Несколькими часами ранее…
Видя, что Владу пленили, Лиса решает во что быто ни стало помочь ей сбежать. Она прекрасно понимает, что впоследствии будет раскрыта. Поэтому, прежде чем приступить к основному мероприятию, продуманная плутовка убирает всё, что может указать на её непосредственное присутствие. Две свежие прокладки?.. Как они могут указать на неё? Она оставляет их специально, для пущего издевательства. Про бутафорский грим, спрятанный за зеркальным трюмо, она (почему-то?) напрочь забыла. Так бывает всегда, когда сильно торопишься и когда насущные мысли занимает (нечто!) совсем иное.
К полудню в занимаемой хате не осталось ничего, что напомнило бы о латышской снайперше Мии Каллос, априори российской разведчице капитане Юлии Лисиной. Осталось дождаться тёмного времени и выдвинуться на помощь пленённой соратнице. При свете дня, понятное дело, ничего бы не получилось.
«Эх, - сетовала пронырливая особа, предполагая прискорбный сценарий; она сидела как на иголках, не могла дотерпеть до сгущения сумерек, - Владу, наверное, сейчас жестоко пытают? Вытерпит ли? Сможет ли продержаться? Уверена, она не сомневается, что я приду на подмогу. Поэтому станет стараться изо всех своих сил. Только бы не убили. Пусть останется жить, а дальше мы непременно чего-то придумаем. Прорвёмся!»
Тоскливые мысли не уходили до самого вечера. Перед выходом из дома Юла немного перекусила. Ела через силу. «Кусок не лезет, «лять», в горло, - размышляла она во время короткого ужина, - но надо быть в полной форме. Не известно, как сложится сегодняшний день? Возможно, ещё и Славу придётся тащить?.. Поэтому одна из нас должна быть активной, боеспособной. Потому-то и надо легонечко подкрепиться. Много есть тоже нельзя, а то движения станут ленивыми, реакция заторможенной; да и ответы терпеть, ответные, окажется намного труднее. Как бы не блевануть».
Смеркалось. Юлиса попила́ горячего чаю. Забросила кружку с чайником подальше в кусты. Оделась по полной выкладке. Захватила привычную снайперскую винтовку да запасные патроны (около сорока). Засобиралась на выход. Переднюю дверь она заперла изнутри; заднюю, сквозь узкую щёлочку, с помощью боевого ножа, закрыла на накладной крючок. Создавалось стойкое впечатление, что внутри кто-то есть. «Ага, паршивые выродки, - Лиса злорадно оскалилась; она сардонически ёрничала, - когда мы сбежим, с высокой долей вероятности вы примчитесь сюда. Потратите здесь какое-то время, а мы пока удалимся». Толковая блондинка не сомневалась, что рано или поздно её просчитают. Поэтому и не полагалась на одну лишь слепую удачу.
Окрылённая выбросом гормона адреналина, разведчица поспешила к дощатой калитке. Выглянула наружу: по ходу предполагаемого движения пробирались Ляйненко да двое солдат. Шли они быстрым шагом, почти что бежали. «Наверно, ко мне, - обоснованное предположение проявилось само собой, - Неужто Слава сдала? Нет, не может быть! Если бы она проговорилась, сюда спешили бы английский «шпиён» да его укра́инская марионетка, бригадный полковник. Раз идёт проклятый западный прихвостень, значит, он чего-то вынюхал сам. Ну или вспомнил».
Додумывала неглупая девушка, прячась в дворовых кустах. Присела и притаилась. И вовремя! К запасному выходу приблизился неузнаваемый боевик; его лицевая часть скрывалась за тёмной повязкой-банданой. Он дёрнул за железную ручку. Дверь открывалась наружу. Запорное устройство оказалось достаточно крепким. Пришлось применять автоматный штык-нож. С его помощью тот легко отомкнул дверную накладку. Забежал во внутреннее пространство.
Снаружи раздавались удары по деревянному основанию. «Этот оказался гораздо порасторопней, - подумала Лиса о применённом приёме; она поняла, что времени у неё не так уж и много, устремилась в дорогу. - Пусть пока изгаляются, а я займусь-ка освобождением славной подруги. Она, наверное, ни жива ни мертва. В смысле, изрядно уже измучена». Рьяная особа продрала́сь сквозь густой кустарник. Старалась как можно меньше шуметь. Миновав кустистые заросли, очутилась на маленькой улочке. Жилые дома здесь располагались в едином порядке. Они пустовали. Всё украи́нское воинство разместилось по улице главной. Юлиса беспрепятственно побежала.
