— Паш, а где мои золотые сережки? Те, с подвесками?
Арина стояла посреди спальни, глядя на разворошенную шкатулку на туалетном столике. Крышка открыта, бархатная подкладка помята, а её любимых сережек — тех самых, что муж подарил на день рождения — нет.
— Какие сережки? — Паша даже не поднял глаз от телефона, развалившись на диване в зале.
— Золотые! С маленькими камушками! Я их вчера вечером в шкатулку положила, а сегодня прихожу с работы — нет!
— Может, в другую коробочку убрала?
Арина сжала кулаки. Нет, она не убирала. Она точно помнила — вчера вечером сняла сережки и положила в эту шкатулку, на самое видное место. А теперь их нет, зато все остальные украшения перерыты, будто кто-то искал что-то конкретное.
— Пашка, ты слышишь меня вообще? — Она вышла в зал, скрестив руки на груди. — Мои сережки пропали!
— Ну Арин, откуда им пропасть? — Паша наконец оторвался от экрана и посмотрел на жену. — Сама куда-то засунула и забыла.
— Я ничего не забыла! — Голос у Арины сорвался на крик. — И вообще, кто-то трогал мою косметику! Тушь лежит не на месте, помада открыта, а твоя сестра сегодня заходила?
Паша помолчал. Слишком долго помолчал.
— Заходила, — выдавил он наконец. — Злата приходила днем, говорит, забежала по пути с работы. Я же ключ ей дал на всякий случай, помнишь?
Арина почувствовала, как внутри все холодеет.
— И что она тут делала?
— Ну... чай попила, говорит, устала очень. Сказала, на работе аврал какой-то.
— Чай попила, — медленно повторила Арина. — И больше ничего?
— Ну... — Паша почесал затылок. — Она попросила у меня разрешения взять твои сережки поносить. На корпоратив у них в клубе сегодня. Я сказал, что ты не против.
— Ты сказал, что я не против?!
— Ну да... — Паша явно растерялся от такой реакции. — Арин, это же моя сестра. Подумаешь, поносит пару дней и вернет. Какие проблемы?
Арина села на диван, потому что ноги вдруг перестали держать. Руки дрожали, и она спрятала их за спину, чтобы муж не заметил.
— Павел, — она старалась говорить спокойно, очень спокойно. — Это уже седьмой раз.
— Что седьмой раз?
— Седьмой раз за последние четыре месяца твоя сестра берет мои вещи! В сентябре она взяла мой новый шарф, помнишь? Кашемировый, который я месяц откладывала деньги? Вернула через три недели с огромным жирным пятном! Сказала, что случайно капнула соусом в кафе!
— Ну случайно же, — пробормотал Паша.
— В октябре, — продолжала Арина, и голос у нее становился все выше, — она без спроса взяла мои новые замшевые сапоги! Те самые, черные, на которые я полгода копила! Вернула их через неделю — каблук исцарапан, на носке потертость! Я спросила что случилось, она ответила: "Ой, Ариш, ну ты же знаешь, я немного неаккуратная!"
— Ладно, сапоги это неприятно, но...
— Подожди! — Арина вскочила. — В ноябре она взяла мои французские духи! Которые мне мама на восьмое марта подарила! Флакон стоит восемь тысяч рублей! Восемь тысяч! Я их берегла, пользовалась только по особым случаям! А твоя сестренка вернула мне полупустой флакон и сказала: "Спасибо, классный аромат, я им теперь каждый день пшикаюсь!"
Паша молчал. Арина видела, что ему неудобно, но он все равно не понимал масштаба проблемы.
— И это еще не все, Паш. Две недели назад у меня пропала моя любимая кофта, белая, с кружевом. Я ее везде искала! А вчера я зашла к твоей маме, и на ком эта кофта? На Злате! Она сидела в гостиной у твоих родителей и вообще не смутилась! Сказала: "Ой, Ариш, ты же носила ее всего пару раз, я подумала, тебе не нужна!"
— Может, ей действительно нужнее было, — тихо сказал Паша.
Арина уставилась на мужа. Вот так. Просто. "Может, ей нужнее было."
— Паша, — она села обратно на диван и посмотрела ему прямо в глаза. — Это моя кофта. Это мои духи. Это мои сапоги, мой шарф, мои сережки. Я работаю, я зарабатываю деньги, я покупаю себе вещи. И твоя сестра не имеет права брать их без спроса!
— Ну попросила же...
— У тебя! Она попросила у тебя! А ты не имеешь права распоряжаться моими вещами!
Паша вздохнул и снова уткнулся в телефон.
— Понятно. Значит, ты жадная. Сестре родной пожадничала.
