– А зачем тебе еще пять тысяч? Я же только в понедельник переводил тебе на продукты. Неужели мы столько проедаем? По-моему, ты стала слишком расточительной, Лена. Цены, конечно, растут, но не с такой же скоростью.
Геннадий стоял у зеркала в прихожей, поправляя безупречный узел галстука. Его лицо выражало смесь раздражения и снисходительности, с которой обычно отчитывают нерадивую домработницу, а не жену, с которой прожито почти тридцать лет.
Елена, державшая в руках список покупок, почувствовала, как к щекам приливает жар. Она медленно опустила листок на тумбочку. В этом списке не было ничего лишнего: стиральный порошок, курица, овощи, лекарства для его же матери, у которой снова скакнуло давление.
– Гена, ты серьезно? – тихо спросила она, глядя на его отражение. – Я не покупала себе ничего из одежды уже полгода. Эти деньги нужны на аптеку и еду. Твоя мама просила привезти ей фруктов и «Норваск». Ты хочешь, чтобы я сказала ей, что сын пожалел денег?
Геннадий поморщился, словно от зубной боли. Упоминание матери всегда действовало на него, но в последнее время даже этот рычаг начал давать сбои.
– Ладно, переведу, – буркнул он, доставая смартфон. – Но учись экономить. Времена сейчас непростые, бизнес требует вложений. Каждая копейка на счету. Мы должны аккумулировать средства, а не распылять их на всякую ерунду.
Он быстро нажал несколько кнопок на экране, потом убрал телефон во внутренний карман дорогого пиджака.
– Все, я уехал. Буду поздно, у нас совещание с партнерами. Ужин не жди, перекушу в городе.
Дверь за ним захлопнулась, оставив в воздухе шлейф дорогого парфюма – того самого, который Елена подарила ему на юбилей два месяца назад. Тогда он улыбался, называл ее своей «боевой подругой» и поднимал тост за их крепкий тыл.
Елена прошла на кухню и тяжело опустилась на стул. Внутри поселилось липкое, неприятное чувство тревоги. «Аккумулировать средства». Эта фраза резала слух. Геннадий всегда был прижимистым, но в последние полгода его бережливость превратилась в какую-то маниакальную жадность по отношению к семье. При этом сам он явно не бедствовал: новые костюмы, обеды в ресторанах, постоянные «представительские расходы».
Их общий накопительный счет, на который они складывали деньги последние пять лет после продажи бабушкиной квартиры и дачи, был оформлен на него. Елена имела к нему доступ, у нее была доверенность и дубликат карты, но она редко туда заглядывала. Они копили на домик у моря – мечту их пенсии. Там лежала внушительная сумма – почти шесть миллионов рублей. Это была их подушка безопасности, их будущее.
Телефон пискнул – пришло уведомление о зачислении пяти тысяч рублей. Елена горько усмехнулась. Пять тысяч. А на общем счете – миллионы, половина из которых по закону и по совести принадлежит ей.
Она встала, чтобы налить себе воды, и взгляд упал на планшет мужа, который он в спешке забыл на кухонном столе. Обычно Геннадий не расставался с гаджетами, на всех стояли пароли и сканеры лица. Но этот старый планшет он использовал для чтения новостей за завтраком.
Елена хотела просто переложить его на подоконник, чтобы не забрызгать водой, но экран вдруг загорелся. Пришло сообщение в мессенджере. Елена знала, что читать чужие переписки нельзя. Это было ее железное правило. Но имя отправителя заставило ее замереть.
«Нотариус Игорь Львович».
Странно. Зачем Гене писать нотариус? Они вроде бы не оформляли никаких сделок. Любопытство, смешанное с интуицией, которая буквально вопила об опасности, победило воспитание. Елена коснулась экрана. Планшет не был заблокирован – видимо, Геннадий читал что-то утром и просто закрыл чехол, не нажав кнопку блокировки.
Она открыла диалог.