По пути ретивую сорвиголову́ не оставляли сумбурные мысли: «Что, если я не успею? Что, если Владу уже раскололи да, беспомощную, жестоко убили. Ежели она умерла, её преждевременная кончина останется на моей трусливой душонке, - она корила себя за долгое промедление. - С другой стороны, отправься я днём – можно было попасть в неординарную ситуацию. В последнем случае, я бы и Владиславу спасти не смогла, да и сама погорела б, как тоненькая соломенка, - что приравнивалось к «к катастрофическому фиаско». - При любых обстоятельствах я сделаю всё, что реально смогу. Только бы она продержалась. План «номер один»: я врываюсь, всех убиваю, освобождаю Славу, и мы с ней мчимся за секретным прибором. Потом запутываем следы, а сами пробираемся на подконтрольную российской армии родимую территорию. План «номер два»: представим, что мою напарницу избили крайне жестоко и что она не сможет идти. Придётся захватывать какую-то технику, желательно быстроходную, и резво отсюда сваливать. В обеих ситуациях понадобится слепая удача. Силы уж слишком неравные, а расстояние до линии фронта довольно приличное».
Юла приблизилась к второстепенному перекрёстку; одними концом он соединялся с центральной дорогой, другим упирался в восточную часть околицы. Неожиданно! Словно из неоткуда перед ней возник пьяненный укра́инский боевик. Он ничего не видел и шёл изрядно шатаясь. Маститая оперативница хотела с ним разминуться; у неё практически получилось. Она поравнялась с недавним соратником и вознамерилась спокойно его обойти. Кто он и в каком подразделении служит – на память не приходило. «Пьянь подзаборная! - посетовала непьющая девушка в собственных мы́слях. - Набрали кого попало, - подразумевалась всеобщая вражья бусифика́ция. - Удивительно, как они воевать-то ещё умеют».
Неожиданно! Чуть живой украинец протянул к ней правую руку и ухватился за броневую разгрузку. Резко приблизил к себе. Он был гораздо выше её, намного шире в плечах и с тучным телосложением; лицо представлялось круглым, рыжебородым (как у человека без возраста), глаза – голубыми, нос – широким (покрытым морщинами), волосы кучерявыми; изо рта пахло свежим алкоголем, круто посоленным салом и омерзительным чесноком.
- Ты… хто… такая?.. - спросил британский прихвостень заплетавшимся языком.
Хотя Ли́сина оделась в военную форму, взяла СВД и в полной темноте являлась неузнаваемой, но её белокурые длинные волосы выдавали истинный пол. Она поняла, что промедление подобно смертельному случаю, и приняла защитительные контрмеры. Поскольку они стояли рядом, и вскинуть длинноствольную винтовку не представлялось возможным, постольку пришлось от неё избавиться; она упала на землю. Не теряя времени, Юла схватилась за вражьи грудки, резко подпрыгнула вверх, перекрутилась в воздушном пространстве и закинула несравненные ножки на натовское отродье; одну она положила на жирное пузо, вторую, пронеся поверх головы, – на солдафонскую шею. Вместе упали. Являясь отменным бойцом, Лиса применила небезызвестный приём, когда ногами удерживают в одном положении, а захваченную руку ведут на излом.
Натовский прихлебатель хотел закричать, но смог лишь отвратительно хрюкать: накаченное колено давило на горло. Он понял, что либо попробует выбраться, либо (как минимум) лишится здоровой руки (как максимум) расстанется с жизнью. Попытался перевернуться. Захват оказался крепким. До критической точки оставались какие-то считанные секунды: локтевой сустав всё больше слабел; дыхание сбилось. Жизнелюбивый недруг потянулся за острым ножом; он всегда имеется у любого боевика (заткнут за поясом).
Юлиса увидала блеснувшее лезвие. Сообразила, что сейчас оно вонзится ей точно в бедро. Пришлось ретирова́ться – резко перекатиться назад. Проворная разведчица встала в «пружинную» стойку. Когда одна коленка упирается в землю, а вторая согну́та и находится на уровне левой подвздошной области. Дальше она не думала, а поступала чисто автоматически. В первую очередь достала прочный армейский нож. В следующее мгновение подпрыгнула вверх и вперёд.
Пьяный жирдяй, используя последние силы, попытался присесть. У него получилось. Он повернулся влево и заметил, как надвигается явная смерть. Попытался защититься – выставил финский клинок.