Арина почувствовала, как внутри что-то щелкнуло. Она встала, развернулась и пошла в спальню. Села на кровать и уставилась в стену.
Жадная. Она жадная.
Потому что не хочет, чтобы ее вещи брали без спроса, портили и возвращали испорченными. Или вообще не возвращали.
Телефон завибрировал. СМС от Лены, подруги:
"Ты дома? Можно позвонить? Срочно!"
Арина набрала номер.
— Лен, привет. Что случилось?
— Слушай, — голос у Лены был взволнованный. — Я сегодня на йоге была, ты знаешь эту девочку, Оксану? Светленькая такая, работает администратором в каком-то фитнес-клубе...
— Ну...
— Так вот! Она подошла ко мне после занятия и говорит: "Лена, а ты дружишь с Ариной Рублевой?" Я отвечаю, что да, лучшие подруги. И она мне рассказывает...
Арина слушала и чувствовала, как внутри растет тяжелый холодный комок.
Оксана работает вместе со Златой. В том самом фитнес-клубе, куда Злата устроилась полгода назад. И сегодня, когда Арина забрала у сестры мужа свои сережки, Злата, не замечая, что Оксана стоит рядом за стойкой, позвонила кому-то из подруг.
И Оксана все слышала.
— Она говорила, — Лена понизила голос, — что ты жадина редкостная. Что устраиваешь скандалы из-за каких-то тряпок. Что Пашка у тебя под каблуком ходит бедный, и ей его жалко. И что вообще непонятно, почему он на тебе женился, потому что ты вечно недовольная и вечно всем мозг выносишь.
Тишина.
— Арин? Ты тут?
— Тут, — прошептала Арина.
— Слушай, я подумала, может, ты должна знать...
— Спасибо, Лен. Правда, спасибо.
Арина положила трубку и закрыла лицо руками.
Значит, так. Злата берет ее вещи, портит их, не возвращает. Злата приходит в их квартиру, когда Паши нет дома, и роется в ее косметике, в ее шкафах. Злата просит у мужа разрешения взять чужие украшения. А потом звонит подругам и рассказывает, какая Арина плохая.
И при этом в лицо Злата всегда улыбается. Всегда мило щебечет: "Аришенька, как дела?" Всегда обнимается при встрече и целует в щеку.
Двуличная. Вот правильное слово.
Арина вышла в зал. Паша все еще сидел на диване, уткнувшись в экран.
— Паш, нам надо поговорить.
— О чем?
— О твоей сестре.
— Опять? — Он даже не поднял глаз. — Арин, я устал. Я целый день на мебельной фабрике горбатился, я хочу отдохнуть...
— Я тоже целый день на ногах в магазине стояла! — Голос сорвался. — И я тоже устала! Но мы должны это обсудить!
— Что обсуждать? — Паша наконец посмотрел на нее. — Злата попросила поносить сережки, я разрешил. Какие проблемы?
— Проблема в том, что это не твои сережки! И проблема в том, что твоя сестра...
Телефон Паши зазвонил. Он глянул на экран — мама — и ответил.
— Да, мам. Слушаю. Ага. Ну... Хорошо, скажу.
Положил трубку и повернулся к Арине:
— Мама приглашает нас на Новый год к ним. Говорит, будут они с папой, Злата придет. Соберемся всей семьей.
И тут Арина поняла, что больше не может.
Просто не может.
— Нет, — сказала Арина.
— Что нет?
— Я не пойду.
Паша нахмурился:
— Как это не пойдешь? Новый год же!
— Я не пойду, если там будет твоя сестра, — Арина старалась говорить спокойно, но руки снова предательски дрожали. — Я больше не могу находиться с ней в одной комнате и делать вид, что все нормально. Чтобы и духу твоей сестры в новогоднюю ночь тут не было!
— Арин, ты чего? — Паша встал с дивана. — Это же праздник! Мы всегда встречаем Новый год у родителей!
— Тогда встречай без меня.
— Ты сейчас серьезно?
— Абсолютно.
Паша прошелся по комнате, потом резко обернулся:
— Понял. Ты меня ставишь перед выбором. Либо сестра, либо ты. Так?
— Именно так.
— И ты хочешь, чтобы я отказался от родной сестры из-за каких-то сережек?!
— Из-за того, что твоя родная сестра врет мне в лицо! — Арина повысила голос. — Из-за того, что она улыбается мне, обнимается, называет меня по-дружески, а за спиной рассказывает всем, какая я плохая!
— Откуда ты это взяла?
— Мне сегодня Лена рассказала! Коллега Златы слышала, как она по телефону...
