На Новый год я привезла детей в свой загородный дом, а там уже развлекалась свекровь со своими родственниками.
- Зачем приехали? Мы уже тут отмечаем, и для вас места нет, валите!» — гаркнула свекровь и толкнула моих детей.
Эти наглецы не знали, с кем связались. За пару минут я превратила их жизнь в ад.
31 декабря 2023 года Марина Сергеевна Волкова запомнит на всю жизнь. Но чтобы понять, что произошло в тот морозный день, нужно вернуться на много лет назад, к тому времени, когда она еще верила в людей и не знала, на что способна свекровь.
Марина родилась в небольшом городке Рязанской области, в семье учителей. Отец преподавал математику, мать, русский язык и литературу. Жили небогато, но честно. С детства родители внушали дочери простую истину. «Рассчитывай только на себя, и тогда никто не сможет тебя сломать». Марина оказалась способной ученицей. Золотая медаль, поступление в Московский архитектурный институт на бюджет, красный диплом. Пока однокурсницы мечтали о богатых мужьях, она строила карьеру. К 30 годам Марина добилась того, о чем многие только мечтают. Собственная двухкомнатная квартира в Москве, купленная в ипотеку без единого рубля родительской помощи, должность ведущего архитектора в престижной строительной компании и репутация одного из лучших специалистов в своей области. Личная жизнь как-то не складывалась. Были романы, но все они заканчивались одинаково. Мужчины либо пугались ее успешности, либо начинали соревноваться, либо пытались сесть на шею. Марина не была из тех женщин, которые готовы терпеть слабость или наглость ради штампа в паспорте.
С Дмитрием Волковым она познакомилась на корпоративной вечеринке, когда ей было 32 года. Он работал менеджером по логистике в той же компании. Не звезда, но крепкий профессионал. Высокий, симпатичный, с мягкой улыбкой и негромким голосом, он сразу выделился на фоне других мужчин. В отличие от большинства, Дмитрий не пытался произвести впечатление богатством или связями. Он просто был собой, спокойным, внимательным, немного застенчивым. Их первое свидание состоялось в уютном кафе на Патриарших прудах. Дмитрий рассказывал о своей работе, о планах на будущее, о том, как хочет построить дом за городом и завести собаку. Марина слушала и думала, наконец-то нормальный мужчина, без понтов, без комплексов, без желания самоутвердиться за ее счет. Они начали встречаться. Первые месяцы были идеальными — цветы, романтические ужины, долгие прогулки по вечерней Москве. Дмитрий был внимательным и заботливым, всегда готовым выслушать о ее рабочих проблемах и поддержать в трудную минуту. Он восхищался ее достижениями искренне, без тени зависти.
Спустя три месяца отношений Дмитрий предложил познакомить ее с матерью. Марина согласилась. Это был логичный шаг для пары, которая строит серьезные отношения. Она и представить не могла, что это знакомство станет началом восьмилетнего кошмара. Зинаида Павловна Волкова жила в двухкомнатной хрущевке на окраине Москвы. Квартира была старой, но чистой, обставленной мебелью из девяностых. На стенах висели фотографии, маленький Дмитрий с сестрой, школьные грамоты, какие-то семейные праздники. Дверь открыла женщина лет пятидесяти с небольшим, крупная, с громким голосом и властными манерами. Она окинула Марину оценивающим взглядом с головы до ног, и в ее глазах мелькнуло что-то похожее на презрение.
- Так это ты та самая архитекторша? — спросила она вместо приветствия. Димка говорила, у тебя своя квартира есть. Небось, родители купили.
Марина была готова к разным вопросам, но не к такой бесцеремонности.
- Сама заработала, — спокойно ответила она.
Зинаида Павловна хмыкнула с явным недоверием.
- Ну-ну, в наше время молодые девки только через постель такие квартиры получают.
Дмитрий, стоявший рядом, лишь неловко кашлянул. Марина ждала, что он вступится, скажет матери, что та перешла границы. Но он молчал, глядя в пол.
- Мама, не начинай! — наконец выдавил он, но прозвучало это скорее как робкая просьба, чем как требование.
- А что я такого сказала? Правду говорю. Ладно, проходите, чай стынет.
Марина тогда списала грубость на материнскую ревность. Какая мать не хочет для сына лучшего? Наверное, Зинаида Павловна просто защищает своего мальчика. Со временем привыкнет, оттает. Как же она ошибалась? На кухне их ждала младшая сестра Дмитрия, Алена. Ей было 26, она была полной копией матери, только моложе и с претензией на модность. Алена сидела за столом, уткнувшись в телефон, и едва подняла голову, когда вошли гости.
- Здрасте! — бросила она небрежно и снова уткнулась в экран.
Рядом с ней крутился мальчик лет пяти. Кирилл — сын Алены от мужчины, который исчез сразу после известия о беременности. История была банальной. Познакомились в клубе, закрутили роман, она забеременела, он испарился. Алена осталась одна с ребенком и с тех пор жила с матерью, перебиваясь случайными заработками. Во время чаепития Алена вдруг подняла голову и бесцеремонно спросила.
- Слушай, а сумочка у тебя сколько стоит?
Марина назвала цену, не самую большую, но приличную. Алена присвистнула.
- Ничего себе! Я на такие деньги три месяца живу! Может, подаришь, раз у тебя денег куры не клюют?
Она сказала это без тени смущения, как нечто само собой разумеющееся. Марина вежливо отказала, и в глазах Алены мелькнула злоба. С того дня заловка затаила на нее обиду, которая с годами только крепла. Дмитрий потом извинялся за мать и сестру всю дорогу домой.
- Они не со зла, — говорил он. просто привыкают к новому человеку. Мама одна нас с Аленкой растила, после того, как отец ушел. Ей тяжело далось, вот она и стала такой жесткой. История семьи Волковых была печальной. Отец Дмитрия, Павел, бросил семью, когда сыну было десять, а дочери — шесть. Ушел к другой женщине, помоложе и посимпатичнее. Алиментов не платил, детьми не интересовался. Зинаида Павловна тянула семью одна, работая заведующей складом на мебельной фабрике. Это закалило ее характер, но также искалечило. Она научилась не доверять никому и видеть врагов везде.
- Я поговорю с ними, — обещал Дмитрий. Все наладится, вот увидишь.
Марина хотела ему верить. Она любила этого мужчину и была готова дать шанс его семье. В конце концов, она сама росла в небогатой семье и знала, каково это — считать каждую копейку. Отношения продолжались. Дмитрий был все таким же внимательным и заботливым. Он дарил цветы, устраивал сюрпризы, говорил правильные слова. Только вот с матерью поговорить так и не смог. Зинаида Павловна продолжала относиться к Марине с плохо скрываемым презрением. При каждой встрече она находила повод для критики. То платье слишком открытое, то прическа вызывающая, то голос громкий. Марина терпела, стараясь не реагировать на уколы. Она верила, что время все расставит по местам.
