Накрытый стол
Тридцать первого декабря к шести вечера наша квартира наполнилась голосами и смехом. Собралась вся семья: сын Игорь с женой Олей и внуками, дочь Марина с мужем Денисом. Я крутилась на кухне последние три часа, доводя до ума новогодний стол.
Муж Валера расставлял тарелки, внуки Лёша и Настя украшали ёлку в зале.
— Мам, дай я салфетки разложу, — Марина заглянула на кухню.
— Давай, доченька. И холодец достань из холодильника, пора уже.
Мы вместе начали выносить блюда на стол. Оливье, селёдка под шубой, нарезки, запечённая курица. Всё как положено. Я поставила последнюю миску с винегретом и отошла, осматривая стол.
— Красота, — довольно кивнула Марина.
Игорь с Денисом уже сидели в зале, обсуждали футбол. Внуки носились вокруг ёлки. Валера открывал шампанское.
— Мам, а это что? — Марина остановилась возле стола, указывая на салатницу, которую я не помнила.
Я подошла ближе. На столе стояла старая хрустальная салатница — та самая, мамина. А в ней... я замерла.
Салат. Слоями. Куриная грудка, грибы, яйца, сыр, майонез. Украшенный зеленью точно так, как делала мама. Её фирменный салат «Нежность».
— Откуда это? — прошептала я.
Марина посмотрела на меня с недоумением.
— Ты разве не готовила?
— Нет. Я этот салат не делала уже... — я осеклась. — Двадцать лет. С тех пор, как мама умерла.
Иногда прошлое возвращается так неожиданно, что забирает дыхание.
Поиски
Я позвала Валеру.
— Вить, ты салат делал?
Муж удивлённо поднял бровь.
— Какой салат?
— Вот этот. «Нежность». Мамин.
Валера подошёл, посмотрел.
— Нет. Я только холодец варил, ты же знаешь. А салаты — это твоё дело.
Марина нахмурилась.
— Странно. Может, Игорь?
Мы вышли в зал. Игорь сидел на диване, листал телефон.
— Игорёк, ты салат на стол ставил?
— Мам, я вообще на кухню не заходил. Денис, ты что-то делал?
Зять покачал головой.
— Я только бутылки принёс и поставил в холодильник.
Я вернулась на кухню, уставилась на салатницу. Та самая, мамина. Я её двадцать лет не доставала — хранила на антресолях, как память. Слишком больно было смотреть. А теперь она здесь. Наполненная.
— Может, ты готовила и забыла? — осторожно предположила Оля, жена Игоря.
— Нет, — твёрдо сказала я. — Я бы не забыла. И салатницу я не доставала. Она была на антресолях, в коробке.
— Бабушка Света, а можно я попробую? — Лёша, десятилетний внук, потянулся к салату.
— Подожди, — остановила я его. — Сначала разберёмся.
Марина открыла антресоль в коридоре, полезла искать коробку. Через минуту спустилась.
— Мам, коробка тут. Но пустая. Салатницы нет.
Я почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Кто-то её достал. Кто-то из вас.
Все переглянулись. Никто не признавался.
— Может, домовой, — пошутил Валера, но голос прозвучал неуверенно.
Настя, восьмилетняя внучка, вдруг тихо сказала:
— А вдруг это прабабушка приготовила?
Все замолчали. Марина нервно засмеялась.
— Настюш, прабабушка Валя покинула нас двадцать лет назад. Она не может готовить.
— Но салат же есть, — упрямо повторила девочка. — Значит, кто-то его сделал.
Признание
Я села на стул. Сердце колотилось. Салат выглядел точно так, как мама делала. Слои ровные, майонез аккуратно размазан, сверху веточка укропа — её фирменный штрих.
— Мам, давай просто съедим, — Игорь попытался разрядить обстановку. — Кто-то же постарался.
— Подождите, — я встала, подошла к салату. Понюхала. Запах. Точно такой же. Грибы — шампиньоны, а не вешенки. Мама всегда использовала шампиньоны. Я их специально не купила, потому что не собиралась делать этот салат.
Я повернулась к семье.
— Кто-то купил шампиньоны. Кто-то знал рецепт. Кто-то помнит, как мама его делала.
Марина опустила глаза. Я увидела это.
— Марин?
Дочь молчала. Потом тихо сказала:
— Я.
— Что?
— Я приготовила. Сегодня днём, пока ты в магазин ходила.
Я уставилась на неё.
— Зачем?
Марина подняла голову, глаза блестели от слёз.
— Потому что мне не хватает бабушкиного салата. Двадцать лет, мам. Двадцать лет я не ела его. Каждый Новый год я думаю: вот бы сейчас «Нежность» на столе стояла. Как раньше. Когда бабушка Валя была с нами.