— Ага, — перебил Паша. — Значит, коллега сказала Лене, Лена тебе, и теперь ты в это веришь? Может, они что-то перепутали? Или специально наговаривают?
— Зачем им наговаривать?!
— Не знаю! Может, Злате завидуют! Она красивая, молодая...
— Паша, ты сейчас серьезно защищаешь ее?
— Я защищаю свою сестру, да! Потому что она мне родная кровь!
Арина почувствовала, как к горлу подступают слезы. Вот оно. Родная кровь. А она, жена, получается, не родная.
— Ладно, — она развернулась к спальне. — Значит, так. Я не пойду к твоим родителям на Новый год, если там будет Злата. Или пусть твоя мама не зовет ее. Или...
— Или что? — Паша шагнул к ней. — Ты же понимаешь, что это невозможно? Мама никогда не откажет Злате!
— Вот именно, — тихо сказала Арина. — Твоя мама никогда не откажет Злате. Даже если Злата не права.
— А почему ты решила, что Злата не права?! Может, ты сама слишком жадная?!
Слово "жадная" прозвучало как пощечина.
Арина остановилась в дверях спальни, обернулась и посмотрела на мужа. Посмотрела долго, внимательно. На его раздраженное лицо, на сжатые кулаки, на упрямо выпяченный подбородок.
— Хорошо, Паш, — сказала она очень спокойно. — Тогда встречай Новый год с родителями и сестрой. А я встречу отдельно.
— Куда ты денешься? К Лене побежишь?
— Не твое дело.
— Как это не мое?! Ты моя жена!
— Вот именно, жена. Но, судя по всему, это ничего не значит. Потому что для тебя сестра важнее.
Паша замолчал. Открыл рот, закрыл, снова открыл.
— Арин...
— Оставь. Мне нужно подумать.
Она зашла в спальню и закрыла дверь. Села на кровать и уставилась в окно. На улице уже стемнело, декабрьский вечер опустился на город, в окнах напротив мигали гирлянды. До Нового года оставалось меньше двух недель.
Телефон снова завибрировал. СМС от Златы:
"Аришка, спасибо за сережки! Ты лучшая! Обещаю, в четверг верну! 😘"
Арина выключила телефон и легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку.
***
На следующее утро она проснулась рано, когда Паша еще спал. Оделась, выпила на кухне воды и вышла из квартиры. Надо было ехать на работу, стоять за прилавком в магазине бытовой техники, улыбаться покупателям, консультировать их по стиральным машинам и пылесосам.
Рабочий день тянулся бесконечно. Арина автоматически отвечала на вопросы, показывала товары, пробивала чеки. Голова была занята совсем другим.
В обеденный перерыв она написала Лене:
"Можно сегодня вечером забежать?"
Ответ пришел через минуту:
"Конечно! Приезжай после работы!"
Вечером Арина приехала к подруге. Лена жила одна в однушке на окраине, работала кассиром в супермаркете. Они дружили еще со школы, знали друг о друге все.
— Рассказывай, — Лена налила чай и села напротив. — Что случилось после моего звонка?
Арина рассказала. О том, как Паша защищал сестру. О том, как назвал ее жадной. О том, что она отказалась идти на Новый год к родителям мужа.
— И правильно сделала! — Лена стукнула ладонью по столу. — Арин, ты понимаешь, что это просто издевательство? Она берет твои вещи, портит их, обсуждает тебя за спиной, а все делают вид, что ты виновата!
— Паша говорит, что я придумываю...
— Ничего ты не придумываешь! Оксана мне все четко рассказала! Она даже извинилась, что раньше не сказала. Говорит, думала, может, это не ее дело, но потом решила, что ты должна знать правду.
Арина обхватила кружку руками. Горячая керамика обжигала ладони, но ей было все равно.
— Лен, а если Паша прав? Может, я действительно жадная? Может, нормальные люди так и делают — дают родственникам все, что попросят?
— Арина, — Лена наклонилась вперед. — Послушай меня внимательно. Давать вещи родственникам — это нормально, если ты САМА хочешь. Если тебя ПОПРОСИЛИ. Если потом эти вещи ВЕРНУЛИ в нормальном состоянии. Но у тебя другая ситуация! У тебя берут без спроса, портят, не возвращают, а еще и обсуждают за спиной!
— Но Паша не понимает...
— А ты ему объясни! — Лена повысила голос. — Скажи все как есть! Расскажи про Оксану! Пусть сам съездит к Злате на работу и проверит!
— Он не поверит, — устало сказала Арина. — Для него Злата — маленькая сестренка, которая никогда не врет.
— Тогда поставь вопрос ребром. Либо он выбирает тебя, либо сестру.