Через год после знакомства Дмитрий сделал предложение. Он отвез ее в ресторан на крыше с видом на вечернюю Москву, заказал любимое вино и достал бархатную коробочку с кольцом. Все было красиво, романтично, как в кино. Марина сказала «да». Свадьбу назначили на осень. Марина хотела скромное торжество, только близкие друзья и родственники – без пафоса и лишних трат. Дмитрий согласился с ее выбором.
- Это что за нищебродская свадьба? — возмутилась свекровь, когда узнала о планах. Тридцать человек гостей? Ресторан без живой музыки? Стыдно людям в глаза смотреть будет.
- Мама, мы хотим просто и со вкусом, — попытался объяснить Дмитрий.
- Со вкусом? Это твоя невеста так решила, да? Экономит на собственной свадьбе. Небось, на себя любимую денег не жалеет, а тут 30 человек.
Марина слушала эту тираду и молчала. Она могла бы устроить свадьбу на 100 человек с оркестром и фейерверками, деньги позволяли, но это было бы не ее стилем. Она не любила показуху и не собиралась менять принципы ради одобрения свекрови. Свадьба состоялась в октябре. Небольшой уютный ресторан, 30 гостей, живые цветы, вкусная еда. Марина была счастлива, по крайней мере, в тот момент. Зинаида Павловна на торжестве демонстративно поджимала губы и громко жаловалась соседкам по столу. Квартира у нее, видите ли, есть, а сына моего по-человечески женить не может. Видать, жадная. Или на другое деньги копит, на развод небось. Марина слышала эти слова и снова промолчала. Ради мира, ради Дмитрия, ради того дня, который должен был стать счастливым. Это молчание стало ее привычкой на долгие годы. услышать оскорбление, проглотить обиду, сделать вид, что ничего не произошло.
После свадьбы молодожены поселились в квартире Марины. Дмитрий с энтузиазмом воспринял идею жить в просторной двушке в хорошем районе. Он даже не предложил внести свою долю в ипотеку, которую жена продолжала выплачивать, просто принял как должное, что она обеспечивает крышу над головой.
- Мы же теперь семья, — сказал он, когда Марина осторожно подняла тему. Какая разница, чья это квартира? Общая теперь.
Марина согласилась. В конце концов, брак — это партнерство, а не бухгалтерский баланс. Но где-то в глубине души засело сомнение. Почему он так легко принял ее жилье как должное, ничего не предложив взамен? Первые разочарования в браке начались почти сразу. Дмитрий, такой внимательный и заботливый во время ухаживаний, дома превратился в совершенно другого человека. Он приходил с работы, ужинал, садился за компьютер и играл в онлайн-игры до глубокой ночи. Утром с трудом вставал, весь день был сонным и раздражительным. И так по кругу. День за днем, неделя за неделей. Домашние обязанности его не интересовали. Посуда могла стоять в раковине днями, пока Марина ее не вымоет. Грязное белье копилось в корзине, пока она не запустит стирку. Пыль на полках, немытые полы, пустой холодильник — все это было ее заботой. И только ее. Мама всегда сама все делала. Пожимал он плечами, когда Марина просила помочь.
- Я не понимаю, зачем из этого проблему делать.
- Но твоя мама не работала по 12 часов в день, — возражала Марина.
- Так и ты не работай столько. Зачем тебе эта карьера? У нас и так денег хватает.
Денег хватало благодаря ее зарплате. Дмитрий получал средненько, достаточно для своих нужд, но не для содержания семьи. Впрочем, его это не смущало. Настоящим испытанием стали еженедельные визиты свекрови. Зинаида Павловна завела привычку приезжать каждое воскресенье с самого утра и оставаться до позднего вечера. Она критиковала все, как Марина готовит, как убирает, как одевается, как разговаривает. Ее любимой темой было обсуждение того, как невестка тратит деньги. Опять фрукты заморские накупила, — возмущалась она, заглядывая в холодильник.
- Нормальные люди яблоки едят, а не эти ваши манго. Деньги девать некуда?
Или
- Зачем новые шторы повесила? Старые еще нормальные были. Транжира.
Или
- Косметика за пять тысяч. Совсем с ума сошла. Я за всю жизнь столько на себя не тратила.
При этом сама Зинаида Павловна не упускала случая попросить денег. То на лечение зубов, то на ремонт в квартире, то просто до зарплаты. Дмитрий никогда не отказывал матери и каждый раз брал деньги из семейного бюджета, не спрашивая жену.
- Это моя мать, — говорил он, когда Марина пыталась обсудить ситуацию. - Я не могу ей отказать. Ты что, хочешь, чтобы она голодала?
Зинаида Павловна не голодала. Она получала неплохую зарплату и пенсию по выслуге лет, но предпочитала экономить на себе и копить деньги. Куда и зачем оставалась загадкой. Но брать у сына она продолжала регулярно. Алена была еще хуже. Она звонила Дмитрию по нескольку раз в неделю с просьбами оплатить Кириллу кружок, купить ей зимние сапоги, дать денег на телефон и одолжить на день рождения подруги. Дмитрий безотказно выполнял все просьбы сестры, и семейный бюджет утекал в бездонную яму волковских нужд. Однажды Марина попробовала поговорить серьезно.
- Дмитрий, мы не можем содержать твою семью бесконечно. У нас свои расходы, своя ипотека. Твоя мама работает. Алена тоже могла бы найти нормальную работу.
Дмитрий взвился так, словно она оскорбила его лично.
- Ты называешь мою семью нахлебниками? Они всю жизнь пахали. Мама одна нас подняла без мужика, а ты сидишь тут в своей квартирке и еще смеешь их осуждать.
- Это моя квартира, Дмитрий. Я ее заработала. И я не осуждаю, я просто...
- Вот именно. Твоя. Все время напоминаешь, да? Твоя квартира? Твои деньги, твоя жизнь, а я тут кто?» — приживала.
Ссора вышла некрасивой. Дмитрий хлопнул дверью и уехал к матери. Вернулся через два дня, как ни в чем не бывало, сделав вид, что ничего не произошло. Марина тоже сделала вид, потому что не хотела продолжать конфликт, и потому что была беременна. Узнав о беременности, Марина испытала смешанные чувства. С одной стороны, радость, ведь она всегда хотела детей. С другой — тревогу. Отношения с мужем были далеки от идеала, а теперь к ним добавится ребёнок. Дмитрий отреагировал на новость спокойно.
- Ну, ребёнок так ребёнок, справимся как-нибудь.
Не было восторга, не было объятий, не было слёз счастья, просто... Справимся как-нибудь. Словно речь шла о покупке новой стиральной машины, а не о появлении в семье нового человека. Зинаида Павловна, узнав новость, первым делом спросила.
- Мальчик или девочка
- Пока рано говорить, — ответила Марина.
- Ну, лишь бы мальчик был. Наследник нужен. Девки — это так, довесок.
