— Макс! — толкнула она мужа в бок. — Макс, вставай! У нас кто-то в квартире!
— Да никого, — пробурчал тот, даже не открывая глаз. — Это Витька. Ну и тётя Галя с ним.
— Кто?!
— Витька, брат мой. И тётя Галя, — Максим перевернулся на другой бок. — Говорил же тебе, они на пару дней приехали. Я тебя вчера не стал будить.
Алина резко села. Память услужливо подбросила обрывок вчерашнего разговора: "Так, Лин, родня приедет, ничего? Тут такое дело срочное у них..." А она, уткнувшись в бюджетную таблицу, рассеянно кивнула. Думала, на часик заскочат, чаю попьют.
— Максим Витальевич, — голос Алины стал холоднее морозильника, — когда ты говорил "приедут", я думала — в гости, а не жить.
— Да дня три всего, — он наконец открыл глаза и сел, почёсывая затылок. — Витя квартиру покупает. Документы оформить надо, вот он и примчался. А тётя Галя… ну, она его приглядеть.
— Приглядеть? — Алина почувствовала, как её терпение начинает трещать по швам. — Витьке тридцать пять!
— Ну, ты же знаешь, какой он, — Макс виновато улыбнулся. — Без присмотра может и все деньги просадить. Помнишь, как в прошлый раз?
О, помнила. Витька был младшим двоюродным братом мужа, но вёл себя как подросток. Весёлый, безалаберный, умеющий влезть в любую передрягу и выйти сухим из воды.
Из кухни донеслось шипение сковородки и голос тёти Гали:
— Максик! Алиночка! Вставайте, я яичницу пожарила! Правда, пришлось сало ваше пустить в дело, но ничего, я вам своего привезу!
Алина закрыла лицо руками. Они с Максимом полгода откладывали на ремонт. Каждую копейку считали. Из-за ипотеки денег совсем не хватало. Она отказывалась от кофе в кафе, сама красила волосы, штопала колготки. А это сало… она его неделю в магазине высматривала, ела по чуть-чуть, чтобы удовольствие потянуть.
— Три дня, говоришь? — тихо спросила она.
— Ну, может, четыре, — Макс встал, натягивая домашние штаны. — Смотря как быстро с квартирой разберутся. Там же нотариус нужен, документы...
Первый день прошёл относительно спокойно. Витька с тётей Галей уехали "по делам", вернулись поздно вечером и сразу завалились спать. Правда, к этому моменту Алина обнаружила, что её новый гель для душа израсходован наполовину, а любимый халат висит в ванной мокрый — тётя Галя "случайно перепутала".
Зато вечером Витька притащил торт.
— Спасибо, что приютили! — он широко улыбался, похлопывая Макса по плечу. — Знаете, в городе-то всё иначе. Столько всего интересного! Мы с тётей Галей сегодня в торговый центр зашли, ой, чуть не заблудились!
— По делам ходили? — осторожно уточнила Алина, отрезая торт.
— Ну да, ну да, — закивал Витька, набивая рот. — Нотариуса искали. Не нашли, правда. Говорят, в понедельник приём. Ничего, переждём!
Понедельник превратился в среду. Среда — в пятницу. Нотариус оказался в отпуске. Потом продавец квартиры не мог встретиться. Потом документы задерживались. А родня Макса тем временем освоилась в квартире окончательно.
— Алиночка, а давай я тебе обед приготовлю? — тётя Галя каждое утро вихрем врывалась на кухню. — Ты на работу спешишь, а я дома. Вот и помогу!
Помощь заключалась в том, что тётя Галя скупала половину продуктового магазина (на деньги Алины, "займи, милая, я тебе позже отдам"), готовила пир на весь мир, а потом они с Витькой половину не съедали.
— Глаза-то больше желудка, — вздыхала тётя Галя, запихивая в холодильник очередную кастрюлю. — Ничего, завтра доедим.
Не доедали. Продукты портились, отправлялись в мусорку. А Алина молча скрипела зубами, подсчитывая расходы.
Хуже было другое. Витька вдруг вспомнил, что "всегда мечтал в боулинг сходить". Потом выяснилось, что в городе такой замечательный аквапарк. А тётя Галя, оказывается, "всю жизнь в театр хотела".
— Макс, дай денег, — Витька просительно смотрел на брата. — Я как квартиру куплю, отдам.
И Максим давал. Из заначки, которую они копили на ремонт.
— Они ведь скоро уедут, — оправдывался он перед Алиной. — Ну, развлекутся немного. Им же скучно было в деревне.
— Скучно, — повторила Алина. — Им. Скучно. Было.
Она села за свою таблицу расходов. Цифры складывались в неутешительную картину. За две недели "гостевания" родни их ремонтный фонд похудел вдвое. Продукты улетали с космической скоростью. Счета за коммуналку обещали быть невероятными — тётя Галя обожала долгие ванны, а Витька спал с включенным телевизором.
— Максим, — позвала она мужа. — Нам надо поговорить.
— Потом, Лин, потом, — отмахнулся тот, увлечённо рубясь с братом в какую-то игру на приставке. — Витька комбо классное показывает!
— Сейчас, — голос Алины не предполагал возражений.
