Если бы спокойствие можно было продавать по граммам, то Зоя стала бы миллиардером. Она потратила три месяца, чтобы выстроить идеальную, стерильную тишину вокруг предстоящей даты.
Никаких выкупов в грязном подъезде. Никаких пошлых конкурсов с перекатыванием яиц в штанинах. Никакой троюродной родни, которую видишь первый и последний раз в жизни.
Формат был утвержден жестко, как устав караульной службы: роспись в ЗАГСе, фотосессия в лофте, ужин в ресторане с панорамным видом. Только он и она.
Костя, её жених, был полностью солидарен. Он вырос в атмосфере шумных провинциальных застолий и заработал на них стойкую аллергию.
— Зой, я тебя умоляю, только без баяна, — говорил он, вздрагивая от фантомных воспоминаний. — Я хочу смотреть на тебя, а не на пьяного дядю Толю, который спит лицом в селедке под шубой.
Всё было готово. Платье — лаконичное, шелковое, без «безе» и кринолинов. Костюм — с иголочки. Бронь в ресторане подтверждена. До часа Х оставались сутки.
Они сидели на кухне, допивая вечерний чай и наслаждаясь предвкушением. Телефон Кости, лежавший на столе, внезапно завибрировал, нарушая идиллию. На экране высветилось фото женщины с начесом и подпись: «Тетя Галя (Армавир)».
Костя напрягся.
— Не бери, — посоветовала Зоя. — Поздно уже.
— Не могу, она настойчивая. Вдруг что с матерью случилось? — Костя вздохнул и нажал на зеленую кнопку. — Алло, теть Галь? Добрый вечер.
Динамик взорвался таким звуком, будто телефон подключили к концертному усилителю.
— Костик! Жених ты наш ненаглядный! — голос тетки Гали мог резать стекло. — А мы уже в поезде! Едем! Встречай делегацию!
Костя поперхнулся чаем.
— В каком смысле... едете? Куда?
— Как куда?! К вам на свадьбу, дурачок! — захохотала трубка. — Ты думал, мы пропустим? Родная кровь же! Мы тут всем селом собрались, скинулись, кто чем мог. Дядя Витя кабанчика заколол, сало везем — во рту тает! Тетка Люба самогон свой фирменный взяла, три канистры! Гармониста нашли, Семёныча, он такие частушки знает — уши в трубочку свернутся!
Зоя медленно поставила чашку на блюдце. Её идеальный план на глазах превращался в руины.
— Теть Галь, — Костя попытался вставить слово, но остановить этот локомотив было невозможно.
— Нас двадцать человек! — радовала тетка. — Ну, плюс детишки, но кто их считает? Мы решили сюрприз сделать. Завтра утром будем на вокзале. Ты давай, адрес ЗАГСа скидывай, мы прямо туда на автобусе подкатим. Устроим вам выкуп, как положено! Невесту украдем, туфлю с шампанским — всё по традиции! А то вы там в своем городе совсем традиции забыли, скучные, как мухи сонные.
— Теть Галь, подождите! — Костя повысил голос, переходя на крик. — Какой выкуп? Нас не надо выкупать! У нас свадьба для двоих! Мы никого не звали!
— Ой, да не выдумывай! — отмахнулась родственница. — «Для двоих» — это от бедности. А раз родня приехала — значит, гуляем широко! Не дрейфь, племяш, мы всё сами организуем. Еды везем — на неделю хватит, ведра с оливье, котлеты в тесте. Вам только столы сдвинуть надо. Квартира у вас большая, поместимся. Потеснимся, в тесноте да не в обиде! Короче, жди! Связь пропадает, в тоннель въезжаем! Готовьте хлеб-соль!
Связь оборвалась.
В кухне повисла тишина, тяжелая, как могильная плита.
Костя сидел бледный, сжимая телефон так, что побелели костяшки.
— Они едут, — прошептал он. — Двадцать человек. С гармошкой. И салом.
Зоя молчала. Перед её внутренним взором проносились картины завтрашнего дня.