Марина сглотнула обиду. Она надеялась, что с появлением внука или внучки свекровь смягчится. Может, материнский инстинкт проснется, любовь к детям? Она снова ошибалась. Беременность протекала тяжело. Марина работала до последнего, стараясь закончить проекты перед декретом. Токсикоз мучил ее первые три месяца, потом начались отеки, давление скакало. Врачи советовали покой, но какой покой, когда на ней висели три крупных проекта? Дмитрий помогал минимально. Его больше интересовали компьютерные игры, чем состояние жены. Когда Марина просила сходить в аптеку или в магазин, он вздыхал так, словно его просили совершить подвиг. Роды были долгими и сложными. Марина провела в больнице почти сутки, прежде чем на свет появилась ее дочь, маленькая, розовая, с пушистыми волосиками на макушке. Она назвала ее Соней в честь любимой бабушки, которая умерла несколько лет назад. Дмитрий приехал в роддом вечером, уставший и раздраженный. Пробки жуткие, пожаловался он вместо приветствия. Еле доехал. Он взглянул на дочь мельком, сказал «симпатичная» и начал рассказывать о проблемах на работе. Марина лежала на больничной койке, прижимая к груди новорожденную, и слушала мужа. И впервые подумала, что я делаю рядом с этим человеком. Но мысль была мимолетной. Она отогнала ее прочь. Нельзя так думать. Они же семья, У них теперь ребенок. Зинаида Павловна явилась на следующий день с букетом гвоздик и кислой миной.
- Девочка, значит, — произнесла она таким тоном, словно Марина родила ей личное оскорбление. - Ну что ж, бывает. Главное, чтобы следующий был мальчик. Нормальные бабы сначала наследников рожают.
Марина прижала к себе новорожденную Сонечку и впервые почувствовала не обиду, а холодную ярость. Эта женщина посмела оскорбить ее ребенка, ее девочку, ее счастье. Но она сдержалась, потому что была слаба после родов, потому что не хотела скандала в больничной палате, потому что все еще надеялась на лучшее. Первые месяцы с ребенком превратились в ад. Марина не спала ночами, кормила, укачивала, меняла подгузники. Дмитрий не помогал, он даже не вставал, когда дочь плакала по ночам.
- Мне завтра на работу, — говорил он, накрываясь подушкой. - Ты же дома, тебе легче.
- Я тоже работаю, Дима. Удаленно, но работаю.
- Ну так не работай, сиди с ребенком нормально.
Он не понимал или не хотел понимать, что Марина работала не ради развлечения. Она вела несколько проектов как фрилансер, чтобы не терять квалификацию и зарабатывать. Его зарплата едва хватала на собственные расходы плюс регулярные помощи матери и сестре. Зинаида Павловна продолжала приезжать каждое воскресенье. Теперь она критиковала не только Марину, но и ее методы воспитания. «Почему ребенок на руках?» Избалуешь. Почему кормишь грудью так долго? От смесей дети крепче растут. Почему пеленки не гладишь? Инфекцию занесешь? Советы были бесконечными, бессмысленными и противоречивыми. Марина перестала их слушать, кивая и делая по-своему. Это выводила свекровь из себя.
- Вот увидишь, вырастет неженкой», — предрекала она. - Без меня совсем ребенка загубишь.
При этом реальной помощи от Зинаиды Павловны было ноль. Она не предлагала посидеть с внучкой, не гуляла с коляской, не готовила обед. Только критиковала и давала ненужные советы. Когда Сонечке исполнился год, Марина вернулась на работу. Точнее, она никогда полностью не прекращала работать. но теперь снова стала ездить в офис и брать крупные проекты. Няню наняла проверенную, по рекомендации коллеги. Зинаида Павловна восприняла это как личное оскорбление.
- Какая же ты мать, если дитё чужим людям отдала! — кричала она по телефону. Нормальные бабы дома сидят, детей воспитывают, а ты только о карьере своей думаешь. Эгоистка!»
Отношения в браке становились все холоднее. Дмитрий проводил вечера за компьютером, выходные, с друзьями или у матери. С дочерью он общался минимально. Он не знал, какую кашу она любит, какую сказку ей читают на ночь, когда у нее режутся зубки. Марина все чаще ловила себя на мысли, что живет с соседом, а не с мужем. Они спали в одной кровати, но между ними была пропасть. Но она держалась. Ради дочери, ради семьи, ради того образа идеальной жизни, который сама себе нарисовала. Через два года после рождения Сонечки Марина получила заказ, который изменил ее жизнь. Крупный девелопер выбрал ее компанию для проектирования загородного поселка премиум-класса, и руководство поручило проект именно ей. Это был ее шанс, возможность выйти на новый уровень в карьере, заработать серьезные деньги, доказать себе, что она чего-то стоит.
Марина работала по 16 часов в сутки, почти не спала, питалась кофе и бутербродами. Няня оставалась с Сонечкой допоздна, иногда на ночь. Дмитрий ворчал.
- Опять работаешь? Ребенок без матери растет.
Марина не отвечала. Она знала, что если остановится сейчас, то потеряет все, ради чего столько лет пахала. Проект был сдан в срок и получил высшую оценку заказчика. Гонорар превысил все ожидания. На эти деньги она могла бы досрочно погасить ипотеку на квартиру. Но вместо этого приняла другое решение. Идея возникла спонтанно. Марина всегда мечтала о собственном доме за городом, месте, где можно отдохнуть от суеты, где дети будут бегать по траве, где тихо и спокойно. Она нашла идеальный участок в 40 километрах от Москвы, 10 соток в тихом поселке с лесом и речкой поблизости. Дом она спроектировала сама. Двухэтажный коттедж с панорамными окнами, просторной гостиной, четырьмя спальнями и сауной. На участке – беседка, мангальная зона и детская площадка. Каждый угол был продуман ею лично, от системы отопления до расположения розеток. Строительство заняло почти год. Марина контролировала каждый этап, выбирала каждую плитку и каждый светильник. Это был ее проект, ее детище, ее крепость. Дмитрий к строительству отнесся равнодушно. Он пару раз съездил на объект, покивал головой, сказал «неплохо» и больше не интересовался. Но когда дом был достроен, его энтузиазм неожиданно проснулся.
- Классно получилось, — восхищался он, осматривая готовый коттедж. - Надо будет друзей на шашлыки позвать, и мама с Аленкой пусть приедут, им понравится.
Дом был оформлен на имя Марины. Это было естественно, ведь она платила за него из собственных денег. Дмитрий не вложил в строительство ни копейки. Он даже не спросил, во сколько обошелся проект. Первое лето в новом доме было волшебным. Сонечка, которой исполнилось три года, носилась по участку, как маленький вихрь. Она собирала цветы, гонялась за бабочками, плескалась в надувном бассейне. Марина сидела на террасе с книгой и чашкой чая, наслаждаясь покоем. Это были редкие моменты счастья. Здесь, вдали от города, от работы, от Волковых, она могла быть собой, могла дышать полной грудью, не думая о проблемах. Но идиллия длилась недолго. В июле Зинаида Павловна впервые приехала в загородный дом. Она осмотрела все с видом эксперта, хмыкая и качая головой.