— Я уже поставила. Сказала, что не пойду на Новый год, если будет Злата.
— И что он?
— Разозлился. Сказал, что я разрушаю семейные связи.
Лена откинулась на спинку стула:
— Слушай, а может, тебе правда стоит не пойти? Встретишь Новый год у меня, спокойно, без скандалов...
— Нет, — Арина покачала головой. — Это будет выглядеть так, будто я сдалась. Будто я убежала.
— Тогда что делать?
— Не знаю.
Они сидели молча. За окном падал снег, редкие хлопья медленно опускались на подоконник.
— Арин, — наконец сказала Лена. — А ты маме Пашиной когда-нибудь говорила напрямую? Про то, что Злата берет твои вещи?
— Говорила. Один раз. Помнишь ту историю с шарфом? Инга Анатольевна тогда сказала: "Ариночка, ну ты не жадничай. Между родными это нормально".
— Родными, — фыркнула Лена. — А ты, получается, не родная?
— Похоже на то.
***
На следующий день, 22 декабря, Паша пришел с работы и сразу объявил:
— Все, я договорился с мамой. Тридцать первого приезжаем к ним. Она будет готовить, папа купит шампанское. Злата тоже придет после своей смены.
Арина стояла на кухне и мыла посуду после ужина. Услышав эти слова, она выключила воду и обернулась.
— Я же сказала свою позицию.
— Какую позицию? — Паша скинул куртку на вешалку. — Арин, хватит уже. Это Новый год. Праздник. Нельзя вот так взять и отказаться.
— Можно. И я отказываюсь.
— То есть ты хочешь, чтобы я поехал один?
— Или чтобы твоя сестра не приходила.
Паша прошел на кухню, открыл холодильник, достал йогурт.
— Это невозможно, и ты знаешь. Мама никогда не откажет Злате. Да и почему она должна отказывать? Это же её дочь!
— А я что, не дочь?
— Ты невестка, это другое.
Арина сжала губы. Значит, невестка. Другое. Менее важное.
— Понятно, — она вытерла руки полотенцем. — Тогда скажи маме, что я не приду.
— Арина! — Паша хлопнул ложкой по столу. — Ты сейчас ведешь себя как ребенок! Все из-за каких-то сережек устраиваешь!
— Не из-за сережек! Из-за того, что...
— Да понял я, понял! — Паша махнул рукой. — Из-за того, что она тебя якобы обсуждает! Но это же слухи! Ты сама не слышала!
— Мне рассказали люди, которым я доверяю!
— А я доверяю своей сестре!
Они стояли напротив друг друга — Арина у раковины, Паша у стола. Между ними была целая пропасть непонимания.
— Ладно, — Арина первая отвела взгляд. — Делай что хочешь. Но я свое решение не изменю.
Она прошла в спальню и села на кровать. Через минуту услышала, как хлопнула входная дверь. Паша ушел.
***
Следующие три дня они почти не разговаривали. Паша возвращался с работы, ужинал молча, уходил в зал смотреть телевизор. Арина тоже молчала. Она чувствовала, как между ними растет стена, но не знала, как ее разрушить.
26 декабря, вечером, раздался звонок на домофон. Арина открыла — на пороге стояла Злата. В руках у нее был маленький пакетик.
— Привет, Аришка! — Злата улыбнулась широко, приветливо. — Вот, сережки твои вернула! Обещала же!
Арина взяла пакетик, заглянула внутрь. Сережки были там, целые, невредимые.
— Спасибо, — сухо сказала она.
— Ой, да не за что! — Злата прошла в прихожую, сняла туфли. — Можно водички попить? А то так жарко на улице, хоть и зима!
Арина молча пошла на кухню, налила воды. Злата села за стол, выпила залпом.
— Слушай, Ариш, — она посмотрела на Арину очень мило, почти по-детски. — Паша говорит, ты на Новый год не придешь к маме с папой? Это из-за меня?
— Злата...
— Ну если я что-то не так сделала, извини! Правда! — Она даже глаза округлила. — Может, я слишком часто вещи твои прошу? Просто у тебя все такое красивое! А мне на мою зарплату не всегда хватает на что-то новое купить...
Арина смотрела на золовку и чувствовала странное раздвоение. Вот она сидит напротив, эта хрупкая светловолосая девушка с огромными серыми глазами, и говорит таким искренним голосом. И почти веришь. Почти.
— Злата, дело не в вещах, — медленно начала Арина. — Дело в том, что...
— В чем? — Злата наклонила голову. — Ариш, ну скажи! Давай решим все проблемы! Я правда не хочу, чтобы из-за меня вы с Пашкой ссорились!
