У Татьяны было всё. В тридцать два года она владела небольшой, но успешной сетью косметических салонов в центре Москвы. Три точки в престижных районах, постоянные клиенты, команда из двадцати человек, которые называли её не иначе как «Татьяна Сергеевна» и искренне уважали. Квартира на Патриарших прудах — сто двадцать квадратных метров с видом на пруд, где по вечерам отражались фонари. Машина — чёрный Mercedes последней модели, который она сама выбрала в салоне, не глядя на цену. Друзья, путешествия, гардероб, в котором не было ничего дешевле определённой суммы. Таня привыкла, что всё в её жизни под контролем. Она сама построила этот мир, кирпичик за кирпичиком, после того как в двадцать лет осталась одна с маленьким ребёнком на руках и кучей долгов от бывшего мужа-неудачника.
Она не искала любви. Мужчины были — приятные, успешные, иногда даже очень. Но никто не задерживался надолго. Таня не позволяла. Ей нравилось быть одной хозяйкой своей жизни.
А потом появился Дмитрий.
Он пришёл в её центральный салон как клиент — записался на массаж после травмы на теннисном корте. Высокий, подтянутый, с лёгкой сединой на висках и манерой говорить тихо, но так, что все вокруг замолкали. Владелец строительной компании, которая возводила элитные жилые комплексы на Рублёвке. Ему было сорок один. Женат. Двое детей — сын-студент и дочь-школьница. Красивая жена Ирина — бывшая модель, теперь домохозяйка и светская львица, которую часто снимали в журналах.
Сначала это было просто флиртом. Лёгким, почти невинным. Дмитрий стал приходить чаще — на процедуры, на консультации. Потом пригласил Таню на кофе «просто поблагодарить за отличный сервис». Она пошла.
Они встретились в маленьком ресторане на Малой Бронной. Он говорил о бизнесе, о детях, о том, как устал от рутины. Она слушала и чувствовала, как внутри что-то отзывается. Не страсть даже — скорее, узнавание. Он смотрел на неё так, будто видел не успешную бизнес-леди, а просто женщину. Усталую, одинокую, настоящую.
Через месяц они уже встречались тайно. Не часто — раз в неделю, иногда реже. Он снимал номер в бутик-отеле на Тверской, где их никто не знал. Они говорили часами. О планах, о мечтах, о том, как всё сложно. Он жаловался на жену — холодную, отстранённую, живущую своей жизнью. Она рассказывала о прошлом, о том, как боится снова довериться.
Таня не спрашивала, уйдёт ли он. Она знала, что нет. У него был бизнес, связанный с семьёй жены — её отец когда-то помог ему встать на ноги. Дети. Репутация. Всё то, что он не мог потерять.
Но она влюбилась. Глупо, безнадёжно, до дрожи в коленях. Впервые за много лет позволила себе быть слабой.
А потом она забеременела.
Сначала не поверила. Тест показал две полоски, потом ещё один, потом УЗИ. Она сидела в кабинете врача и смотрела на экран, где билось крошечное сердечко. Ей было тридцать три. Она могла родить. Хотела родить. От него.
Рассказала Дмитрию. Он побледнел. Долго молчал. Потом сказал:
— Танечка, ты же понимаешь... Я не могу. Не сейчас. Может, никогда.
Она понимала. Понимала всё. Но всё равно надеялась.
Он предложил деньги на аборт. Много денег. Она отказалась. Сказала, что сама справится. Он умолял не разрушать его семью, не рассказывать никому. Обещал помогать. Тайно.
Таня — передала управление салонов подруге, сказав, что устала. Продала машину — сказала, что хочет что-то поменять в жизни. Переехала в меньшую квартиру — сняла двушку на окраине, чтобы было ближе к хорошей клинике.
Дмитрий помогал. Переводил деньги. Иногда приезжал — редко, украдкой. Привозил фрукты, витамины, сидел рядом, держал за руку. Говорил, что любит. Что всё будет хорошо.
Ребёнок родился в мае — девочка. Таня назвала её Машей. Дмитрий приехал в роддом ночью, когда никто не видел. Посмотрел на дочь через стекло. Заплакал. Пообещал, что будет рядом.
Но не был.
Сначала звонил часто. Потом реже. Потом перестал. Деньги переводил — исправно, но без объяснений. Таня писала — он читал, но не отвечал. Она понимала: жена что-то заподозрила. Или просто устал.
Бизнес её постепенно угасал. Подруга, которой она доверила салоны, оказалась не такой уж подругой. Сначала мелкие ошибки, потом крупные. Клиенты уходили. Один салон закрылся. Потом второй. Третий она продала за бесценок, чтобы выплатить долги.
Квартиру на Патриарших пришлось продать — ипотека, которую она брала, стала не подъёмной без доходов. Переехала в однушку в спальном районе. Машина давно была продана.
Таня осталась с ребёнком, с маленьким пособием по уходу и с переводами от Дмитрия, которые становились всё реже.
Она не скандалила. Не угрожала. Не звонила жене. Просто жила. Работала администратором в чужом салоне за копейки. Водила Машу в садик. Вечерами сидела на кухне и смотрела в окно.
Прошёл год. Потом два.
Однажды в соцсетях она увидела фотографии: Дмитрий с женой на отдыхе на Мальдивах. Ирина сияла. Рядом — их дети. Счастливая семья. Подпись: «С моими любимыми».
Таня закрыла ноутбук и пошла укладывать Машу спать. Девочка уже начала говорить, звала её «мама» и тянула ручки. Была похожа на отца — те же глаза, та же улыбка.
Таня не плакала. Уже не плакала.
Она просто поняла: у неё было всё. А потом она вышла замуж — не официально, не по паспорту, но по-настоящему, сердцем. И осталась ни с чем.
Кроме Маши.
Это «ни с чем» было теперь её всем.