- Ничего так, — вынесла она вердикт. - Только зачем четыре спальни? Вас же трое. Лишняя трата денег.
- Для гостей, — ответила Марина. - И может, у нас еще дети будут?
Свекровь фыркнула.
- Гостей. Ясно, каких гостей. Своих приглашать будешь, а про нас забудешь. Хотя это же и Димкин дом тоже, он имеет право семью звать.
Марина хотела возразить, что дом принадлежит ей, но промолчала. Не хотела портить выходные ссорой. Это молчание стало ее главной ошибкой. С того дня Зинаида Павловна начала воспринимать загородный дом как свою собственность. Она приезжала без приглашения. Распоряжалась, где что должно стоять, критиковала Марину за слишком дорогую мебель и привозила с собой Алену с Кириллом. Алена вела себя еще более по-хозяйски. Она открывала холодильник без спросу, рылась в шкафах, пользовалась косметикой Марины и даже примеряла ее вещи. Однажды Марина застала Золовку в своей спальне. Та фотографировала Бирки на одежде.
- Зачем тебе это? - удивилась Марина.
Алена даже не смутилась.
- Хочу такую же блузку заказать. На распродаже дешевле найду.
Марина промолчала, хотя внутри все кипело. Она понимала, что нужно поставить границы, но не знала, как. Каждый раз, когда она пыталась заговорить с Дмитрием, он вставал на сторону родственников.
- Ты преувеличиваешь, — говорил он. Они просто чувствуют себя как дома. Это же хорошо, значит, им комфортно. Комфортно им было за счет Марины. Она работала, она платила за все, она поддерживала порядок, а Волковы пользовались плодами ее труда без тени благодарности. Шли годы. Сонечке исполнилось пять, и Марина снова забеременела. К тому времени она уже не питала иллюзий относительно мужа и его семьи. Второго ребенка она рожала для себя, потому что хотела, а не потому что надеялась спасти брак. Сына назвали Тимофеем, Тимошкой. Он родился крепким и здоровым, и Марина была счастлива. Теперь у нее было двое детей, ее маленькая семья, ее смысл жизни. Зинаида Павловна была довольна.
- Наконец-то наследник, — объявила она, явившись в роддом с тем же букетом гвоздик. - Теперь всё как у людей.
Марина только покачала головой. Она давно перестала обращать внимание на слова свекрови. После рождения Тимошки жизнь превратилась в бесконечную гонку. Работа, двое детей, хозяйство, дом и все практически в одиночку. Дмитрий существовал где-то на периферии, появляясь только чтобы поесть и поспать. Загородный дом стал для Марины убежищем. Каждые выходные она возила детей за город, и там они были счастливы, вдали от городской суеты, вдали от проблем. Дмитрий ездил редко, предпочитая оставаться в Москве. Марина была этому только рада. Последний год перед тем роковым Новым годом выдался особенно тяжелым. Марина получила должность главного архитектора в своей компании. Это была вершина карьеры, но вместе с повышением пришла колоссальная нагрузка. Она работала по 12-14 часов в день, возвращаясь домой полностью выжатой. Дмитрий воспринял ее повышение с плохо скрытой завистью.
- Тебе работа важнее семьи, — бросил он однажды за ужином. - Дети тебя забывать начали.
Это была ложь. Дети обожали маму и ждали ее каждый вечер. Но Дмитрий знал, куда ударить больнее. В ноябре того года произошел инцидент, который заставил Марину всерьез задуматься о разводе. Она случайно обнаружила, что Дмитрий взял кредит на полтора миллиона рублей, указав их общий адрес. Деньги он отдал матери, якобы на ремонт квартиры.
- Она давно хотела нормальный ремонт, — оправдывался он. - Я не мог отказать.
- А погашать кредит кто будет?
- Ну... Вместе как-нибудь.
Марина закрыла кредит из собственных денег, чтобы не портить кредитную историю. С тех пор она открыла отдельный счет, о котором муж не знал, и начала откладывать деньги на будущее, на будущее без него. В начале декабря Зинаида Павловна позвонила и огорошила новостью.
- Мы решили встретить Новый год в загородном доме, — объявила она тоном, нетерпящим возражений. - Я, Алёнка с детьми и ещё пара человек. Димка сказал, что вы 30-го уезжаете в Москву, так что мы 31-го утром приедем. Марина опешила.
- Простите, что... Дмитрий ничего мне не говорил. Мы с детьми планировали провести праздники за городом.
- Как это планировали? Димка сказал, что вы в Москве будете.
- Зинаида Павловна, это мой дом, и я собираюсь встречать там Новый год с детьми.
Повисла тяжелая пауза.
- Значит, не пустишь? Родную семью мужа не пустишь?
- Я не говорила, что не пущу. Я говорю, что нужно согласовать».
- Ясно. Все с тобой ясно.
Свекровь бросила трубку. Вечером состоялся тяжелый разговор с Дмитрием.
- Ты обещал матери мой дом на Новый год? Без моего согласия?
- Наш дом, — поправил он. - Мы семья. Юридически.
- Нет, дом оформлен на меня.
- Вечно ты этим попрекаешь.
- Тогда праздную одна.
- Я к матери поеду.
Он хлопнул дверью и уехал. Вернулся через три дня, сделав вид, что ничего не произошло. Про планы на Новый год больше не говорили. Марина не знала, что свекровь не смирилась с отказом. Зинаида Павловна строила свои планы, планы, в которых невестке места не было. В 20-х числах декабря Алена позвонила брату.
- Димка, мама очень переживает. Говорит, Маринка ее унизила. Слушай, а ты код от сигнализации знаешь? Дмитрий помолчал.
- Знаю. И что?
- Да ничего. Просто подумала, если мы приедем раньше и все подготовим, Маринка же не станет скандалить при гостях. Она ж культурная, воспитанная, постесняется. Ален, это плохая идея.
- Почему? Мама так хочет нормальный Новый год. А дом все равно пустует половину времени. Дмитрий колебался. С одной стороны, он понимал, что жена будет в ярости. С другой, мать действительно давно мечтала о празднике за городом.
- Ладно.- сказал он наконец.
- Код пришлю. Но если что, я тут ни при чем.
Так был составлен план захвата дома. Зинаида Павловна собрала компанию. Сама, Алена с двумя детьми, подруга Алены Света с ребенком и некий Валерий, мужчина, с которым свекровь познакомилась на сайте знакомств несколько месяцев назад. Они договорились приехать 31 утром, пока Марина еще в Москве. План был простой — занять дом, накрыть стол, создать праздничную атмосферу. А когда невестка приедет, поставить ее перед фактом. Не станет же она выгонять людей в новогоднюю ночь. Зинаида Павловна была абсолютно уверена в успехе. Она знала невестку, та всегда избегала конфликтов, всегда шла на уступки, всегда молчала. Значит, и в этот раз промолчит. Свекровь не знала, что сегодня терпение Марины закончится навсегда.
