Я иду к старшине медсанбата, были у меня некоторые мысли, которые нуждались в материальном воплощении, а лучше чем местный старшина, с этим мне никто помочь не мог.
- Здоров був, Петрович! - Приветствую я местного "Плюшкина".
- И тебе не хворать Мыкола. - Протягивает он мне свою мозолистую руку. - С чем пожаловал?
- Да дело у меня к тебе на сто рублёв. – Пошутил я.
- Давай деньги, а сам завтра приходи, некогда мне. – Ворчит старшина.
- Нет, не пойдёт, сначала стулья. – Продолжаю я.
- Какие, к чертям собачьим ещё стулья? – не понял Петрович.
- У тебя что, Петрович, организм совсем "Нарзаном" измучило? – Задаю вопрос я. Хотя, начинаю догадываться, что старшина вряд ли читал книгу про «12 стульев», а уж тем паче кино не смотрел.
- Ты дело говори, а я покумекаю, смогу ли помочь. - Отвечает старшина.
- У тебя случайно, никакой лишней солдатской формы не завалялось? Можно даже б/у. – Говорю я, зачем пришёл.
- А тебе зачем? – интересуется старшина.
- Да не мне, а врачихе нашей, Ольге Анатольевне. А то хочу её стрелять научить, но не в белом же халате она будет это делать? – Не стал я больше грузить старшину.
- А зачем ей стрелять? Разве только от вас, кобелин отстреливаться. – Продолжает задавать вопросы Петрович.
- В том числе и от кобелей. Много текста, Стёпа. Так ты поможешь или нет? – Слегка наезжаю я.
- Деньги давай. А сам иди за "Нарзаном". А я пока что-нибудь подберу. – Обещает старшина, так и не поняв, моей шутки про деньги. Так что кладу ему на столик три красненьких.
- Червонец за мной. - Разворачиваюсь я и иду к себе. Вот же жук навозный, хохляцкая морда, никогда своего не упустит. Думаю я про себя. И как его в наши края занесло? Ну как говорится, украинец живёт на Украине, а хохол где лучше.
Придя к себе в палатку и захватив фляжку с местным самогоном, иду обратно, правда по дороге беру с собой Серёгу Филатова, если уж соображать, то на троих, да и земляки они со старшиной, жили в одном городе, в Сибири. Когда мы вошли в каптёрку, то там уже был накрыт стол, не сказать, что сильно богатый, но сало, банка тушёнки, хлеб и зелень с огорода, там присутствовали. Поздоровавшись, выпили по первой и, закусив, сразу по второй.
Выйдя на улицу, покурив и перебросившись несколькими общими фразами, вернулись обратно и продолжили разговор, но теперь уже по делу. Начал его Петрович.
- Что же это вы, земляки, обещали трофейный ствол, а подарили только дырку от бублика - кобуру.
- Да ты не журись, Петрович, усё будет, дай только срок. - Отвечает ему Серёга.
- Журись, не журись, а вы скоро тю-тю, к себе в часть, вон одного из ваших скоро выписывают. Где потом вас искать? Не по почте же вы потом мне парабеллум вышлете. – Продолжает ворчать старшина.
- А что, можем и по почте, тем более наш почтальон на днях уезжает к себе, вот через него и закажем. – Подкалываю я Петровича.
- Да и зачем тебе трофейный пистолет в тылу? Патроны опять же к нему, где будешь брать? - Подливает масла в огонь Филатов.
- А шоб было. Обещал, задарь, а коли не можешь, то и нехрен зря баланду травить. А то барышням своим они, видите ли, дарят, - а земляку, шиш?! – Уже не на шутку раздухарился Степан.
- А это ты видел? - достаёт из кармана "Люгер" и кладёт его на стол Серёга. - Держи, как и обещали.
- Це гарна штука, - хватает пистолет и рассматривает его со всех сторон Петрович. - А чем стрелять?
Теперь уже я протягиваю ему два полных магазина.
- Ты только смотри, не заряжай пока, а то отстрелишь себе что-нибудь. – Предупреждаю я.
- Ладно, пока не буду, вы только это, мужики, покажите что тут и как. – Просит Петрович.
Старший сержант показал, как делается неполная разборка и сборка пистолета, а также как зарядить и разрядить оружие.
- А патроны? Или больше нету? – Интересуется запасливый куркуль.
- Насчёт патронов, рубль штучка, три рубля кучка, а в кучке три штучки. Вечером деньги, а утром патроны. – Предлагаю я.
- Та забери ты свои грОши, пошутил я, - достаёт старшина мои тридцатки и отдаёт мне. - Для Ольги Анатольевны я шо хошь достану, хорошая она дИвчина.
- Ладно, Петрович, уговорил, но с тебя поляна, да и вообще, завтра приходи на стрельбище, там я тебе кое-что покажу, - продолжает окучивать его Серёга, - сразу после обеда.
- Ну, ежели покажешь, тогда приду. Так что там насчёт боезапасу? – не унимается старшина.
- Будет вам и белка, будет и свисток. - Отвечаю я. - И это, Петрович, у тебя шорника знакомого на примете нету?
