.
Впрочем, я никогда не заставляла Катю наготавливать мои любимые салаты. Понимаю: её кухня, её правила. Поэтому делала это сама. Мне не сложно! Для меня, если честно, оливье нарезать – это почти как медитация: морковь кубиками, картошечку отдельно, солёный огурец…
После парочки таких застолий, когда я поняла, что иначе на столе будет только варёная индейка да листья салата, я начала приходить в гости заранее со своими продуктами для любимых блюд.
Прихожу за два‑три часа до официального начала, переобуваюсь, закатываю рукава:
— Катюш, можно я у тебя на кухне посижу, пока вы с Олегом в магазин? Я тут чуть‑чуть…
Она вздыхает, но молчит. Я быстренько очищаю овощи, режу всё, смешиваю, заправляю — и вот уже на столе появляется «мимоза», оливье и какой‑нибудь простой салат с курицей. И всё, кроме невестки и сына, довольны.
— Мама, ну зачем? — закатывал глаза Олег, когда видел результат.
— Евгения Алексеевна, и правда, не стоило так утруждаться. Стол и так не пустой, — холодно отмечала Катя, выражением лица давая понять, что моё творчество ей не по душе.
Зато сваты сияли.
— Очень вкусные салатики! — нахваливали они. — Настоящий праздник детства.
— Попробуйте хоть по ложечке, ничего вам не будет! — предлагали молодым, а те усиленно мотали головами.
Катя принципиально даже вилку не опускала в мои блюда. Олег иногда, когда думал, что жена не видит, тихонько накалывал кусочек и ел с таким видом, как будто совершает государственную измену.
Незадолго до очередного семейного праздника — кажется, перед прошлым Новым годом — невестка позвонила мне отдельно. Голос был вежливый, но натянутый.
— Евгения Алексеевна, — начала она, — можно вас попросить об одном?
Я насторожилась: когда она так официально обращается, значит, сейчас будет что‑то неприятное.
— Больше не нужно хозяйничать на моей кухне, — выдала Катя. — Остатки ваших салатов всё равно летят в мусорное ведро, и смысл тогда переводить продукты?
Я даже не сразу ответила, настолько удивилась её формулировке.
— Говори, да не заговаривайся! — наконец сказала я. — Твои родители с удовольствием уносят эти остатки домой в контейнерах. Я сама видела, как Виталий Петрович борщ потом доедал.
— Но далеко не все, — вздохнула она. — И… — помолчав, добавила, — мои родные хоть и любят ваши блюда, но не позволяют себе лезть ко мне на кухню.
Таким образом она весьма прозрачно намекнула, что мне стоит взять с них пример. Мол, уважайте чужие границы. Модное словечко, кстати, часто мелькает у неё в речи.
Говорить невестка могла что угодно, но я решила всё равно «спасать» застолья своей готовкой, чтобы старшему поколению было повеселее. Я же не с добром туда прихожу? Не то чтобы я собиралась им тихо вредить. Наоборот — хотела, чтобы для всех праздник был, а не только для тех, кто на ПП сидит.
— Опять вы за своё, Евгения Алексеевна! — раздражённо прокомментировала невестка мои действия тогда, когда увидела, что я уже майонез размешиваю. Разве так встречают гостей? Сразу с недовольного «опять»…
На днях мы снова собрались в гостях у Олега и Кати по случаю его дня рождения. И молодые по такому случаю выкинули такой фортель, что он у меня до сих пор в голове не укладывается!
Подумала я тогда: «Ну уж на день рождения сына‑то я точно принесу свои салатики». Купила всё по списку: картофель, морковь, яйца, зелёный горошек, курицу, сыр, консерву для «мимозы». Уложила аккуратно в пакет, прихватила ещё свой проверенный майонез — у Кати-то, конечно, только греческий йогурт стоит.
Прихожу. В прихожей уже висят куртки сватов, слышен детский шум — внуки носятся по комнате. Я разуваюсь, в одной руке пакет, в другой сумка, третьей руки, чтобы волосы поправить, уже не хватает.
Направляюсь к кухне по старой памяти. Берусь за ручку, дёргаю… а дверь ни в какую не открывается. Поворачиваю так, эдак — не поддаётся.
— Не старайтесь! — раздаётся у меня за спиной довольный голос невестки. — Кухня закрыта на ключ.
Я оборачиваюсь:
— Это что же вы удумали опять?!