Утро 31 декабря выдалось морозным и солнечным. Снег, выпавший ночью, укутал подмосковные леса в белоснежные шубы. Небо было ясным, голубым, словно нарисованным. Марина проснулась рано, в 6 утра. Дети еще спали, и она тихо собирала вещи в дорогу. Подарки были упакованы еще вчера, продукты закуплены, елочные игрушки уложены в специальную коробку. Она предвкушала спокойный семейный праздник. Три дня в загородном доме, только она и дети. Никаких гостей, никаких родственников, никаких проблем». Дмитрий ушел еще вчера вечером, якобы на корпоратив. Сказал, что вернется 2 января. Марина не возражала. Ей было все равно. В 8 утра разбудила детей. Сонечка, которой недавно исполнилось 7, вскочила с кровати с радостным визгом.
- Мамочка, сегодня Новый год, поехали скорее!
Четырехлетний Тимошка зевал и тер глаза, еще не проснувшись толком. Марина одела его, накормила завтраком и понесла в машину. Сонечка бежала следом, прижимая к груди любимую куклу. В девять они выехали из Москвы. Дороги были относительно свободны, основной поток отдыхающих двинулся за город еще накануне. Марина включила детские песенки, и Сонечка подпевала, болтая ногами в такт музыки.
- Мам! - А Дед Мороз точно приедет? — спросила она.
- Точно, солнышко. Он уже положил подарки под елку.
- А откуда ты знаешь?
- Потому что я с ним договорилась. Мы с Дедом Морозом давние друзья!
Сонечка засмеялась. Тимошка дремал на своем кресле, обняв плюшевого медведя. Марина смотрела на дорогу и улыбалась. Впереди были три счастливых дня. Ее дом, ее дети и Ее праздник. Она не знала, что в этот самый момент в ее доме уже хозяйничали чужие люди. Зинаида Павловна с компанией приехали в 7 утра. Код от сигнализации, который прислал Дмитрий, сработал без проблем. Дом встретил их темнотой и тишиной.
- Красота какая!» — воскликнула Света, осматривая просторную гостиную. - Вот это я понимаю! Жить.
- Нашими руками построено, — солидно заявила Зинаида Павловна. Димка столько денег вложил, сама бы она никогда такой дом не потянула.
Это была ложь, но свекровь давно в нее поверила. В ее версии реальности сын был главным добытчиком в семье, а невестка — хитрой приживалкой. Компания принялась обживаться. Кто-то пошел топить баню, что-то разбирать продукты на кухне. Дети носились по дому, исследуя комнаты. Алена нашла шкаф Марины и примеряла ее платье.
- Смотри, мам, какое красивое! Она крутилась перед зеркалом в вечернем платье Марины. - Можно я возьму?
- Бери», — махнула рукой Зинаида Павловна. - Все равно этой курице не идет».
Они смеялись, шутили, готовили праздничный стол. Им было хорошо в чужом доме. Они чувствовали себя хозяевами. К десяти утра все было готово. Елка сияла огнями, стол ломился от закусок, в камине потрескивал огонь. Зинаида Павловна налила себе бокал шампанского и с удовольствием осмотрела результат. «Вот так и должен выглядеть настоящий праздник», — сказала она. а не эти ее посиделки вдвоем с детьми.
- Мам, а если она приедет? — спросила Алена.
Ну и приедет. Что она сделает? Скандалить не станет. Слишком культурная. А мы уже тут, стол накрыт. Придется ей потесниться.
Зинаида Павловна была абсолютно уверена в своей правоте. Восемь лет невестка терпела ее выходки. Терпела молча, безропотно. Значит, и сейчас стерпит. Она жестоко ошибалась. Часы показывали половину одиннадцатого, когда к воротам дома подъехала машина Марины. Дорога заняла чуть больше часа. Снег валил крупными хлопьями, и Марина ехала осторожно. Дети на заднем сиденье пели новогодние песенки, и она подпевала им, чувствуя, как напряжение последних недель отпускает. Подъезжая к поселку, она заметила, что дорога к ее дому почищена. «Странно», — подумала она, — «обычно после снегопада приходится пробираться по сугробам». А потом увидела машины. Три машины стояли у ее ворот. Старенький Рено Логан, серебристый Хендай и черная Кия. Из труб шел дым. Во дворе горели гирлянды. Из окон доносилась музыка. Марина остановила машину и несколько секунд просто сидела, глядя на собственный дом. Ее сердце колотилось так громко, что казалось, его слышно в салоне.
- Мама, а почему у нас в доме свет? — спросила Сонечка. - Там кто-то есть? Марина не ответила.
Она смотрела на свой дом, дом, который построила своими руками, на свои деньги, для себя и своих детей, и видела, как в окнах мелькают чужие силуэты. Внутри нее поднималась волна. Ни гнев, ни раздражение, что-то другое. Что-то темное и холодное, что копилось годами и, наконец, нашло выход. Она не знала еще, что произойдет в ближайший час, не знала, какие слова будут сказаны и какие поступки совершены. Марина вышла из машины. Морозный воздух обжег легкие, но она не почувствовала холода. Все ее внимание было сосредоточено на доме, ее доме, в котором сейчас находились чужие люди.
- Мама, мы идем?
Сонечка уже отстегивала ремень безопасности.
- Подождите в машине». сказала Марина. - Я сейчас вернусь
Она подошла к калитке и толкнула ее. Не заперто. Во дворе все было украшено — гирлянды, шарики, даже снеговик у крыльца, которого явно слепили недавно. На террасе стоял накрытый стол, и оттуда доносился смех. Марина поднялась по ступенькам. На террасе сидели пятеро взрослых и трое детей. Зинаида Павловна восседала во главе стола в нарядном платье, рядом с ней — незнакомый лысый мужчина с золотой цепью на шее. Алена в вечернем платье Марины, том самом, которое она покупала для корпоратива, разливала шампанское. Какая-то женщина, видимо, подруга Алены, хохотала над чьей-то шуткой. Дети носились между столом и елкой. Первой Марину заметила Алена. Ее лицо вытянулось от удивления, но она быстро взяла себя в руки.
- О, смотрите, кто приехал! — произнесла она сделанным радушием.- Маринка, привет! А мы тут Новый год встречаем!
Зинаида Павловна повернулась. В ее глазах не было ни тени смущения, только холодное торжество.
- А, невестка пожаловала! — протянула она, что-то рано ты. Мы думали, ты к вечеру приедешь. Марина молчала. Она смотрела на этих людей, на свекровь, которая восемь лет ее унижала, на заловку в ее платье, на незнакомцев, которые расселись за ее столом, и чувствовала, как внутри что-то окончательно перегорает.
- Зинаида Павловна, — произнесла она ровным голосом, — что вы здесь делаете?
Свекровь усмехнулась.
