— Ну что, как думаешь, сколько она продержится? — спросила я мужа, наблюдая, как его сестра Леночка неуверенно переминается с ноги на ногу перед зданием офиса.
Олег задумчиво почесал затылок:
— Недели две, максимум. Помнишь, на прошлом месте она через неделю поссорилась с начальницей из-за того, что та попросила её переделать отчёт?
Я вздохнула. Леночке было двадцать шесть, все звали её Леночкой, и за последние три года она сменила семь мест работы. То коллектив не тот, то задачи слишком сложные, то начальство придирается. Каждый раз её мать, Галина Петровна, звонила нам в слезах, умоляя помочь найти дочери хоть какую-нибудь работу.
На этот раз Олег выбил для сестры должность в компании своего давнего друга. Пришлось соврать Максиму, что Лена изменилась, стала ответственнее. Я видела, как мужу было неловко просить об очередном одолжении, но выбора не было. Галина Петровна одна растила двоих детей, пенсия у неё маленькая, а Леночка почему-то считала, что мир ей что-то должен.
— Ладно, держим кулачки, — пробормотал Олег, и мы поехали на работу.
Первая неделя прошла на удивление спокойно. Леночка даже ни разу не позвонила пожаловаться. На второй неделе, в среду, я готовила обед, когда в дверь позвонили.
— Привет! — Леночка влетела в квартиру, сбрасывая туфли. — Я как раз на обеденном перерыве, а тут рядом, решила заскочить. Ой, как вкусно пахнет! Ты не против, если я с вами пообедаю?
Я растерялась. С одной стороны, отказать было неудобно — всё-таки сестра мужа. С другой стороны, что-то внутри подсказывало, что это не разовая история.
— Конечно, проходи, — улыбнулась я. — Как работа?
— Нормально, — Леночка уже сидела за столом и с аппетитом уплетала куриный суп. — Правда, Марина Сергеевна, это наш менеджер, вечно придирается. Я ей вчера говорю: «Марина Сергеевна, ну это же мелочь, зачем переделывать?» А она: «Лена, в документах не бывает мелочей». Ну, придирается же!
Я промолчала, разливая суп по тарелкам.
Леночка приходила на обед каждый день следующей недели. Я ничего не говорила Олегу — не хотелось поднимать шум из-за супа и котлет. Но когда она явилась в пятницу вечером, уже после работы, я насторожилась.
— Привет! Я тут подумала, зачем мне ехать домой, готовить что-то, если вы тут рядом? Ты же всё равно готовишь с запасом, правда?
— Леночка, ну, я же планирую на определённое количество людей, — начала я осторожно.
— Да ладно тебе! Семья же! — она уже натягивала домашние тапочки, которые нашла в прихожей. — Олег, привет! Что на ужин?
Олег вышел из комнаты, удивлённо глянул на сестру, потом на меня. Я едва заметно пожала плечами.
Так продолжалось месяц. Леночка приходила обедать и ужинать пять дней в неделю. Я пыталась намекать, что продукты стоят денег, что нам приходится покупать больше. Она кивала, соглашалась, а потом снова звонила в дверь с жизнерадостной улыбкой.
Ситуация достигла апогея в одну субботу, когда Леночка пришла к нам утром.
— Доброе утро! — она сияла. — Я тут подумала... Знаете, мне неловко вам говорить, но раз уж мы теперь так часто видимся, можете помочь мне немного с одеждой?
— С одеждой? — переспросила я, ставя кофе на стол.
— Ну да! Смотрите, вы же хотели, чтобы я работала, правда? Так вот, на работе нужно прилично выглядеть. А у меня всего пара блузок нормальных. И с косметикой совсем беда — тушь закончилась, тональник... Вы же не хотите, чтобы за вашу родственницу стыдно было?
Я начала догадываться к чему она клонит. Олег нахмурился:
— Лен, у тебя зарплата есть.
— Олежек, я коплю! На квартиру! Понимаешь, я не хочу всю жизнь с мамой в одной квартире прожить. Мне уже двадцать шесть! Если я буду все деньги на ерунду тратить, когда я накоплю? А вы же можете помочь немного, правда? В семье же должны друг друга поддерживать!
Вечером, когда Леночка наконец ушла (прихватив пакет с ужином «для мамы»), я села напротив Олега на кухне.
— Нам нужно что-то делать.
— Я знаю, — он устало потёр лицо руками. — Я попробую с ней поговорить.
Но разговор не помог. Леночка обиделась, расплакалась и выдала длинный монолог о том, что настоящая семья должна помогать друг другу без денег, иначе это не семья вовсе, а какая-то бухгалтерия. Что она разочарована в брате. Что она думала, мы другие.
— Вот мама никогда мне в помощи не отказывает! — всхлипывала она. — Она последнее отдаст!