- А на кой? – интересуется он.
- Да кобуру хитрую надо сделать, кожа у нас есть, а за работу заплатим, хошь деньгами, а хошь ещё чем полезным. – Отвечаю я.
- Та кому они нужны, те гроши? А насчёт мастера, надо подумать. – Почесал старшина в затылке.
- Ну, так давай ещё по одной, чтобы лучше думалось. – Предлагаю я.
Допив остатки, мы ещё поговорили, выкурили на дорожку по папироске, ну и собрались "откланяться".
- Ты это, Мыкола, вот возьми, - протягивает он мне свёрток с хэбэшкой, перевязанный бечёвкой, - размерчик должОн подойти, а если не подойдёт, то поменяю.
- Спасибо, Стёпа, завтра увидимся, а насчёт мастера ты покумекай, может, и тебе что спроворим.
Была у меня задумка, сделать оперативную кобуру для скрытого ношения оружия. Под гимнастёркой, конечно, неудобно, но наступил сентябрь, а с ним и похолодание, так что переход на зимнюю форму одежды не за горами. Ну а к тому времени как меня выпишут, и подавно только в шинели и придётся ходить. Ещё я подумывал соорудить разгрузку, а то вешать всё на ремень, хоть и со сбруей, тоже не айс, понимаю ещё в походе, а вот в бою, бегать, прыгать и сходиться в рукопашной, очень неудобно, так что на досуге я вспоминал, как это всё выглядит и делал карандашные наброски выкроек. Для этого дела, у меня была припасена трофейная плащ-палатка, несколько плечевых ремней, ну и голенища от хромовых сапог.
На наше очередное свиданье любимая пришла в шинели, всё-таки вечером в лесу прохладно, и под каждым кустом как в доме, уже не спрятаться. Днём, конечно, воздух прогревался до плюс пятнадцати - двадцати градусов, а вот утренники стали холодными. Кобуры у неё на ремне не висело, зато в правом кармане лежало что-то увесистое. Я тоже пришёл в плащ-палатке, с моей упакованной в гипс рукой, это единственная вещь, которую удобно одевать в моём положении. Весь вечер Ольга провела в какой-то задумчивости, и на все мои попытки её как-то растормошить и развеселить, отвечала лишь лёгкой улыбкой, и только в конце свидания, будто на что-то решившись, крепко меня поцеловала и, пожелав спокойной ночи, убежала к себе. Весь в непонятках я вернулся в свою палатку и, приняв "пару капель успокоительного", завалился спать.
Мишаня заявился только к подъёму, счастливый, но с грустинкой в глазах. Сегодня его выписывали, и он должен убыть в расположение. Отдав Мишке, составленный мной список нужного нам имущества и боеприпасов (трофеи пылились в обозе), провожаем его до "попутки". По общему решению нашего небольшого коллектива, проводы решили не отмечать, так как вскоре надеялись встретиться, да и если честно, отмечать было просто нечем, да и радости по поводу отбытия боевого товарища, не испытывали никакой. Нет, конечно, при желании имелась возможность найти кое-что, небольшая заначка всё-таки оставалась, но сам провожаемый высказался против застолья ещё накануне.
- Не обижайтесь мужики, - сказал Мишка, - но я, оставшиеся у меня несколько часов, лучше с Леночкой проведу. Так что никаких проводов устраивать не надо, тем более с вами мы скоро увидимся, а вот с ней, даже и не знаю, когда встретимся.
- Да ладно брат, ты там только смотри, не опозорь артиллерию, - ответил ему я.
- И разведку, - поддакнул Серёга. - Так как с такими вояками как вы мужики, я бы и к самому Гитлеру в ставку нагрянул.
Проводив сержанта Волохова, который уехал на попутной повозке, мы пообедали, а после обеда, чтобы развеять паршивое настроение, отправились на стрельбище. Небольшой запас патронов у нас имелся, да и старшина кроме подаренного ему парабеллума, притащил и свой наган с неплохим боезапасом. Настрелялись мы от души, больше всего мне понравился мой вальтер, хоть и приходилось взводить затвор, держа пистолет левой, а потом перекладывать его в правую руку. А вот стрелять из нагана, конечно, удобней, зато попадать не очень, так как стреляя самовзводом, приходилось очень сильно давить на спусковой крючок, а если взводить курок левой, то нужно было опускать револьвер, а потом опять его направлять в мишень. Так что как не крути, а полноценного бойца из меня сейчас не выйдет, нужно дождаться, чтобы хотя бы гипс сняли, а там посмотрим. Ещё и по этой причине я не шёл до конца, в наших отношениях с Ольгой, хотя все предпосылки для этого имелись. А так как девушка вряд ли искушена в искусстве "сплетения ног", то я ещё и боялся обидеть её.
Серёга стрелял с левой, но он хоть своей правой мог шевелить свободно, рана у него затянулась, но нагрузки были пока противопоказаны, так что стрельбу по-македонски, он нам не продемонстрировал, зато показал класс стрельбы из нагана, навскидку, и из разных положений. Вдоволь настрелявшись, разбираем и чистим каждый своё оружие, делим по-братски оставшиеся патроны к трофейным стволам, и заканчиваем мероприятие. После чего расходимся каждый по своим делам или делишкам. Это у кого как, но лично я понёс на примерку Ольге Анатольевне новую форму. Как командир взвода она пользовалась привилегиями и занимала отдельную палатку, деля её ещё с одной врачихой.