Катя стоит в проходе, руки на бёдра, выражение лица — будто поймала меня на преступлении.
— У нас новое правило: в нашем доме гости ничего не делают и особенно не готовят. Только отдыхают, — отчеканила она.
Я сначала даже не поняла.
— В смысле — не готовят? — показываю на свой пакет. — Я же продукты принесла. Хотела стол посытнее сделать. Как теперь быть, они испортятся!
— Давайте сюда, — спокойно говорит Катя, забирает у меня пакет, достаёт из кармана ключ и прошмыгивает на кухню. Дверь за ней — щёлк. Перед моим носом.
Стою посреди коридора, как школьница у закрытого кабинета директора.
По возвращении невестка заявляет:
— После праздника верну вам продукты. Или, если хотите, могу их пока в холодильнике подержать.
У меня глаза на лоб полезли.
— И что мне со всем этим потом делать? — спрашиваю. — На одну себя кастрюлю «мимозы» делать?
— Уверена, вы что‑нибудь придумаете, — сладко улыбается Катя. — Вам не занимать изобретательности.
Вот тут меня реально переклинило. С одной стороны, скандал устраивать в день рождения сына не хотелось. С другой — ощущение было такое, будто меня выставили за дверь и сказали: «Сиди тихо, не мешай».
В какой-то момент я решила пойти на хитрость. Села за стол, посидела, поулыбалась, а потом говорю:
— Катюш, открой, пожалуйста, кухню. Я только воды хочу налить. Морс сладковатый, а чаю горячего не хочу.
Думаю: зайду, пока она не смотрит, быстренько хотя бы салат нарежу. Картошка же уже сваренная была, я это дома сделала.
Катя даже не повернула головы к двери кухни.
— Зачем вам для этого кухня? — сладко, но с ядом спросила. — Прямо перед вами стоит несколько бутылок воды. Вон, на комоде. Наливайте. Кстати, салфетки, соль и перец тоже здесь, чтобы никто на кухню не бегал. Кухня вам точно не понадобится!
Как будто знала о моих планах найти ещё какой‑нибудь предлог, дабы всё-таки сделать стол более человеческим.
Сидим дальше. На столе — аккуратные тарелочки с индейкой, листики салата, соус на основе йогурта, нарезка из огурцов и помидоров, сыр нарезан кубиками, виноград без косточек. Сваты вежливо ковыряют вилками, шушукаются между собой:
— А селёдки нет? — Нет, только рыба на пару.
Под конец я слышу, как сватья (моя ровесница, мама Кати), в сторонке отчитывает дочь шёпотом, но слышно всем:
— Катя, ну что ты, правда. Евгения Алексеевна ведь не делает ничего дурного. Она от души… Зачем ты кухню закрыла?
Я внутренне даже порадовалась: хоть кто‑то на моей стороне!
Но сватье не удалось обуздать Катино упрямство. Невестка начала читать морали про модные личные границы, которые я, оказывается, злостно нарушаю своей готовкой на её кухне.
— Посторонним там не место, — так звучала последняя фраза, брошенная Катей вслух, уже без всяких шёпотов.
От этих слов мне стало очень обидно. «Посторонним»… Оказывается, я для неё посторонняя, а не мать вроде как любимого мужа! Вроде бы мы уже сколько лет в одной семье, внуков общих растим, а я – человек с улицы, которого надо держать подальше от плиты под замком.
Хотя, если честно, чего ещё можно было ожидать от моей невестки после всех её «границ»?
Зато я придумала, что делать с продуктами. На следующий день, придя в себя и остыв, я просто позвонила сватам.
— Наталья Петровна, — говорю, — у меня тут картошка, яйца, курица и майонез сиротливо в холодильнике лежат. Не хотите ли зайти вечером? Оливье и «мимоза» будут, как в старые добрые.
Сваты только обрадовались.
— Ох, Евгения Алексеевна, мы с удовольствием, — ответила сватья. — А то вчера я домой пришла — и пошла колбасу доедать. Ни оливье, ни шубы, один фитнес на столе был.
Вечером мы втроём — я, свекор и сватья — устроили нормальный праздник без этого правильного выпендрёжа. Селёдка под шубой, оливье, соленья, горячее – обычная, простая домашняя еда. Посмеялись, вспомнили молодость, обсудили внуков.
И договорились, что будем так собираться почаще: то у меня, то у них. Не хотят молодые нас радовать — порадуем себя сами.