По ту сторону тьмы - 2
И только потом один человек понял, что все нити ведут к заброшенной, находящейся в нескольких километрах от города, психиатрической больнице, по какой-то причине оставленной и в эксплуатацию больше не сдававшейся.
Инне так понравился этот сюжет, внезапно пришедший к ней в голову как-то посреди ночи (как она утверждала, вдохновение не различает время суток), что она, вскочив с постели, просидела тогда за компьютером до самого утра.
Первые строки были положены; пальцы Инны летали по клавиатуре, как молнии. Так происходило и все последующие дни; она растворялась в своём детище, полностью забыв обо всём и отвлекаясь только на еду и на сон, который, как ни крути, человеческому организму необходим. И всё было бы хорошо, если б не одно «но». Не хватало чего-то произведению, а именно тех подробностей, которые бы точно передали читателю зловещую и загадочную атмосферу заброшенной больницы.
Конечно, всё это можно было выдумать, благо воображения ей было не занимать. Но тут представилась прямо-таки отличная возможность испытать всё самой и остаться честной перед читателем, избавив себя от ненужных мучений «высасывать всё из пальца».
Недавно, разговорившись со своим давним приятелем, Ванькой, с которым она дружила ещё со школы, она упомянула о своих внезапно возникших трудностях. Ванька, весёлый и добрый мужик, у которого было уже двое детей и намечался третий, недоумённо покачал рыжей головой.
- Вот не пойму, - сказал он, сидя с Инной в кафе и допивая вторую чашку кофе (он, как и Инна, был заядлым кофеманом).
- Чего тут трудного то? Да дались тебе эти детали! Что ты их, выдумать не можешь, что ли? С твоим-то воображением? …
Он был хорошим советчиком, но несведущ в тонкостях писательского мастерства. Поэтому признание Инны вызвало у него лёгкое недоумение. Их связывала прочная дружба, тянувшаяся ещё с детства; это был как раз тот редкий случай, когда мужчина и женщина могут просто дружить, не обременяя приятельские узы различными пошлостями и посягательствами. Между ними никогда ничего не было, да и быть не могло - Инна слишком долго его знала, и как человек он был для неё гораздо интереснее, нежели если бы она рассматривала его, как субъект мужского пола.
Ванька тоже относился к ней как к хорошей подруге детства. Обремененный своими отпрысками, его вряд ли интересовало что-то или кто-то кроме его вечных семейных проблем. Его жена, Ирина, не любила Инну. Инна прекрасно понимала: это обычная женская настороженность и готовность видеть в каждой юбке свою потенциальную соперницу.
Инна с Ванькой встречались теперь, как называла сама Инна, «поговорить по душам» всё реже, но если и встречались, то шли в какой-нибудь общепит и там, оба балдея от прекрасно сваренного кофе, заговаривались надолго. И вот Ванька теперь слушал её и не понимал. Она попыталась объяснить, чем же так важны такие, казалось бы, «несущественные» детали, и тут он задумался, глядя в окно кафе на сумеречный город.
- Ну если тебе так важно это, как ты говоришь… - он тяжело вздохнул.
- Есть такое место, по описанию очень даже похожее на то, которое ты пытаешься воспроизвести в своём творении….
Инна замерла - Что, правда?! Да тебя мне сам Бог тогда послал, Ванёк! А я тут голову сижу, ломаю!! Где это, как добраться до туда?! Мне нужно там побывать!
Ванька поморщился и поставил допитую чашку на стол.
- Да погоди ты, не трещи… может вообще зря сказал я тебе об этом…
- Почему?! - Инна от возмущения взвилась над столиком. - Я ж тебе битый час объясняю, как это важно!!
- Да понял я всё, не дурак… ладно, скажу. Ты всегда отличалась своей упёртостью. Запоминай маршрут. На автовокзале, перед выездом из города, садишься на загородный автобус. 74-й, если не ошибаюсь… Да, точно. Через два часа езды будет остановка, называется «Ямахинская». Это ты уж далеко за городом будешь то. Там вот вылезешь. После три километра пешком надо идти, через пролесок. Есть там тропинка, не заблудишься.