— Ты обсуждаешь меня за спиной, — прямо сказала Арина. — Твоя коллега слышала, как ты по телефону говорила, что я жадная и что Паша у меня под каблуком.
Лицо Златы на секунду замерло. Совсем на секунду — а потом снова расплылось в улыбке.
— Оксана, да? — она вздохнула. — Арин, она все перепутала! Я действительно говорила по телефону с подругой, но не про тебя! Про совсем другую девушку, которая к нам в клуб ходит! Ее тоже Арина зовут! Вот Оксана и решила, что про тебя!
Как ловко. Как быстро придумала объяснение.
— Злата, я не...
— Ариш, ну правда же! — Злата даже встала, подошла ближе. — Зачем мне тебя обсуждать? Ты же мне как сестра! Я тебя люблю! Мы же одна большая семья!
Арина отступила на шаг. От близости Златы, от ее приторной улыбки, от ее слащавого голоса становилось дурно.
— Хорошо, — сказала Арина. — Допустим, ты не про меня говорила. Но вещи ты берешь без спроса. И это факт.
— Ну так Пашка разрешает! — Злата развела руками. — Я же не специально! Я думала, он с тобой посоветовался!
— Паша не может распоряжаться моими вещами.
— Ариш, ну это же мелочи! — Злата снова села за стол. — Ладно, если тебе так важно, я больше не буду ничего брать без твоего разрешения! Хорошо? Вопрос закрыт?
Она смотрела на Арину выжидающе. Ждала, что та сдастся, согласится, скажет "хорошо".
— Вопрос не закрыт, — тихо ответила Арина. — Потому что я не верю твоим словам.
Злата вздрогнула. Улыбка дрогнула на ее лице.
— То есть как?
— Я не верю, что ты больше не будешь брать мои вещи. Я не верю, что ты не обсуждала меня за спиной. Я вообще не верю тебе, Злата.
Повисла тишина. Долгая, тяжелая.
— Понятно, — Злата встала, лицо ее вдруг стало холодным. — То есть ты считаешь меня лгуньей?
— Считаю.
— Ну хорошо, — Злата прошла в прихожую, надела туфли. — Тогда не приходи на Новый год. Нам не нужны люди, которые не доверяют родным.
Она хлопнула дверью.
Арина осталась стоять на кухне. Руки дрожали, дышать было тяжело. Но внутри было странное ощущение облегчения. Она наконец сказала правду. Прямо в лицо.
***
В тот же вечер, около девяти, Паша вернулся домой. Лицо у него было мрачное.
— Злата мне позвонила, — сказал он, даже не раздеваясь. — Рассказала про ваш разговор.
— И что?
— Ты назвала мою сестру лгуньей, Арина. В лицо.
— Потому что это правда.
Паша сжал кулаки.
— Все. Хватит. Ты переходишь границы. Я звоню маме и говорю, что мы не придем на Новый год. Вообще. Ни я, ни ты.
— Паша, не надо...
— Надо! — он повернулся к ней. — Ты довольна? Ты добилась своего! Теперь из-за тебя я поссорюсь с родителями!
— Я не хотела, чтобы ты ссорился! Я хотела, чтобы ты меня услышал!
— Я тебя слышу! Слышу каждый день! Слышу, как ты жалуешься на мою сестру! Слышу, как ты отказываешься идти на праздник! Слышу, как ты все время недовольна!
— Значит, я виновата? Во всем я?
Паша схватил куртку и развернулся к двери.
— Я ухожу. К Косте. Переночую у него. Мне нужно подумать.
Дверь захлопнулась.
Арина села на диван в зале и закрыла лицо руками. Что происходит? Как они дошли до этого?
Телефон завибрировал. СМС от свекрови:
"Арина, Паша сказал, что вы не придете на Новый год. Я очень расстроена. Надеюсь, ты передумаешь."
Арина не ответила.
***
Когда Паша вышел на улицу, холодный декабрьский воздух ударил в лицо. Он застегнул куртку и пошел к соседнему подъезду, где жил Костя с женой Ириной и их двухлетним сыном Мишей.
Поднялся на четвертый этаж, позвонил. Дверь открыл Костя — высокий, широкоплечий, с короткой стрижкой.
— Паш? — он удивленно посмотрел на друга. — Чего случилось?
— Можно у вас посидеть? Или совсем неудобно?
— Да заходи, конечно.
Костя провел друга на кухню. Ирина как раз укладывала Мишу спать в детской. Костя достал из холодильника минералку, налил два стакана.
— Рассказывай.
Паша рассказал. Про сережки, про ссоры с Ариной, про то, как жена отказывается идти на Новый год к родителям. Костя слушал молча, не перебивал.
