— Ты что, с ума сошёл?! В такое время являться!
Лидия Петровна замерла на пороге, вцепившись в дверную ручку так, что побелели костяшки пальцев. На лестничной площадке стоял мужчина лет сорока, в потёртой куртке и с потухшим взглядом.
— Мам, это я... Андрей.
— Вижу, что ты! — Она шагнула назад, словно от удара. — Пятнадцать лет! Пятнадцать лет ни слуху, ни духу!
Из комнаты выглянула Алла, дочь Лидии Петровны. На ней был нарядный свитер с оленями, а в руке — бокал шампанского. Увидев брата, она так резко остановилась, что шампанское плеснулось на пол.
— Андрюха?
— Привет, Алка.
— Не смей её так называть! — Лидия Петровна ткнула пальцем в грудь сыну. — У тебя теперь нет права!
— Мама, подожди, — Алла поставила бокал на тумбочку и подошла ближе. — Андрей, зачем ты пришёл?
— Я... — Он переступил с ноги на ногу, опустив взгляд. — Можно войти? Поговорить?
— А поговорить было не о чем пятнадцать лет назад? — Лидия схватилась за косяк двери. — Когда ты свалил к этой своей богатенькой? Когда я одна, как ломовая лошадь, вас с Аллой тянула?
Андрей молчал. По лестнице поднимался запах мандаринов и оливье из соседних квартир. Где-то внизу хлопнула дверь, послышался весёлый голос: "С наступающим!"
— Мам, может, не на пороге? — Алла взглянула на часы. — Скоро бой курантов.
— Именно! Скоро Новый год, и я не хочу встречать его с предателем!
— Я не предатель, — тихо сказал Андрей.
— Да ну?! — Лидия Петровна всплеснула руками. — А как это называется? Ты сказал: "Мам, я женюсь на Людмиле, она богатая, у неё квартира, машина". Я обрадовалась, думала, наконец-то устроишься. А ты что сделал? Съехал к ней, телефон поменял, и всё! Как в воду канул!
— Людка сказала, что ты сама не хотела со мной общаться, — пробормотал Андрей.
— Да как ты смеешь?! — Лидия шагнула к нему, и он инстинктивно отступил. — Я звонила! Я приезжала! А твоя Людмила дверь не открывала и через домофон орала: "Уходите, вас тут никто не ждёт!"
Из комнаты выглянул мужчина в джемпере — Игорь, муж Аллы.
— Лида, что случилось? Тёмка спрашивает, почему все кричат.
— Игорёк, иди к сыну, — устало махнула рукой Алла. — Скажи, что всё нормально.
— Это кто? — Игорь прищурился, разглядывая Андрея.
— Брат мой, — коротко бросила Алла.
— А-а-а, — протянул Игорь и исчез в комнате.
Лидия Петровна прислонилась к стене. Лицо у неё побледнело, а руки дрожали.
— Алка, может, дашь мне хоть стакан воды? — попросил Андрей.
— У тебя есть на это право? — Алла скрестила руки на груди. — Ты помнишь, как мама в больницу попала пять лет назад? С сердцем? Я одна с ней была. Ты где был?
— Не знал...
— Конечно, не знал! Ты вообще ничего не знал! Потому что тебе было плевать!
— Я не...
— Заткнись! — Алла шагнула вперёд, и Андрей снова отступил. — Ты думал, мы тут будем ждать, когда его величество соизволит объявиться?
— Я не думал, что вы так...
— А что ты думал?! — Лидия Петровна выпрямилась, и голос её зазвенел от ярости. — Что мы бросим всё и побежим тебя обнимать? Что я скажу: "Сыночек, родненький, заходи, я тебе котлет нажарю"?
Андрей стоял, опустив голову. На нём была старая куртка с оторванной пуговицей, джинсы потёртые, ботинки стоптанные. Совсем не тот франт, каким он ушёл пятнадцать лет назад.
— Мне некуда идти, — еле слышно проговорил он.
— Вот как? — Лидия усмехнулась, и в этой усмешке было столько боли, что Алла отвернулась. — А твоя Людмила где? У которой квартира, машина?
— Она... Мы расстались.
— Бросила, значит? — Алла хмыкнула. — Ну и как, хорошо было жить на широкую ногу?
Андрей молчал. Из комнаты донёсся детский голос: "Папа, а когда салют начнётся?"
Лидия Петровна взглянула на часы. Без десяти двенадцать.