Голос её дрожал.
— Я помню, как она его делала. Я запомнила каждый шаг. Ей было пятьдесят восемь, когда она покинула нас. Я боялась забыть. Боялась, что через годы не вспомню вкус. И записала рецепт. Храню в блокноте.
Я медленно опустилась на стул.
— Ты... записала?
— Да. За год до её... — Марина сглотнула. — Я попросила бабушку научить меня. Она удивилась: зачем, мол, рано ещё. А я настояла. Мы вместе готовили, она рассказывала, я записывала. Потом я никогда не делала. Не могла. Слишком больно.
Память о близких живёт не только в сердце, но и в мелочах: рецептах, жестах, привычках.
— А сегодня решила? — спросила я тихо.
— Сегодня исполняется двадцать лет. Круглая дата, — Марина вытерла слёзы. — Я подумала: хватит избегать. Бабушка Валя любила Новый год. Любила собирать семью. И она бы хотела, чтобы её салат снова был на столе. Чтобы мы помнили.
Игорь подошёл к сестре, обнял её за плечи.
— Я тоже скучаю, — сказал он. — По бабушке. По тому, как она смеялась. Как пирожки пекла.
Валера кашлянул, отвернулся. Я знала — он тоже сдерживает слёзы. Мама любила зятя, как родного сына.
Настя подошла ко мне, взяла за руку.
— Бабушка Света, а можно я попробую салат прабабушки? Мама говорит, она была добрая.
Я посмотрела на внучку. Она никогда не видела мою маму. Но хотела почувствовать связь.
— Конечно, солнышко. Давайте все попробуем.
Семейная память
Мы сели за стол. Марина разложила салат по тарелкам. Молча. Благоговейно.
Я взяла первую ложку. Закрыла глаза.
Вкус. Точно такой же. Нежный, сливочный. Грибы мягкие, курица сочная. Майонез — не слишком много, в меру. Мама всегда говорила: «Майонез должен связывать, а не топить».
Слёзы покатились по щекам.
— Точно такой же, — прошептала я. — Один в один.
Марина тоже плакала.
— Я старалась. Боялась, что не получится.
— Получилось. Получилось, доченька.
Игорь жевал молча, но я видела — он тоже вспоминал. Детство. Бабушкин дом. Новогодние праздники, когда мама была жива.
Лёша попробовал, кивнул:
— Вкусно.
Настя серьёзно сказала:
— Прабабушка Валя была хорошей хозяйкой.
Валера откашлялся.
— Света, а помнишь, как твоя мама этот салат первый раз приготовила? На наш второй Новый год вместе. Она так переживала, что мне не понравится.
Я улыбнулась сквозь слёзы.
— Помню. А ты три раза добавку просил.
— Потому что вкусный был. Как сейчас.
Мы сидели, ели, вспоминали. О маме. О том, какой она была. Как пела песни на кухне. Как вязала внукам носки. Как радовалась каждому семейному празднику.
— Мам, — Марина посмотрела на меня, — давай каждый год будем этот салат делать. Как традицию. В память о бабушке.
Я кивнула.
— Давай. Ты меня научишь? По её рецепту?
— Конечно. И Настю научу. Пусть знает, как прабабушка готовила.
Настя просияла.
— Правда? Я тоже буду учиться?
— Правда, солнышко. Когда подрастёшь, вместе приготовим.
Игорь поднял бокал с шампанским.
— За бабушку Валю. За то, что она с нами. В наших сердцах, в наших воспоминаниях. И в этом салате.
Мы чокнулись. За окном начали взрываться фейерверки — близилась полночь.
Я посмотрела на пустую хрустальную салатницу. Мамину. Та, которая двадцать лет пылилась на антресолях. Теперь она снова на столе. Снова часть семейного праздника.
— Спасибо, Маришка, — тихо сказала я дочери. — За то, что не побоялась. За то, что вспомнила.
Марина крепко обняла меня.
— Я не хочу забывать, мам. Никогда.
— И не забудем. Теперь точно не забудем.
В полночь мы вышли на балкон, запустили салют. Дети визжали от восторга, взрослые смеялись. А я думала о маме. О том, как она радовалась бы сейчас, видя всех нас вместе.
Семья. Память. Традиции. Вот что связывает поколения крепче любых уз.
Те, кого мы любили, никогда не покидают нас по-настоящему. Они живут в наших традициях, вкусах, привычках. В том, что мы передаём детям.
А вы храните семейные рецепты? Есть ли у вас традиционные блюда, которые готовили родители или бабушки?
Если вам понравилось — ставьте лайк и поделитесь в соцсетях с помощью стрелки. С уважением, @Алекс Котов.