- Праздник отмечаем. Новый год все-таки. Семейный праздник. Или нам уже и это нельзя?
- Как вы сюда попали?
- Димка кот дал. Это же и его дом тоже. Он имеет право.
Марина покачала головой.
- Это мой дом. Только мой. И я не давала разрешения здесь находиться.
- Подумаешь, твой! — фыркнула Алёна. - Вы же семья, всё общее.
- Нет, не общее.
Зинаида Павловна поднялась из-за стола. Она была выше Марины на голову и шире в плечах, и сейчас она нависла над невесткой, как грозовая туча.
- Слушай сюда», — произнесла она тихо и зло.
- Мы приехали, мы стол накрыли. Мы праздник организовали и никуда отсюда не уедем. Хочешь — присоединяйся. Не хочешь — твои проблемы.
- Я хочу, чтобы вы уехали.
- А мне плевать, чего ты хочешь». В этот момент на террасу вбежали дети — Сонечка и Тимошка. Они не выдержали ожидания в машине и прибежали за мамой.
- Мамочка! — Сонечка бросилась к ней. - А почему тут бабушка Зина? А это кто? А где наша елка?
Тимошка прижался к маминой ноге, испуганно глядя на чужих людей. Зинаида Павловна посмотрела на внуков. Ее лицо исказилось злобой.
- Зачем приехали? — гаркнула она. - Мы уже тут отмечаем, и для вас места нет. Валите! И толкнула детей. Обоих сразу, грубо, Сильно, так что Тимошка упал на деревянный пол террасы, а Сонечка еле удержалась на ногах.
Тимошка заплакал, громко, навзрыд. Сонечка бросилась к брату, а потом подняла на бабушку глаза, полные ужаса и непонимания. Марина смотрела на эту сцену, и мир вокруг нее словно замер. Время растянулось, звуки стали глухими, она видела плачущего сына, испуганную дочь, торжествующее лицо свекрови. И в этот момент что-то внутри неё щёлкнуло. Не сломалось, именно щёлкнуло. Как предохранитель, как затвор. Марина подошла к детям, присела, обняла обоих.
- Всё хорошо, мои сладкие, - сказала она спокойно, хотя внутри бушевал ледяной ураган.
- Идите в машину, я сейчас приду.
- Мама, мне больно, — всхлипывал Тимошка.
- Знаю, солнышко, мы скоро поедем.
Она проводила детей до машины, усадила, включила печку и мультфильм на планшете. Потом достала телефон. Первый звонок — в полицию.
- Здравствуйте. Меня зовут Марина Сергеевна Волкова. Я нахожусь по адресу... В моем доме находятся люди, которых я не приглашала. Они проникли сюда без моего разрешения и только что применили физическую силу к моим несовершеннолетним детям. Мне нужен наряд.
Диспетчер задала несколько уточняющих вопросов. Марина отвечала четко, без эмоций. Да, это ее собственность. Да, у нее есть документы. Да, дети 4 и 7 лет. Да, она готова написать заявление. Второй звонок — Владимиру Семеновичу Громову. Громов был одним из ее клиентов, крупный бизнесмен, для которого она три года назад проектировала загородную резиденцию. Он остался очень доволен работой и с тех пор несколько раз говорил, что готов помочь, если понадобится. Марина никогда не пользовалась этим предложением. До сегодняшнего дня.
- Владимир Семенович, это Марина Волкова, архитектор. Помните меня?
- Мариночка, конечно, помню. С наступающим тебя! Что случилось?
Она коротко изложила ситуацию.
- Понял». Голос Громова посерьезнел. - Адрес?» — она назвала. - Буду через 20 минут. Держись.
Третий звонок адвокату. Марина давно нашла хорошего специалиста по семейному праву, на всякий случай. Сейчас этот случай наступил.
- Игорь Петрович, простите, что в праздник. Мне нужна ваша помощь. Сегодня.
Адвокат выслушал, задал вопросы и дал инструкции.
- Фиксируйте все. Фото, видео. Если полиция приедет раньше меня, требуйте протокол. Я выезжаю.
Марина убрала телефон и вернулась на террасу. За время ее отсутствия компания успела слегка протрезветь. Лысый мужчина, Валерий, нервно курил в углу. Подруга Алены собирала свои вещи, бормоча что-то про «не хотела неприятностей». Сама Алёна стояла рядом с матерью, скрестив руки на груди. Зинаида Павловна сидела на своём месте, как ни в чём не бывало.
- Что, успокоилась? — спросила она, увидев Марину. - Может, теперь по-человечески поговорим?
- По-человечески?
Марина достала телефон и включила камеру.
- Давайте поговорим. Я вызвала полицию. Они будут здесь через 15 минут.
Улыбка сползла с лица свекрови.
- Полицию? Ты что, совсем спятила?
- Вы незаконно проникли в мой дом. Вы применили физическую силу к моим детям. Это статьи 139 и 116 Уголовного кодекса.
- Какое еще незаконное проникновение? — взвилась Зинаида Павловна. - Димка нам код дал.
- Дмитрий не является собственником этого дома. Он не имел права давать кому-либо доступ без моего разрешения.
- Да брось ты! Это семейная собственность!
- Нет, - Марина говорила спокойно, почти монотонно. - Дом оформлен на меня. Куплен на мои личные средства до брака. Дмитрий не вложил ни копейки. Юридически он не имеет на этот дом никаких прав.
Зинаида Павловна побагровела.
- Врешь! Димка мне сам говорил, что он за этот дом платил.
- Ваш сын вам солгал. Или вы сами себе солгали. У меня есть все документы. Договор купли-продажи участка, договоры с подрядчиками, банковские выписки. Все на мое имя.
- Да какая разница, на чье имя? Вы же женаты!
- Ненадолго.
Эти слова повисли в воздухе. Алёна охнула. Валерий выронил сигарету. Даже дети притихли.
- Что ты сказала? — прошипела Зинаида Павловна.
- Я подаю на развод. Документы уже готовы. Адвокат в курсе. После праздников начнётся процесс.
- Ты не посмеешь!
- Уже посмела.
Свекровь шагнула к ней, сжав кулаки. В ее глазах горела ненависть, чистая, незамутненная.
- Ты... - Она ткнула пальцем в лицо Марине. - Ты разрушаешь семью. Ты отнимаешь у меня сына.
- Вашего сына у вас никто не отнимает. Он может жить с вами сколько захочет. Но ко мне и моим детям он больше не имеет отношения.
- Это и его дети тоже.
- Юридически, Да, фактически он не принимал участия в их воспитании ни одного дня. Суд учтет это при определении места жительства.
Зинаида Павловна задохнулась от ярости. Она явно не ожидала такого отпора. Восемь лет невестка терпела, молчала, уступала и вдруг превратилась в совершенно другого человека.
- Ты за это заплатишь, — прошипела она. - Я тебя уничтожу. Я всем расскажу, какая ты тварь. Ты останешься без работы, без денег, без всего.
