Здание аэропорта походило на огромный муравейник, где с каждой минутой прибывало всё больше людей, а недовольный ропот нарастал. Анастасия, не глядя ни на кого в толпе, произнесла вполголоса, что этого и следовало ожидать, потому что до утра ситуация вряд ли сдвинется с места. Виктория бросила на дочь неодобрительный взгляд и довольно резко попросила её не каркать. Анастасия, почувствовав себя задетой, тут же вспыхнула и стала защищаться, спросив, неужели она похожа на ворону, чтобы так выражаться. Виктория лишь усмехнулась в ответ и заметила, что сходство действительно имеется, пусть и не слишком сильное.
Обе женщины переглянулись и не удержались от смеха — в этой общей тоске он прозвучал почти вызывающе. Из-за этого десятки глаз устремились на них с осуждением, словно пытаясь прожечь насквозь. Анастасия невольно поёжилась под этими взглядами и предложила матери переместиться в другое место, иначе их могут и побить. Виктория попыталась отшутиться, спросив, думает ли дочь, что в другом углу зала окажется безопаснее. Она добавила, что здесь всё накалено до предела, и посоветовала Анастасии воздержаться от подобных предсказаний, которые кажутся глупыми.
— Почему сразу глупыми? — попробовала возразить Анастасия, но её слова потонули в объявлении диспетчера, которое разнеслось по всему залу.
Голос из динамиков бодро сообщил о задержке приёма и вылета самолётов из-за сложных метеоусловий, и перечислил все рейсы, указанные на табло. Виктория Сергеевна стойко выслушала эту новость, а Анастасия с ноткой торжества напомнила, что она же говорила об этом заранее. Девушка продолжила, задавшись вопросом, зачем вообще собирать людей на совещание за несколько дней до Нового года. Виктория на миг задумалась, прежде чем ответить дочери, что этот вопрос лучше адресовать организаторам, а не ей. Она пояснила, что сама человек подневольный, если велено ехать, то она и собирается в дорогу, ведь в большом механизме она всего лишь маленький винтик, который порой крутится впустую. Виктория Сергеевна отрешённо взмахнула рукой, показывая свою усталость.
После долгого рабочего дня и многочасового ожидания в аэропорту Виктория сама еле сдерживалась, чтобы не сорваться. Вызывающее поведение дочери только усиливало раздражение, и Виктория с явным недовольством отметила, что Анастасию здесь никто не держит силой. Она напомнила, что девушка сама напросилась в провожатые, а теперь выказывает какие-то претензии, и предложила ей отправляться домой, а она сама подождёт рейса в одиночестве. Анастасия на миг замерла в растерянности, а потом её лицо расплылось в улыбке — будто ей в голову пришла классная мысль.
— Мам, а ты точно не обидишься, если я правда сейчас уеду? — спросила Анастасия, наклоняясь ближе и глядя матери в глаза.
Женщина провела пальцем по носу дочери и заверила, что конечно не обидится, ведь изначально она была против всяких проводов. Виктория добавила, что не любит такие церемонии, гораздо проще отправляться в путь без лишних слёз и затяжных прощаний. Анастасия с готовностью кивнула, соглашаясь, что она тоже не выносит душещипательных сцен, и предположила, что это, наверное, передалось ей от матери по наследству. Виктория Сергеевна с теплотой притянула дочь к себе и предложила обняться напоследок, а потом она может бежать на автобус или лучше взять такси.
Девушка ухмыльнулась и выставила вперёд раскрытую ладонь, приняв второй вариант, но попросив подкинуть денег. Виктория Сергеевна шутливо пожурила её, назвав вымогательницей, и достала из сумочки портмоне из натуральной кожи. Но Анастасия опередила мать и ловко вытащила несколько купюр. Мать воскликнула, что это же чистый грабёж, и напомнила, что она на несколько дней окажется отрезанной от дома, так что её нужды в деньгах тоже вырастут. Анастасия довольно усмехнулась и объяснила, что в такую непогоду таксисты берут по двойному тарифу, а она живёт практически на мели. Девушка добавила, что любит мать, сгребла её в объятия и звонко чмокнула, предложив не провожать её, чтобы они оказались квиты.
