СМС от банка пришла в обед. «Списание 800 000 рублей. Карта *4521».
Я перечитала три раза. Потом ещё раз. Восемьсот тысяч. Наши накопления. На квартиру дочери.
Руки набрали номер мужа сами.
— Игорь, что происходит?
— А, ты уже видела, — голос спокойный, даже весёлый. — Не волнуйся, всё нормально. Вечером объясню.
— Объясни сейчас.
— Марин, я на совещании. Вечером, ладно?
Он отключился. Я смотрела на телефон и чувствовала, как внутри поднимается что-то тёмное и холодное.
Восемьсот тысяч. Три года откладывали. Каждый месяц по двадцать-двадцать пять тысяч. Отказывали себе во всём — ни отпуска нормального, ни машины новой. Копили дочке на первый взнос.
И вот — списание. Без предупреждения. Без разговора. Просто — раз, и нет денег.
***
Домой я пришла раньше обычного. Отпросилась с работы — благо, в библиотеке сейчас затишье, летние каникулы.
Игорь вернулся в семь. Весёлый, довольный. В руках — бутылка вина.
— О, ты уже дома! — он чмокнул меня в щёку. — Отлично. Сейчас отметим.
— Что отметим?
— Ну, сделку. Я же тебе говорил — вечером объясню.
Он прошёл на кухню, достал бокалы. Открыл вино. Разлил.
— Марин, не смотри так. Всё хорошо. Я деньги вложил.
— Куда вложил?
— В бизнес. Витькин.
Витька — его младший брат. Сорок два года, ни семьи, ни работы постоянной. Вечные проекты, которые «вот-вот выстрелят». Ни один не выстрелил за двадцать лет.
— Игорь, — я села. Ноги не держали. — Ты отдал восемьсот тысяч Витьке?
— Не отдал — вложил. Это разные вещи. Он открывает автосервис. Помещение уже есть, оборудование нужно. Через полгода вернёт с процентами.
— С процентами.
— Ну да. Двадцать процентов годовых. Это ж почти сто шестьдесят тысяч сверху! Выгодное дело.
Я смотрела на мужа. Двадцать три года вместе. Двадцать три года я думала, что знаю этого человека.
— Игорь, эти деньги — на квартиру Насте.
— Да подождёт Настя! Ей двадцать один, куда торопиться? А тут — реальная возможность заработать.
— Реальная возможность, — повторила я. — Витькин автосервис.
— Марин, ты не понимаешь в бизнесе. Это верняк. Он мне всё показал — бизнес-план, расчёты. Там прибыль через четыре месяца пойдёт.
— Как в прошлый раз? Когда он шаурму открывал?
Игорь поморщился:
— Это другое. Там место было плохое.
— А когда интернет-магазин запускал?
— Там конкуренция задавила.
— А когда...
— Хватит! — он ударил ладонью по столу. — Что ты вечно всё портишь? Я принял решение. Мужское. Финансовое. А ты должна поддержать.
Должна. Это слово резануло.
— Игорь, эти деньги — общие. Мы копили вместе. Ты не имел права распоряжаться ими один.
— Я муж. Глава семьи. Имею право.
— Нет, — я встала. — Не имеешь. И если ты этого не понимаешь — у нас проблема.
***
Ночь я не спала. Лежала и думала.
Двадцать три года. Двое детей — Настя и Димка. Дом, быт, жизнь. Всё вместе строили. Всё — пополам.
Деньги всегда были общие. Моя зарплата — сорок пять тысяч, библиотекарь в районной. Его — сто двадцать, инженер на заводе. Складывали в общий котёл, оттуда — на жизнь, на детей, на накопления.
Накопления. Три года. Каждый месяц я откладывала двадцатку из своих сорока пяти. Игорь — пятьдесят из ста двадцати. Вместе — семьдесят. За три года — больше двух миллионов должно было быть.
Я открыла приложение банка. Посмотрела историю счёта.
И похолодела.
До вчерашнего списания там было восемьсот двадцать три тысячи. Не два миллиона. Восемьсот.
Куда делся миллион двести?
Начала листать историю. Списания. Переводы. «Перевод физлицу» — пятьдесят тысяч. Ещё один — тридцать. Ещё — сто.
Все — на один номер. Все — за последний год.
Витька. Он уже год тянул деньги. А я не замечала.
***
Утром я не стала ничего говорить. Вышла на работу как обычно. Но вместо библиотеки поехала в банк.
— Мне нужна полная выписка по счёту, — сказала операционистке. — За три года.