- Попробуйте». В этот момент к воротам подъехала полицейская машина. Следующий час превратился в хаос. Полицейские, молодой сержант и пожилой капитан вошли во двор и потребовали объяснений. Марина предъявила документы на собственность, показала видеозапись с камеры наблюдения. Она установила систему видеонаблюдения в прошлом году и совершенно об этом забыла, пока адвокат не напомнил. Дала показания. Зинаида Павловна пыталась кричать, что это ее дом, что невестка врет, что она тут жертва. Но документы говорили сами за себя.
- Гражданка, — устало сказал капитан, — У владелицы есть право требовать, чтобы вы покинули ее собственность. Если вы отказываетесь, это будет квалифицировано как незаконное проникновение.
- Да какое проникновение? Нам код дали.
- Кто дал?
- Мой сын! Дмитрий!
Капитан повернулся к Марине.
- Ваш муж?
- Да, но он не является собственником. Дом был куплен до брака на мои личные средства.
Есть документальное подтверждение?
- Конечно. Марина протянула папку, которую предусмотрительно взяла из машины. - Здесь договор купли-продажи, выписка из ЕГРН, банковские документы. Капитан пролистал бумаги и кивнул.
- Все в порядке. Гражданка Волкова имеет полное право требовать, чтобы вы покинули ее территорию.
- Это произвол! — завопила Зинаида Павловна. - Я буду жаловаться!
- Ваше право. Но сейчас вам нужно уехать.
В этот момент во двор въехал черный внедорожник. Из него вышел Громов, высокий, седой мужчина с властным лицом. Его помощник. Валерий, увидев приехавшего, побледнел, как полотно.
- Дядя Володя?» — выдавил он. Громов посмотрел на него, и его глаза сузились.
- Валера, ты что тут делаешь?
- Я... мы... Валерий заикался, не в силах связать слова. - Вера меня пригласила, сказала, это их семейный дом.
- Чей семейный? Ее... то есть ее сына и невестки.
Громов повернулся к Марине.
- Этот человек — мой племянник, двоюродный. Что он тут натворил?
- Он был среди тех, кто незаконно проник в мой дом. Громов снова посмотрел на Валерия. Тот съежился под его взглядом.
- Валера, — произнес Громов тихо, — ты в курсе, что Марина Сергеевна — мой личный друг?
- Но нет. Вера не говорила.
- Вера». Это кто?
- Вот... вот эта женщина. Валерий указал на Зинаиду Павловну, которая стояла с открытым ртом.
- Понятно.
Громов подошел к свекрови.
- Значит, это вы организовали все это представление.
- А вы кто такой? — огрызнулась Зинаида Павловна, хотя голос ее заметно дрожал.
- Я... человек, который может сделать вашу жизнь очень неприятной или очень приятной, в зависимости от того, как вы себя поведете в ближайшие 10 минут.
- Это угроза?
- Это констатация факта. Громов говорил спокойно, но каждое его слово падало как камень.
- Вы незаконно проникли в дом моего друга, вы ударили ее детей, вы устроили скандал в присутствии полиции. Это можно квалифицировать как минимум по трём статьям Уголовного кодекса.
- Я никого не била?
- Есть видеозапись с камер наблюдения. Я уже попросил копию. Очень, знаете ли, убедительная запись.
- Зинаида Павловна впервые за всё время выглядела испуганной. По-настоящему испуганной.
- Что? Что вы хотите?
- Я хочу, чтобы вы и ваша компания немедленно покинули эту территорию. Я хочу, чтобы вы больше никогда не приближались к этому дому и к детям Марины Сергеевны. И я хочу, чтобы вы забыли дорогу к ее квартире, ее работе и вообще ко всему, что с ней связано.
- Димка — ваш сын, взрослый человек, он может принимать свои решения, но если он решит беспокоить Марину или детей, он будет иметь дело со мной. Лично.
Повисла тишина. Полицейские переглядывались, не зная, как реагировать. Алена плакала, размазывая тушь по щекам. Валерий уже сидел в своей машине, готовый уехать в любую секунду. Зинаида Павловна смотрела на Громова, и в ее глазах медленно угасала надежда. Она поняла, что проиграла. Проиграла полностью и окончательно.
- Хорошо, — выдавила она наконец. - Мы уедем. Разумное решение. Следующие 15 минут они собирали вещи. Марина стояла на террасе и смотрела, как непрошенные гости суетятся, хватая сумки, одежду, продукты, которые привезли с собой. Алёна попыталась выйти в платье Марины.
- Сними, — сказала Марина. - Это моё.
- Да ладно тебе, оно мне так идёт.
- Сними.
- Сейчас.
Что-то в её голосе заставило Алёну подчиниться. Она вернулась в дом и через пять минут вышла в своей одежде, бросив платье на перила террасы. Машины одна за другой выезжали из ворот. Последней была... Зинаида Павловна. Она остановилась рядом с Мариной и опустила стекло.
- Ты думаешь, победила? — прошипела она. - Это еще не конец. Я этого так не оставлю.
- Оставите, — спокойно ответила Марина. - Потому что если вы еще раз попытаетесь что-то устроить, я использую эту видеозапись. И тогда вам придется объяснять в суде, почему вы толкнули четырехлетнего ребенка.
- Суд? Зинаида Павловна скривилась. - Ты же не станешь?
- Стану! Без колебаний!
Свекровь молчала несколько секунд. Потом вдруг ее лицо исказилось.
- Восемь лет! — выплюнула она. Восемь лет я терпела тебя рядом с моим сыном. Думала, ты хоть какой-то толк принесешь. А ты... Ты просто использовала его!
- Использовала? Марина покачала головой. - Я построила этот дом на свои деньги. Я выплачивала ипотеку за квартиру. Я закрыла кредит в полтора миллиона, который ваш сын взял и отдал вам. Я содержала вашу семью восемь лет, пока ваш сын играл в компьютерные игры. И после всего этого я использовала?
- Вранье!
- Нет. Правда». просто вы не хотите ее видеть.
Зинаида Павловна открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом передумала. Она нажала на газ, и машина рванула с места, обдав Марину снежной пылью. Марина проводила ее взглядом. Потом повернулась к Громову, который стоял рядом с полицейскими.
- Владимир Семенович, я вам очень благодарна.
- Пустяки, Мариночка.
Он улыбнулся.
- Ты мне дом мечты построила. А это что? Полчаса времени. Все равно. Это много значит для меня. Если будут еще проблемы, звони. В любое время.
- Спасибо.
Громов попрощался и уехал. Полицейские закончили составлять протокол, взяли у Марины контакты и тоже уехали. пожелав счастливого Нового года. Марина осталась одна. Она стояла во дворе своего дома, глядя на разоренную террасу, на следы чужих людей, на снег, который продолжал падать мягкими хлопьями. Потом достала телефон и набрала номер Дмитрия. Он ответил после третьего гудка.
- Да?
- Дмитрий, это я.
- Марина? Чего тебе? Я тут занят.