Пока Виктория пыталась сообразить, что значит эта последняя фраза дочери, Анастасия уже растворилась в толпе. После внезапного ухода девушки Виктория Сергеевна ощутила лёгкий дискомфорт, ведь с Анастасией хотя бы можно было перекинуться словом, а теперь ей предстояло ждать рейса одной. В командировку изначально должна была лететь другая сотрудница клиники, но за день до вылета она внезапно заболела. На планёрке главврач объявил как о решенном деле, что вместо Светланы на семинар отправится Орлова. Виктория поначалу даже не осознала, что речь о ней, но шеф продолжил отстаивать её кандидатуру, хотя других претендентов в списке и не значилось.
Он подчеркнул, что Виктория Сергеевна один из лучших специалистов в их клинике, у неё огромный опыт, есть авторские методики лечения, которые теперь активно применяются здесь. Всё это, по его словам, означает, что Орлова достойна представлять их учреждение и поделиться наработками с коллегами из других регионов. Только в этот момент до Виктории дошел настоящий смысл поручения шефа. Она решительно поднялась и попыталась спорить с ним, заявив, что не может вот так бросить всё и улететь на другой конец страны, ведь Новый год на носу, и у неё тоже семья. Главврач усмехнулся и заметил, что до Краснодара по нынешним меркам рукой подать, на самолёте чуть больше двух часов полёта. Он добавил, что при желании можно обернуться туда и обратно за один день, но тогда придётся отказаться от прогулок по краснодарским магазинам.
Свои слова шеф сопровождал жестами и выразительной мимикой, и зал реагировал на это то смехом, то острыми репликами, но больше всего подкупала его лучезарная улыбка. Без преувеличения, улыбка Дмитрия Александровича была фирменной чертой их клиники, поскольку его лицо красовалось на всех рекламных стендах. Ему льстило быть лицом учреждения, и он этим гордился. В конце своей речи он ещё раз улыбнулся сначала Виктории, а потом всему залу и добродушно пожелал ей удачного пути, а точнее безоблачного неба. Иначе, при нелётной погоде, путешествие может затянуться или закончиться, не начавшись, прямо в Пулково.
По залу пробежал лёгкий смешок, и кто-то воскликнул, что Александрович жжёт как заправский юморист и мог бы обогатить репертуар аншлага. Шеф поискал глазами автора реплики и послал ему свою обаятельную улыбку. Затем он снова повернулся к Виктории и напомнил, что весь их дружный коллектив болеет за неё. В трудную минуту ей стоит представить, что все они рядом, и тогда все трудности отступят. Он подчеркнул, что их главная задача — передать полезный опыт молодому поколению, и она как ценный специалист служит примером для многих молодых коллег, а опытные кадры с радостью уступают ей честь представлять организацию.
Завершающая часть речи шефа показывала, что он немного устал от своего красноречия, и зал ответил жидкими аплодисментами. Всем хотелось скорее заняться предновогодними делами, ведь это было куда приятнее, чем слушать разглагольствования главврача. Сам Дмитрий Александрович после выступления быстро взбодрился и поспешил выйти из актового зала. Виктория Сергеевна покинула помещение последней. Единственный плюс в этой ситуации, подстроенной шефом, заключался в том, что она могла уйти с работы сразу после собрания. Виктория воспользовалась этим и сначала направилась в канцелярию, где ей выдали командировочные документы. Она напомнила сотруднице отдела кадров о билете на самолёт и попросила уладить вопрос с ним, поскольку он был заказан на Светлану.
