Часть 1. СЕРЬЕЗНЫЙ ПРЕЗЕНТ
Дождь стучал в окна нашей гостиной, словно торопливый метроном, отсчитывающий последние минуты. Я поправила строгое платье цвета стали.
Из кухни доносился смех — смешивались голоса моих детей, уже взрослых, и приглушённый баритон Артёма, моего мужа. Точнее, уже почти бывшего. Они накрывали на стол для годовщины — тридцать лет нашего с Артемом брака. Жемчужная свадьба. Как иронично: жемчуг рождается из боли, песчинки, ранящей нежную плоть устрицы. Слой за слоем, год за годом.
— Мам, иди к нам! Папа открывает шампанское! — крикнула дочь Катя.
Я вошла в светлую кухню, пахнущую свежей выпечкой и дорогим кофе. Артём ловко справился с пробкой, его глаза блестели тем самым знакомым, чуть самодовольным блеском. Он был уверен, что сегодня его день. День его триумфа: успешный бизнес, красивая жена, дети. Его заслуга.
— Лена, дорогая, — он обнял меня за талию, и моя кожа под тонкой тканью одеревенела. — Тридцать лет так быстро пролетели. Как много мы построили.
Его взгляд скользнул по мраморной столешнице, дорогой технике, виду на ночной город.
— Да, — сказала я, улыбаясь лишь уголками губ. — Очень много. Самое время подвести итоги.
Мы сели за стол. Тосты, обсуждение смешных случаев из прошлого, которые теперь казались мне плоскими, как выцветшие открытки. Артём расцвёл, принимая поздравления. Я ждала.
Когда торт был разрезан, а в чашках заварился ароматный травяной чай, я тихо встала.
— У меня, конечно, тоже есть подарок, — голос прозвучал ровно, ледяным колокольчиком. Все улыбнулись, ожидая дорогих часов или виниловой пластинки — его старый, забытый всеми, кроме меня, интерес.
Я вынесла из кабинета большую коробку, обернутую в плотную матовую упаковочную бумагу.
— Ого, серьезный презент, — пошутил Артём, с любопытством потянув коробку к себе.
Он разорвал упаковку. Под ней был безупречно изготовленный фотоальбом с дорогой бумагой. На обложке ни слова.
— Наши семейные фотографии? — предположила Катя, двигая стул ближе.
Артём открыл первую страницу. И его улыбка замерла. На черный фон была приклеена одна-единственная фотография. Молодая женщина с вздернутым носом и дерзким взглядом. Сотрудница его первой фирмы, 1998 год. Я помнила её имя: Ирина. Он был уверен, что я ничего не знаю.
Часть 2. МУЗЕЙ ПРЕДАТЕЛЬСТВА
В комнате повисла тишина, которую не мог заполнить даже стук дождя.
— Что это, мама? — тихо спросил сын Андрей.
Артём молча перевернул страницу. Ещё одна женщина. Студентка-практикантка, 2002 год. Следующая страница. Партнёрша по теннису, 2007 год. Страница. Женщина из совета директоров конкурентов, 2013 год. Страница. Страница. Страница… Хронология его побед. Моих поражений. Наш бизнес рос, креп, выходил на международный уровень. Он развлекался. Я работала. Ночные переговоры, пока он «задерживался». Риски, пока он «уезжал на рыбалку». Слёзы в подушку, которые я сушила жгучей злостью и холодным расчётом.
Лица. Молодые, зрелые, дерзкие, робкие. Двадцать семь лиц. Я собрала коллекцию, достойную лучшего музея его предательств.
— Лена, — голос Артёма был хриплым, в нём не было ни капли прежней уверенности. Он смотрел на меня, и в его глазах читался животный ужас. Не от гнева. От понимания. — Зачем?
— Зачем? — Я повторила его вопрос, обводя взглядом бледные лица детей. Они смотрели на отца, не узнавая его. А на меня — с ужасом и зарождающимся осознанием. — Затем, Артём, чтобы поблагодарить.
Я подошла к нему вплотную. Запах его парфюма, знакомый и любимый когда-то, теперь вызывал тошноту.
— Спасибо, что они развлекали тебя, — произнесла я чётко, в абсолютной тишине, — пока я строила наш общий бизнес. Спасибо, что давал мне время сосредоточиться на деле, а не на тебе. Спасибо за каждый вечер, когда я могла изучать отчёты, вместо того чтобы гадать, в чьей постели ты сейчас. Благодаря им, — я провела рукой над альбомом, — я стала сильной. И очень, очень богатой.
Я увидела, как по его щеке скатилась капля пота. Не слеза. Он не мог заплакать.
— Что ты хочешь? — прошептал он.
— Всё уже сделано. Я подала на развод. Наш «общий» бизнес — это юридически мой бизнес, Артём. Я платила лучшим юристам, пока ты платил за ужины своим… подругам. Ты получишь 30%. Это справедливо. Тридцать лет брака — тридцать процентов состояния. По проценту в год. Остальное — мне. За работу.
Андрей вскочил, стул с грохотом упал на пол.
— Мама, нельзя же так! Это… это чудовищно! Ты всё просчитала?
Я повернулась к сыну. Моё сердце разрывалось, но лицо было спокойным.
— Да, сынок. Я просчитала. Когда любовь закончилась, осталась только математика. И я решила этот пример в свою пользу.
Я взяла со стола свою сумочку и небольшую, уже собранную дорожную сумку, стоявшую в прихожей.
— Куда ты? — крикнула Катя. В её глазах стояли слёзы.
— В отель. А завтра — в мой новый дом. Вы можете приходить ко мне, когда разберетесь в чувствах. А ты, — я посмотрела на Артема, который, сгорбившись, сидел над альбомом, как над собственной могилой, — можешь идти к ним. Уверена, они будут рады помочь тебе в трудную минуту. Удачи.
Я вошла в лифт. Я не чувствовала триумфа. Лишь опустошающую, оглушительную тишину. Тишину после битвы, которую я выиграла ценой всего, что у меня было.
А на кухне, в свете дизайнерской люстры, лежал роскошный альбом. И три человека, пытающиеся понять, кого они на самом деле потеряли. И кто кого проиграл в этой игре под названием жизнь.