– Ну, и что ты ей купила? Надеюсь, не очередной сертификат в спа? Она в прошлый раз жаловалась, что там мастера криворукие, только настроение испортили.
Олег стоял в дверях спальни, прислонившись плечом к косяку, и с легким раздражением наблюдал, как я упаковываю коробку в яркую, шуршащую бумагу. Я старательно разглаживала уголки, стараясь, чтобы всё выглядело идеально. Подарок был дорогой, даже очень – последняя модель робота-пылесоса с функцией влажной уборки и какой-то там умной навигацией. Светлана, моя золовка, сестра Олега, уже полгода ныла, что устает с уборкой в своей трешке, что спина отваливается, а времени ни на что не хватает. Я, как обычно, приняла эти жалобы как руководство к действию.
– Нет, Олежек, это не сертификат, – спокойно ответила я, приклеивая пышный бант. – Это то, о чем она мечтала. Робот-пылесос. Причем хороший, я отзывы читала неделю. Думаю, Света будет в восторге.
Муж хмыкнул, подошел ближе и оценил размер коробки.
– Ну, пылесос – это дело. Хоть польза будет. А то вечно ты даришь какие-то безделушки дорогие, а толку ноль. Мама вон до сих пор ту хлебопечку, что ты на Восьмое марта притащила, даже из коробки не достала. Говорит, электричества много жрет.
Я промолчала, хотя внутри кольнула привычная обида. Хлебопечка была японская, стоила половину моей зарплаты, и Галина Ивановна сама намекала, что хочет печь домашний хлеб «как в старину». Но стоило мне её подарить, как интерес тут же пропал, а подарок перекочевал на антресоли, получив клеймо «бесполезной бандуры».
Вообще, тема подарков в семье мужа была болезненной, по крайней мере для меня. Я, Марина, воспитанная в семье, где принято было радовать близких и не скупиться на праздники, перенесла эту модель и в брак. У меня был свой небольшой бизнес – сеть цветочных магазинчиков, дело шло неплохо, и я искренне считала, что должна помогать родне мужа, раз у меня есть такая возможность. Олег зарабатывал средне, звезд с неба не хватал, работая менеджером по логистике, и основные траты, включая отпуска и крупные покупки, лежали на мне. Я не жаловалась, любила мужа и хотела, чтобы его семья приняла меня как родную.
– Ладно, собирайся, опаздываем уже, – скомандовал Олег. – Света звонила, сказала, стол уже накрыт, только нас ждут. Мать там опять с давлением, так что помогать некому, все сама, бедняжка.
Мы поехали. Всю дорогу я представляла, как Света обрадуется. Тридцать пять лет – дата серьезная, хотелось сделать ей приятное. Я вообще любила дарить подарки больше, чем получать. Мне нравилось видеть удивление и радость в глазах людей. Правда, в случае с родственниками Олега радость обычно была сдержанной, а благодарность – какой-то скомканной, словно я не подарок дарила, а долг возвращала.
Квартира золовки встретила нас запахом запеченной курицы и громкими голосами. Галина Ивановна, несмотря на «давление», выглядела бодро, восседая во главе стола в новом платье (кстати, тоже моем подарке на Новый год). Сама именинница, раскрасневшаяся и суетливая, бегала с тарелками.
– О, явились! – вместо приветствия бросила свекровь. – А мы уж думали, без вас начинать придется. Опаздываете, молодежь. Пробки, что ли? Или Марина опять наряжалась три часа?
– Здравствуйте, Галина Ивановна. Пробки, – улыбнулась я, проходя в комнату. – Светочка, с днем рождения! Счастья тебе, здоровья, и чтобы быт тебя не заедал!
Я торжественно вручила огромную коробку. Света, увидев габариты подарка, оживилась. Она быстро, даже хищно, сорвала упаковку.
– Ого! Пылесос! – воскликнула она. – Фирма какая? А, этот... Ну, нормально. А он моющий?