Выписка — сорок семь страниц. Я сидела в кафе напротив банка и изучала каждую строчку.
Первый перевод Витьке — четырнадцать месяцев назад. Двадцать тысяч. «На ремонт машины».
Потом ещё. И ещё. Суммы росли. Поводы менялись — «на лечение», «на срочное», «перехватить до зарплаты».
Общая сумма за четырнадцать месяцев — миллион триста восемьдесят тысяч рублей.
Плюс вчерашние восемьсот.
Два миллиона сто восемьдесят тысяч. Отданы Витьке. Без моего ведома. Без моего согласия.
Я сфотографировала каждую страницу. Отправила себе на почту. Потом позвонила Наташе — она юрист, работает в коллегии адвокатов.
— Наташ, мне нужна консультация.
— Что случилось?
— Муж два миллиона отдал брату. С общего счёта. Без моего согласия.
Пауза.
— Приезжай. Прямо сейчас.
***
В кабинете Наташи я провела два часа. Она изучила выписку, задала много вопросов, делала пометки.
— Марина, ситуация следующая, — она сняла очки. — Деньги на счёте — совместно нажитое имущество. По закону муж не имел права распоряжаться ими единолично, тем более — дарить третьим лицам.
— И что я могу сделать?
— Несколько вариантов. Первый — потребовать от мужа возврата денег. Добровольно.
— Он скажет, что это «вложение».
— Тогда второй вариант — подать в суд на Витьку. Как на получателя неосновательного обогащения. Но это долго и не факт, что он платёжеспособен.
— Не факт, — согласилась я. — У него никогда денег не было.
— Третий вариант — развод с разделом имущества. При разводе суд учтёт, что муж растратил общие средства. Это уменьшит его долю.
Развод. Слово повисло в воздухе.
— Наташ, мы двадцать три года вместе.
— Я понимаю. Но два миллиона — это серьёзно. И судя по выписке, он не собирался останавливаться. Если бы ты не заметила — продолжал бы сливать.
Она была права. Я это знала.
— Что мне нужно для развода?
— Паспорт, свидетельство о браке, документы на имущество. Если есть совместная собственность — квартира, машина — всё зафиксировать. И выписка эта — обязательно. Она — главное доказательство.
Я собрала бумаги. Поблагодарила Наташу. Вышла на улицу.
Солнце светило. Люди шли по своим делам. Обычный июньский день.
А я только что решила развестись.
***
Домой приехала раньше Игоря. Прошлась по квартире. Трёхкомнатная, в ипотеку брали пятнадцать лет назад. Выплатили за десять. Моя зарплата — на еду и быт. Его — на ипотеку. Так решили тогда.
Теперь квартира — общая. По закону — пополам.
Машина — его. Покупал на свои, до брака ещё менял три раза. Эта — последняя — тоже на него оформлена.
Дача — родителей Игоря. Нам не принадлежит.
Что ещё? Мебель, техника. Мелочи по сравнению с двумя миллионами.
Игорь пришёл в восемь. Сразу почуял неладное.
— Марин, ты чего такая?
— Садись, — я положила на стол выписку. — Поговорим.
Он сел. Посмотрел на бумаги. Побледнел.
— Это что?
— Это история нашего счёта. За три года. Хочешь — посчитай, сколько ты отдал Витьке.
— Марина...
— Два миллиона сто восемьдесят тысяч, — сказала я. — Я уже посчитала.
Он молчал. Долго.
— Я хотел сказать, — наконец выдавил он. — Просто... не знал, как.
— Четырнадцать месяцев не знал, как сказать жене, что сливаешь семейные деньги брату-неудачнику?
— Он не неудачник! Ему просто не везёт!
— Не везёт, — повторила я. — А нам, значит, повезло? Нам повезло потерять два миллиона?
— Мы не потеряли! Витька вернёт! Он обещал!
— Когда? Когда его автосервис «выстрелит»? Как шаурма? Как интернет-магазин? Как всё остальное?
Игорь вскочил:
— Ты не понимаешь! Он мой брат! Я не мог отказать!
— Ты мог спросить меня. Это были наши деньги. Общие.
— Ты бы не согласилась!
— Конечно, не согласилась бы! Потому что я не идиотка!
Мы стояли друг напротив друга. Двадцать три года вместе. И как будто чужие.
— Марина, давай успокоимся, — Игорь сел обратно. — Ну, ошибся. Бывает. Витька вернёт, я с ним поговорю.
— Когда вернёт?
— Ну... через полгода. Год максимум.
— Напиши расписку.