— Леночка, у мамы пенсия двадцать тысяч, — тихо сказал Олег. — Она отдаёт последнее, потому что больше нечего отдавать.
Но сестра уже не слушала.
Я провела бессонную ночь, обдумывая ситуацию. К утру план созрел. Рискованный, но, кажется, единственный способ достучаться до Леночка.
На следующий день я начала паковать вещи. Олег, посвящённый в мой план, скептически наблюдал, как я складываю одежду в чемоданы.
— Ты уверена, что это сработает?
— Нет, — честно призналась я. — Но хуже уже не будет.
В среду, ровно в половину второго, Леночка позвонила в дверь. Я открыла, и её глаза округлились при виде чемоданов в прихожей.
— Что... что происходит? Вы что, разводитесь?
— Проходи, Лен, — я провела её на кухню, где был накрыт простой обед: гречка с сосисками. — Садись, поговорим.
— Но что с чемоданами?
— Мы съезжаем, — спокойно сказала я, садясь напротив. — К твоей маме.
— К маме? Зачем?!
— Видишь ли, Лена, последние два месяца мы обеспечиваем троих человек вместо двух. Плюс твои просьбы о деньгах на косметику и одежду. Мы посчитали — расходы выросли почти на пятнадцать тысяч в месяц. Мы снимаем эту квартиру. Математика простая — нам приходится выбирать между съёмной квартирой и тем, чтобы кормить семью. Мы выбрали второе.
Леночка побледнела:
— Но... но вы не можете! То есть, я не думала...
— Зато есть и хорошая новость! — я изобразила энтузиазм. — У Галины Петровны же двухкомнатная квартира. Мы займём твою комнату, а ты будешь с мамой. И вместе готовить станем — так экономичнее. Представляешь, как здорово? Все вместе, одной большой семьёй!
— Моя комната?! — голос Леночка дрожал. — Но это же МОЯ комната! Я там ремонт делала, мои вещи там! Я не могу в одной комнате с мамой, она храпит! И телевизор включает с утра! И вечно меня спрашивает, куда я иду, когда вернусь! Я уже взрослая, я привыкла быть хозяйкой своего пространства!
— Ну, ничего как-нибудь разберемся, — я пожала плечами, накладывая гречку. — Ешь, пока горячее.
Леночка смотрела на тарелку так, будто там лежал камень.
— Послушайте... может, не надо съезжать? — голос её стал тихим. — Я... я могу начать скидываться на продукты. Честно! И про косметики не надо, я сама куплю. Только не занимайте мою комнату, пожалуйста!
— Лен, дело не только в деньгах на продукты, — мягко сказал Олег, который молча сидел до этого. — Дело в уважении. Мы были рады тебе помочь, когда ты начала работать. Но ты восприняла это как должное. Более того, стала требовать дополнительной помощи.
— Я просто думала... что так и надо... что семья...
— Семья — это взаимопомощь, — перебила я. — Взаимо. Это значит, что помогают все, а не только одна сторона. Мы помогли тебе с работой. Мы кормили тебя два месяца. А ты что сделала для нас?
Леночка молчала, уставившись в тарелку. По её щекам текли слёзы.
— Я не знала, что вы так плохо живёте, — наконец выдавила она. — Я правда не хотела вас выгонять из квартиры. Я такая идиотка...
— Ты не идиотка, — я протянула ей салфетку. — Ты просто очень долго была ребёнком. Пора повзрослеть.
— Я буду каждую неделю переводить деньги на продукты, — быстро заговорила Леночка. — И за те два месяца тоже верну, просто не сразу, по частям. И больше никаких просьб, обещаю. Только, пожалуйста, не занимайте мою комнату!
Я посмотрела на Олега. Он едва заметно кивнул.
— Хорошо, Лен. Тогда сегодня вечером переведёшь первую часть, а завтра мы обсудим график. И да — если не сможешь выполнить обещание, мы действительно съедем. Это не шутка.
В тот вечер на наш счёт пришло три тысячи рублей с комментарием: «За продукты. Простите меня».
Следующие несколько недель Леночка аккуратно переводила деньги и даже перестала приходить на ужин. На обед заглядывала пару раз в неделю, причём всегда заранее предупреждала сообщением: «Можно сегодня к вам? Принесу пирог».
Однажды она пришла особенно сияющей.
— Я встретила парня! — выпалила она с порога. — Его зовут Дима, мы в кафе рядом с работой познакомились. Он программист, снимает однушку в нашем районе!
Роман развивался стремительно. Через месяц Леночка познакомила нас с Димой — высоким застенчивым парнем с добрыми глазами и вечно растрёпанными волосами. Ещё через месяц они объявили, что съезжаются.