– *Геннадий Викторович, доброе утро. Проект брачного договора готов, как вы и просили. Пункт о раздельном режиме собственности на все имущество, приобретенное в будущем, включен. Но по поводу текущих счетов – вы уверены, что хотите перевести все средства на счет матери до подачи заявления? Это может выглядеть подозрительно в суде.*
Ответ Геннадия, отправленный вчера вечером:
– *Игорь, мне не нужны твои сомнения, мне нужен результат. Завтра я сделаю перевод. Мать – лицо неприкосновенное, скажем, что это возврат старого долга. Главное, чтобы к моменту, когда я вручу Лене документы на развод, на моих счетах был ноль. Она не должна получить ни копейки из этих денег. Ей и так квартира достанется, пусть скажет спасибо, что не делю. А эти деньги пойдут на покупку двушки в новостройке, оформлю сразу на Кристину.*
Елена перечитала сообщение трижды. Буквы плясали перед глазами, складываясь в страшный узор предательства. Кристина. Молодая секретарша из его офиса, о которой, как оказалось, сплетничали не зря. Развод. Счет матери. Ноль на счетах.
Мир качнулся. Елена схватилась за край стола, чтобы не упасть. Тридцать лет. Она штопала ему носки, когда они жили в общежитии. Она продала квартиру своей бабушки, чтобы вложить деньги в его первый бизнес. Она терпела его характер, его командировки, его вечную занятость. И теперь он решил выкинуть ее из жизни, как старую вещь, предварительно обобрав до нитки?
«Скажет спасибо, что квартиру не делю». Какое благородство! Квартира, в которой они жили, была куплена на деньги ее родителей, просто оформлена в браке. Он и на нее бы права заявил, если бы мог, но, видимо, совесть или адвокат подсказали, что это будет перебор. А вот деньги на счетах – живые деньги, их общая подушка безопасности – он планировал украсть.
Елена посмотрела на часы. Десять утра. «Завтра я сделаю перевод». Значит, у нее есть время до завтра. А может, и меньше. Если он решит сделать это сегодня вечером, сидя в своем «кабинете».
Слезы, готовые брызнуть из глаз, вдруг высохли. Вместо них пришла ледяная, звенящая ярость. Она вспомнила, как экономила на себе. Как ходила в стоматологию по полису, чтобы не тратить лишнего. Как отказывалась от поездок с подругами. Все ради «домика у моря». Ради их общего будущего.
– Ну нет, Гена, – прошептала она в пустоту кухни. – Домик у моря у меня будет. А вот у тебя и твоей Кристины будут большие проблемы.
Елена действовала быстро и четко, словно солдат в бою. Паника отступила, уступив место холодному расчету. Она знала, где лежат документы. Достала свою доверенность на управление счетами – Геннадий сделал ее три года назад, когда ложился на сложную операцию и боялся, что с ним что-то случится. Он тогда говорил: «Ленуся, ты мой единственный надежный человек, если что – все твое». Доверенность была генеральной, с правом снятия и закрытия вкладов, сроком на пять лет. Он просто забыл ее отозвать, уверенный в своей безнаказанности и в том, что жена – «клуша», которая дальше продуктового магазина нос не сует.
Она оделась, стараясь выбирать вещи поудобнее, взяла большую сумку. Вызвала такси, не желая ехать на своей машине, чтобы Геннадий не отследил ее перемещения по трекеру, который он установил «для безопасности».
В банке было тихо и прохладно. Елена взяла талончик. Сердце колотилось где-то в горле, когда она подходила к операционисту – молодой девушке с безупречным макияжем.
– Мне нужно закрыть вклад и снять все средства с текущего счета, – сказала Елена, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. Она положила на стойку паспорт и доверенность.
Девушка взяла документы, долго их изучала, что-то печатала на клавиатуре.
– Сумма крупная, – наконец сказала она, поднимая глаза. – Обычно такие суммы нужно заказывать заранее. Сейчас посмотрю, есть ли столько в кассе.
Эти минуты ожидания показались Елене вечностью. Она сидела на мягком диванчике, сжимая ручки сумки, и каждую секунду ждала, что зазвонит телефон. Что Геннадий получит уведомление о запросе в банке. Что он ворвется сюда и начнет кричать.
