Снова про качество направлений на МСЭ.
Я провожу консультации по вопросам направления на МСЭ и обжалования решений уже достаточно долго. И с каждым месяцем ловлю себя на одном и том же ощущении: чем больше консультаций, тем больше удивления и тем больше огорчения. Не потому, что люди «что-то не так делают». И даже не потому, что система плохая или жестокая. А потому что слишком часто всё рушится в самом начале — ещё до того, как человек вообще попадает на комиссию.
Если смотреть на консультации не поштучно, а в целом, становится очевидно: первая и самая большая трудность при получении инвалидности — это плохо оформленное направление на МСЭ. Не диагноз. Не решение бюро. А именно направление, с которым человек приходит на экспертизу.
И в этом месте вопросов много ко всем участникам процесса.
Когда диагноз существует отдельно от человека
Самая частая ситуация, с которой я сталкиваюсь, — это условная формула: «диагноз сам по себе, осмотр сам по себе».
На бумаге всё может выглядеть формально правильно. Диагноз написан клинико-функционально верно, к нему нет претензий с точки зрения терминологии, стадий, кодов и формулировок. Открываешь документ и видишь: да, заболевание есть, да, всё написано «по учебнику».
А потом начинаешь читать осмотр — и понимаешь, что описана… норма. Человек ходит, ориентируется, обслуживает себя, функции сохранены, ограничений нет. И возникает логичный вопрос: а на основании чего бюро вообще должно выносить положительное решение?
Бюро не лечит и не «догадывается». Оно работает с тем, что написано. Если в направлении нет описания нарушенных функций, если не показано, как именно заболевание проявляется у конкретного человека, то о положительном решении речи быть не может, каким бы тяжёлым ни казался диагноз в бытовом понимании.
И здесь возникает тупик. Пациент уверен, что «всё очевидно». Врач считает, что диагноз говорит сам за себя. А система требует конкретного, чёткого, функционального описания, которого в документе просто нет.
«Бороться с терапевтами — как с ветряными мельницами»
Один из моих коллег как-то сказал фразу, которая очень точно описывает происходящее:
«Бороться с терапевтами — это всё равно что бороться с ветряными мельницами».
И в чём-то он прав. Потому что для врача направление на МСЭ — это лишь один из множества документов. Для пациента — вопрос жизни. Для системы — формальный вход в процедуру.
А теперь добавим к этому ещё один слой: а что делать человеку, если он сам не врач?
Как ему понять, что осмотр описан «не так»? Как задать правильные вопросы? Как вообще заметить, что документ, от которого зависит всё, на самом деле пустой?
Ответ честный и неприятный: очень трудно. Именно поэтому люди годами ходят по кругу, не понимая, почему им отказывают снова и снова.
Низкий уровень знаний о МСЭ — даже у врачей
Вторая большая проблема — это низкий уровень знаний у врачей именно в части оформления на МСЭ. И здесь важно не путать клиническую компетентность с экспертной.
Я регулярно вижу две крайности, которые одинаково ломают пациента.
Первая крайность — когда в федеральных центрах человеку говорят: «вам положена такая-то группа», иногда даже уверенно, иногда даже с ссылкой на какой-то приказ, и пациент выходит оттуда с ощущением, что вопрос решён, осталось только «оформиться».
Вторая крайность — когда в поликлинике врач на приёме, без врачебной комиссии, без попытки разобрать документы, без нормального разговора просто говорит: «не положено». И пациент слышит это как окончательный приговор. Потому что для него «врач сказал» — значит «так и есть».
Но правда в том, что врач в поликлинике не устанавливает инвалидность и не отменяет её. Он оформляет направление и подает его врачебной комиссии для направления на МСЭ. А бюро уже оценивает нарушения функций и ограничения жизнедеятельности по критериям. То есть когда человек слышит «не положено» на уровне кабинета врача, это часто не решение системы, это просто позиция конкретного специалиста, который либо не хочет связываться, либо не понимает, либо перегружен, либо считает, что «всё равно откажут».
А дальше происходит самое болезненное: человек начинает воевать не с проблемой, а с людьми. Он злится, он копит обиду, он чувствует несправедливость, и на фоне болезни это превращается в отдельную тяжесть — потому что сил и так мало, а тут ещё борьба, которую никто не объяснил, но все будто требуют.
Обследования: есть, но как будто нет
Третья тема — обследования. И она почти всегда звучит на консультациях как усталое: «я всё прошёл», а за этим «всё прошёл» скрывается десяток поездок, ожиданий, очередей, денег, нервов и надежды.
Иногда обследований реально нет по месту жительства, и человек вынужден ехать в другой город, а иногда это вообще становится невозможным, потому что состояние не позволяет, потому что нет сопровождения, потому что дорога — риск.
Иногда обследования есть, но выполнены формально и описаны так, будто у человека всё в порядке. Патология в жизни есть, а в бумаге — снова «норма» или такие формулировки, которые не помогают комиссии оценить степень выраженности нарушений.
Иногда данные между собой не связаны: один специалист пишет одно, другой — другое, и вообще не понятно, это один и тот же человек? И тогда комиссия видит не «целого человека», а набор разрозненных кусочков, из которых невозможно вынести уверенное решение в пользу пациента.
И здесь снова возникает вопрос: как на это влиять?
Что с этим делать, если идеального мира не существует
Очень хочется, чтобы все — и врачи, и учреждения, и системы в целом — всегда работали качественно. И правда в том, что кто-то так и работает. А кто-то — нет.
И если принять это как реальность, а не как несправедливость, появляются варианты действий.
Первый — включаться самому. Не слепо полагаться на участкового врача, а интересоваться, задавать вопросы, просить разъяснений, смотреть документы до того, как они ушли дальше по цепочке.
Второй — искать помощников. Более опытных врачей, специалистов, которые понимают, как работает МСЭ, и могут помочь там, где собственных знаний недостаточно. Это не про «обойти систему», а про то, чтобы разобраться в ней честно и по существующим правилам.
Направление на МСЭ — это не формальность и не технический этап. Это фундамент.
Если он заложен плохо, всё, что будет дальше, начнёт рушиться ещё до комиссии.
МСЭ — это не про то, чтобы «доказать, что тебе плохо». Это про то, чтобы в документах стало видно, как болезнь нарушила функции и жизнь, и чтобы это было описано так, как система умеет оценивать.
И пока направление на МСЭ оформляется формально, пока диагноз живёт отдельно от осмотра, пока врачи путают, что они могут обещать, а что является функцией бюро, пока обследования либо недоступны, либо описаны так, будто патологии нет, — люди будут продолжать биться в стену, не понимая, почему они не получают то, что, как им кажется, «очевидно».
Если вы узнали себя в этом описании, это не значит, что с вами «что-то не так». Это значит, что вы столкнулись с тем самым местом, где чаще всего ломается весь процесс — на уровне направления.
И именно поэтому я снова и снова возвращаюсь к этой теме, потому что исправлять последствия всегда тяжелее, чем вовремя увидеть причину.
Подписывайтесь на канал и сообщество Вконтакте Терапевт о МСЭ| Как оформить инвалидность — здесь я регулярно разбираю реальные ситуации, ошибки в оформлении документов и то, как на самом деле работает МСЭ по действующим нормативам.
Если статья была полезной, поддержите её лайком — так эти тексты увидят те, кому они сейчас особенно нужны.
А если нужен разбор именно вашей ситуации — вы знаете, где меня найти. Телеграмм - Irina_Gladneva.
Если вы хотите поддержать мою работу — в Дзене есть возможность оставить донат.
