«Именитый голливудский режиссер Роб Райнер, снявший такие фильмы, как «Когда Гарри встретил Салли», «Принцесса-невеста», «Мизери» и другие хиты был найден мертвым в своем доме вместе с женой Мишель. Смерть криминальная — у обоих множественные ножевые ранения. Но самое жуткое, что главный подозреваемый — сын погибших, Ник, который был наркоманом и практически бездомным по собственному выбору, не желая проходить лечение от зависимостей в последние годы.
Всего у пары было трое детей, и пишут, что дочь обнаружила родителей. Голливуд шокирован и скорбит.
По словам источника New York Post, подозреваемым по делу проходит средний сын Ник. Официального подтверждения этой версии пока нет».
Американская пресса вспомнила откровенные признания 32-летнего Ника - он говорил о своих многолетних проблемах с наркотиками. К запрещенным веществам мужчина пристрастился еще в подростковом возрасте, из-за чего даже ушел из дома. В 15 лети он впервые попал в реабилитационный центр.
Благодаря многолетней борьбе с наркозависимостью Ник вроде бы смог вернуться к нормальной жизни и вместе с отцом написал сценарий для фильма «Being Charlie» («Быть Чарли»), основанный на его печальном опыте.
Райнер — режиссёр, который снимал кино о торжестве человечности, о победе романтики над цинизмом («Принцесса-невеста»), о том, как из быта и дружбы рождается любовь («Когда Гарри встретил Салли»), о фанатичном поклонении, переходящем в плен («Мизери»). И вот он сам становится жертвой самой чудовищной «мизерии» — домашнего кошмара, который взрастил в собственном доме.
Это классическая трагедия в духе греческих мифов или Шекспира: герой, достигший апогея славы и творческой реализации, падает не от рук врага, а от рук того, кого он породил. Сын-наркоман, «практически бездомный по собственному выбору» — это же готовый персонаж из Достоевского или, если угодно, Брета Истона Эллиса. Живой укор благополучному голливудскому фасаду, воплощение той самой «тёмной стороны», которую так старательно вытесняет американская мечта.
И весь Голливуд «шокирован и скорбит». Конечно, скорбит. Потому что эта смерть — словно трещина в идеальном витринном стекле. Она обнажает правду: что за красивой картинкой семейных ценностей и успеха может скрываться ад, который мы не хотим видеть. Что зависимость — это не болезнь в медицинском смысле, а духовный распад, против которого бессильны и деньги, и слава, и любовь.
Райнер пытался лечить сына, но не смог вылечить общество, которое производит таких детей — потерянных, отчуждённых, живущих в паразитическом вакууме между богатством родителей и собственной экзистенциальной пустотой.
Это смерть-метафора. Смерть сказочника от рук монстра, которого, быть может, нечаянно породила сама эта сказка — сказка о бесконечном успехе, в которой нет места для боли, уродства и безнадёжности. А они, вытесненные, возвращаются в самом кошмарном виде — с ножом в руках.