Но телефон молчал. Операционистка вернулась с легкой улыбкой.
– Вам повезло, только что была инкассация. Мы можем выдать всю сумму. Пройдемте в кассу.
В тесной кабинке кассы Елена смотрела, как машинка пересчитывает пачки купюр. Шелест денег успокаивал и пугал одновременно. Шесть миллионов двести тысяч рублей. Вес был ощутимым. Она складывала пачки в сумку, прикрывая их сверху шарфом.
– Счет закрываем? – уточнила кассир.
– Да, полностью. И карту к нему заблокируйте, пожалуйста, как утерянную, – неожиданно для себя добавила Елена. Пусть думает, что технический сбой, пока она не доберется до безопасного места.
Выйдя из банка, она не поехала домой. Она направилась в другой банк, в трех кварталах отсюда, где у нее был открыт свой, личный счет, о котором Геннадий знал, но не придавал значения – туда приходила ее скромная зарплата библиотекаря. Но класть деньги на счет было опасно – они сразу станут видны при разделе имущества.
Елена арендовала банковскую ячейку. На свое имя. Без доверенностей. Положила туда деньги, оставив себе лишь двести тысяч наличными «на жизнь». Два ключа от ячейки спрятала во внутренний карман сумки.
Только после этого она выдохнула. Теперь эти деньги не существовали в электронном мире. Их нельзя было перевести кликом мыши на счет свекрови. Их нельзя было арестовать до суда. Они лежали в железном ящике, и доступ к ним был только у нее.
Домой она вернулась к трем часам дня. В квартире было тихо. Планшет так и лежал на столе. Елена аккуратно протерла его салфеткой, уничтожая отпечатки пальцев, и положила ровно так, как он лежал утром. Потом принялась готовить ужин. Она жарила котлеты, резала салат, и это привычное действие казалось ей сюрреалистичным. Она кормила врага.
Геннадий пришел в восемь. Он был в приподнятом настроении, видимо, совещание прошло успешно, или свидание с Кристиной удалось.
– Мм, котлетками пахнет! – он потер руки, входя в кухню. – А я голодный, как волк. В городе перекусить не удалось, замотался.
Он сел за стол, ослабил галстук.
– Ты представляешь, Лен, сегодня такой контракт наклевывается! Если все выгорит, к новому году машину поменяю.
– На какую? – спокойно спросила Елена, ставя перед ним тарелку.
– Да думаю взять внедорожник побольше. Статус обязывает.
«Статус обязывает, а жене пять тысяч со скрипом», – подумала она, но вслух сказала:
– Ешь, остынет.
Она налила себе чаю и села напротив. Смотрела, как он ест, как вытирает губы салфеткой. Он казался ей совершенно чужим человеком. Как она могла жить с ним столько лет и не видеть этой гнильцы? Или она появилась только сейчас, вместе с большими деньгами?
– Кстати, – Геннадий отложил вилку. – Я тут подумал... Завтра мне нужно будет воспользоваться нашим счетом. Там надо перекинуть средства на один краткосрочный проект, очень выгодный. Буквально на пару дней. Так что если тебе придут уведомления – не пугайся, это рабочие моменты.
Елена сделала глоток чая, чтобы скрыть усмешку. «Краткосрочный проект» по имени Кристина. И «пара дней», которые растянутся на вечность.
– Хорошо, Гена. Как скажешь. Ты же у нас финансист.
Он расслабился, явно довольный ее покорностью.
– Вот и умница. Ты у меня золотая женщина, Ленка. Понимающая.
После ужина он ушел в кабинет. Елена слышала, как он разговаривает по телефону, веселый, оживленный. Она убрала посуду, включила посудомойку. Шум воды успокаивал.
Около десяти вечера из кабинета раздался странный звук. Словно что-то упало. Потом – отборная брань. Дверь распахнулась, и на пороге кухни появился Геннадий. Лицо его было багровым, в руках он сжимал телефон.
– Лена! Ты не брала мою карту? Ту, от общего счета?
