— Ты что наделала?! — Игорь ворвался в гостиную, размахивая какими-то бумагами. — Ты продала квартиру?!
Алина оторвалась от ноутбука, недоуменно глядя на мужа:
— Какую квартиру?
— Не прикидывайся! Мамину квартиру! Ту, что на Профсоюзной! — он швырнул документы на стол. — Мне сегодня Серёга звонил, говорит, видел объявление о продаже. Я думал — ошибка какая-то. А потом в Росреестр позвонил...
— Игорь, успокойся. — Алина закрыла ноутбук и встала. — Я продала квартиру своих родителей. Своих, понимаешь? Не твоих.
— Как — своих?! — он побагровел. — Там же мама жила! Моя мама!
— Твоя мама там гостила иногда, — Алина перешла на кухню, налила себе воды. — А квартира была записана на моего отца. Они с твоей мамой просто... дружили. Или что у них там было, я не вдавалась.
Игорь проследовал за ней:
— Алин, мама там пятнадцать лет прожила! Пятнадцать! После смерти папы она переехала к твоему отцу!
— Переехала в квартиру моего отца, — поправила Алина. — Который умер три года назад и оставил её мне. Мне одной, если ты помнишь. У меня есть свидетельство о праве на наследство.
— Но мама же там жила! — Игорь ударил кулаком по столу. — Ты хоть раз за эти три года поинтересовалась, как она там?
— Твоя мама уже два года как в доме престарелых, Игорь. В хорошем, кстати, за который мы платим вместе.
— Но она собиралась вернуться!
— Она не собиралась, — Алина устало потерла виски. — У неё деменция прогрессирует. Врачи сказали, что самостоятельно она жить уже не сможет.
Игорь опустился на стул:
— Ты должна была спросить. Посоветоваться. Мы семья, в конце концов!
— Посоветоваться? — Алина усмехнулась. — Как ты со мной советовался, когда продавал дачу своего отца? Которую, между прочим, мы каждое лето приводили в порядок вдвоём?
— Это другое! Дача была оформлена на меня!
— Вот именно. И квартира оформлена на меня. — Алина села напротив. — Слушай, я понимаю, что тебе обидно. Но это моя собственность. Моё законное наследство от отца.
— А моральная сторона? — Игорь смотрел на неё с возмущением. — Мама считала эту квартиру своим домом!
— Твоя мама считала многое своим, — Алина скрестила руки на груди. — Помнишь, как она заявилась сюда после свадьбы и начала раздавать указания? «Тут повесим мои шторы, здесь поставим мой сервант...»
— Она хотела помочь!
— Она хотела сделать из нашей квартиры филиал своей. — Алина вздохнула. — Игорь, я не против твоей матери. Просто я имею право распоряжаться тем, что принадлежит мне по закону.
— По закону! — он встал, начал нервно ходить по кухне. — Всё время ты про закон! А как же человечность?
— Человечность? — Алина повысила голос. — А где была твоя человечность, когда я предложила продать дачу и на эти деньги оплатить маме лечение в лучшей клинике? Ты сказал: «Дача — это святое, папино наследство». Продал её через полгода и купил себе машину!
Игорь замер:
— Мне нужна была машина для работы.
— Тебе нужна была дорогая иномарка для понтов, — отрезала Алина. — Ладно, не будем об этом. Квартира продана. Деньги я положила на депозит.
— На какой депозит?! — Игорь вернулся к столу. — Это же наши деньги! Семейные!
— Нет, Игорь. Это мои деньги. Я продала своё имущество.
— Я подам в суд, — он сжал кулаки. — Докажу, что мама имела право на эту квартиру. Она там прописана была!
Алина рассмеялась:
— Игорь, ты вообще понимаешь, что говоришь? Прописка — это не право собственности. Мой отец оставил квартиру мне. Единственной наследнице. У меня есть все документы.
— Но мама жила там! Это называется... как там... фактическое пользование!
— Это называется «проживание с разрешения собственника», — Алина взяла телефон. — Хочешь, я тебе номер юриста дам? Который мне всё оформлял? Он тебе объяснит, что у тебя нет никаких шансов.
Игорь схватил со стола документы:
— Я найду своего юриста. Нормального.
— Трати деньги, — Алина пожала плечами. — Только учти: если начнёшь судиться, я встречный иск подам. За половину стоимости дачи.
— Какой дачи?!
— Той, которую ты продал. Мы в браке были, я имею право на половину всего, что нажито совместно.