В спальне она молча протянула ему распечатку. Максим пробежал глазами по строчкам, и лицо его вытянулось.
— Это… всё ушло на них?
— Сало, которое я экономила. Гель, который мне подарили на день рождения. Твои семь тысяч на боулинг. Мои пять на аквапарк. Три тысячи тётя Галя "одолжила" на шаль в том бутике. Продукты на сорок тысяч за две недели, Макс. За две недели! Мы обычно в восемь укладываемся!
— Они же родня, — слабо возразил Максим. — Витька брат двоюродный мой.
— Я не для того отказывала себе во всём, чтобы твоя родня устраивала в нашей квартире санаторий, — Алина почувствовала, как голос начинает дрожать. — Знаешь, я полгода маникюр себе сама делала? Полгода! А тётя Галя вчера из салона вернулась с шикарными ногтями. На мои деньги, между прочим.
— Я думал, она сама…
— Сама? — Алина хмыкнула. — Она вообще кошелёк дома забыла. Так удачно. Я вчера её спросила насчёт долга — она так расстроилась, что голова заболела. Пришлось в аптеку бежать, лекарства покупать.
Максим опустился на край кровати.
— И что мне делать? Выставить их на улицу?
— Нет, — Алина присела рядом. — Но поставить точку — да. Макс, они тут живут уже двадцать дней. Двадцать! И конца не видно. Знаешь, что мне Витька вчера сказал? Что "в деревне-то скукота, а тут красота, и можно квартиру не покупать, а у нас жить".
— Он шутил.
— А тётя Галя не шутила, когда спрашивала, нельзя ли ей у нас до зимы пожить. Огород, видите ли, надоел.
На кухне загремели кастрюли. Тётя Галя затянула бодрую песню про рощу. Витька подхватил.
— Ты не из-за денег так психуешь, — вдруг сказал Максим. — Ведь так?
Алина вздохнула. Он был прав. Деньги — это было неприятно, обидно, но не критично. Хуже было другое.
— Понимаешь, — медленно подбирала она слова, — мы с тобой планируем, мечтаем, откладываем. А потом приходят люди, которым просто… удобно. Им нет дела до наших планов. Зато очень нравится наш комфорт. Комфорт, который мы создавали, во многом отказывая себе.
— Я понял, — кивнул Максим. — Завтра поговорю.
Но утром Витька сам поднял тему. За завтраком он торжественно объявил:
— Всё, значит так! Квартиру продавец отказался нам продать со скидкой, но ничего! Я тут пригляделся к району, вон там, за метро, строят новостройки. Можно ипотеку взять! Правда, пока оформляется, надо где-то жить. Думаю, месяц-два у вас можно?
Алина почувствовала, как вилка сама собой сжимается в руке. Месяц-два. Ипотека, которую, зная Витьку, он не потянет. И кто будет его вытаскивать? Правильно.
— Нет, — отчётливо произнесла она.
— Что? — Витька даже перестал жевать.
— Нет, нельзя, — Алина встала. — Витя, мы рады были тебя видеть. Честно. Но мы хотим жить вдвоём.
— Да ты чего, Лина? — возмутилась тётя Галя. — Мы ж родня! Своих на улицу выставить хочешь?
— На улице июль и двадцать восемь градусов, так что не замёрзнете, — отрезала Алина. — У вас в деревне дом есть.
Повисла тишина. Макс растерянно смотрел то на жену, то на родню.
— Лин… — начал было он.
— Я серьёзно, — перебила Алина. — Макс, я люблю тебя. Но я не буду жить в режиме "общежития для заскучавших деревенских родственников". Мне тридцать лет. Я работаю, зарабатываю, планирую будущее. И я хочу это будущее строить с тобой. Но если твоя семья важнее нашей семьи, то мне нужно об этом знать. Сейчас.
Витька отставил чашку.
— Да ладно, чего сразу так-то? — пробормотал он.
— Так, — подтвердила Алина. — Витя, ты хороший. Правда. Но ты привык, что всё за тебя решат, всё дадут. А потом удивляешься, почему жизнь не складывается.
Она вышла из кухни, даже не оглянувшись. В спальне Алина начала собирать сумку. Может, съездит к маме на пару дней. Дать Максиму время подумать.
Через полчаса дверь спальни открылась. Вошёл Максим.
— Они уезжают послезавтра, — сказал он тихо. — Витька обиделся. Тётя Галя назвала тебя гордячкой и сказала, что "вот так-то молодёжь родных и не уважает". Но они уезжают.
Алина перестала складывать вещи.
— И ты… как?
— Ты права. Я думал, что помогаю. А на самом деле просто позволял им садиться нам на шею. Потому что так проще — дать денег, чем объяснить, почему нет.
Послезавтра Витька с тётей Галей уехали. Натянуто попрощались, тётя Галя даже всплакнула для убедительности. Витька перед уходом всё же обнял Алину.
Ремонт откладывался месяца на два.
А через месяц Витька неожиданно перевёл им половину долга: "На ванную. Извини за всё. Устроился снова грузчиком. Вторую часть через месяц верну."
— Ничего себе, — протянул Максим, глядя на экран телефона.
— Чудеса, — улыбнулась Алина.