Это текстовой вариант аудиоответа Владимира Георгиевича.
Чистопородные среднерусские пчёлы в Перми есть, пасеки в Пермской области у них. Но можно найти на Урале, в Башкирии, у них Бурзянский заповедник, в бортях живут. Вот это можно там найти, чистопородных. В Сибири можно найти, и в Восточной, и в Западной Сибири, хотя и тут напакостили. Но больше всего в Сибири портили пчёл это Омская область и Новосибирская. Институт пчеловодства им рекомендации давал, они все эти рекомендации выполняли. Вот они из Кавказа пчёл завозили, и из Дальнего Востока. И они как раз
пионерами стали, заразили в Западной Сибири и Восточной Сибири варроатозом. Потому что завозили пчёл с Дальнего Востока с заразных пасек. Их предупреждали, вот там Виталий Смирнов предупреждал их, что они завезли к себе варроатоз. Вот Коптева предупреждали. Но он выслушал и на другой год опять поехал, ещё закупил. А потом подсовывал маток, и в конце концов от них и заразили. Кемеровская область, Алтайский край. Меньше пострадала Томская область, но там пчёл мало. Но есть в Красноярском крае, там население киржаки. Это на севере, на границе с тундрой, лесотундра. У них там нет и варроатоза, пасеки здоровые, и пчёлы среднерусские, там высокие медосборы. Одно время они хотели при помощи этих пчёл остальных на юг, куда завозили пчёл с Кавказа, в Краснодарском крае. Там уголовные дела обсуждали, потому что завезённые пакеты должны были уничтожить. А пчеловоды заставили оставить зимовать. Они в зимовке погибли, а пчеловоды давай судиться. Мне писали, красноярский пчеловод, письмо. Я им написал, что надо судить того, кто заставил вас оставить зимовать. Они должны были, по решению Министерства сельского хозяйства, эти пакеты быть уничтожены. Вот они отдали моё письмо прокурору. Прокурор у меня официальный запрос сделал, я им об этом дал официальное заключение. И пчеловоду все эти обвинения сняли. Авктисян тут мёду не получил, потому что кавказянки работает ерунда, по 7 килограмм с пакета. Они их тогда взяли и продали. Армяне — хитрый народ. Продали их. А пчеловоды потом расхлёбывали. Пчеловод там со слезами на глазах, мол, я уже корову продал, было 150 семей. А ему предъявили такую сумму. Поэтому найти можно. Но я должен для вас, для Краснодара: когда была кубанская порода пчёл, то Краснодар славился большими медосборами. И в 20-е годы, и до этого. Как раз я тогда в Краснодаре родился. Но я уже родился поздновато, в 30-м году. Даже не в 30-м, а в 29-м, в конце. Ну, а папа мой, он уже знал этих пчеловодов. Там был даже колхоз «Пасека». У них было 10 тысяч пчелиных семей. И медосборы были по тем временам очень высокие. Краснодар славился и был известен. А потом они давай серых горных скрещивать. И постепенно эта краснодарская порода, кубанская порода исчезла. Андрей Николаевич запросил с опытного опорного пункта. Он от института работал, научный сотрудник. Андрей Николаевич попросил, мол, дай мне чистопородных кубанок. А ему прислал помесь. Он говорит: «Что ж ты мне помесь?» Тот говорит: «Нет, не найдём». Андрей Николаевич устроил экспедицию по Кавказу, по Северному Кавказу. Ставропольский край, Краснодарский край объездили. Кубанок не нашли. Кстати, Андрей Николаевич нашёл чистопородных кубанок на севере Вологодской области. Туда, когда кочевали, с Кавказа завезли. И вот там целую пасеку он нашёл. Я с профессором Ульяновым, Алексеем Николаевичем, — это жалко, что он ушёл из жизни, — мы объездили Ставропольский край, Краснодарский край, Черкесию, черкесов и карачаевцев, у них в горах. Там ещё пчеловод был, у него 5 тысяч семей пчёл, и он пакетами торговал. Вот Карачаево-Черкесская, это республика, мы там были. И мы тоже не нашли
ни одной кубанской чистопородной семьи. Посмотришь — все тёмные стали.
Поэтому вам, чтобы медосбор получать, надо местных восстанавливать. А завозные — всегда это кончится бедой. Лишние заразы. Вот, допустим, на Бакфастских купили и в восторге. Вот, мол, они собирают. А какой восторг получил? Купил матку за евро, деньги выкинул. И подсаживает в семью местных пчёл. А местные пчёлы, собирая пыльцу и нектар, это половые органы цветков, это РНК, ДНК. Это наследственное вещество растительное, не уничтожается в организме пчёл, а пчелиная семья создаёт наследственность. И вот они этими ДНК, РНК кормят пчёл, и личинок, и самую матку кормят. И матку-то они кормят таким путём, что она никогда не очищает кишечник. У неё и кишечник не приспособлен для этого, чтобы у неё где-то остатки непереваренной пищи скапливались. Всё, что дают, у неё всасывается кишечником. У неё гладкий, у них нет такого, как у рабочей пчелы, в задней кишке. Она расширяться может, и как мешок быть, до 70 миллиграмм набирается остатков непереваренной пищи. Поэтому получается, матка даёт личинкам своё ядро, яйцо-то она не может снести, яйца-то делают рабочие пчёлы, местные пчёлы. И получается на первое время гетерозис, то есть пока не вымрут все пчёлы от старой матки, а это процесс длительный, помимо пчёл-то там и яйца были, и личинки, там 21 день все рождались и рождались, они строили, то есть там уже они переделали под
свою, больше на наследственность влияет. Ну, а потом будет ещё влиять трутень. Ну, а дальше, чтобы семья акклиматизировалась, необходимо не меньше 32 лет, то есть акклиматизация по Дарвину происходит через 32 поколения. Ну, а поколение мы считаем по маткам, то есть даже каждый год будешь менять маток, выводить молодых, и то 32 года. А если через 2 года, значит, через 64 года узнаешь, пригодны ли эти бакфастские, то есть акклиматизировались, приспособились, могут они жить, могут мёд товарный давать или нет. Вот такая картина получается.
📌 Полный список ответов В.Г. Кашковского — в нашем Telegram-канале:
👉 https://t.me/paseka72
📚 Как приобрести книгу Владимира Георгиевича?
Обращайтесь к Божик Марине Геннадьевне:
📞 +7 913 753 69 42