— Дача была до брака! — Игорь побледнел.
— Но продал ты её в браке. И, насколько я помню, именно я уговорила твоего покупателя поднять цену на триста тысяч. Помнишь? Я с ним три часа по телефону разговаривала.
Игорь молчал, глядя в пол.
— Вот видишь, — Алина встала, подошла к окну. — Давай не будем устраивать войну. У нас дочь, работа, жизнь. Квартира продана, твоя мама в хорошем месте. Деньги лежат на депозите — они нам пригодятся, когда будем Машу в институт поступать.
— Ты должна была сказать, — пробормотал Игорь. — Предупредить хотя бы.
— Я говорила. Два месяца назад за ужином. Ты уткнулся в телефон и кивал. Я спросила: «Игорь, ты слышишь?» Ты ответил: «Да-да, делай как знаешь».
— Я думал, ты про ремонт говоришь!
— Я говорила про квартиру. Прямым текстом. — Алина повернулась к нему. — Но ты, как обычно, не слушал.
Игорь сел обратно на стул, положил голову на руки:
— Просто... это был последний кусочек мамы. Понимаешь? Её дом.
Алина подошла, положила руку ему на плечо:
— Её дом — это её воспоминания, её жизнь. Не стены. Мы можем приезжать к ней, приносить фотографии, рассказывать истории. Вот что важно.
— Она даже не поймёт, — он поднял голову. — У неё такая деменция... Она меня уже не всегда узнаёт.
— Тогда зачем тебе эта квартира? — Алина села рядом. — Игорь, я знаю, тебе тяжело. Мама болеет, время идёт. Но цепляться за вещи — это не выход.
Он молчал, разглядывая свои руки.
— А деньги действительно на депозите? — наконец спросил он.
— Да. Под двенадцать процентов годовых.
— И ты правда хочешь потратить их на Машу?
— На её образование — да. Может, на первый взнос за квартиру, когда она вырастет. — Алина встала. — Или на лечение твоей мамы, если понадобится что-то серьёзное.
Игорь поднялся, прошёл к окну:
— Прости. Я сорвался.
— Ничего. — Алина подошла сзади, обняла его. — Понимаю.
— Нет, правда. Ты права. — Он повернулся, обнял её в ответ. — Просто когда Серёга позвонил, я как будто... как будто последнюю связь с мамой потерял. С той мамой, которая была раньше.
— Она здесь, — Алина коснулась его груди. — В сердце. И никакая квартира этого не изменит.
Они стояли молча, обнявшись.
— Только больше не говори про суд, — наконец сказала Алина. — Это глупо.
— Знаю. — Игорь усмехнулся. — Я просто... злился.
— На меня?
— На ситуацию. — Он отстранился, посмотрел ей в глаза. — Ты ведь и правда хотела лучше?
— Конечно. — Алина кивнула. — Квартира пустовала уже год. Коммуналку платить, за безопасность переживать... А так — деньги работают, проценты капают.
— Сколько выручила?
— Семь миллионов.
Игорь присвистнул:
— Неплохо.
— Район хороший. Метро рядом. — Алина прошла к чайнику. — Чай будешь?
— Буду. — Он сел за стол. — Слушай, а ты точно мне говорила про продажу?
Алина налила воду в чайник, включила его:
— Говорила. Двадцать третьего октября, вечер четверга. Ты смотрел матч по телефону. Я сказала: «Игорь, я завтра еду подписывать договор купли-продажи квартиры на Профсоюзной». Ты ответил: «Угу, хорошо».
— Чёрт... — он потёр лицо ладонями. — Правда не слышал.
— Я знаю. — Алина достала кружки. — Ты вообще последнее время как в прострации ходишь.
— Работа достала. — Игорь откинулся на спинку стула. — Новый начальник — самодур. Каждый день какие-то идиотские требования.
— Почему молчишь? Я бы послушала.
— А что рассказывать? — он махнул рукой. — Всё одно и то же. Планы, отчёты, планы по отчётам...
Чайник закипел. Алина заварила чай, поставила кружки на стол, села напротив:
— Может, поискать другое место?
— В моём возрасте? — Игорь усмехнулся. — Сорок семь лет — это не тот возраст, когда тебя с распростёртыми объятиями ждут.
— Зато это возраст опыта и стабильности.
— Для работодателей — это возраст лишних затрат. — Он отхлебнул чай. — Молодых берут. Энергичных. Которым можно копейки платить.
