Пульс эмоций

Офис тонул в синеве ночных экранов. Иван пялился в строки кода, будто пытаясь выжечь их взглядом. Чен методично щёлкал по графикам на трёх мониторах, а Раджеш, устроившись на подоконнике, грыз печенье в форме смайликов.

— Эмоции это просто химия, — проворчал Иван, вбивая в консоль очередную функцию. — Дофаминовые всплески, серотониновые паттерны… Мы моделируем поведение, а не создаём истерику.

Раджеш открыл глаза и в них отразились блики голограммы:

— Вот и зря. Без эмоций наш алгоритм станет психопатом!

— Речь идёт о концентрации внимания, — вставил Чен. — Современный человек переключается между задачами каждые три минуты и наша модель должна учитывать это.

— Что именно ты предлагаешь? — повернувшись в сторону Чена спросил Иван.

Чен поднял палец вверх, не отрываясь от экрана:

— Неточность! Даже если разложить любовь на гормоны, остаётся тринадцать процентов шума. Именно он делает человека человеком, а не биороботом.

— Шум? — Раджеш прыгнул с подоконника, рассыпая крошки от печенек. — Это и есть главная фишка! Взять хотя бы человеческий гнев. Один человек разобьёт монитор, другой напишет гневное письмо, а третий закажет пиццу. Где тут логика?

Иван потянулся за энергетиком:

— Ты предлагаешь заложить хаос в алгоритмы?

— Именно! — Раджеш схватил маркер и нарисовал на доске кривую. — Смотри! Обычно нейронка учится на паттернах, а мы добавим генератор случайных отклонений. Как генетические мутации у живого, только для эмоций!

Чен вдруг оживился:

— Да это же теория хаотической адаптации. Если смоделировать стохастические всплески в рамках заданных параметров…

— Эй, вы оба! — Иван хлопнул ладонью по столу. — Здесь не философский кружок. Нам нужен алгоритм, который предсказывает поведение человека и точность должна быть девяносто девять процентов!

Чена как будто ударило током:

— Раджеш вчера подкинул классную идею насчёт пульса эмоций. Что если мы выделим основные эмоциональные всплески и сопоставим их с психометрическими данными?

— Хорошо! Давай попробуем, — ответил Иван и запустил моделирование.

Модель резко сжалась, затем выбросила новую порцию данных. Процент точности пополз вниз. Девяносто, восемьдесят, сорок процентов…

— Что это? — Раджеш потянулся к клавиатуре.

— Янус самообучается, — сказал Иван, отстранив его. — Смотри! Вместо анализа прошлого, он генерирует новые эмоциональные цепочки, прямо как мозг в экстренной ситуации.

Цифры упали до нуля. На экране всплыло сообщение: «Модель несовместима с человеческой психологией».

Раджеш рассмеялся:

— Янус только что назвал человечество бракованной версией. Может, он прав?

Иван вырубил тестовый сервер. В тишине офиса зазвенел натянутый смех Чена:

— Интересно… Мы пытались смоделировать пульс эмоций, а получили пропасть!

— Или дверь, — Раджеш подбросил печенье. — Нам надо пересмотреть когнитивные показатели в нашей модели. Уборщица и директор по разному проявляют эмоции.

— Тогда проведём сортировку социальных групп по интеллекту и мышлению, — добавил Иван. — Что скажешь, Чен?

— Да-да, — с мягкой улыбкой ответил он, даже не смотря в сторону Ивана и думая о чём-то своём. Его взгляд замер на стене, где висели схемы нейронных сетей, перечёркнутые санскритскими символами.

— С интеллектом мы можем решить вопрос так, — Иван ткнул в голограмму, выделяя зону префронтальной коры. — Берём стандартные тесты, добавляем логические цепочки, алгоритмы распознавания…

— Не просто, — перебил Чен, переводя на него взгляд. — Наш стандартный тест не учитывает культурный бэкграунд. Азиатская и европейская философии очень разные и противоречащие в целом ряде вопросов.

Раджеш засмеялся:

— Вы оба пытаетесь измерить океан ложкой. Интеллект это не число, а танец нейронов.

Иван закатил глаза, доставая из кармана флешку с кодом:

— Танцуй не танцуй, а скорость обработки данных это основа. Если система не реагирует за доли секунды, всё остальное становится бесполезно.

Чен неожиданно оживился:

— Мы можем оптимизировать алгоритмы под современные процессоры и использовать параллельные вычисления, но что делать с памятью?

Иван тут же погрузился в творческий процесс:

— Можно использовать метрику отклонения от стандартных систем, но как мы будем измерять концентрацию внимания?

— Через отслеживание активности, — ответил Чен. — Система должна уметь определять, когда она отвлекается на посторонние данные и возвращать фокус на основную задачу. Можно использовать систему приоритетов и динамическое распределение ресурсов.

— Звучит как план, — улыбнулся Раджеш. — Давайте начнём с базового прототипа. Сначала реализуем логику и скорость, а потом добавим креативность и память. Концентрацию сделаем последней, потому что она сложнее всего.