Дом Михаила Барышникова и его супруги Лизы Райнхарт в Доминиканской Республике — это не просто курортная вилла у океана.
*В марте 2023 года Минюст РФ включил в реестр иноагентов объединение «Настоящая Россия», одним из основателей которого является Михаил Барышников. Сайт организации заблокирован. Михаил Барышников официально не признан иноагентом в России, но его часто связывают с этой темой из-за его эмиграции в 1974 году и критики российской политики, особенно после 2022 года.
Частная территория вдохновения
Это место, которое за десятилетия превратилось в точку притяжения для друзей, семьи. Здесь пересекаются разные эпохи жизни, а каждая деталь интерьера хранит собственную историю.
Дом никогда не был задуман как символ статуса. Скорее — как пространство для восстановления сил, творчества и долгих разговоров за столом, которые в Доминикане могут длиться часами.
Роман с Доминиканой у Михаила Барышникова начался задолго до строительства собственного дома. В конце 1990-х годов его близкий друг, легендарный модельер Оскар де ла Рента, пригласил артиста принять участие в благотворительном вечере, организованном в Ла-Романе. Тогда Барышников находился в другом регионе Карибского бассейна, и ради этого события за ним был отправлен частный самолет.
Позднее артист вспоминал, что оказался на вилле де ла Ренты в Пунта-Кане глубокой ночью и сразу уснул. А утром его буквально поразило все, что он увидел: сад, архитектура, мебель, продуманность пространства. Дом был наполнен безупречным вкусом хозяев — Оскара и его жены Аннет, — и создавал ощущение редкой гармонии с природой.
Именно в тот момент, по признанию Барышникова, возникло чувство, что он оказался в месте, где хочется остаться.
«Я в раю»: первый импульс к собственному дому
Лиза Райнхарт позже рассказывала, что ее разбудил телефонный звонок мужа, который взволнованно повторял в трубку: «Лиза, я в раю». Для Барышникова, известного своей сдержанностью, это было нетипично — и потому особенно показательно.
Вскоре к впечатлениям добавился еще один важный элемент. Во время одного из обедов за длинным столом — а в Доминикане такие трапезы легко растягиваются на три-четыре часа — зашла речь о продаже участков земли в Puntacana Resort & Club. В разговоре участвовал и Хулио Иглесиас, который, по словам Лизы, окончательно «заразил» Михаила идеей приобрести участок именно здесь.
Хорошая цена, уникальное расположение и ощущение правильного момента сделали свое дело. Решение было принято почти сразу.
Архитектура с театральным характером
Строительство дома решили не откладывать, хотя в тот период Барышников был полностью погружен в работу в Нью-Йорке. По рекомендации Оскара де ла Ренты супруги познакомились с архитектором Эрнесто Бухом — человеком с необычной биографией. Уроженец Кубы, выпускник Гарварда, он сумел соединить академическую архитектурную школу с эмоциональностью южных культур.
После личного общения с хозяевами в проекте появилось то, что Лиза Райнхарт позже назвала «театральностью»: арки, колонны, испанские мотивы, мягкая пластика форм. Дом не копировал европейские виллы буквально, но отсылал к ним — через пропорции, внутренний двор, игру света и тени.
Участок с видом на океан и редкой приватностью
Купленная земля располагалась на холме и спускалась к океану. Это обеспечило дому сразу несколько преимуществ: панорамные виды, естественную вентиляцию и, главное, уединенность. Конфиденциальность стала одним из ключевых факторов — дом скрыт от посторонних глаз, но при этом открыт природе.
Со стороны океана здание выглядит масштабно и выразительно, тогда как с дороги — сдержанно и почти скромно. Именно такого эффекта и добивались владельцы: никакой демонстративности, только внутреннее ощущение простора.
Внутренний двор напоминает итальянские и римские виллы — с фонтаном в центре, вокруг которого выстраивается жизнь дома. Есть и особая деталь, которую хозяева называют своим «балкончиком Джульетты»: небольшая терраса, выходящая прямо к океану.
Строительство заняло около двух лет. Уже в этот период Барышников и Райнхарт стали приезжать сюда вместе с детьми. Младшей дочери Софии тогда было всего четыре года. Первые месяцы жизни в доме напоминали аскетичный эксперимент: мебели почти не было, не хватало стульев, ламп, мест для чтения.
Однако сам Михаил вспоминал это время с особым теплом — в ощущении незавершенности было свое очарование. Дом словно постепенно «обживался», впитывая в себя привычки, ритмы и характер семьи.
Интерьер как карта жизни
Сегодня интерьер дома — это сложная, многослойная коллекция воспоминаний. Значительная часть мебели и предметов искусства была привезена из прежних домов Барышникова — из Коннектикута, Нью-Йорка, Парижа, а также из Ленинграда.
Здесь соседствуют китайский антиквариат, японские ширмы, мебель XVIII–XIX веков, старый монастырский стол с Сен-Барта и редкие предметы, связанные с учителями и друзьями артиста. Некоторые вещи принадлежали наставникам Барышникова, другие были найдены случайно — например, в лавке, хозяин которой оказался бывшим артистом балета.
Каждый предмет в этом доме — не декоративный элемент, а свидетель определенного этапа жизни.
Пространство для искусства и работы
Несмотря на курортное расположение, дом никогда не был исключительно местом отдыха. Нью-Йорк, по словам Барышникова, «всегда на проводе». На вилле есть станок, небольшая студия, рабочие зоны для репетиций и занятий.
Именно здесь Михаил начал фотографировать доминиканских танцоров — со временем этот интерес вылился в полноценный проект и книгу Dominican Moves, изданную Baryshnikov Productions.
Из развлечений — гольф, рыбалка, прогулки, долгие беседы и наблюдение за жизнью вокруг. Дом встроен в местное сообщество: хозяева поддерживают теплые отношения с соседями, не отгораживаясь от мира.
Этот дом редко бывает пустым. Сюда приезжают друзья, ученики, дети со своими компаниями и возлюбленными.
Последняя реновация обновила текстиль, мебель и освещение — наконец появились лампы для чтения во всех комнатах.
Сам Барышников признается, что самым ценным в этом доме для него остаются вещи, связанные с прошлым. Каждый предмет — немой свидетель прожитых десятилетий, переездов, встреч. Он с улыбкой говорит, что если бы мебель умела говорить, из этого получился бы лучший вечер воспоминаний.
Ранее мы также писали про квартиру Кати IOWA в Санкт-Петербурге, рассказывали, как выглядит новая квартира Татьяны Котовой с хаммамом и террасой, а еще о другой недвижимости звезд.