Вот она, в своем элегантном платье, выходит из подъезда, а там — толпа потных, уставших с дороги людей. Семёныч растягивает меха баяна. Тетка Галя с золотыми зубами орет частушки матом. Ей суют в лицо каравай. Потом они всей ордой вваливаются в ЗАГС, пугая интеллигентных регистраторш запахом плацкарта и чеснока. Потом — оккупация их квартиры. Матрасы на полу, пьяные разговоры про политику до утра, жирные пятна на диване и «Горько!» каждые пять минут.
Это был не просто балаган. Это было вторжение. Уничтожение её личных границ и её праздника.
— Звони им, — сказала Зоя ледяным тоном. — Скажи, что свадьбы не будет. Скажи, что мы заболели. Умерли. Уехали в Антарктиду.
— Зой, ты не знаешь тетю Галю, — Костя обхватил голову руками. — Она скажет: «Ничего, полечим!» и приедет с банками ставить горчичники. Они уже потратили последние деньги на билеты. Если я их разверну, это будет кровная обида на три поколения. Мать меня проклянет.
— То есть ты предлагаешь мне терпеть этот цирк? — Зоя прищурилась. — Ты предлагаешь мне превратить мой день в колхозную попойку, потому что твоя тетка решила причинить нам добро?
— Я не знаю, что делать! — простонал Костя. — Они как танки. Они считают, что имеют право, потому что «мы же семья».
Зоя встала и подошла к окну. Внизу шумел вечерний мегаполис.
Она не собиралась быть жертвой. Она не собиралась улыбаться людям, которые плевать хотели на её желания.
— «Скинь адрес ЗАГСа», говоришь? — задумчиво произнесла она.
— Ну да. Они хотят сразу с вокзала туда.
Зоя повернулась к жениху. На её лице появилась улыбка, от которой Косте стало немного не по себе. Это была улыбка хищника, загнавшего добычу в угол.
— Дай телефон, — сказала она.
— Зачем?
— Я сама поговорю с любимой тетушкой. Не переживай, я буду предельно вежлива.
Костя протянул смартфон. Зоя нашла контакт «Тетя Галя» и набрала сообщение в мессенджере. Тетка была онлайн — видимо, сеть в поезде снова появилась.
«Тетя Галя, здравствуйте! Это Зоя, невеста. Костя от радости дар речи потерял, бегает по квартире, убирается. Мы так счастливы, что вы едете! Это будет незабываемо! Гармонь — это просто мечта!»
Она сделала паузу, давая тетке прочитать. Ответ прилетел мгновенно: куча смайликов с поцелуями и рюмками.
«Конечно, незабываемо, доча! Мы вам такой праздник устроим — чертям тошно станет! Пиши адрес, куда ехать!»
Зоя открыла карты города.
Их настоящий ЗАГС находился в историческом центре, в старинном особняке.
Но в городе был еще один ЗАГС. Точнее, не совсем ЗАГС, а архивный отдел регистрации актов гражданского состояния. Он находился на самой окраине, в промзоне, среди складов, автосервисов и бетонных заборов с колючей проволокой.
Там было грязно, пыльно и, главное, туда вела всего одна дорога — узкое двухполосное шоссе, которое в пятницу днем вставало в глухую, мертвую пробку из фур.
— У нас изменения! — быстро набила Зоя. — Нам дали время в новом Дворце Бракосочетаний «Северный». Он за городом, там виды потрясающие, природа, сосны! Как раз для широкой души! Приезжайте сразу туда к 14:00.
И она прикрепила геолокацию. Точка стояла посреди серого пятна промзоны, но подпись «Дворец» выглядела солидно.
— Ты что делаешь? — Костя заглянул в экран. — Это же... Это же промзона в Химках! Там же склады!
— Тсс, — Зоя приложила палец к губам. — Там виды. Индастриал. Очень модно.
— Они же не доедут! Там пробка в пятницу от самого МКАДа!
— Именно, — кивнула Зоя. — Они постоят, подумают о вечном. А мы тем временем тихо, спокойно распишемся. Без баяна.
— Зоя, это жестоко, — Костя смотрел на нее с восхищением и ужасом.
— Жестоко — это вваливаться в чужой дом без приглашения с ведрами майонезного салата, — отрезала она. — Я защищаю нашу семью. Ложись спать, милый. Завтра будет прекрасный день.