— Наташа, ты видела, что твоя свекровь вчера выложила в чат? — шепнула Марина, склонившись над прилавком, как будто обсуждала государственную тайну.
— Не звала бы меня сюда, если бы не видела, — выдохнула Наталья, на секунду прикрыв глаза.
— Ты не волнуйся, может, случайно...
— Случайно? — Наталья улыбнулась настолько натянуто, что даже морщины не сдвинулись. — Целый абзац моего голосового про то, как я устала от “маминого контроля”, в общий чат “Семейка Беровых”. С эмодзи.
Марина поёжилась, наливая чай из термоса. На улице моросил дождь, серое небо давило на стекло, в магазине пахло резиной и мокрыми куртками.
Вечером Наталья сидела на краю дивана, скрипнувшем под ней при каждом движении, и смотрела, как кружка с остывшим кофе оставила круглое пятно на журнальном столике. Телефон лежал рядом, экран светился —
— Наташенька, не обижайся. Я только из лучших побуждений, — писала свекровь. — Семья должна быть открыта!
Там же внизу смайлик. Тот самый, с щёчками и сердцем.
Она не ответила. Просто пошла на кухню и включила свет. Холодно. Плитка треснула у основания, лампочка мигнула, вытяжка гудела. На плите — кастрюля с борщом. Остыл. Конечно.
Вошёл муж.
— Ма говорила, ты обиделась.
— А ты как думаешь?
— Ну… может, не стоило ей пересылать. Но ты же знаешь маму.
— Знаю, — коротко сказала она, отодвигая тарелку.
— Так напиши ей, — предложил он.
— Ага, и скрин пришлёт всем? Чтобы со смайликом: “Смотрите, у нас мир”?
Он замолчал. Наталья сполоснула чашку под краном, вода текла неровно, со звуком, будто плачет.
На следующее утро — новый фокус.
В чате появилось:
Под этим — пересланный её личный текст. Не в голосовухе, а прямо в переписке: слово в слово.
Руки Натальи дрожали, но не от злости — от стыда. Даже соседка Зинаида из парадного, та, что всё в чате читает ради сплетен, успела лайкнуть.
В обед позвонила Марина:
— Тебе не кажется, что она специально?
— Если бы “кажется”... Уже уверена.
— Поговори с мужем, ну нельзя же так.
— Говорила. Он кивает и уходит в гараж. Ему там “спокойнее”.
На улице — слякоть, моросящий дождь, мокрые листья по асфальту. Наталья шла к остановке, ногой задевая целлофановый пакет. Всё вокруг выглядело липким, будто пропитано чужими разговорами.
Когда свекровь позвонила, голос был мягким, почти ласковым.
— Наташенька, ну не сердись. Я подумала, пусть все видят, какая ты сильная женщина. Там же ничего плохого, правда?
— Вы хоть понимаете, что публикуете мои личные сообщения?
— Семья — это не “личное”. У нас всё общее.
Она это сказала как догму. Наталья только выдохнула и повесила трубку.
Внутри будто что-то кликнуло.
Вечером муж открыл дверь на балкон.
— Ну ты зачем так с мамой? Она потом плачет.
— Пусть плачет. Хотя, нет... — Наталья кивнула сама себе. — Пусть пишет в чат, как плачет.
— Что ты, издеваешься?
— А как иначе? Она ломает границы, а вы все хлопаете.
— Наташа…
— Что Наташа? Она не член семьи, она диктор семейных новостей!
Он опустил глаза, вышел — звук хлопнувшей двери отозвался в груди как удар.
На следующий день Наталья собрала сумку. Просто на автомате — документы, зарядка, косметичка.
Нет, уходить она не собиралась. Просто хотелось знать, что если завтра захочет — сможет.
Она подошла к окну. Темнота стояла глухая: четыре вечера, а кажется — ночь. Телефон лежал на подоконнике, вибрировал: “новое сообщение”.
Она не открыла.
Через час экран снова мигнул. Теперь — от Марины. Наталья вошла в чат.
Сначала фото котлет на тарелке. Подпись:
Потом скрин из личной переписки:
“Иногда так устала от всего… Хочу просто тишины.”
И подпись:
Смайлики. Сердечки.
Только в чате уже и соседка, и двоюродные, и той самой тётки, которую Наталья видела в последний раз на свадьбе.
Экран померк. Телефон упал на стол.
Она села, слышала, как наверху кто-то крутит стиральную машину — равномерный гул, будто сердце перестало биться и качает тишину.
Поздно вечером дверь позвонила.
На пороге стояла свекровь — в пальто, с собачкой на руках.
— Я пирог принесла. Мы же семья, должны общаться, правда?
Наталья молча обошла её, взяла пирог.
— Мам, — тихо произнесла. — У вас подписчики довольны?
— Какие подписчики, что ты... Мы же просто дружная семья!
— Так вот. Ваша “семья” скоро узнает то, чего не ждёт.
Она пошла на кухню, поставила пирог, включила чайник. Развернула салфетку, под ней — исписанная записка.
Мелкий текст, аккуратный: “Если узнаешь правду — не вини сына. Он не выдержал давления”.
Сердце стукнуло.
— Что это? — спросила она, но обернулась уже в пустоту — свекровь тихо прикрыла дверь и исчезла.
В телефоне мигнуло новое сообщение —
Она нажала открыть — экран замер, будто специально ждал.
Продолжение