— Не садитесь так близко к Вере Николаевне, — Маргарита Степановна отодвинула стул дочери. — У неё на куртке затяжка.
Вера сложила руки на коленях. Куртка и правда старая, из комиссионного. Она специально надела её сегодня. Хотела посмотреть.
Андрей сидел напротив, не поднимая глаз. Вчера попросил: «Мам, надень что-нибудь поновее». Она ответила: «Хорошо, сынок». И надела самое старое.
— Тут меню сложное, — Борис Петрович протянул Вере папку меню. — Может, я сам закажу?
— Не нужно. Я сама.
— Только учтите, тут цены не магазинные.
Официант подошёл. Борис заказал дорого: тартар, рыбу, красное сухое. Маргарита — салат с рукколой. Андрей — пасту. Алена молчала.
— А вам? — официант посмотрел на Веру.
— Мясо с гарниром.
Маргарита поморщилась:
— Девушка, принесите женщине котлету с пюре. Без соуса. У пожилых людей с пищеварением проблемы.
Официант ушёл. Вера посмотрела на Маргариту. Та смотрела в ответ без стеснения.
— Не обижайтесь. Мы о вас заботимся.
Принесли заказ. Перед Верой — котлета. Остальным — красиво оформленные блюда. Борис разлил красное сухое. Вере не налил.
— Вам же нельзя. В вашем возрасте с давлением шутки плохи.
— Можно, — Вера взяла бокал сама.
— На свой страх и риск.
Ели молча. Андрей сидел, сжав челюсти. Вера резала котлету спокойно.
— Скажу прямо, Вера Николаевна, — Борис отложил вилку. — Вы понимаете, что Андрей теперь в другой семье?
— Понимаю.
— Значит, понимаете, что у него другие интересы. Другой круг.
— Папа, хватит, — дёрнулся Андрей.
— Ты должен думать о жене. А не таскать её к матери в хрущёвку, где обои от сырости отваливаются.
Вера положила вилку.
— Андрей приезжает, потому что хочет.
— Из жалости хочет, — усмехнулась Маргарита. — Думаете, мы не видим? Он рассказывает, как у вас там. Холодно, горячей воды нет, лифт сломан. Вы еле концы сводите на копеечную пенсию.
— Я справляюсь.
— Но вы же понимаете: Андрею с Аленой нужно думать о будущем, — Борис наклонился вперёд. — Мы им квартиру купили, машину дарим. Вкладываемся. А вы что можете? Ничего. И висите на нём грузом.
Андрей побледнел:
— Мама, заткнись.
— Андрей! — Маргарита повысила голос. — Не смей! Я говорю правду. Твоя мать — обуза.
Вера подняла глаза. Посмотрела на Маргариту. Потом на Бориса. Потом на Алену. Та сидела, уткнувшись в тарелку.
— Алена, ты тоже так думаешь?
Девушка вздрогнула:
— Я... не знаю...
— Не мучай ребёнка, — Борис положил руку на плечо дочери. — Мы, взрослые, можем поговорить откровенно.
Он достал из кармана конверт. Толстый. Положил перед Верой.
— Давайте без обид. Мы предлагаем помощь. Регулярную. Чтобы вы жили спокойно и не дёргали сына.
Вера посмотрела на конверт.
— Это что?
— Деньги. На первый раз. Дальше будем переводить каждый месяц. Вам хватит на всё.
— А взамен?
Борис откинулся на спинку стула:
— Взамен вы перестанете названивать Андрею. Не будете просить приезжать. Скажете, что переехали к родственникам. Подальше от нашей семьи.
Тишина. Андрей замер. Лицо белое.
— То есть вы хотите, чтобы я исчезла из жизни сына.
— Мы хотим, чтобы вы дали ему жить нормально, — Маргарита взяла бокал. — Без вечного чувства вины. Мы люди статусные. У нас приёмы, встречи. К нам приходят важные персоны. А появление там женщины в поношенной куртке... Вы сами понимаете. Неуместно.
— Значит, я неуместна.
— В нашем кругу — да.
Вера взяла конверт. Открыла. Пересчитала медленно. Все молчали.
— Тридцать тысяч.
— Правильно. Мы не жадные.
— Деньги — это хорошо, — Вера сложила руки на коленях. — Но у меня встречное предложение.
Борис усмехнулся:
— Встречное? Серьёзно?
Вера достала телефон. Набрала номер.
— Степан? Привет. Это Вера Николаевна. Я у вас, в основном зале. Подготовь документы на расторжение договора аренды с «Вита-Плюс». Со всеми точками. Срочно. Я решила больше не работать с этими арендаторами.
Она положила трубку на стол. Борис нахмурился:
— Что за шутки?
— Никаких шуток. «Вита-Плюс» — ваша аптечная сеть?
— Моя. И что?
— Вы арендуете площади в торговых центрах «Лига» и «Панорама». Хорошие площади. Проходимые.
— Ну и что?
— Эти центры принадлежат мне.
Тишина. Борис выразил недоумение. Маргарита застыла с бокалом в руке.
— Вы... что?