— Тогда терпи, — Алина пожала плечами. — Или открой своё дело.
— На что? — он посмотрел на неё. — У нас ипотека, машина в кредите, Машины кружки, мамин дом престарелых...
— У нас есть семь миллионов на депозите, — напомнила Алина.
Игорь замер с кружкой у губ:
— Ты же сказала — на Машу.
— Я сказала — на её образование. Но она в пятом классе. Впереди ещё шесть лет. — Алина обхватила кружку ладонями. — Если ты откроешь дело, которое будет приносить доход, это тоже вклад в её будущее.
— Алин... — он поставил кружку. — Я не могу. Это твои деньги. Твоё наследство.
— Мы семья, — она протянула руку через стол, накрыла его ладонь. — Или нет?
Игорь посмотрел на их соединённые руки:
— Семья.
— Вот и хорошо. — Алина улыбнулась. — Тогда думай, чем хочешь заняться. Расскажешь — обсудим.
Он молчал, глядя в окно.
— О чём думаешь? — спросила Алина.
— О том, что я идиот, — он повернулся к ней. — Налетел с обвинениями, кричал про суд... А ты вот так просто предлагаешь...
— Не просто. — Алина сжала его руку. — Я предлагаю, потому что верю в тебя. И потому что устала видеть, как ты мучаешься на работе.
— Спасибо, — он поднял её руку, поцеловал. — Правда.
Они допили чай в молчании.
— Маша скоро придёт, — Алина посмотрела на часы. — Из музыкалки.
— Ей говорить будем? — спросил Игорь.
— О чём?
— О квартире. О деньгах.
Алина задумалась:
— Пока нет. Зачем ей это знать? Вырастет — расскажем.
— Ладно. — Игорь встал, забрал кружки, понёс к раковине. — Слушай, а мама... Ты думаешь, она бы обиделась? Если бы узнала про продажу?
Алина подошла к нему:
— Твоя мама — разумная женщина была. Я думаю, она бы поняла.
— Была... — он сглотнул. — Да. Была.
— Игорь, — Алина обняла его со спины. — Всё будет хорошо. Правда.
Он накрыл её руки своими:
— Надеюсь.
В коридоре щёлкнул замок — вернулась Маша.
— Мам, пап, я дома! — раздался звонкий голос.
— На кухне! — отозвалась Алина.
Маша вбежала, бросила рюкзак на стул:
— Представляете, нам сказали, что в феврале концерт! Настоящий, в филармонии!
— Здорово, — Игорь повернулся, улыбнулся дочери. — Ты будешь выступать?
— Конечно! Я же лучшая в классе по фортепиано! — Маша сияла.
— Нескромно, — заметила Алина, но тоже улыбалась.
— Зато правда, — Маша схватила яблоко из вазы. — Мария Сергеевна сама сказала.
— Тогда поздравляем, — Игорь подошёл, обнял дочь за плечи. — Мы обязательно придём.
— И бабушку приведёте? — спросила Маша.
Игорь и Алина переглянулись.
— Бабушка сейчас плохо себя чувствует, — мягко сказала Алина. — Но мы ей расскажем. И покажем видео.
— Хорошо, — Маша кивнула. — Можно я пойду позвоню Кате? Ей расскажу про концерт?
— Конечно, — Алина кивнула.
Маша упорхнула в свою комнату.
— Вот так просто, — тихо сказал Игорь. — Для неё всё просто.
— Она ребёнок, — Алина вернулась к столу, начала убирать бумаги, которые принёс Игорь. — Пусть пока остаётся ребёнком.
Игорь подошёл, взял бумаги из её рук:
— Это я выброшу. Мусор всё равно.
— Точно? — Алина посмотрела на него. — Не передумаешь судиться?
— Точно. — Он улыбнулся. — Я же сказал — был идиотом. Хватит.
— Тогда ладно. — Алина прошла к холодильнику. — Что на ужин будем?
— Что-нибудь простое, — Игорь скомкал бумаги, бросил в мусорное ведро. — Я тебе помогу.
Они начали готовить, обсуждая обычные семейные дела — Машины уроки, предстоящие выходные, планы на Новый год.
Квартира на Профсоюзной больше не упоминалась в тот вечер. Как и суд, и взаимные обиды.
Иногда семье нужна просто одна честная, пусть и тяжёлая, беседа, чтобы всё встало на свои места.