Я стояла посреди нашей кухни с телефоном в руке, а Олег в очередной раз становился на сторону свекрови. Только что Галина Петровна звонила и объясняла, почему наша новая квартира — неудачное вложение денег.
— Опыт? — переспросила я, чувствуя, как закипаю. — У твоей мамы опыт в том, как всю жизнь прожить в хрущёвке и бояться любых перемен!
Олег поморщился, словно я сказала что-то неприличное.
— Ты грубишь.
— Я говорю правду!
Мы женаты три года, и все это время я старалась ладить со свекровью. Улыбалась, когда она критиковала мой борщ. Молчала, когда она учила меня гладить рубашки. Терпела, когда она приезжала без предупреждения и переставляла кастрюли на моей кухне. Но эта история с квартирой стала последней каплей.
Всё началось полгода назад, когда я получила неожиданное наследство от тёти Веры. Мы с ней были близки, хотя виделись редко — она жила в другом городе. Тётя оставила мне небольшую сумму и записку: "Живи так, как хочешь ты, а не как хотят другие". Тогда я не придала этим словам особого значения.
У нас с Олегом была мечта — собственное жильё. Мы снимали однушку, и каждый месяц половина зарплаты уходила на оплату съёмного угла. С наследством появился шанс внести первоначальный взнос за ипотеку и купить, наконец, своё.
Я нашла отличный вариант — двушку в новостройке, светлую, с большими окнами и хорошей планировкой. Район развивающийся, рядом строили детский сад и школу. Мы даже съездили посмотреть, и Олегу квартира понравилась. Но когда он рассказал об этом маме...
— Лена, ты не понимаешь, — вздохнул Олег, садясь за стол. — Мама права: ипотека — это кабала. Мы будем отдавать банку двадцать лет!
— А аренду будем платить всю жизнь! — возразила я. — И в итоге у нас ничего не останется. Хотя бы с ипотекой будет своё жильё.
— Мама говорит, что лучше откладывать деньги и купить потом без кредита.
Я присела напротив, пытаясь сохранить спокойствие.
— Олег, мы сто раз это обсуждали. Цены растут быстрее, чем мы откладываем. Через пять лет на эту же сумму мы сможем купить разве что кладовку.
— Ну, мама считает...
— А ты что считаешь? — перебила я, и в моём голосе прозвучала обида. — У тебя вообще есть своё мнение?
Олег выглядел растерянным, как школьник, которого заставляют выбирать между двумя учителями.
— Конечно есть. Просто... мама старше, мудрее.
Я встала и подошла к окну. На улице стоял октябрь, деревья готовились к зиме, сбрасывая последние листья. Мне тоже хотелось что-то сбросить — это постоянное давление, эти бесконечные советы, которые превращались в приказы.
— Олег, когда мы поженились, ты обещал, что мы будем принимать решения вместе. Только мы с тобой.
— Но спросить совета — это нормально!
— Спросить — да. А слепо следовать — нет.
На следующий день Галина Петровна нагрянула к нам с утра. Она принесла пирожки, как всегда, когда собиралась к нам на долго. Я уже поняла эту закономерность: пирожки означали серьёзный разговор.
— Леночка, давай присядем, — начала она, едва войдя в квартиру.
Я заварила чай, чувствуя, как напряжение растёт.
— Я вот тут посчитала, — свекровь достала из сумки блокнот, весь исписанный цифрами. — При вашей зарплате ипотека заберёт больше половины дохода. На что жить будете? А если дети? А если кто-то заболеет?
— Галина Петровна, мы всё просчитали.
— Просчитали, — она покачала головой. — Вы же молодые, неопытные. Вам кажется, что всё будет хорошо. А жизнь она такая... Знаешь, у нашей соседки Тамары сын тоже ипотеку взял. И знаешь, чем закончилось? Еле кредит отдают, жена на двух работах, ребёнка им бабушка растит.
— У нас другая ситуация.
— Все так думают, — вздохнула она и взяла меня за руку. — Ты не обижайся, но маминого совета послушаться стоит. Я плохого не посоветую.