Елена медленно повернулась от окна.
– Нет, Гена. Она же у тебя в бумажнике всегда лежит. А дубликат у меня в комоде, я его сто лет не доставала. А что случилось?
– Я не могу зайти в приложение! Пишет «карта заблокирована» или «счет закрыт». Бред какой-то! Я звоню в банк, там робот отвечает, что ведутся технические работы. Что за чертовщина?!
Он метался по кухне, как загнанный зверь.
– Может, правда сбой? – предположила Елена самым невинным тоном. – Попробуй утром зайти. Или в отделение съезди.
– Какой сбой?! Мне деньги нужны завтра к девяти утра! Там сделка горит! – он проговорился. Сделка по покупке квартиры для любовницы, очевидно, была назначена на утро.
Он снова набрал номер банка, включил громкую связь. После долгого ожидания ответил живой оператор.
– Девушка! Я не вижу своего счета в приложении! Что происходит? Я VIP-клиент!
– Минуту, Геннадий Викторович... – голос оператора был вежливым и спокойным. – Да, вижу. Счет был закрыт сегодня в 11:30 по вашему распоряжению. Средства выданы наличными через кассу в полном объеме.
Геннадий застыл посреди кухни. Телефон чуть не выпал из его рук. Он медленно поднял глаза на жену.
– По какому распоряжению? – прохрипел он. – Я был на совещании! Я не был в банке! Это мошенники! Вы выдали деньги мошенникам!
– Операцию провела ваша супруга, Елена Николаевна, на основании нотариальной доверенности номер... – оператор продиктовала цифры. – Доверенность действующая, личность подтверждена паспортом. У вас есть еще вопросы?
Геннадий сбросил вызов. В кухне повисла зловещая тишина. Только гудел холодильник да где-то за стеной лаяла собака.
– Ты... – он шагнул к ней, и Елена впервые в жизни испугалась его физически. Но отступать было некуда.
– Я, Гена. Я сняла деньги. Все до копейки.
– Куда ты их дела?! – заорал он, брызгая слюной. – Верни немедленно! Это мои деньги! Я их заработал! Ты воровка!
– Я воровка? – Елена выпрямилась, расправив плечи. Страх ушел. – А ты кто? Человек, который хотел завтра перевести все наши накопления своей мамочке, чтобы при разводе оставить меня ни с чем? Человек, который покупает «двушку» для секретарши Кристины на деньги, которые мы копили на нашу старость?
Геннадий осекся. Его глаза забегали.
– Откуда... Ты что, шпионила за мной? Ты читала мои сообщения?!
– Да, читала. И слава богу, что прочитала. Иначе осталась бы на улице, как ты и планировал. «Скажет спасибо, что квартиру не делю» – твои слова?
Он тяжело дышал, пытаясь придумать оправдание, но факты были слишком очевидны.
– Лена, ты не так поняла... Это просто схема... Оптимизация налогов... Кристина тут ни при чем, она просто сотрудник...
– Хватит врать! – оборвала его Елена. – Я видела переписку с нотариусом. Я знаю все. И про развод, и про квартиру. Сказки закончились.
Геннадий сменил тактику. Он вдруг стал холодным и угрожающим.
– Хорошо. Ты умная. Молодец. Но ты не понимаешь, с кем связалась. Верни деньги. По-хорошему. Иначе я тебя затаскаю по судам. Я заявлю, что ты их украла. Я найму лучших адвокатов. Ты сядешь за мошенничество.
– Не сяду, – спокойно ответила Елена. – Деньги были на общем счете. Доверенность ты дал мне сам. Я сняла их в период брака. По закону предполагается, что я потратила их на нужды семьи. Может, я долги раздала? Или купила антиквариат, который случайно разбился? Доказать обратное будет очень сложно, Гена. Тем более, когда судья увидит твой проект брачного договора, составленный тайком.
Она подошла к столу, взяла свой телефон.