— И вот теперь я вообще не знаю, что делать, — закончил Паша. — Получается, я должен выбирать между женой и сестрой. Как тут выбрать?
Костя помолчал. Потом медленно сказал:
— Слушай, брат. А твоя Арина права.
Паша уставился на него:
— Ты чего?
— Права она. Во всем.
— Кость, ты о чем?
Костя откинулся на спинку стула:
— Помнишь прошлый год, майские праздники были? Ты с Ариной уезжали к ее родителям на дачу?
— Ну...
— Я тогда вечером мусор выносил. Во дворе сидели девчонки на лавочке, курили. Твоя сестра там была с подругами. Я мимо проходил, они меня не заметили. И я слышал, как Злата рассказывала про Арину.
Паша замер.
— Что рассказывала?
— Говорила, что Пашка, мол, совсем под каблуком у жены. Что Арина жадная, из-за каких-то тряпок скандалы устраивает. Что непонятно, почему брат на такой женился. Смеялась. Подруги ее тоже смеялись.
— Ты мог ослышаться...
— Паш, я стоял в трех метрах от них. Я все отчетливо слышал. Просто тогда подумал — ну сплетни, женские разборки, не мое дело. Промолчал. А теперь понимаю — надо было тебе сразу сказать.
Паша молчал. В голове медленно проплывали воспоминания. Как Злата всегда при Арине была милой, ласковой. Как улыбалась, обнималась. А потом уходила — и Арина становилась мрачной, замкнутой.
— И это еще не все, — в кухню зашла Ирина, жена Кости. Она явно слышала разговор. — Паша, извини, что вмешиваюсь. Но я тоже кое-что должна тебе рассказать.
— Что?
Ирина села рядом с мужем:
— В октябре я была в торговом центре. Увидела твою сестру. Она была в мужских джинсах. Я сразу узнала — те самые, что ты на нашу свадьбу надевал. Помнишь? Темно-синие, с потертостями. Я их запомнила, потому что мы с Костей долго выбирали подарок, и я видела, как ты в них пришел.
— Ну и что?
— Я подошла, поздоровалась. Спросила: это Пашины джинсы? Злата засмеялась и сказала: да, он мне отдал, говорит, ему не нужны. А я подумала — странно. Джинсы же новые были, ты их два раза всего надел. Зачем отдавать?
Паша вспомнил те джинсы. Он их искал в шкафу месяц назад. Спрашивал у Арины — не видела ли. Арина сказала, что нет. А потом как-то забылось, он решил, что сам куда-то засунул.
— Еще, — продолжала Ирина. — Помнишь, у тебя в сентябре пропали беспроводные наушники? Те, что ты на работу носил?
— Помню. Думал, потерял в автобусе...
— Я видела их у Златы. На прошлой неделе. Она в них по улице шла, я с Мишей из детского сада возвращалась. Я точно запомнила эти наушники — черные, с серебристыми вставками. Ты мне их показывал, когда покупал.
Костя добавил:
— И еще, брат. Помнишь, у вас в холодильнике месяц назад пропали сыры? Те дорогие, импортные? Арина на распродаже покупала?
— Ну... да...
— Твоя мама приходила к вам тогда, да? С Златой?
— Приходила, — медленно сказал Паша. — На чай заходили...
— Ушли с полным пакетом, верно? — Ирина посмотрела на него участливо. — Паш, мы не хотим тебя расстраивать. Но твоя сестра действительно берет ваши вещи. И не только Аринины. Твои тоже.
Паша сидел молча. В голове медленно складывалась картина. Пропавшие наушники. Исчезнувшие джинсы. Сыры из холодильника. Аринины жалобы на шарф, сапоги, духи, кофту, сережки...
— И знаешь что самое интересное? — Костя наклонился вперед. — Твоя Арина никогда не жаловалась никому, кроме тебя. Она не устраивала сцен, не рассказывала соседям, не жаловалась подругам. Просто говорила тебе. А ты ее не слушал.
— Я... я думал, она преувеличивает...
— А она не преувеличивала. Она говорила правду.
Тишина. Где-то в детской заплакал Мишка, Ирина встала и пошла к сыну. Костя налил еще минералки.
— Паш, я тебе как друг скажу. Арина — это твоя жена. Не мама, не сестра. Жена. Она должна быть для тебя главным человеком. А ты выбрал сестру.
— Я не выбирал...
— Выбирал. Каждый раз, когда Арина жаловалась, а ты говорил, что она преувеличивает. Каждый раз, когда Злата брала ее вещи, а ты говорил, что это ерунда. Каждый раз ты выбирал не жену.
Паша закрыл лицо руками. Костя прав. Во всем прав.