– Моющий, конечно. Самый новый, сам карту строит, управляется с телефона, – пояснила я, ожидая увидеть восторг.
– Ну спасибо, – кивнула золовка, отставляя коробку в угол, к другим пакетам. – Посмотрим, как он работать будет. А то у Ленки с работы тоже такой был, сломался через месяц. Ладно, давайте за стол, все остывает!
Я села на свое место рядом с мужем, чувствуя, как внутри оседает неприятный осадок. Ни «вау», ни «ты с ума сошла, это же дорого», ни простого человеческого «спасибо огромное». Просто «нормально». Впрочем, я быстро отогнала эти мысли. Главное, вещь полезная.
Застолье шло своим чередом. Галина Ивановна рассказывала о своих болячках и о том, как подорожала коммуналка. Света жаловалась на начальника-тирана и на то, что бывший муж опять задерживает алименты. Олег поддакивал, ел салаты и нахваливал кулинарные таланты сестры. Я в основном молчала, вежливо кивала и думала о том, что завтра мне нужно рано вставать на закупку цветов.
– Марин, передай огурчики, – попросила свекровь. – Кстати, ты слышала, у тети Вали внучка замуж выходит? Свадьбу в ресторане «Прага» гуляют. Вот люди живут, могут себе позволить! Не то что мы, простые смертные.
– Слышала, – ответила я. – Рада за них.
– Рада она, – фыркнула Галина Ивановна. – Тебе-то что, у тебя денег куры не клюют. Ты вон пылесосы за пятьдесят тыщ раздариваешь. А могла бы, между прочим, и деньгами дать. Свете сейчас деньги нужнее, она шубу в кредит хотела брать.
– Мама, ну перестань, – вяло вступился Олег. – Подарок отличный.
– Да я не спорю, отличный, – махнула рукой свекровь. – Просто говорю, что деньгами практичнее. Марина у нас любит пустить пыль в глаза.
Я проглотила и это. «Пыль в глаза». Значит, забота теперь так называется. Я вышла из-за стола, пробормотав, что мне нужно позвонить по работе. Телефон я оставила в сумке, которая стояла на тумбочке в прихожей, но там было шумно из-за работающего телевизора, поэтому я решила пройти на кухню, где было тихо и пусто.
Однако на кухне уже кто-то был. Дверь была приоткрыта, и я услышала голос Светы. Видимо, она вышла за десертом или чаем. И говорила она с матерью, которая, как оказалось, тоже незаметно выскользнула из комнаты вслед за дочерью, пока я искала телефон.
Я замерла в коридоре, не дойдя пару шагов. Подслушивать нехорошо, знаю. Но когда слышишь свое имя, ноги сами прирастают к полу.
– ...ну и куда мне эту бандуру ставить? – раздраженно шипела Света. – У меня и так в коридоре не развернуться. Пылесос! Я ей намекала на конверт, говорила, что на шубу не хватает. Нет, притащила технику. Типа, барыня, смотрите, какая я щедрая.
– Ой, Светочка, да не бери в голову, – успокаивал голос Галины Ивановны. – Ну, продашь его на Авито, делов-то. Новый же, в упаковке. Тыщ за сорок уйдет, добавишь и купишь шубу.
– Да ну, возиться еще, продавать... – тянула Света. – Просто бесит. Она вечно выпендривается. То сервиз этот дурацкий за бешеные деньги, из которого пить страшно, то теперь пылесос. Строит из себя благодетельницу. «Я, Светочка, отзывы читала». Да плевать мне на твои отзывы! Лучше бы мужу своему, брату моему, машину помогла поменять. А то ездит на развалюхе, позорится.
– И не говори, – поддакнула свекровь. – Олег у нее как приживалка. Всё на себя тратит, да на свои магазины. А семье мужа – так, объедки с барского стола в виде подарков, чтобы рот заткнуть. Думает, купила нас своими мультиварками. Я ту хлебопечку соседке на дачу отдала, так хоть спасибо сказали. А эта все ждет, что мы ей в ноги кланяться будем.