— Уходи, — сказала она тихо, но твёрдо. — Уходи, пока я не передумала.
— Мам...
— Я не твоя мам! У тебя нет матери! Ты сам от неё отказался!
Она схватила дверь и начала её закрывать. Андрей выставил руку.
— Подожди! Прошу! Дай мне хотя бы объяснить!
— Объяснить что? — Алла шагнула к нему, и глаза её полыхнули. — Как ты предал нас? Как ты выбрал деньги вместо семьи?
— Я не выбирал деньги!
— Да ну? А что тогда?
Андрей открыл рот, но слова застряли в горле. Он провёл рукой по лицу, и Алла вдруг заметила, как он исхудал. Скулы острые, под глазами тёмные круги.
— Пожалуйста, — только и смог выдавить он. — Я не прошу вас простить. Просто... можно я встречу Новый год с вами?
Лидия Петровна замерла. Рука её всё ещё лежала на двери, готовая захлопнуть её перед носом сына.
— Входи, — неожиданно сказала Алла.
— Ты что?! — Лидия Петровна развернулась к дочери. — Аллочка, родная, ты себе отдаёшь отчёт?
— Отдаю. — Алла отступила в сторону, пропуская брата. — Пусть войдёт. Пусть объяснит, почему явился через пятнадцать лет.
Андрей нерешительно переступил порог. Снял ботинки, и Лидия поморщилась — носки в дырках, пятки просвечивают.
— Только не думай, что мы тут устроим семейное воссоединение, — процедила она сквозь зубы. — Десять минут. Говори что хотел, и проваливай.
Они прошли в комнату. Ёлка в углу мигала разноцветными огоньками. На столе — салаты, нарезка, бутылка шампанского. У окна стоял мальчик лет семи в пижаме с супергероями.
— Тёма, иди сюда, — позвал Игорь.
— Папа, а кто это? — Мальчик уставился на Андрея.
— Это... — Алла запнулась. — Дядя. Зашёл поздравить.
— А почему у него такая грустная куртка?
— Тёма! — Игорь взял сына за руку. — Пойдём, я тебе мультик включу.
Они ушли в другую комнату. Лидия Петровна опустилась на стул, не отрывая взгляда от сына.
— Ну? Давай, рассказывай. Где пропадал?
Андрей сел на край дивана, сжав руки в кулаки.
— Людмила... Она меня контролировала. Всё. Телефон проверяла, деньги выдавала по чуть-чуть. Говорила, что вы мне не нужны. Что семья — это обуза.
— И ты ей поверил? — Алла фыркнула. — Какой же ты тряпка, Андрюха.
— Я пытался... Несколько раз хотел приехать. Но она устраивала скандалы. Била посуду, кричала, что если я уйду, выгонит меня без гроша.
— Значит, ты выбрал комфорт, — Лидия обвела рукой комнату. — А мы что, в роскоши жили? Я две работы пахала, чтоб Алле на платное в институт собрать!
— Я не знал...
— Конечно, не знал! — Алла вскочила, едва сдерживая крик. — Ты же в своём золотом дворце сидел!
— Какой дворец?! — Андрей тоже вскочил. — Она меня как прислугу держала! Я полы мыл, готовил, стирал! А она с подругами по ресторанам каталась!
— Бедненький, — протянула Лидия, и в голосе её звучала такая издёвка, что Андрей сжался. — Страдалец несчастный. А звонок набрать не мог? Письмо написать?
— Она телефон забрала. Сказала, старый номер отключили.
— Врёшь! — Алла ткнула пальцем в его сторону. — Мама год названивала! Год, Андрей! Пока не услышала от твоей Людки: "Андрею вы не нужны, отстаньте"!
Андрей опустил голову. Пальцы его дрожали.
— Месяц назад она выставила меня. Сказала, нашла молодого любовника. Забрала документы, деньги. Оставила только паспорт.
— Вот теперь и припёрся, — Алла скрестила руки на груди. — Когда тебя выбросили, как тряпку старую.
— Я нигде не мог работу найти. Без прописки, без рекомендаций... — Он поднял глаза, и в них блеснули слёзы. — Мам, Алка, я не прошу вас простить. Просто не гоните. Хотя бы сегодня.
Лидия Петровна встала и подошла к окну. За стеклом в небе разлетались первые огни салюта.
— Без трёх минут полночь, — тихо сказала она.
— Тёма, иди сюда! — крикнула Алла в сторону детской. — Будем куранты встречать!
Мальчик выбежал, размахивая бенгальским огнём. Увидел Андрея и остановился.
— А дядя с нами будет Новый год встречать?
— Нет, — отрезала Лидия. — Дядя как раз уходит.
— Но почему? — Тёма нахмурился. — Мама говорила, что в Новый год нельзя никого выгонять. Это плохая примета.
Алла замерла. Игорь вышел из комнаты с бутылкой шампанского и неловко переступил с ноги на ногу.
— Лида, может, правда... Один вечер.
— Ты на чьей стороне?! — развернулась к нему Лидия.
— Я просто говорю... Мужик замёрз, видно же. Пусть хоть чаю выпьет.
Андрей сидел, уткнувшись взглядом в пол. Вдруг он встал и полез в карман куртки.
— Мам, я... Я принёс кое-что.
Он достал смятую фотографию. Протянул дрожащей рукой Лидии.
— Это что? — Она взяла снимок, присмотрелась и ахнула.
На фото были они втроём — молодая Лидия с двумя детьми на руках. Андрею года три, Алле — месяцев пять. Фотография пожелтела, углы истрепались.
— Откуда у тебя? — прошептала Лидия.
— Я всё это время носил с собой. В кошельке. Людмила не знала.
Алла подошла, заглянула через плечо матери.
— Господи, мама, какая ты тут молодая...
— Мне было двадцать два, — Лидия провела пальцем по фото. — Ваш отец только умер. Я одна с двумя детьми осталась.
— Я помню, как ты по ночам плакала, — тихо сказал Андрей. — Думала, мы спим, а я слышал.
— Заткнись! — Лидия швырнула фотографию на стол. — Не смей! Не смей сейчас давить на жалость!
— Я не давлю! Я просто...
По телевизору начался обратный отсчёт. "Десять... девять... восемь..."
— Мама, давай не будем, — Алла взяла её за руку. — Не в Новый же год...
— Семь... шесть... пять..."
— Он нас предал, Аллочка! Пятнадцать лет!
— Четыре... три... два..."
— Но он вернулся!
— Один!"
Куранты пробили полночь. За окном взорвался салют, осыпая небо золотыми искрами. Тёма запищал от восторга, Игорь разлил шампанское по бокалам.
— С Новым годом, — пробормотал он, протягивая бокал Лидии.
Она не взяла. Стояла, глядя на Андрея, и слёзы текли по щекам.
— Ты помнишь, как я пекла тебе пироги с капустой? — спросила она срывающимся голосом. — Каждое воскресенье. Твои любимые.
— Помню, мам.
— А как ты в школе дрался за Аллу? Когда мальчишки её дразнили?
— Помню.
— И как ты обещал... — Она всхлипнула. — Обещал, что никогда меня не бросишь. Что будешь рядом. А потом...
— Я идиот, мам. Полный идиот. — Андрей шагнул к ней. — Я всё потерял. Работу, жильё, достоинство. Людмила высосала из меня всё и выбросила. Но знаешь, что самое страшное?
— Что? — Алла сжала бокал так, что побелели пальцы.
— Я потерял вас. Семью. Единственное, что по-настоящему было важно.
Тёма подбежал к Лидии, обнял за ногу.
— Бабушка, не плачь. Смотри, какой салют красивый!
Лидия погладила внука по голове, не отрываясь от Андрея.
— Ты думаешь, достаточно прийти и сказать "извини"?
— Нет, не думаю.
— Ты думаешь, я тебя впущу обратно в свою жизнь? Вот так просто?
— Нет.
— Тогда чего ты хочешь?!
Андрей опустился на колени прямо посреди комнаты. Игорь чуть не выронил бокал.
— Я хочу вернуться, мам. Хочу снова стать твоим сыном. Хочу исправить всё. Я буду работать. Помогать. Что угодно. Только не гони меня.
Тёма отпустил бабушку и подошёл к Андрею.
— Дядя, а почему ты на коленях стоишь?
— Прошу прощения, малыш.
— А за что?
— За то, что был плохим сыном.
Мальчик задумался, потом кивнул.
— Мама говорит, если извинился, надо прощать.
Алла закрыла лицо руками. Плечи её затряслись.
Лидия Петровна резко отвернулась к окну. Кулаки её сжались, спина напряглась.
— Алла, отведи Тёму в комнату.
— Но мам...
— Я сказала!
Алла молча увела сына. Игорь неловко поставил бокалы на стол и последовал за ними. Дверь закрылась.
Лидия повернулась к Андрею. Лицо её окаменело.
— Вставай. Не можешь же ты так целый вечер простоять.
Андрей поднялся, вытирая грязные колени.
— Знаешь, что я пережила, когда ты пропал? — Голос Лидии дрожал. — Я думала, ты погиб. Целый месяц. Я обзванивала морги, больницы. Милиция говорила: "Взрослый человек, имеет право уйти".
— Мам, я не думал...
— Конечно, не думал! — Она схватила со стола фотографию. — Ты вообще ни о чём не думал! Только о себе!
— Людмила говорила...
— Да плевать мне на твою Людмилу! — Лидия швырнула фото обратно. — Ты взрослый мужик был! У тебя что, мозгов не хватило понять, что она тобой манипулирует?!
Андрей молчал. Руки его беспомощно повисли вдоль тела.
— Аллка в институте сессию завалила тогда, — продолжала Лидия, и голос её становился всё тише. — Из-за переживаний. Ночами ревела: "Где брат? Что с ним?" А я... Я не могла ей ничего сказать. Потому что сама не знала.
— Прости...
— Прости?! — Она подошла к нему вплотную. — Ты хоть представляешь, что значит потерять ребёнка? Не знать, жив он или нет?
— Представляю. Сейчас представляю.
Лидия замахнулась, и Андрей зажмурился, ожидая пощёчины. Но она не ударила. Опустила руку.
— Я бы легче перенесла, если бы ты умер, — прошептала она. — Правда. Смерть — это хоть что-то понятное. А предательство...
Дверь приоткрылась. Вышла Алла с красными глазами.
— Мама, можно я тоже скажу?
Лидия кивнула и отошла к столу. Налила себе водки, выпила залпом.
Алла подошла к брату. Смотрела на него долго, изучающе.
— Ты помнишь, как мы с тобой в детстве на чердак лазили? Там голубятня была.
— Помню.
— И ты мне обещал, что когда вырастешь, купишь мне голубя. Белого, породистого.
— Алка...
— Не перебивай! — Она подняла руку. — Знаешь, что я подумала, когда ты ушёл? Что все мужики — говно. Папа умер, когда мне полгода было. Ты свалил, когда мне восемнадцать. И я решила, что любовь — это для дур.
Игорь в дверях поморщился, но промолчал.
— Но потом я встретила Игоря, — Алла взглянула на мужа. — Он доказал, что бывают нормальные люди. Что не все предают.
— Я рад за тебя, — тихо сказал Андрей.
— Заткнись, я не закончила! — Она ткнула его в грудь пальцем. — Когда мама лежала в больнице, а мне было страшно до одури, я вспоминала про тебя. И знаешь что? Я ненавидела тебя. Всей душой.
Андрей закрыл глаза.
— А потом родился Тёмка. И я подумала: а вдруг он тоже когда-нибудь предаст меня? Вдруг уйдёт и бросит, как ты?
— Алла, не надо, — Лидия положила руку ей на плечо.
— Нет, мам, надо! Пусть знает! — Алла повысила голос. — Я три года к психологу ходила! Три года! Чтоб разобраться со своей головой! Из-за тебя, Андрей!
Он открыл глаза, и по щекам его потекли слёзы.
— Прости меня, Алка. Пожалуйста.
— А ещё знаешь что? — Она сделала шаг вперёд. — Когда Людмила выгнала тебя, я узнала об этом.
— Откуда?
— Общие знакомые. Сказали, что ты на вокзале ночевал. Что пропадаешь где-то.
Андрей уставился на неё.
— Ты... знала?
— Знала. Месяц назад узнала.
— И не пришла?
Алла скрестила руки на груди.
— А почему я должна была? Ты пришёл к нам, когда нам было плохо?
Лидия резко повернулась.
— Аллочка! Ты знала и молчала?!
— Да, мам. Молчала. Я думала: пусть поживёт так, как мы жили. Без денег, без крыши. Пусть почувствует.
— Господи... — Лидия схватилась за стол.
— Но знаешь, что меня сломало? — Алла достала телефон, открыла сообщение. — Позавчера мне написала одна женщина. Она видела, как ты в церкви свечку ставил. За нас. За маму и за меня.
Андрей вытер лицо рукавом.
— Я каждую неделю ходил. Все эти годы. Даже когда Людмила не пускала, я всё равно находил способ.
— Она прислала фото, — Алла показала экран. — Ты там такой... измученный. Худой. И я поняла, что ненависть — это яд. Что она меня изнутри жрёт.
Лидия подошла, посмотрела на фотографию. На ней Андрей стоял перед иконой, сложив руки в молитве.
— Почему ты не сказал мне? — спросила она дочь.
— Потому что не знала, как ты отреагируешь. Ты же сказала: "У меня больше нет сына".
— Я... — Лидия опустилась на стул. — Я была в ярости. Я хотела, чтоб он страдал. Как мы страдали.
— И что теперь? — Алла обвела рукой комнату. — Он здесь. Страдает. Доволь на?
Тишина повисла тяжёлая, давящая. За окном догорал салют, последние огни рассыпались в небе золотыми искрами.
Лидия встала, подошла к серванту. Открыла дверцу, достала старую шкатулку. Руки её дрожали.
— Что ты делаешь? — тихо спросила Алла.
Лидия открыла шкатулку. Внутри лежали детские рисунки, пожелтевшие открытки, билетики из кино.
— Вот, — она достала смятый листок бумаги. — Твоё обещание. Написал в десять лет.
Андрей взял листок. Кривым детским почерком было выведено: "Я, Андрей, обещаю всегда заботиться о маме и сестре. Клянусь."
— Мам, я...
— Ты его нарушил, — Лидия забрала бумажку обратно. — Растоптал. Выбросил, как мусор.
Она подошла к мусорному ведру, занесла руку над ним. И замерла.
— Но знаешь что? — Голос её задрожал. — Я не могу. Я чёртова дура, но не могу.
Она сложила листок и положила обратно в шкатулку.
— Мама? — Алла шагнула к ней.
— Я устала ненавидеть. Устала жить с этой болью. — Лидия повернулась к Андрею. — Ты разбил мне сердце. Разнёс в щепки. Но ты всё равно мой сын.
Андрей сделал шаг вперёд, но она подняла руку.
— Стой! Я ещё не всё сказала!
Он замер.
— Ты останешься. На диване. До тех пор, пока не найдёшь работу и жильё. Ни дня больше.
— Мам, спасибо, я...
— Заткнись! Ещё одно условие. Ты будешь зарабатывать каждую копейку. Полы мыть, посуду, ужин готовить. Понял?
— Понял.
— И запомни раз и навсегда, — она подошла вплотную, ткнула пальцем ему в грудь. — Если ты хоть раз, хоть на миллиметр меня подведёшь — всё. Навсегда. Ясно?
— Ясно, мам.
Алла обняла мать за плечи.
— Ты уверена?
— Нет, — Лидия вытерла слёзы. — Но он семья. А семью не выбрасывают. Даже если она того заслужила.
Дверь распахнулась, и Тёма вбежал в комнату.
— Бабушка, а можно я дяде покажу свои машинки?
Лидия улыбнулась сквозь слёзы.
— Можно, солнышко.
Мальчик схватил Андрея за руку и потащил к себе.
— Смотри, у меня тут пожарная есть! И скорая! И полиция!
Андрей обернулся на пороге детской. Посмотрел на мать и сестру.
— Спасибо, — беззвучно прошептал он.
Игорь подошёл к Лидии, обнял.
— Ты молодец. Правильно сделала.
— Не знаю, — она прислонилась головой к его плечу. — Вдруг опять обманет?
— Не обманет, — сказала Алла. — Я видела его глаза. Он изменился.
Из детской донёсся смех Тёмы и голос Андрея: "А вот эта машина быстрее всех!"
Лидия подошла к окну. Город сиял огнями, где-то вдали ещё взрывались одиночные фейерверки.
— С Новым годом, — прошептала она. — С новой жизнью.
Алла обняла её сзади.
— Мам, а помнишь, ты говорила: "Пока мы вместе, мы непобедимы"?
— Помню, доченька.
— Теперь мы снова вместе.
Лидия развернулась, крепко обняла дочь. Они стояли так, прижавшись друг к другу, пока из детской не донёсся голос Андрея:
— Алка, мам! Идите сюда! Тёмка построил такой гараж из конструктора!
Лидия вытерла лицо, расправила плечи.
— Ну что, пойдём смотреть на гараж?
— Пойдём, — Алла взяла её за руку.
Они вошли в детскую. Андрей сидел на полу рядом с племянником, и на лице его впервые за много лет появилась настоящая улыбка.
А на столе, среди недопитого шампанского и салатов, лежала старая фотография — трое на одном снимке, семья, которая наконец снова стала целой.