— Я владелица логистической компании. Три торговых центра, офисный комплекс, склады. Вы платите мне за аренду четыре года. Через управляющую компанию, поэтому не видели моего имени.
Борис побледнел:
— Это невозможно. Вы же...
— Ношу старую куртку? Да. Потому что мне не нужно никому ничего доказывать. Я живу в хрущёвке, потому что мне там комфортно. Езжу на автобусе, потому что так быстрее. Я не выставляю деньги напоказ. В отличие от вас.
К столу подошёл мужчина в строгом костюме. Управляющий.
— Вера Николаевна, добрый вечер. Простите, не встретил лично. Не знал, что вы будете. Если бы предупредили, подготовил бы отдельный кабинет.
— Ничего, Степан. Рассчитай нас, пожалуйста.
— Конечно.
Он ушёл. Борис схватился за край стола:
— Вы не можете просто так расторгнуть договор. У нас контракт.
— Могу. Там пункт о досрочном расторжении при конфликте интересов. А попытка подкупа родственника собственника — это конфликт.
— Но это семейное дело...
— Нет. Это попытка купить человека. За тридцать тысяч. Вы хотели, чтобы я исчезла из жизни сына. Чтобы мне было стыдно рядом с вами стоять. Теперь стыдно будет вам.
Степан вернулся с терминалом. Вера расплатилась картой, даже не взглянув на сумму. Встала.
— Андрей, идём.
Он поднялся. Алена схватила его за рукав:
— Андрей, стой... Я не знала...
— Ты сидела и молчала. Когда твоя мать назвала мою обузой, ты молчала. Когда отец предложил деньги, чтобы она ушла, ты молчала. Это называется согласие.
Алена заплакала.
— Я боялась их разозлить...
— А меня разозлить не боялась? Мою мать унизить?
Он развернулся и пошёл к выходу. Вера рядом. Алена осталась за столом с родителями, которые молчали, глядя в тарелки.
На улице Андрей остановился у крыльца, тяжело дыша.
— Мам, почему ты не сказала?
— О чём?
— О деньгах. О том, что ты...
— Потому что не хотела, чтобы ты жил моей жизнью. Хотела, чтобы ты сам всё построил. Без оглядки на то, сколько у меня есть.
К крыльцу подъехала чёрная машина. Водитель открыл дверь. Вера села на заднее сиденье. Андрей сел рядом.
Ехали молча. Андрей смотрел в окно.
— Я не могу с ней остаться, — наконец сказал он. — Она не защитила тебя. Значит, не защитит и наших детей, если родители решат, что они тоже неуместны.
— Это твой выбор, сынок.
— Правильный выбор?
— Правильный.
Машина остановилась у его дома. Андрей вышел. Вернулся к окну:
— Поеду к тебе завтра.
— Приезжай. Буду ждать.
Через три месяца Андрей переехал в съёмную квартиру. Развёлся с Аленой. Устроился на новую работу. Приезжал к Вере каждое воскресенье.
Однажды вечером позвонила Алена.
— Вера Николаевна, можно мне с вами поговорить? Лично.
Вера помолчала:
— Приезжайте. Завтра, после обеда.
На следующий день Алена приехала одна. Похудевшая, осунувшаяся. Одета скромно.
— Спасибо, что согласились меня принять.
— Проходите.
Они сели на кухне. Вера поставила чайник.
— Я хотела извиниться. За тот вечер. За родителей. За себя.
Вера налила воду в чашки:
— Зачем?
— Потому что виновата. Я должна была вас защитить.
— И что изменилось?
Алена подняла глаза:
— Я съехала от родителей. Сняла студию. Устроилась на работу впервые в жизни. Продавцом-консультантом. Мама сказала, что я позорю семью. Отец перестал со мной разговаривать.
— И как вам?
— Страшно. Но впервые за тридцать лет я живу сама. Не так, как они велели.
Вера кивнула:
— Это правильный путь.
— Я понимаю, что поздно. Что Андрей не простит. Но я хотела, чтобы вы знали: я изменилась. Не для него. Для себя.
Алена допила воду. Встала.
— Спасибо, что выслушали.
Вера проводила её до двери:
— Алена.
— Да?
— Когда научитесь жить без оглядки на чьё-то мнение, приходите снова. Поговорим по-настоящему.
Девушка кивнула и вышла.
Вечером позвонил Андрей.
— Мам, Алена приезжала?
— Приезжала.
— Что хотела?
— Извиниться.
Андрей помолчал:
— А если она изменится? Если через год вернётся другой?
— Это твоё решение, сынок. Не торопись. Пусть докажет себе самой, что может. А там посмотришь.
Они попрощались. Вера положила трубку. Посмотрела на стены хрущёвки. На старые обои. На фотографии Андрея на полке.
Она не жалела ни о чём. Она просто защитила сына. И себя. От людей, которые считали, что всех можно купить.
Она научила Андрея главному: уважение не покупается. Оно заслуживается. И человек в старой куртке может стоить больше, чем десять в дорогих костюмах.
Это был урок. Дорогой, болезненный, но нужный.
Если понравилось, поставьте лайк, напишите коммент и подпишитесь!