– Ага, щас, – хмыкнула Света. – Высокомерная она, мам. Сидит, молчит, губы поджала. Неприятная баба. Если бы не деньги её, Олег давно бы её бросил, нашел бы нормальную, душевную. А так терпит.
– Терпит, сынок, терпит, – вздохнула мать. – Ладно, бери торт, пошли. А то еще заметит, что нас нет, обидится, потом вообще ничего не дождешься. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
Послышался звон посуды, шаги. Я метнулась в ванную, закрыла дверь на щеколду и включила воду. Сердце колотилось так, что отдавало в ушах. Руки дрожали.
«Паршивая овца». «Объедки с барского стола». «Неприятная баба».
Я смотрела на свое отражение в зеркале. Красивая, ухоженная женщина, тридцать два года. Сама всего добилась. Люблю мужа. Стараюсь для его родни. И вот, оказывается, как они меня видят. Кошелек на ножках. Высокомерная выскочка.
Слезы подступили к горлу, но я их сдержала. Плакать из-за этих людей? Много чести. Внутри, где-то в районе солнечного сплетения, образовался ледяной ком. Вся та теплота, желание понравиться, угодить, быть «своей» – все это вымерзло за одну секунду. Я выключила воду, вытерла сухие глаза полотенцем и вышла.
Когда я вернулась за стол, Света уже разливала чай, а Галина Ивановна с елейной улыбкой накладывала мне самый большой кусок торта.
– Кушай, Мариночка, кушай. Ты у нас худенькая, ветром сдует. А торт домашний, Света сама пекла, старалась.
– Спасибо, – я улыбнулась. Улыбка вышла на удивление естественной, даже самой стало страшно. – Очень аппетитно выглядит.
Я ела торт и смотрела на них. На Свету, которая уже мысленно продавала мой подарок. На Галину Ивановну, которая считала меня «паршивой овцой». На Олега, который ничего не замечал и просто наслаждался едой. И в голове у меня созревал план. Нет, не скандал. Скандал – это для слабых. Я просто сделаю выводы. И изменю стратегию.
Вечер закончился мирно. Мы распрощались, я даже обняла Свету на прощание, прошептав: «Надеюсь, пылесос тебе прослужит долго». Света отвела глаза и буркнула: «Да-да, спасибо».
Следующие два месяца прошли спокойно. Я работала, Олег ходил на службу. Родственники не беспокоили, видимо, переваривали «пользу» от пылесоса (или деньги от его продажи, я не проверяла). Приближался юбилей Галины Ивановны – шестьдесят лет. Дата круглая, серьезная.
Олег начал суетиться за две недели.
– Марин, ну что, надо думать насчет подарка маме. Шестьдесят лет все-таки. Она намекала, что у нее телевизор на кухне совсем старый, рябит. Хочет плазму, небольшую, чтобы сериалы смотреть, пока готовит. И еще путевку бы в санаторий ей, кости полечить.
Раньше я бы уже сидела на сайтах турагентств и выбирала лучший санаторий в Кисловодске. Я бы уже заказала телевизор с доставкой. Но не в этот раз.
– Телевизор – это хорошо, – задумчиво сказала я. – И санаторий дело нужное. Только, Олежек, у меня сейчас с деньгами туго.
Муж замер с чашкой кофе в руке.
– В смысле туго? У тебя же сезон, праздники прошли, выручка должна быть.
– Выручка есть, но я все вложила в оборот. Закупила новые холодильники для цветов, аренду подняли, налоги... В общем, свободных денег нет. Совсем.
Это была ложь. Деньги были. Я купила себе новые сережки с бриллиантами, о которых давно мечтала, и отложила приличную сумму на свой личный счет. Но мужу знать об этом было необязательно.
– И что делать? – растерялся Олег. – Мама ждет. Она всем родственникам уже растрезвонила, что мы ей путевку подарим.