– А теперь слушай меня внимательно. Деньги в надежном месте. Ты их не получишь. Половина этой суммы – моя по закону. Вторая половина – компенсация за твои «представительские расходы», за мою поруганную честь и за то, что ты хотел вышвырнуть меня как собаку.
– Ты не получишь ничего! – взревел он. – Я тебя уничтожу!
– Попробуй. Но тогда я отправлю скриншоты твоей переписки с Кристиной и твои планы по выводу активов твоим партнерам по бизнесу. Тем самым, с которыми у тебя сегодня было «совещание». Думаю, им будет интересно узнать, как ты ведешь дела и как кидаешь близких людей. В вашем кругу репутация чего-то да стоит, верно?
Лицо Геннадия посерело. Партнеры были людьми старой закалки, ценившими семейные устои, а главное – честность. Скандал с выводом денег и обманом жены мог поставить крест на том самом контракте, о котором он мечтал.
Он рухнул на стул, обхватив голову руками.
– Чего ты хочешь?
– Я хочу развод. Тихий и мирный. Ты собираешь вещи и уезжаешь сегодня же. К маме, к Кристине – мне все равно. Квартира остается мне, как ты и хотел в своем «благородном» порыве. Машину свою забирай. Деньги остаются у меня. В обмен на это я не устраиваю скандалов, не иду к твоим партнерам и подписываю согласие на развод без претензий.
– Шесть миллионов... – простонал он. – Лена, это грабеж. Отдай хотя бы половину. Мне нужно на что-то жить, развивать бизнес.
– У тебя есть бизнес, который приносит доход. У тебя есть руки и голова. А у меня – пятьдесят лет возраста и разбитая жизнь. Я считаю, цена справедливая.
– Ты стала стервой, Лена, – с ненавистью прошипел он.
– У меня был хороший учитель, – парировала она. – У тебя час на сборы. Чемодан в кладовке.
Геннадий уходил молча. Он набивал сумки вещами, срывал костюмы с вешалок. Елена сидела в кресле в гостиной и смотрела на это. Ей не было больно. Было чувство огромного облегчения, словно она скинула с плеч тяжелый, гнилой мешок, который тащила много лет.
У двери он обернулся.
– Ты пожалеешь. Ты одна не справишься. Ты привыкла жить за моей спиной.
– Я привыкла жить, обслуживая твою спину, Гена. Справлюсь. У меня теперь есть подушка безопасности. А у тебя – только твои амбиции.
Дверь захлопнулась. Елена встала, подошла к двери и закрыла ее на верхний замок, который они почти никогда не использовали.
На следующее утро она первым делом сменила замки. Потом позвонила знакомому юристу, чтобы оформить развод грамотно. Геннадий не сопротивлялся – видимо, страх за репутацию и бизнес перевесил жадность. Он подписал все бумаги, где указывалось, что имущественных претензий стороны друг к другу не имеют.
Прошло полгода.
Елена сидела на террасе маленького кафе у моря. Не того, на который они копили, а просто в уютном городке на побережье, куда она приехала в отпуск. Она купила небольшую студию в своем городе, чтобы сдавать ее и иметь пассивный доход, а в остальном жила так, как всегда мечтала: записалась на курсы живописи, обновила гардероб, стала ходить в бассейн.
Деньги, лежащие в ячейке, давали ей то самое чувство покоя, которого она была лишена в браке с "успешным" мужем.
Недавно общая знакомая рассказала, что Геннадий живет с Кристиной на съемной квартире. Бизнес у него идет ни шатко ни валко, партнеры все-таки узнали о его махинациях (слухи в их городе распространяются быстро) и стали относиться к нему с осторожностью. А молодая Кристина уже начала закатывать истерики по поводу отсутствия обещанной роскошной жизни и шубы.
Елена допила кофе, улыбнулась морскому бризу и подумала, что иногда нужно потерять все, чтобы обрести главное – себя. И немного наличных для уверенности в завтрашнем дне.
Если вам понравилась эта история и вы поддерживаете смелый поступок Елены – ставьте лайк и подписывайтесь на канал. Напишите в комментариях, смогли бы вы поступить так же в подобной ситуации?