Постучавшись во входную дверь. Ну как постучишь в брезент? Я просто громко сказал.
- Тук, тук, тук. Есть кто дома?
- Это ты, Коля? - Спросили из палатки.
- Ну да я. Разрешите войти? – задаю я вопрос.
- А что ты хотел? - Высунула голову из-за полога Оля.
- Да вот, обновку принёс примерить, для тренировок. - Протягиваю я ей свёрток.
- Хорошо, сейчас переоденусь, ты подожди здесь. - Протянула она обнажённую по плечо руку, и забрала одёжку.
- Заходи. - Минут через пять, или около того, пригласила меня любимая в свои "апартаменты".
Ну что я могу сказать? Когда я увидел девушку в новом обличье, то челюсть у меня отвисла. С размером старшина угадал, почти. По росту "костюмчик" подходил вполне, а вот по размеру... Нет, если бы форму одел солдатик мужского пола, то она сидела бы нормально, но вся фишка в том, что солдатиком была очаровательная женщина, и некоторые части её фигуры, были не предусмотрены уставом. Спереди гимнастёрку натягивала грудь третьего размера, а вот сзади, вторые девяносто с трудом помещались в солдатском галифе. Я в первый раз смог визуально изучить достоинства моей подруги. На ощупь-то всё было понятно, и мне нравилась эта упругость и вместе с тем мягкость, а вот на глаз я оценил всё впервые. Так-то Ольга ходила в форме для женского комсостава, или в белом халате, надетом на эту форму, естественно под довольно плотной и мешковатой юбкой, оценить точные размеры не получалось, зато в тонкой хэбэшке фигура смотрелась отпадно. Загнав подальше, пришедшую мне в голову мысль - поменять форму и взять на пару размеров больше. Я вернул отвисшую челюсть на место и, подняв вверх большой палец, только и смог вымолвить.
- Во!
Большого зеркала в палатке естественно не было, и Ольга только крутила головой, пытаясь посмотреть назад и оценить свою тыльную часть фигуры в новой форме.
- Тебе не кажется, что форма мне маловата? - спросила она.
- А что, разве она тебе где-нибудь жмёт? – интересуюсь я.
- Да нет. Всё нормально. – Сначала поводит плечами, а затем и наклоняется вперёд Ольга. А так как она повернулась ко мне спиной, то...
- Ну, тогда не бери в голову. Часиков в пять я за тобой зайду. Будь готова. – Стараюсь я побыстрей смыться, пока не началось.
- Всегда готова! - Вскидывает в пионерском приветствии руку Оля.
Выйдя от подруги, я первым делом пошёл к старшине, надо было ковать железо пока горячо, а то этот хитрый хохол забудет о моей просьбе. Петрович сидел на чурбаке возле своей каптёрки и смолил папироску.
- Как дела, Стёпа? - Задаю я ему вопрос.
- Да какие у меня дела, одни заботы. - Со вздохом отвечает он. - Завтра вон в деревню будем передислоцироваться, это же сколько всего погрузить надо, хорошо хоть пока не все.
- Ты не забыл о моей просьбе? Насчёт кожевенных дел мастера. – Интересуюсь я.
- Вот завтра, в деревне, я тебя с ним и сведу. Вас-то, курортников, в первую очередь переселять будут. – Делится со мной новостью старшина.
- А что так, разве в лесу места мало? – спрашиваю я.
- Если ты заметил, осень уже на дворе, это ладно сейчас "бабье лето", а когда дожди пойдут, да морозы ударят, долго ты в своих палатках не проживёшь. Топишь их, топишь, а тепла как не было, так и нет. Помнишь, поди, как на финской было? – Отвечает мне старшина, после чего задаёт встречный вопрос.
- Склерозом ещё не страдаю. Мы тогда палатки снегом закидывали, и если сильный ветер его не сдувал, то до утра поспать удавалось, а вот если пурга или метель, тогда приходилось из-под снега долго выкапываться. Хорошо хоть полушубки выдали, а то бы позамерзали насмерть. – Отвечаю я.
- Это да, полушубки вещь хорошая. Как думаешь, Мыкола, к зиме немца одолеем? – Задаёт мне очередной вопрос Стёпа.
- К зиме думаю, вряд ли, но вот в холода он у нас попляшет. – Сжимаю я кулаки.
- Вот и я о том же. Ну ладно, пойду я хозяйство своё паковать. - Поднимается с чурбака Петрович. - Одёжка то подошла? - Подмигивает он мне.
- Спасибо. - Жму я ему руку. - В самый раз.
- Если в самый раз, тогда пусть носит. – Посмеивается, крутя ус он, и уходит в свои закрома.
Всю книгу сразу можно прочитать здесь: https://author.today/work/56340
или здесь: https://www.litres.ru/72449389/