– Ну, ты сын, ты и думай, – пожала плечами я. – Возьми кредит, если хочешь. Или с зарплаты отложи.
– С моей зарплаты? – Олег округлил глаза. – Ты же знаешь, у меня кредит за машину, и на бензин, и обеды... Там остаётся всего ничего.
– Ну, извини, дорогой. Я не могу вынуть деньги из бизнеса, иначе мы прогорим. Придется обойтись чем-то скромным. Главное же не подарок, а внимание, правда? Твоя мама всегда так говорит.
Олег поворчал, походил из угла в угол, позвонил Свете (видимо, пожаловаться на мою скупость), но делать было нечего. Кредит ему не дали бы – у него уже была плохая кредитная история, которую я, кстати, раньше помогала исправлять.
Настал день юбилея. Праздновали дома у свекрови – ресторан, по её словам, «дорого и недушевно», а на самом деле она рассчитывала, что я оплачу банкет, но я заранее сказала, что «на мели». Поэтому Галина Ивановна накрыла стол сама, призвав на помощь Свету и каких-то тетушек.
Гостей было много. Родня, соседи, подруги. Все нарядные, с конвертами и букетами. Атмосфера была торжественная. Мы с Олегом пришли вовремя. Олег нес букет хризантем (самых простых, из моего магазина, но списанных по браку – я сказала, что это «свежайшие, только с Голландии»), а я держала в руках небольшой подарочный пакет.
– С днем рождения, мамочка! – Олег полез целоваться.
– Спасибо, сынок, спасибо! Проходите, гости дорогие!
Мы сели за стол. Тосты, крики «Горько!» (почему-то родителям именинницы, хотя отца Олега уже десять лет как не было), звон бокалов. И вот, наступил момент вручения подарков.
Света, сияя, вручила матери конверт.
– Вот, мам, от нас с Игорем! Купишь себе что захочешь!
– Ой, спасибо, доченька! – растрогалась Галина Ивановна, на ощупь определяя толщину конверта. – Уважила!
Очередь дошла до нас. Все гости затихли. Все знали, что Марина – это богатая невестка, которая дарит «барские подарки». Свекровь тоже подобралась, глаза её жадно блеснули. Она явно ждала путевку или ключи от чего-то грандиозного.
Я встала, улыбнулась самой лучезарной улыбкой и протянула пакет.
– Дорогая Галина Ивановна! С юбилеем вас! Мы с Олегом долго думали, чем вас порадовать. Вы женщина хозяйственная, любите уют. Поэтому мы решили подарить вам то, что всегда пригодится в доме и будет согревать вас зимними вечерами.
Свекровь с нетерпением выхватила пакет. Он был легким. Она заглянула внутрь, и её лицо вытянулось.
Медленно, двумя пальцами, словно дохлую мышь, она извлекла из пакета... шерстяной платок. Обычный, серый, пуховый платок, купленный мной на рынке у бабушки за полторы тысячи рублей. И коробку конфет «Ассорти» по акции из супермаркета.
Повисла гробовая тишина. Света прыснула в кулак. Тетя Валя поперхнулась оливье.
– Это... что? – спросила Галина Ивановна, глядя на платок с нескрываемым ужасом.
– Платок, – пояснила я. – Натуральная шерсть. Говорят, очень хорошо помогает от радикулита и давления. Вы же жаловались на здоровье. Вот, будете заворачиваться и нас вспоминать.
– И всё? – вырвалось у свекрови. Она не смогла сдержаться, маска благопристойности слетела. – А телевизор? Олег говорил...
Олег покраснел до корней волос и вжался в стул.
– Ой, Галина Ивановна, – вздохнула я. – Времена сейчас тяжелые. Кризис. Бизнес идет неважно. Приходится экономить. Но мы выбирали с душой! Главное же внимание, правда? Не цена важна, а теплота сердечная. Вы же сами говорили, что дорогие подарки – это «пыль в глаза». А мы не хотим пыль пускать, мы хотим о здоровье позаботиться.
