Глава 30
Дома Олега ждала мама. Она знала, что он поехал к женщине. Мать, Клавдия Петровна, была рада за сына. Четвертый год он не мог прийти в себя от потери жены. Сейчас появилась маленькая надежда на то, что он все-таки найдет свое счастье.
– Похоже, сын, ты всерьез увлекся этой Диной – сказала мать.
Олег рассмеялся – Ты не успокоишься, пока не женишь меня – Олег хорошо знал свою мать, и они оба понимали, что он говорит правду
– Потому что человек не может жить один, ему нужна семья, жена, дети. Мне был двадцать один год, когда я вышла замуж за твоего папу – напомнила она сыну – А тебе почти тридцать, пора, сын, пора. А то забудешь, как ухаживать за женщинами – это будет ужасно. Помоги ему, Господи! – и она сделала страдальческое лицо. Правильно, что не затягиваешь с переменами, потому что, чем дальше, тем чаще ты будешь думать, что лучше сидеть одному дома, чем отправиться куда-нибудь с женщиной. Да и Саше нужна мама.
Он и сам это все знал, только вот за три с лишним года первый раз встретил женщину, с которой захотел встретиться вновь. Уже лежа в постели, Олег думал о том, что у Дины есть дочь, и невольно задумался, как к этому относиться. Сможет ли Дина полюбить Сашу, и как он будет относиться к ее дочери, все это волновало Олега. Да и девочки между собой, смогут ли подружиться? Было много сложностей, но он решил, что будет справляться с задачами, по мере их поступления. Сначала узнать ближе Дину, это самая трудная задача. Она уже взрослая красивая женщина, со своими привычками и характером, но и он не мальчик, поэтому сможет взять на себя ответственность за жену и двух девочек.
Так, незаметно подкрался сон, и вдруг к нему опять пришла Лена. Её так давно уже не было, ему казалось, что они обо всем переговорили, а она опять стояла в проеме их комнаты и с виноватым видом смотрела на Олега
– Здравствуй, Леночка! У нас все нормально, Саша здорова и ходит в детский сад
– Я это знаю, просто пришла попросить у тебя прощение, простишь ли ты когда-нибудь меня.
– Да, я давно простил тебя, не переживай, мы справляемся.
И она медленно растворилась. В этот раз Олег не проснулся и вспомнил о сне только утром
– Опять просила прощения – подумал он – Мы же об этом уже несколько раз говорили. Но перед ним стояла дочь
– Доброе утро, папочка!
– Доброе, моя хорошая. Пойдем умываться, чистить зубки и завтракать.
Так начинался их день уже много лет подряд. Вечером Олег и Дина вновь встретились — в тот самый час, когда город, ещё не успевший погрузиться в ночную тьму, начинал мерцать первыми огнями. Воздух был пропитан прохладой конца октября, а в парке, где они договорились встретиться, шуршали опавшие листья, словно перешёптываясь о чём-то своём. Олег пришёл первым. Он поглядывал на время, то и дело поправляя букет в руках. Сегодня это были кремовые хризантемы — не слишком пышные, но удивительно нежные, с лёгкими переливами оттенка от бледно-жёлтого к перламутровому. Он долго выбирал: хотел, чтобы цветы отражали то неуловимое чувство, которое возникало у него всякий раз, когда он видел Дину. Она появилась ровно в семь — как всегда, пунктуальная, в своём любимом сером пальто, которое так шло к её волосам. Увидев Олега, она улыбнулась и у него внутри всё сжалось. Эта улыбка была только для него.
— Опять с цветами? — спросила она, принимая букет. — Ты знаешь, что это опасно?
— Опасность — часть игры, — усмехнулся он, наблюдая, как она подносит цветы к лицу, вдыхая их тонкий, горьковатый аромат.
Они пошли по аллее, усыпанной листьями. Разговор поначалу тек неторопливо, словно пробуя почву: о работе, о погоде. Но постепенно слова становились легче, откровеннее. Олег рассказывал о своём детстве, о том, как мечтал стать художником, но выбрал более «надёжную» профессию. Дина слушала, изредка задавая вопросы, и в её глазах он видел не просто интерес — понимание.
— Знаешь, — вдруг сказала она, останавливаясь и поворачиваясь к нему, — мне приятно осознавать, что ты за мной ухаживаешь. Ему хотелось сказать что-то важное, но всё казалось слишком банальным. Вместо этого он просто взял её за руку. Её пальцы были холодными, но он сжал их крепче, словно пытаясь передать своё тепло.
— Мне приятно это делать. Я просто… не хочу упустить ни одной детали, — наконец произнёс он. — Ни одной.
Дина ничего не ответила, но её ладонь расслабилась в его руке, и это было ответом само по себе.
Они шли дальше, а вечер окутывал их мягким сумраком, словно создавая маленький мир, где существовали только они двое, шелест листьев под ногами и тепло соприкасающихся рук.
– Давай в воскресенье пойдем куда-нибудь с девочками: можно в кафе-мороженое или в цирк, можно в торговый центр, Саша любит там отдыхать.
– Я согласна, скучаю по дочери, мало ее вижу, только вечером, когда укладываю спать.
– Понимаю, я тоже много работаю, поэтому стараюсь в выходные провести с ребенком.
Они старались каждую свободную минуту быть вместе. Узнавали друг друга медленно, бережно, словно разворачивали драгоценный свиток, где каждая строчка была важна. Их вечера складывались из тихих разговоров на кухне в квартире Дины, из долгих прогулок по парку, где они считали падающие листья, из внезапных смешных споров о том, кто лучше готовит омлет. Они учились слушать — не просто слышать слова, а улавливать интонации, паузы, невысказанные мысли. Учились молчать рядом, не чувствуя неловкости, а лишь присутствие друг друга. Они не стремились к идеалу, понимая, что это просто невозможно, они оба стремились к искренности. И в этом медленном, терпеливом узнавании друг друга находили ту прелесть, которая давала им возможность встретиться вновь.
– Дина, я взял билеты в цирк, будем вас ждать с Сашей прямо у цирка в одиннадцать часов.
– Мы придем, спасибо, Олег.
Но в пятницу Саша заболела, температура и горло красное
– Дин, чтобы билеты не пропали, сходите с дочкой.
– Обидно, что вас не будет, но ты прав, мы сходим.