— Дима говорит, что его квартира как раз на двоих, — рассказывала Леночка, помогая мне резать салат. Она пришла на семейный ужин, который мы устроили перед её переездом. — Правда, там одна комната, но зато кухня большая. И знаете что? Дима сказал, что будет здорово, если я буду готовить. Он всю жизнь в кафешках ел, представляете? Я уже нашла кучу рецептов в интернете!
— Ты будешь готовить? — Олег не смог скрыть удивление.
— Ну да! Дима на продукты даёт, я готовлю. Справедливо же? — она улыбнулась, и в этой улыбке было что-то новое, более взрослое. — Кстати, я хотела сказать спасибо. За... ну, за тот разговор. С чемоданами. Я сначала обиделась, думала, вы жестоко поступили. А потом поняла, что вы единственные, кто сказал мне правду.
— Какую правду? — спросила я.
— Что я взрослая. И что за взрослую жизнь нужно платить. И что нельзя просто брать, нужно ещё и отдавать. — Леночка помолчала, потом добавила: — Мама всю жизнь меня от реальности ограждала. Давала деньги, решала проблемы. Я думала, что мир так устроен. Что все должны мне помогать, потому что я... ну, просто потому что я есть. Глупо звучит, правда?
— Не глупо, — я обняла её за плечи. — Многие так думают. Главное, что ты поняла.
— Знаете, что самое смешное? — Леночка засмеялась. — Когда я начала сама платить за еду, готовить, следить за расходами, я вдруг поняла, сколько всего мама для меня делала. И вы тоже. И мне стало так стыдно...
— Ладно, не надо о грустном, — Олег поднял бокал с соком. — За новую жизнь Лены! За Диму! И за то, чтобы больше никогда не возвращаться к маме!
Мы рассмеялись и чокнулись бокалами.
Когда Леночка с Димой уехали, мы с Олегом остались на кухне допивать чай.
— Думаешь, она справится? — спросил муж.
— Справится, — я была уверена. — Знаешь, иногда людям просто нужен толчок. Чтобы они поняли, что мир не вращается вокруг них. Что у других людей тоже есть свои проблемы, свои ограничения, своя жизнь.
— Всё равно это был рискованный план. Могло не сработать.
— Мог, — согласилась я. — Но знаешь, что меня больше всего поразило? Когда она сказала, что мы единственные сказали ей правду. Все вокруг жалели её, давали деньги, закрывали глаза на её поведение. И только мы осмелились показать реальность.
— Жестокая любовь, — задумчиво произнёс Олег.
— Не жестокая. Честная. Настоящая любовь не в том, чтобы всё прощать и давать что угодно. Настоящая любовь — это когда ты говоришь правду, даже если это больно. Когда ты помогаешь человеку вырасти, а не оставаться ребёнком.
Он улыбнулся и поцеловал меня в макушку:
— Ты мудрая, знаешь?
— Просто уставшая от готовки на троих, — рассмеялась я.
На следующий день Галина Петровна позвонила мне и долго благодарила. Оказалось, Леночка рассказала ей всю историю.
— Я знаю, я виновата, — голос свекрови дрожал. — Я её слишком баловала. Просто она у меня младшенькая, одна девочка. Олега я по-другому воспитывала, строже. А Леночку жалела. Отец ушёл, когда ей было три года, я думала, ей нужна компенсация...
— Галина Петровна, не надо себя винить. Главное, что всё хорошо закончилось.
— Это вы с Олегом молодцы. Я бы не смогла. Не хватило бы духу.
Вечером того же дня пришло сообщение от Леночка: «Спасибо за всё. Готовлю первый ужин для Димы, волнуюсь! Вспоминаю твои рецепты. И ещё... я действительно буду копить на квартиру. Обнимаю!»
Я показала сообщение Олегу.
— Может, зря мы так переживали? — он улыбнулся. — Вроде всё наладилось.
— Пока наладилось, — осторожно заметила я. — Но знаешь, я верю, что на этот раз всё будет по-другому. Она правда изменилась.
И я не ошиблась. Леночка не просто изменилась — она расцвела. Работу она не бросила, даже получила повышение через полгода. С Димой они прожили год, потом поженились. На свадьбе Леночка подошла ко мне и прошептала:
— Если бы не вы с вашими чемоданами, я бы сейчас всё ещё сидела в своей комнате у мамы, жаловалась бы на жизнь и ждала бы, пока кто-то решит за меня все проблемы. Спасибо, что не побоялись меня разозлить.
— Иногда любовь — это чемоданы в прихожей, — улыбнулась я.
— Самая честная любовь, — кивнула она.
И мы обнялись — две женщины, которые когда-то были почти врагами, а теперь стали настоящей семьёй. Той самой, где помогают друг другу не из страха или обязанности, а потому что хотят. Где берут и отдают в равной мере. Где уважают границы и понимают, что у каждого своя жизнь, свои сложности, свои радости.
Именно такой и должна быть семья.