Я села на место и спокойно положила себе салат. Я чувствовала на себе взгляды всех присутствующих. Кто-то смотрел с осуждением, кто-то с насмешкой, а кто-то – с пониманием.
Свекровь швырнула платок на диван, даже не развернув его.
– Спасибо, – процедила она сквозь зубы. – Удружили. На старости лет... платок. Как бабке какой-то.
– Мам, ну платок хороший, теплый, – робко подал голос Олег.
– Заткнись! – шикнула на него мать. – Теплый... У меня этих платков полный шкаф! Позорище. Перед людьми стыдно.
Вечер был испорчен. Галина Ивановна сидела с каменным лицом, периодически смахивая слезу и жалуясь соседке громким шепотом:
– Вот вырастила сына... Женился на богачке, а матери родной на юбилей тряпку подарили. Вот она, благодарность.
Я сидела и наслаждалась. Мне было абсолютно всё равно. Я видела их истинное лицо, и теперь они видели мое отношение. Зеркальное.
Света попыталась меня уколоть:
– Марин, а у тебя что, правда всё так плохо с деньгами? Может, в долг дать? У меня с продажи... кхм, с премии осталось немного.
– Спасибо, Света, справлюсь, – улыбнулась я. – Кстати, как пылесос? Работает?
Света закашлялась и быстро отвела глаза.
– Работает, работает. Что ему сделается.
После юбилея дома был скандал. Олег кричал, что я его опозорила, что мать чуть инфаркт не схватила, что я мстительная стерва.
– Да, я стерва, – спокойно согласилась я, когда он выдохся. – А твоя мать и сестра – лицемерные пиявки. Я слышала их разговор на кухне в день рождения Светы. Слышала всё: и про «паршивую овцу», и про «приживалку», и про то, как они ненавидят мои подарки.
Олег замолчал, открыв рот.
– Слышала? – переспросил он тихо.
– Да. Каждое слово. Так что, дорогой мой муж, лавочка закрыта. Я больше ни копейки не потрачу на твою родню. Хотят подарков – пусть любят меня искренне, а не за кошелек. А не могут любить – пусть довольствуются платками. И тебя это тоже касается. Если ты не можешь защитить жену от нападок своей семейки, значит, будешь жить по средствам. Своим средствам.
Олег пытался оправдываться, говорить, что они «не со зла», что «это просто бабские разговоры», но я была непреклонна.
С тех пор прошло полгода. Отношения с родственниками мужа перешли в стадию «холодной войны». Мы общаемся только по праздникам, сухо и формально. Я дарю им наборы полотенец, гели для душа или кружки с именами. Они кривятся, но берут. Света шубу так и не купила – деньги от проданного пылесоса (да-да, она его продала, я видела объявление на Авито через неделю после вручения) ушли на какие-то долги.
Галина Ивановна всем рассказывает, какая у неё ужасная, жадная невестка, которая «зазвездилась». Но мне плевать. Зато у меня теперь есть деньги на себя, на развитие бизнеса и на путешествия. А Олег... Олег смирился. Ему пришлось начать больше работать, чтобы хоть как-то соответствовать моим требованиям, и, знаете, это пошло ему на пользу. Он даже повышение получил.
Недавно, перебирая шкаф, я наткнулась на тот самый пуховый платок – свекровь «забыла» его у нас, когда приходила в гости. Я завернулась в него, села в кресло с чашкой чая и подумала: а ведь платок и правда теплый. И, в отличие от некоторых людей, он не притворяется чем-то другим. Он просто греет.
А дорогие подарки я теперь делаю только тем, кто умеет говорить «спасибо» не только губами, но и глазами. И в первую очередь – самой себе.
Вот такая история. А вы как считаете, правильно я поступила или нужно было быть выше этого и продолжать задаривать родню, сохраняя «худой мир»? Подписывайтесь на канал, ставьте лайк и пишите свое мнение в комментариях, мне будет очень интересно почитать.