— Что?
— Расписку. Что Витька должен нам два миллиона сто восемьдесят тысяч. С датой возврата. И с его подписью.
— Марин, это же брат...
— Это деньги. Наши деньги. Или расписка — или развод.
Игорь смотрел на меня так, будто впервые видел.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Я уже была у юриста. Документы готовы.
***
Расписку Витька подписывать отказался.
— Игорёк, ты чего? Мы же братья! — я слышала их разговор по громкой связи. Игорь не знал, что я рядом.
— Вить, Маринка требует. Иначе — развод.
— Ну и разводись! Баба новая будет, делов-то.
— Квартиру делить придётся.
— А, ну это да, — Витька задумался. — Слушай, а давай так. Ты ей скажешь, что я подписал. А бумажку — выбросишь. Она же не проверит.
— Вить...
— Ну чего? Нормальная схема. Бабы — они доверчивые.
Я вышла из комнаты. Встала в дверях.
— Бабы, говоришь, доверчивые?
Игорь дёрнулся. Уронил телефон.
— Марина, я...
— Я всё слышала. Спасибо, Витька. Очень помог.
Развернулась и ушла в спальню. Достала из шкафа сумку. Начала складывать вещи.
Игорь влетел следом:
— Марин, подожди! Это он! Я бы никогда!
— Ты бы никогда — что? Не обманул бы меня? Ты четырнадцать месяцев обманывал. Каждый раз, когда переводил ему деньги.
— Я хотел сказать!
— Но не сказал. А теперь — поздно.
— Куда ты?
— К маме. Пока — к маме. Потом решу.
Он схватил меня за руку:
— Марина, не уходи. Пожалуйста. Я исправлю. Заставлю Витьку вернуть. Всё сделаю.
— Игорь, — я посмотрела ему в глаза. — Ты отдал два миллиона брату-лоботрясу. Скрывал это больше года. А когда я узнала — хотел подсунуть мне фальшивую расписку. После этого — какое доверие?
— Я не хотел...
— Чего ты не хотел? Не хотел попадаться? Верю. Но попался. И теперь — последствия.
***
У мамы я прожила неделю. Думала. Плакала. Снова думала.
Настя приезжала каждый день. Обнимала, успокаивала.
— Мам, я не знала. Честно. Папа никогда не говорил.
— Знаю, солнышко.
— Он звонит постоянно. Просит, чтобы ты вернулась.
— Что отвечаешь?
— Говорю — это ваше дело. Не моё.
Умница. Вырастила всё-таки нормального человека.
Через неделю позвонила Наташа:
— Марина, новости. Витька задержан.
— За что?
— Мошенничество. Оказывается, он не только у вас деньги тянул. Ещё у троих «инвесторов». Общая сумма — больше пяти миллионов.
— И что теперь?
— Теперь он — фигурант уголовного дела. Шанс вернуть деньги — минимальный. Но для развода — это железный аргумент. Суд учтёт, что муж отдал семейные средства мошеннику.
Мошеннику. Витька оказался мошенником. А Игорь — жертвой. Или соучастником? Уже неважно.
***
Развод оформили через три месяца. Игорь не сопротивлялся. Квартиру поделили — мне шестьдесят процентов, ему сорок. Суд учёл растрату общих средств.
Свою долю Игорь продал мне — нужны были деньги на адвоката Витьке. Брат есть брат.
Теперь квартира — полностью моя. Впервые в жизни.
Настя переехала ко мне. Димка — к отцу, они всегда были ближе. Это нормально. Дети имеют право выбирать.
Денег на квартиру дочке — нет. Зато есть моя, в которой ей всегда найдётся место.
— Мам, ты как? — Настя спрашивает каждый вечер.
— Нормально, солнышко. Правда — нормально.
И это не враньё. Мне действительно нормально. Первый раз за долгое время.
Игорь звонит иногда. Спрашивает, как дела. Рассказывает про Витьку — тому грозит три года условно. «Он не со зла, понимаешь? Просто запутался».
Просто запутался. Два миллиона — просто запутался.
Я слушаю, киваю, отключаюсь. И живу дальше.
Недавно начала откладывать снова. Понемногу, по десять тысяч в месяц. Теперь — только на свой счёт. Только под своим контролем.
Наташа говорит — правильно. Общий бюджет — это доверие. А доверие надо заслужить.
Я заслуживала двадцать три года. Игорь — потерял за четырнадцать месяцев.
Такая арифметика.
А вы смогли бы развестись с мужем, который тайно отдал ваши общие деньги?