- Твоя мать и сестра только что уехали из моего дома. Их вывезла полиция.
- Что? Как? Они же должны были...
- Должны были что? Захватить мой дом и поставить меня перед фактом.
- Марина, ты все неправильно поняла.
- Я все поняла правильно. Ты дал им код от сигнализации. Ты знал, что они приедут сюда без моего разрешения. Ты участвовал в этом плане.
- Это мама попросила. Я не мог отказать.
- Ты никогда не мог отказать. Это и есть проблема.
- Марина, давай поговорим нормально.
- Давай, я подаю на развод.
Тишина в трубке длилась несколько секунд.
- Ты... что?
- Подаю на развод. Документы уже готовы. После праздников адвокат подаст заявление в суд.
- Марина, ты не можешь так.
- Могу и сделаю.
- Но... Но как же дети?
- Дети останутся со мной. У тебя будет право на встречи по расписанию, если суд их одобрит.
- Я не дам согласия на развод.
- Твое согласие не требуется. Мы разведемся через суд.
- Марина... В его голосе зазвенело отчаяние. Я же... Я изменюсь. Я буду больше помогать. Я поговорю с мамой.
- Поздно, Дмитрий. Твоя мать сегодня толкнула наших детей и велела им убираться из собственного дома. Есть видеозапись. Это конец.
- Она... Она не хотела. Она просто погорячилась.
- Она ударила четырехлетнего ребенка. И ты даже сейчас ее защищаешь.
Дмитрий молчал.
- Вот поэтому я и подаю на развод, — продолжила Марина. - Не потому, что твоя мать меня оскорбляла восемь лет, не потому, что ты никогда не вставал на мою сторону, даже не потому, что ты взял кредит и отдал ей деньги без моего ведома, а потому, что даже сейчас, когда твои дети пострадали, ты думаешь о том, как защитить свою мать.
- Это... это несправедливо.
- Может быть. Но это правда.
- Марина, пожалуйста.
- Нет. Я устала просить, устала терпеть, устала ждать, когда ты повзрослеешь. Это конец, Дмитрий. Прими это и живи дальше.
Она нажала отбой и заблокировала его номер. Потом пошла к машине, где ее ждали дети.
- Мамочка».
Сонечка бросилась к ней.
- А мы поедем домой?
- Мы уже дома, солнышко. Идем внутрь.
- А бабушка Зина уехала?
- Да, уехала.
- А она еще приедет?
- Нет, больше никогда.
Марина взяла детей за руки и повела в дом. На террасе остались следы чужого присутствия. Грязные бокалы, объедки на столах, чьи-то забытые вещи. но это все можно было убрать.
- Мам, а Дед Мороз? — спросил Тимошка, который уже забыл о падении. - Он придет?
- Конечно придет. Он уже положил подарки под елку.
- А где елка? Марина посмотрела на елку, которую нарядили незваные гости. На ней висели чужие игрушки, дешевые, безвкусные, не имеющие никакого отношения к их семейным традициям.
- Мы ее перенарядим, — сказала она. У нас есть наши игрушки, помнишь, которые мы вместе выбирали?
- Да, — обрадовалась Сонечка. Давай скорее.
Следующие два часа они провели за уборкой и украшением. Марина убрала чужие вещи в мешки, вынесла на крыльцо, выбросила остатки чужой еды, вымыла посуду, перестелила постели. Дети помогали, как могли. Сонечка развешивала игрушки на елке, те самые, которые они каждый год покупали вместе, по одной штуке. Тимошка раскладывал под елкой подарки, которые Марина привезла из Москвы. К шести вечера дом снова стал их домом. Чистым, уютным, наполненным запахом мандаринов и еловых веток. Марина накрыла стол. Простой, семейный, без излишеств. Салат оливье, селедка под шубой, нарезка, шампанское для нее и сок для детей. Они сели за стол втроем, и это было правильно.
- Мам», — сказала Сонечка, — а папа не приедет?
- Нет, солнышко, папа сегодня не приедет.
- А завтра?
- Нет, папа теперь будет жить отдельно. Сонечка нахмурилась.
- Почему?
Марина вздохнула. Она знала, что этот разговор рано или поздно состоится.
- Потому что мы с папой решили больше не жить вместе. Но он все равно твой папа и папа Тимошки. Вы будете видеться.
- А бабушка Зина?
- Бабушку Зину вы больше не увидите.
- Хорошо, — неожиданно сказала Сонечка. Она злая». Она Тимошку толкнула.
Марина обняла дочь. «Да, солнышко, она поступила очень плохо, поэтому мы больше не будем с ней общаться.
- А Дед Мороз? — вмешался Тимошка. Он тоже не приедет.
- Дед Мороз обязательно приедет, — улыбнулась Марина. Он уже близко.
В одиннадцать вечера дети уснули прямо на диване. измученные событиями дня. Марина укрыла их пледами и вышла на террасу. Снег прекратился. Небо расчистилось, и на нем появились звезды. Яркие, морозные, новогодние. Где-то вдалеке стреляли петарды, и их разноцветные отблески отражались в сугробах. Марина стояла на террасе своего дома. Дома, который построила сама, для себя и своих детей и смотрела на звезды. Она думала о том, сколько лет терпела, сколько раз промолчала, когда нужно было говорить, сколько раз уступила, когда нужно было стоять на своем, сколько сил потратила на то, чтобы сохранить видимость нормальной семьи. Теперь все кончилось. Впереди будет развод, дележ имущества, суды. Будут звонки от Дмитрия, истерики свекрови, попытки манипуляций. Будет трудно. Но она справится. Она всегда справлялась. Часы показывали без пяти двенадцать. Марина налила себе бокал шампанского и подняла его к звездному небу.
- С Новым годом! — сказала она тихо. С новой жизнью!
Куранты пробили полночь. Где-то вдалеке взорвались фейерверки, раскрасив небо золотом и серебром. Марина улыбнулась. Это был первый день ее новой жизни. Жизни, в которой она больше не будет терпеть, не будет молчать, не будет позволять чужим людям топтать ее достоинства. Жизни, которую она заслужила. Позади остались восемь лет унижений, молчания, терпение. Восемь лет надежд на то, что люди изменятся, что отношения наладятся, что все как-нибудь само собой образуется, не образовалось. И слава Богу! Потому что иногда нужно дойти до самого дна, чтобы оттолкнуться и всплыть. Нужно увидеть, как твоего ребенка толкают чужие руки, чтобы наконец понять «так жить нельзя».
Марина допила шампанское и вернулась в дом. Дети спали, обнявшись, и на их лицах была улыбка. Им снились хорошие сны. Сны о Деде Морозе, подарках и счастливом Новом Годе. Она укрыла их потеплее и легла рядом. Завтра будет новый день. Первый день Нового Года. Первый день новой жизни. и эта жизнь будет прекрасной. Марина закрыла глаза и уснула. Спокойно, без кошмаров, без тревоги. Впервые за много лет.