Она одна и ведёт прямо туда куда нужно тебе. Потом будет небольшая берёзовая рощица. И вот не доходя до неё, увидишь серое четырёхэтажное здание, заброшенное. Здание будет окружено забором. Через него не пролезешь. Но справа, чуть поодаль, увидишь большое сухое дерево. Подойдёшь к нему. Тебе надо идти от этого дерева к самому забору по прямой линии. В заборе есть потайная лазейка. Не ошибёшься, короче. Ну вот найдёшь эту лазейку, а там… можешь исследовать свой объект вдоль и поперёк….
Инна в восторге вытащила блокнот из сумки, стала записывать: - Так… Последняя остановка, «Ямахинская». Пролесок, дерево…
- Стой, Вань, а что это за здание то? И почему оно в такой глуши находится? - она подняла на него глаза. Он смотрел в окно с каким-то задумчивым и скучным видом.
- Психиатрическая больница это. То, что тебе надо для твоего рассказа. Заброшенная. Построили её в пятидесятых годах прошлого века, а к концу восьмидесятых здание закрыли и больше оно не использовалось по своему предназначению. Оно вообще уже никак не использовалось. И сколько лет уж заброшено. Закрыли, потому как говорили, нехорошие вещи там происходить стали.
Больные не выздоравливали, а только ещё хуже с ума сходили. А пред самым закрытием и вовсе ЧП произошло. Несколько психов как-то умудрились пять человек медперсонала зарезать. Уж не знаю как. Им ведь острые предметы не полагаются... Однако, это было. Потом проверка нагрянула, большой скандал был, в газетах о том писали, бабка моя до сих пор помнит. А только потом всех пациентов раскидали по другим психушкам, короче, расформировали дурку, если можно так сказать… почему в такой глуши? -не знаю… может, подальше от людских глаз… я ж говорю, нечисто там что-то было….
Инна аж затряслась от радостного возбуждения.
- Ванька!!! Ты мой спаситель! Такая история! Да это ж то, что мне нужно! Ты сам там бывал что ли, раз так дорогу хорошо знаешь?
Он посмотрел на неё.
- Бывал. В молодости. Пацанами туда один раз ездили. Ты ж знаешь, я в своё время тоже любителем острых ощущений был. Только зайти в само здание я так и не смог. Уж и лазейку нашли, и подходить стали. А только что- то ёкнуло у меня в сердце. В прямом смысле. И дико страшно стало. Как будто водой ледяной окатили меня.
Ну, дружки мои меня трусом обозвали, и нырнули в темноту здания. Исследовать. Долго их не было. Их было двое, кстати. Одного Митяем звали, он у нас старшой был, и Альберт, на год меня младше. Так вот потом, часа четыре наверно, прошло (а я всё это время сидел, привалившись к забору), вышли они оттуда. Точнее, вывалились, как пьяные. Как сейчас помню: Митяй опирался на Альберта, тот сгибался под его тяжестью. А Митяй… дикие глаза у него какие-то были… Я уж, грешным делом, подумал, что Митяй наркоман, как мне мать говорила… Так вот… Митяй - он ржал не переставая. Дикий, истеричный смех. И всё тыкал пальцем в сторону психушки, тыкает, а объяснить ничего не может. А потом вдруг резко замолчал, посмотрел на меня какими-то воспалёнными, больными глазами и тихо так сказал: «Господи…» и заплакал. А Альберт вообще всю дорогу обратно ни слова не произносил. Он так и не рассказал мне, что случилось с ними там, в этой заброшенной лечебнице.
Инна отмахнулась.