— Что мне теперь делать?
— Проверь сам. Поговори со Златой. Напрямую. Спроси, брала ли она вещи. Посмотри, как она ответит.
— А если она скажет, что нет?
— Паш, ты же умный мужик. Ты сам поймешь, врет она или нет.
***
На следующий день, 29 декабря, Паша вернулся домой рано утром. Арина уже ушла на работу. Он сел на диван и достал телефон. Набрал номер матери.
— Мам, привет. Можно вопрос?
— Конечно, сынок.
— Помнишь, в июле я давал Злате пятнадцать тысяч в долг? До зарплаты?
Пауза. Долгая пауза.
— Ну... помню...
— Она вернула?
Еще одна пауза.
— Паш, у нее расходы были... Потом еще... Ты же не будешь с сестры требовать? Это же родная кровь!
— Мам, я просто спрашиваю. Вернула или нет?
— Ну... нет... Но ты же понимаешь, ей деньги нужны! Зарплата у нее небольшая!
Паша закрыл глаза. Значит, не вернула. Пятнадцать тысяч, которые они с Ариной копили на холодильник.
— Мам, а ты знала, что Злата берет вещи Арины без спроса?
— Ну... между родными это нормально! — в голосе матери появилась раздражение. — Павел, твоя жена слишком жадная! Я всегда говорила, что она неправильно себя ведет!
— Неправильно? — Паша почувствовал, как внутри закипает злость. — Мам, это ЕЕ вещи! Злата не имеет права их брать!
— Ну взяла поносить! Подумаешь! Вернет же!
— Вернет испорченными! И не только вещи Арины! Мои наушники куда делись? Мои джинсы? Откуда у Златы все это?
Мать молчала.
— Мам, ты покрываешь ее. Всегда покрывала. И я был таким же. Но хватит. Я решил: тридцать первого к вам приедем только мы с Ариной. И ты с папой. Без Златы.
— Как это без Златы?! — голос матери взвился. — Ты родную сестру на Новый год не пускаешь?!
— Именно так. Я не хочу, чтобы в моем доме был человек, который обманывает мою жену и берет наши вещи без спроса.
— Тогда мы с отцом тоже не придем!
— Ваше право, мама.
Паша положил трубку. Руки дрожали. Внутри было странное ощущение — облегчение и одновременно тяжесть. Он наконец-то сказал то, что должен был сказать давно.
Телефон зазвонил. Злата. Паша сбросил. Через минуту пришло СМС:
"Пашка, мама сказала, что ты не пускаешь меня на НГ. Это из-за Арины? Брат, ну что происходит?"
Паша написал ответ:
"Злата, это из-за тебя. Ты обманывала Арину. Брала наши вещи. Обсуждала ее за спиной. Больше не приходи к нам без предупреждения. И верни пятнадцать тысяч, которые я давал в долг".
Отправил. Выключил телефон.
***
Вечером, когда Арина вернулась с работы, Паша уже накрыл на стол. Обычный ужин — макароны, котлеты, салат.
Арина остановилась в дверях кухни, удивленно глядя на мужа.
— Паш?
— Садись. Поговорить надо.
Она села. Паша сел напротив.
— Я вчера был у Кости. Он мне кое-что рассказал. Про Злату. Про то, как она обсуждала тебя за спиной. Я... я не знал. Честно.
Арина молчала.
— И Ирина рассказала про мои джинсы. И про наушники. Я сегодня позвонил маме, спросил про те пятнадцать тысяч. Она призналась, что Злата не вернула.
— Паш...
— Подожди. Я хочу сказать. Прости. Прости, что не слушал тебя. Прости, что защищал сестру, когда она была неправа. Прости, что называл тебя жадной. Ты была права. Во всем.
Арина почувствовала, как к горлу подступают слезы.
— Спасибо, — тихо сказала она. — Спасибо, что наконец услышал.
— Я позвонил маме. Сказал, что на Новый год Злата не придет. Мама обиделась, сказала, что тогда они с папой тоже не придут.
— И что ты ответил?
— Сказал, что это их выбор.
Арина встала, обошла стол, обняла мужа сзади.
— Мне жаль, что так получилось...
— Не жалей. Я сам виноват. Надо было раньше открыть глаза. — Паша накрыл ее руки своими. — Я пригласил Костю с Иркой и малым к нам. И твою Лену с мужем можешь позвать. Встретим Новый год нормально, в хорошей компании.
Арина улыбнулась сквозь слезы.
***
Тридцать первого декабря Арина проснулась рано. За окном было еще темно, но она не могла спать. Встала, прошла на кухню, включила чайник.
Паша вышел следом, растрепанный, в домашних штанах и футболке.