Вечером мы с Олегом поссорились всерьёз. Я сказала, что устала от вмешательства свекрови в нашу жизнь. Он ответил, что я неблагодарная и не ценю заботу его матери. Мы спали в разных комнатах.
Неделя прошла в холодной войне. Олег общался со мной односложно, а я всё больше понимала — нужно что-то менять. Либо я научусь давать отпор, либо так и проживу чужую жизнь.
Решение пришло неожиданно. Я листала альбом тёти Веры, который забрала после похорон. В нём были фотографии из её путешествий, открытки из разных стран, билеты в театры и музеи. На одной из фотографий тётя стояла возле моря, улыбаясь так, словно поймала счастье за хвост.
А на обороте была надпись: "Мне сорок лет, и я наконец перестала жить так, как хотят другие. Лучшее решение в моей жизни".
Я вспомнила, как родители осуждали тётю Веру: не вышла замуж, детей нет, вечно в разъездах. Но я никогда не видела её несчастной. Наоборот — она светилась изнутри.
На следующее утро я позвонила риелтору и договорилась о встрече. Потом села напротив Олега за завтраком.
— Нам нужно поговорить.
Он насторожился, но кивнул.
— Я беру ипотеку, — сказала я твёрдо. — С наследства или без. Если ты не хочешь — это твой выбор. Но я устала жить в съёмной квартире и ждать, пока твоя мама одобрит наши решения.
Олег побледнел.
— То есть ты готова развестись из-за квартиры?
— Не из-за квартиры. Из-за того, что в нашем браке три человека, а должно быть двое.
Он молчал, глядя в свою тарелку.
— Я люблю тебя, — продолжила я тише. — Но я не могу так больше. Каждый раз, когда нужно принять решение, ты спрашиваешь маму. Что надеть, что купить, куда поехать в отпуск. Она замечательная женщина, но это наша жизнь.
— Ты преувеличиваешь...
— Правда? — я встала и открыла шкаф. — Вот эта блузка. Помнишь, я её выбрала, а твоя мама сказала, что цвет мне не идёт? Я её так и не надела. Вот этот чайник — я хотела красный, но мама сказала, что практичнее белый. У нас дома даже штор нет тех, которые я хотела!
Олег смотрел на меня так, словно видел впервые.
— Я не знал, что тебе так важно...
— Важно! — голос мой дрогнул. — Важно чувствовать, что мой голос что-то значит. Что ты женился на мне, а не на одобрении своей мамы.
Он встал и прошёлся по комнате.
— Понимаешь, я просто привык спрашивать её совета. Она одна меня растила, жертвовала всем ради меня. Мне кажется, я должен...
— Ты ей ничего не должен, — мягко сказала я. — Родительская любовь не требует долгов. И она не должна управлять твоей взрослой жизнью.
Мы просидели весь вечер, разговаривая как давно не разговаривали. Олег признался, что и правда чувствует себя виноватым, если не следует маминым советам. Что боится её расстроить. Что не знает, как ей отказать.
— Давай просто попробуем, — предложила я. — Примем одно решение сами. Без советчиков. И посмотрим, что получится.
Через две недели мы подписывали договор. Олег был бледный, но держал меня за руку. А когда риелтор протянул нам ключи от новой квартиры, он улыбнулся — впервые за долгое время по-настоящему.
— Чувствую себя так, словно прыгнул с парашютом, — признался он, когда мы ехали домой.
— Страшно?
— Ужасно. Но... это наше решение.
Конечно, Галина Петровна была не в восторге. Первый визит в новую квартиру она провела, критикуя планировку, цвет обоев и расположение розеток. Но когда Олег спокойно сказал: "Мама, это наш выбор, и мы довольны", — она замолчала.
Потом, правда, принесла кактус в горшке — "чтобы воздух очищал" — и пообещала помочь со шторами. Старые привычки исчезают не сразу. Но теперь, когда она начинает раздавать советы, Олег улыбается и говорит:
— Мам, мы подумаем.
Прошёл год. Ипотеку платим исправно, на жизнь хватает, даже откладываем понемногу. Квартира превратилась в настоящий дом — с нашей мебелью, с нашими правилами, с нашими решениями.