Кадровичка на её слова не ответила, но недовольно фыркнула и заметила, что сама знает, что делать, и не нужно ей указывать. Орлова решила не портить себе настроение и вышла из кабинета, но пообещала вернуться через пять минут, чтобы узнать результат переговоров с авиакомпанией. Хлопоты, связанные с внезапным отлётом, переключили мысли Виктории на предстоящее мероприятие. Ей нужно было собрать только самое необходимое, плюс папку с авторской методикой, о которой упоминал шеф. Между этими делами она выкроила полминуты, чтобы позвонить Анастасии. Новость о том, что мать сегодня улетает в Краснодар, сначала вызвала у дочери полный восторг.
— Мам, серьёзно? В Краснодар? Там там сейчас тепло, по телевизору показывали! — воскликнула она. — Я тебе даже завидую, прям новогодний подарок — понежишься на солнышке, отдохнёшь хоть немного.
Виктория охладила пыл дочери, напомнив, что это командировка, а не отпуск, и она едет туда по работе. Анастасия сразу сникла и посетовала, что у матери вечно одна работа на уме, словно в жизни нет ничего интереснее. Такие упрёки Анастасия высказывала часто, и Виктория Сергеевна обычно относилась к ним свысока, считая их детскими капризами. На этот раз она отреагировала похожим образом, назвав дочь солнышком и заметив, что у неё слишком буйная фантазия, ведь в детстве она всегда что-то выдумывала. Анастасия ответила недовольным вздохом, и мать немного смягчила тон, попросив не дуться как индюшка. Она объяснила, что времени мало, и позвонила просто предупредить об отъезде, без других замыслов.
Из трубки донеслось тихое согласие, и Анастасия пообещала приехать через десять минут. Виктория хотела сказать, чтобы дочь не утруждалась, но Анастасия уже отключилась. Она появилась раньше, чем обещала, что сильно удивило мать. Виктория поинтересовалась, на чём она так быстро добралась из другого конца города. Анастасия загадочно улыбнулась и объяснила, что они с Артёмом были неподалёку у друзей. Она рассказала, что сообщила ему об отлёте матери, и он велел ей проводить её, а она не может ослушаться парня, который готов терпеть все её выкрутасы до конца жизни.
Анастасия сейчас переживала один из самых трепетных периодов в жизни, который бывает почти у каждой влюблённой женщины. Недавно её бывший однокурсник сделал предложение, и теперь пара активно готовилась к свадьбе, запланированной на начало марта. Чтобы подготовка шла с максимальной пользой, Анастасия переехала к жениху. Конечно, Виктория Сергеевна была резко против такого поспешного шага дочери и приводила разные аргументы в пользу совместной жизни только после официальной церемонии. Но Анастасия не просто посмеялась над матерью, а однажды даже привела Артёма и потребовала от него заверить её в чувствах. Она предупредила, что мама немного старомодная и боится, что он бросит её до свадьбы, так что пусть скажет, что любит и всё такое.
Парень, припёртый к входной двери, покраснел всеми оттенками и вспотел от волнения, но с трудом выдавил короткую речь. Виктория Сергеевна, честное слово, я люблю вашу дочь, я не какой-то проходимец, будьте уверены. Несмотря на заикание, смысл его слов был понятен. Анастасия осталась довольна решимостью жениха и сразу увела его на кухню, похвалив и сказав, что обожает его. Тогда Виктория Сергеевна с жалостью подумала, сможет ли человек с такими проблемами речи работать в сфере культуры. Этот вопрос она позже задала дочке, но Анастасия отнеслась к её переживаниям несерьёзно. Она объяснила, что Артёма клинит только от сильного волнения, а в остальном он отличный оратор, ведь работает ведущим на свадьбах и зарабатывает хорошие деньги.
Анастасия добавила, что Артём импровизирует на ходу, а этой способностью обладают только очень талантливые люди, и она сама так не умеет, ей нужно долго готовиться, чтобы чувствовать себя уверенно перед публикой. Тогда Виктория не стала спорить с дочерью. Они вместе провели приятный вечер, а потом молодые ушли, оставив её наедине с невесёлыми мыслями.
