Алина не спала. Она лежала в темноте и слушала дом. К часу ночи телевизор внизу затих. Послышались тяжелые шаги, скрип лестницы, хлопнула дверь гостевой комнаты. Потом — тишина, нарушаемая лишь мощным храпом Виталика, от которого, казалось, вибрировали стены.
Она встала, накинула халат и бесшумно спустилась вниз.
На улице стихия немного улеглась, оставив после себя ледяную корку на всем. Алина надела пуховик прямо на пижаму, сунула ноги в угги и вышла на крыльцо.
Ее новенький автомобиль был похож на ледяную скульптуру. Сердце кольнуло, но сейчас было не до сантиментов. Алина направилась к гаражу.
Виталик сказал, что ключи потеряны, а машина заперта на зиму. Но сквозь щель внизу ворот пробивалась тонкая полоска света.
Алина подошла ближе. Изнутри тянуло характерным запахом: смесь машинного масла, дешевого табака и вяленой рыбы.
Она толкнула боковую дверь. Та подалась. Не заперто.
Картина, открывшаяся ей, была достойна натюрморта «Быдло на отдыхе».
«Лада» стояла на месте, но капот ее второй, старенькой машины, которую она берегла для продажи, был накрыт газетами. На нем высилась гора пустых пивных бутылок, рыбья чешуя была размазана по полировке, повсюду валялись окурки.
Виталик не терял ключи. Он просто устроил здесь свой личный мужской клуб. Пока Алина работала, он водил сюда дружков, пил пиво в тепле и ржал над «глупой бабой», которую так легко обвел вокруг пальца.
Ключи от гаража — тот самый «потерянный» комплект — валялись прямо на верстаке, рядом с надкусанным хвостом воблы.
Алина не стала кричать. Она не стала будить мужа, чтобы ткнуть его носом в этот свинарник. Это было бы слишком мелко.
Она взяла телефон.
2025 год на дворе. Сервисы работают круглосуточно.
— Алло, частная служба эвакуации? — прошептала она в трубку, глядя на ржавое крыло деверской машины. — Мне нужна полная погрузка. Да, прямо сейчас. Машина не на ходу, колеса спущены. В промзону, да. На штрафстоянку. Нет, документов на машину нет, это бесхозный автохлам на моей частной территории, блокирует проезд. Я собственник участка.
Через сорок минут, мигая желтыми маячками, к воротам бесшумно подкатил мощный эвакуатор-манипулятор. Водитель, хмурый мужик, вопросов не задавал. Деньги не пахнут, а тариф за ночной выезд и «сложные условия» Алина подтвердила сразу.
— Куда везем? — спросил он, цепляя тросы за колеса «Лады».
— На «Северную». Туда, где посуточная оплата с коэффициентом три.
Когда ржавое корыто взмыло в воздух и покинуло ее гараж, Алина почувствовала, как физически становится легче дышать.
Она закрыла ворота. Забрала ключи. И пошла досыпать свои законные три часа.
Утро началось не с кофе, а с пронзительного визга металла.
Виталик подскочил на кровати, не понимая, где война. Звук шел с улицы.
Он, путаясь в одеяле, подбежал к окну.
Возле гаража стоял мастер в спецовке и методично срезал петли на калитке, чтобы врезать новый, электронный замок. Алина стояла рядом с термокружкой, свежая, накрашенная, и что-то показывала мастеру в телефоне.
Виталик, как был в трусах и майке, рванул вниз.
— Э! Вы че творите?! — заорал он, вылетая на крыльцо. — Алина! Ты че удумала?!
Он подбежал к гаражу. Ворота были распахнуты. Внутри было пусто. Только масляное пятно на полу и куча пивных бутылок напоминали о том, что здесь стояла гордость отечественного автопрома.
— Где?! — Виталик побледнел так, что стал похож на свой вчерашний ужин. — Где тачка?! Угнали! Паша! Звони ментам! Угнали!
Паша, заспанный, вышел на крыльцо, ничего не понимая.
Алина медленно повернулась к деверю. Сделала глоток кофе.
— Доброе утро, Виталик. Никто ничего не угонял. Я просто навела порядок. Ты же ключи потерял? Вот, пришлось мастера вызывать, замки менять. А заодно и мусор вывезти.
— Какой мусор?! Это машина! Моя машина!
Алина сунула руку в карман пуховика и достала визитку. Простенькую, картонную.
— Держи. Это адрес. Частная спецстоянка в промзоне. Я оформила вывоз как эвакуацию брошенного транспортного средства, препятствующего пользованию частной собственностью.
Виталик выхватил визитку. Руки у него тряслись.
— Ты... Ты че, больная? Зачем?!
— Затем, что моему кроссоверу нужно тепло, — спокойно ответила Алина. — А твоему корыту полезен свежий воздух. Кстати, тариф там коммерческий. Счетчик включился в три часа ночи. Час простоя стоит как хороший бизнес-ланч. Плюс работа эвакуатора, плюс погрузка-разгрузка, плюс хранение... Если до обеда не заберешь, сумма выкупа превысит рыночную стоимость твоего металлолома.
Виталик замер. В его глазах ужас сменялся яростью, а потом — паникой нищеброда, попавшего на деньги.
— Паша! — взвизгнул он, оборачиваясь к брату. — Ты слышал?! Она мою тачку на штрафняк сдала! Дай денег! Мне выкупать надо! Там же счетчик!
Паша дернулся было к брату, привычно потянувшись за кошельком (который, кстати, пополнялся в основном из зарплаты Алины).
— Лен, ну ты правда... Жестко как-то... Надо помочь...
Алина сделала шаг вперед, преграждая мужу путь. Ее взгляд был тяжелым, как тот самый эвакуатор.
— Паша, — сказала она тихо, но так, что вороны на заборе затихли. — Если ты сейчас дашь ему хоть рубль. Если ты хоть пальцем пошевелишь, чтобы помочь ему разгрести то, что он устроил. То ты можешь собирать вещи и ехать жить в гараж. Прямо на этот промасленный пол, рядом с рыбьей чешуей. Я замки в доме тоже сегодня меняю.
Паша застыл. Он посмотрел на брата, который прыгал на одной ноге от холода, потом на жену, которая уже садилась в свою теплую, чистую машину, чтобы загнать ее наконец в законное стойло.
— Я... — Паша опустил руки. — Виталь, ну ты сам виноват. Зачем врал про ключи?
Виталик взвыл, скомкал визитку и, забыв про холод, помчался в дом искать телефон и занимать деньги у микрокредитных организаций. Потому что знал: счетчик тикает. И этот тик-так звучит для него как похоронный марш.
Алина нажала кнопку нового пульта. Ворота послушно поползли вверх, открывая чистое, светлое пространство, которое она купила для себя.