— Не спится?
— Думаю о сегодняшнем вечере.
— Волнуешься?
— Немного.
Паша обнял ее:
— Все будет хорошо. Обещаю.
День пролетел быстро. Они вместе готовили салаты, украшали квартиру гирляндами, накрывали на стол. Арина даже включила музыку — новогодние песни, которые обычно раздражали, но сегодня казались уместными.
В три часа дня раздался звонок в дверь. Паша открыл — на пороге стоял его отец, Виктор. В руках у него были пакеты с продуктами и бутылка шампанского.
— Можно войти? — спросил он.
— Пап? — Паша удивленно посмотрел на отца. — Ты же...
— Я без Инги. Она с Златой дома осталась, обе обиделись. — Виктор прошел в прихожую, снял куртку. — А я решил, что не хочу встречать Новый год в атмосфере обид. Сынок, ты правильно поступил. Я знаю, что Злата брала ваши вещи. Я видел, как она выходила из вашей квартиры с пакетами. Молчал, потому что... ну, думал, сами разберетесь. А теперь понимаю — надо было вмешаться раньше.
Паша обнял отца:
— Заходи, пап. Конечно, заходи.
Виктор зашел на кухню, поздоровался с Ариной. Она была растрогана до слез, но сдержалась.
В шесть вечера пришли Костя с Ириной и маленьким Мишей. Мишка сразу побежал смотреть гирлянды на елке, родители устроились за столом. В семь пришла Лена с мужем Андреем — спокойным, улыбчивым парнем, который работал слесарем на заводе.
Стол был полон. Звучала музыка, все смеялись, шутили. Виктор рассказывал истории со стройки, Костя подшучивал над ним, Ирина кормила Мишу и одновременно участвовала в разговоре. Лена с Андреем делились планами на следующий год.
Арина сидела рядом с Пашей и чувствовала, как внутри тепло разливается. Вот оно. Настоящий праздник. Без фальши, без двуличия, без напряжения. Просто люди, которые искренне рады быть вместе.
Когда часы начали бить полночь, все встали, подняли бокалы. Паша обнял Арину за талию, притянул к себе.
— С Новым годом, — шепнул он ей на ухо. — И пусть в нашем доме будут только те, кто нас по-настоящему уважает.
— С Новым годом, Паш, — Арина улыбнулась. — Спасибо, что услышал меня.
Они чокнулись бокалами вместе со всеми. Виктор произнес тост за молодых, за честность, за настоящие отношения. Костя добавил что-то смешное про то, как Паша в детстве боялся Деда Мороза. Все засмеялись.
А потом начались обычные новогодние радости — салют за окном, подарки под елкой, песни, танцы. Мишка уснул на диване, накрытый пледом. Взрослые сидели на кухне, разговаривали о жизни, о планах, о мечтах.
Около двух ночи телефон Паши завибрировал. СМС от Златы:
"Брат, ну прости, если что не так. Может, в гости зайти? Поговорить?"
Паша посмотрел на сообщение, подумал. Потом написал:
"Когда вернешь все долги и извинишься перед Ариной — лично, без мамы — тогда поговорим."
Отправил. Ответа не было.
Паша положил телефон на стол и вернулся к гостям. Виктор как раз рассказывал историю про то, как в молодости работал на севере. Арина слушала, положив голову на плечо мужу.
Все было спокойно. Никакой драмы, никаких слез, никаких скандалов. Просто жизнь продолжалась — но уже на других условиях. На честных, справедливых.
И Арина впервые за долгое время чувствовала себя по-настоящему счастливой.
***
Второго января Злата так и не ответила на сообщение брата. Инга Анатольевна не звонила. Молчание было тяжелым, но Паша не сдавался. Он понимал — если он сейчас отступит, все вернется на круги своя.
А третьего января Виктор позвонил сыну и сказал:
— Знаешь, я вчера серьезно поговорил с Ингой. Объяснил, что она неправильно себя ведет. Что Злату избаловала. Инга сначала не хотела слушать, но я был настойчив. Не знаю, изменится ли что-то. Но я попробовал.
— Спасибо, пап.
— Это я должен тебе спасибо сказать. За то, что открыл мне глаза. За то, что не побоялся поставить границы. Ты молодец, сынок.
Паша положил трубку и обнял жену, которая сидела рядом на диване с книгой.
— Слышала?
— Слышала.
— Все будет хорошо.
— Будет, — согласилась Арина.
И они сидели молча, обнявшись, глядя в окно, где падал редкий январский снег. Жизнь продолжалась. Спокойно, ровно, без лишних драм.
Именно так, как и должна продолжаться настоящая жизнь.