В ту ночь Виктории так и не удалось сомкнуть глаз. Она лежала и размышляла о своей жизни, где действительно хватало работы, но так мало оставалось места для личного счастья. Не стоит лезть со своими советами в чужие дела, решила она, пусть Анастасия сама разбирается, как устроить свою судьбу, ведь она уже взрослая и довольно умная девушка. Анастасия заскакивала к матери в гости примерно раз в неделю. Артём после того совместного ужина показывался всего пару раз, и в оба случая парень вёл себя скованно, заметно нервничая. Виктория с лёгкой обидой поинтересовалась у дочери, неужели она такая страшная, что Артём аж бледнеет при виде неё.
Анастасия расхохоталась до слёз, до коликов в животе. Когда она наконец смогла говорить, то огорошила мать своим признанием.
— Мам, ты не поверишь, он просто боится врачей, — произнесла она, вытирая слёзы от смеха. — А ты же врач, вот он и бледнеет.
Виктория Сергеевна широко распахнула глаза от удивления.
— Но я же... — начала она, но дочь перебила её.
— Да, дома ты ходишь без медицинского халата, но Артём знает, что ты врач, — продолжила Анастасия, всё ещё посмеиваясь. — В детстве он сильно болел и месяцами лежал в специализированной клинике, так что у него теперь дикий страх перед всем, что связано с медициной.
Виктория Сергеевна выдохнула с ужасом.
— О боже, такие фобии нужно лечить, — сказала она, качая головой. — У нас в клинике есть отличные специалисты, приводи своего Артёма, мы поможем.
Анастасия энергично кивнула.
— Мам, обязательно приведу, как только выпадет подходящий момент, — заверила она. — Артём очень хороший парень, поверь мне, просто он немножко не такой, как все остальные.
Почему-то именно Артём всплыл в мыслях Виктории в тот момент. Всё остальное, включая утреннюю планёрку и недовольную кадровичку, отошло на задний план. Ещё припомнилось последнее пожелание главного врача. Словно разгадывая сложную загадку, Виктория Сергеевна прошептала себе под нос, почему именно сейчас она вспомнила этих двоих, ведь они никак не связаны между собой, или всё-таки есть какая-то связь. Поскольку ответа на этот вопрос пока не нашлось, Орлова выместила весь негатив на главвраче, а точнее на его мысленном образе. Во всём виноват шеф, это он ещё утром накаркал ей дорогу с кучей приключений.
— В случае нелётной погоды, Виктория Сергеевна, — произнесла она вслух, повторяя его слова.
Видимо, последнюю фразу она сказала слишком громко, потому что несколько пассажиров, сидевших в глухом ожидании, одновременно повернулись и уставились на неё. Женщина пробормотала извинения, чувствуя, как кожа на лице начинает гореть от смущения. Она вскочила с места, схватила дорожную сумку, но далеко уйти не успела.
— Вика! — раздался совсем рядом радостный мужской возглас.
Женщина вздрогнула, но обернулась. Голос она узнала сразу, но перед ней стоял не кудрявый юноша с наивным взглядом, а немного полноватый мужчина с благородной сединой.
— Макс, неужели это ты? — едва слышно промолвила она.
Мужчина часто закивал головой.
— Да, Вика, это я, — подтвердил он, сияя улыбкой. — Твой взгляд лучше всяких слов дал понять, как сильно я изменился за эти годы, помоги вспомнить, сколько лет мы не виделись.
В порыве радости мужчина машинально схватил Викторию за плечи, а она словно и не заметила этой вольности. Виктория Сергеевна глубоко вдохнула, что помогло ей прийти в себя.
— Сколько лет? Двадцать пять, — ответила она, подсчитывая в уме. — Целая четверть века прошла с той поры, как мы виделись в последний раз, действительно неожиданная встреча, но не ты один изменился, за эти годы и во мне произошли перемены.
Продолжение: