Он смотрит на экран. Экран смотрит на него. Между ними — тишина, наполненная гулом мира.
За окном шумит город, но здесь, в комнате, шум только внутренний. Бесконечная лента новостей, вспышки рекламы, тихие диалоги в мессенджерах. Он чувствует усталость, но пальцы сами скользят по стеклу. Это движение стало рефлексом, заполняющим каждую микропаузу бытия.
На столе чашка чая остывает, забытая. Пар больше не поднимается. Он замечает это краем глаза, но не меняет позы. Мысль о том, чтобы отложить телефон, приходит и уходит, как гость, который постучал не в ту дверь. Следующая мысль — проверить погоду завтра. Потом курс валют. Потом что-нибудь смешное.
Где-то в другом конце города девушка слушает дождь. Она стоит у открытого окна, и капли падают на подоконник. Она не фотографирует это. Не ищет фильтр, чтобы улучшить оттенок серого неба. Она просто дышит влажным воздухом. Ее телефон лежит на диване, и экран иногда вспыхивает от уведомлений, как далекий молчаливый маяк.
Алгоритм предлагает ему новый ролик. Яркий, резкий, громкий. Он щелкает дальше. Потом еще дальше. Вспоминает, как в детстве мог час смотреть на тень от дерева на стене. Никакого смысла, просто игра света. Сейчас это кажется невероятной роскошью. Роскошью незанятого, неоцифрованного внимания.
Он ставит телефон экраном вниз. Деревянная поверхность стола холодная под тыльной стороной гаджета. Звук — глухой, невыразительный стук. Внезапная тишина становится физической. Он слышит, как тикают часы на кухне. Раньше он этого не замечал. Тиканье ровное, безучастное, настоящее.
Взгляд падает на книгу на полке. Корешок потрескался от времени. Он обещал себе дочитать ее месяц назад. Между ним и книгой лежит пространство, заряженное ленью и виной. Легче открыть поток коротких видео, чем погрузиться в чужой длинный сон.
Девушка у окна протягивает руку и ловит несколько капель. Вода холодная и чистая. Она думает о том, что один и тот же дождь падает сейчас на крыши, машины, парк и на его окно. Они дышат одним воздухом, но их миры разделены слоем алгоритмов и привычек. Она улыбается этой мысли и вытирает руку.
Он поднимается с кровати, чтобы наконец налить себе свежего чая. Ноги немного затекли. По пути к кухне он видит свое отражение в темном окне. Смутный силуэт, освещенный голубоватым светом монитора. Он останавливается. Кто этот человек? Пользователь, потребитель, зритель? Или что-то еще, что осталось за кадром этого ежедневного спектакля?
Кипятит воду. Звук кипятка — это древний звук. Он не менялся тысячелетиями. Пока вода греется, он не берет телефон. Просто смотрит, как на поверхности электрического чайника собираются, а потом исчезают пузырьки. Маленькая медитация у кухонной столешницы.
Девушка закрывает окно. В комнате становится тихо. Она берет гитару, которая стоит в углу. Не снимает на видео, не думает о аранжировке. Просто перебирает струны, извлекая тихие, несвязные аккорды. Звук живой, древесный, немного расстроенный. Он наполняет пространство иначе, чем записанная музыка.
Он возвращается с чашкой. Пар снова клубится, рисуя в воздухе невидимые символы. Он садится и на мгновение оставляет телефон лежать. Пьет чай медленно, чувствуя его вкус и тепло. Это просто чай. Никакого контента, никакой ценности для ленты. Только ощущение.
Но привычка сильнее. Рука снова тянется к устройству. Он останавливает ее на полпути. Делает сознательное усилие. Поворачивает стул к окну. За стеклом — огни многоэтажек. В каждом окне — своя история, свой синий экран, своя маленькая вселенная одиночества или покоя.
Один из огней — это ее окно. Девушка теперь сидит на полу, прислонившись к дивану, и смотрит на потолок. Гитара лежит рядом. Она думает не о будущем и не о прошлом. Она наблюдает за плавным движением тени от ветки за окном, которую отбрасывает уличный фонарь. Тень качается, как маятник.
Он решает не включать свет. Пусть в комнате будет темно, а городской свет будет его ночником. Это меняет перспективу. Знакомые вещи становятся силуэтами, загадками. Ноутбук на столе похож на спящее животное.
В тишине он вдруг слышит свой собственный вдох и выдох. Процесс, который идет всегда, но никогда не замечается. Он пробует дышать осознанно. Не для пользы, не для практики. Просто так. На пять счетов вдох, на семь — выдох. Мир за окном не меняется, но внутри что-то замедляется.
Девушка тоже дышит в такт своим мыслям. Она представляет, как ее дыхание смешивается с воздухом, который летит по вентиляционным шахтам, выходит через форточки и доходит до других людей. Такая простая, физическая связь. Более честная, чем тысяча лайков.
Он вспоминает слово «скучать». Раньше это было тягучее, иногда тоскливое чувство. Сейчас скучать почти не получается. Каждая минута заполнена. Но именно в скуке рождались самые странные и глубокие мысли. Именно от скуки он в детстве начал рисовать или писать глупые стихи.
Телефон на столе вибрирует от звонка. Звонок, а не сообщение. Редкость. Он смотрит на имя на экране — старый друг. Он берет трубку. «Привет, — говорит голос в трубке. — Я просто подумал о тебе. Как дела?» Никакого повода. Просто голос, живой и теплый, в темной комнате.
Они говорят десять минут. О пустяках. О смешном случае из прошлого. О том, как изменился их район. Никакой информации, которую нужно было бы передать. Только связь. После звонка в комнате снова тихо, но она теперь другая. Ее наполнили слова, сказанные просто так.
Девушка засыпает на полу. Без музыки в наушниках, без подкаста. Под мерный шум дождя за окном, который теперь стал тише. Ее сон будет глубоким и спокойным. Телефон на диване наконец засыпает сам, исчерпав заряд. Его экран гаснет, переставая быть центром вселенной.
Он тоже чувствует сонливость. Но приятную. Он закрывает ноутбук, отправляя его в спящий режим. Больше никаких окон, вкладок, процессов. Только он и темнота. Он гасит экран телефона, но не ставит его на зарядку. Пусть тоже отдохнёт.
Перед сном он подходит к окну. Смотрит на море огней. Он не знает, в каком именно окне она, та девушка с дождем. Но он чувствует, что где-то там есть кто-то, кто тоже сегодня выбрал тишину. Это не делает его менее одиноким, но как-то по-другому соединяет с миром.
Современность — это не экран. Это пауза между обновлениями. Это возможность положить устройство на стол и услышать биение своего сердца. Это выбор между шумом и молчанием, который мы делаем каждую секунду. Это тонкая пленка реальности, которая всегда под рукой, но которую так легко проглядеть.
Он ложится спать. Мысли, наконец, текут медленно, как тяжелый сироп. Они не оформляются в твиты или посты. Они просто есть. Последнее, что он видит перед сном, — это слабый отсвет уличного фонаря на потолке. Просто свет. Никаких уведомлений. Только обещание нового дня, который наступит за окном, а не на экране. И в этой тишине есть все, что ему было нужно. Просто он забыл об этом, за бесконечным скроллом. Но сейчас, в темноте, он вспомнил.