Доблестная блондинка примерно чего-то такого ждала. Она уклонилась. Упала за вражеский корпус. Резко приподнялась. Схватилась за мужеский подбородок. Отвела его в сторону. Полоснула по незащищённому, свободному горлу. Оттащила мёртвое тело к сточной обочине. «Э-эх, надо было тебе меня трогать? - прошептала Юлиса чуть слышно. - Разминулись бы – остался бы жить. Эх, дурак ты, дурак! Сам же себя и убил. Ладно, некогда заупокойную панихиду читать; надобно Владу быстрее спасать». Она подняла упавшую СВД и резво пошла.
К пыточному сараю боевая блондинка приблизилась минут через десять. Потребовалось переходить центральную проезжую часть и восстанавливать чуть сбившееся дыхание. Предварительно пришлось внимательно осмотреться. Как раз перед её появлением прошёл дежурный патруль; он состоял из двух человек. Юле пришлось останавливаться и прятаться в сточной канаве. Не хотелось столкнуться с кем-то и тратить драгоценное время на лишние объяснения, ну, или нечто, идентичное недавнему столкновению.
К сарайному помещению Лисина подошла вразвалочку, непринуждённой походкой. Открыла входную дверь. Перешагнула невысокий порог. Ступила на голую землю. Посмотрела на двух здоровенных охранников, одетых в пятнистую военную форму; их нахальные рожи скрывались за лицевыми повязками. Про себя подумала: «Вот те двое из ларца…» Сообщила о цели визита.
- Меня послали к вам в помощь, - бойкая дамочка говорила развязно, как о чём-то никчёмном; она посмотрела на избитую пленницу, мысленно ужаснулась, - сказали, чтобы стерегли её как зеницу ока. Мол, кто-то может прийти. Особое приказание – её, чего бы не случилось, оставить живой, со вторым поступить как получится.
- Хорошо, - кивнул ей тот, что казался выше; он поглядел на другого боевика и монотонно добавил: - Мы пойдём оправимся да покурим, а ты пока подежурь.
- Добро, - всё развивалось лучше, чем можно предположить, поэтому дерзкая забияка немедленно согласилась, - Идите не торопитесь, а я посмотрю.
Едва они вышли, хваткая девушка метнулась к избитой подруге. С использованием боевого ножа перерезала пу́ты, как ножные, так и ручные. Первым делом она спросила:
- Ты как, передвигаться сумеешь? Слава, придётся бежать. Это план один. Если не сможешь, придётся срочно разрабатывать какой-то другой.
- Не переживай, Юлиса, костное основание мне пока не ломали, - измочаленная приятельница умудрялась ещё и шутить, - как-нибудь потерплю. Главное, отсюда слинять.
- На, - Юла передала ей снайперскую винтовку; сама осталась с обнажённым ножом, - первого, кто войдёт, я возьму на себя; второго застрелишь ты.
Ждать пришлось не долго. Не прошло и пяти минут, вернулись довольные стражники. Один незамедлительно был убит: он «познакомился» с острым лезвием. Натренированная разведчица стояла возле входной двери́; она резанула по сонной артерии. Поражённый боевик хотел закричать, но смог лишь по-поросячьи хрипеть. Тем более что рот его зажался девчачьей ладошкой. Шарагина привстала, как только напала Лиса. Она достала из-за спины безотказную СВД и пальнула в другого. Выстрел получился тихим: ствольный глушитель всё скрыл.
- Бежим, - шёпотом распорядилась Юла; она взяла боевую напарницу за руку и потащила её за собой (та не сопротивлялась и, как могла, перебирала больными ногами). - Мне кажется, скоро здесь будет всё нацистское войско.
- Хорошо, Юли́са, веди, - не стала оспаривать побитая спутница; она старалась ей потакать: - Моя измочаленная башка рационально покамест не думает. Так что я полностью полагаюсь на твою отличную выучку, сообразительный ум.
Обе лазутчицы вышли наружу. Остановились. Прислушались. Внимательно осмотрелось. На всё про всё ушло не дольше чем двадцать секунд. И та и другая свернули за дощатый сарай. Углубились в полнейшую темноту. Небо затянуло бесконечными тучами; не было видно ни зги. До лесной опушки две подруги добирались едва не на ощупь; изредка подсвечивали мобильным фонариком. Как только немножечко углубились, Лиса достала светодиодный фонарь, включила его на полную мощность; на сотовом телефоне она построила нужный маршрут.
- Надо забрать секретный прибор, - добросовестная разведчица говорила о спутниковом устройстве; он прятался на случай провала и находился недалеко от Славиного земляно́го укрытия, места, известного им двоим. - После мы натовских ушлёпков конкретно запутаем.
Две девушки, избитая и здоровая, по-быстрому побежали.