- Да наркоман твой Митяй был, наверняка уж. Откуда ты знаешь, чем они там все эти четыре часа занимались, пока ты их у забора ждал? Ширнулись чем-нибудь, вот у них крыши то и сорвало. Тем паче объяснить, что там такое было, они так и не смогли.
- Ну ладно, а потом то с этими твоими дружками что стало? Ты с ними сейчас общаешься?
Ванька вздохнул.
- Насчет наркоты, то тут я сомневаюсь. Да, может быть, и закинулись они там чем-нибудь, но, понимаешь, какое тут дело…. Глаза у них были, по крайней мере, у Митяя, не как у человека под кайфом. Нет, тут другое было. У него были глаза человека, смертельно напуганного чем-то. Словно увидел он что-то такое, что до конца своих дней ему уж это не забыть. Что-то жуткое и непонятное.
А что с ними потом стало… Насчёт Альберта-не знаю, говорят, он рано женился и с женой уехал из города. А Митяй… Митяя поставили после нашей поездки на учёт. В психиатрическую больницу. Причина в том, что он начал предпринимать попытки суицида. Через три месяца после всего этого пытался в петлю влезть, мать вовремя домой пришла и вытащила его; ещё через полгода - вскрылся в ванной. Опять спасли. Ну после такого и положили его в дурку. На учёт поставили. А в том году видел я его мать. Ну, понятное дело, поинтересовался, как Митяй, пришёл в ум или нет.
Она тогда на моих глазах разревелась, сказала, что сын её опустился совсем, алкоголиком стал, а как в запой уйдёт, так совсем невменяем становиться. Короче, пропал парень. И чёрт его знает, что такое увидел он там, в заброшенной этой лечебнице, что так сломало его жизнь потом.
Инна отмахнулась.
- А, перестань. Этот Митяй твой просто неуравновешенным был типом, и всё. До определённого момента это может и не проявляться, а потом в один момент всё меняется. Да и что такого он там мог увидеть? Пару крыс? Труп кошки? Ну, этого сейчас даже девчонки не бояться. Наркоманом он был просто, вот и всё. Наркоманом и психически нездоровым.
Она почему-то начала сердиться. Такое ощущение было у неё, что Ванька сожалеет о том, что заикнулся ей про место, посещение которого может помочь ей улучшить её произведение. Это злило её и было ей непонятно. Ванька оставался непреклонен.
- Может, ты и права. Знаешь, я не буду с тобой спорить. Ведь я же прекрасно знаю: ты всё равно сделаешь по-своему и поедешь туда.
Одно я тебе скажу точно: что бы там ни было, тогда, когда я был ещё зелёным пацаном, я до сих пор ни грамма не сожалею, что не составил тогда компанию моим дружкам и остался ждать их у этого проклятого забора. Вот так. И, если уж ты решила побывать там (при этих словах Инна решительно кивнула), пожалуйста, не вздумай ехать туда одна. Человека три, как минимум, тебе необходимо взять с собой. Желательно что б это были не хлюпенькие девицы, твои так называемые подружки, а какие-нибудь твои знакомые мужички. Ну, ты понимаешь о чём я.
Потому что даже если ты и не веришь во всю эту чертовщину, насчёт бомжей, я надеюсь, ты сомневаться не будешь. Наверняка их там полно. Так что смотри. Не делай глупостей.
Инна опять кивнула.
- Конечно, Ванюш. Я поеду туда с друзьями, даже не беспокойся об этом. Никаких глупостей, не нервничай. Ну, я побежала. Ирине привет. И спасибо тебе за всё. Ты даже сам не представляешь, как ты вовремя со всем этим. Пока, дружок.
Она на прощание по-дружески чмокнула его в щёку и растворилась за окном кафе, в сумраках вечернего города.
И не слышала она уже, как тихонько, вслед ей, Ванька прошептал - Господи… кто меня за язык тянул…
И тяжко вздохнул, словно старик, который бесконечно устал от жизни.
Ели вам было интересно читать - буду благодарна за лайк и подписку.