Она не была ни монашкой, и ни той, про кого шепчутся в подъезде. В тридцать семь уже знаешь цену себе и чужим обещаниям: где улыбнуться, где промолчать, где развернуться и уйти, не тратя нервы. Она съехала от родителей давно, без скандала, просто потому что хотела жить своей жизнью. Квартира досталась от бабушки после смерти, старый фонд, высокий потолок, окна на двор, где летом пахло липой, а зимой тянуло холодом от рамы, как ни заклеивай.
Денег хватало не всегда. Кредиты висели не как катастрофа, а как постоянный фон: платежи, проценты, напоминания, две-три «мелочи», которые вроде бы терпимы по отдельности, но вместе давят. Она не ныла, не жаловалась никому в голос. Днем работала, вечером подрабатывала, искала заказы сама, держалась за репутацию. И репутация была. В определённых кругах её знали: умела поставить свет, поймать выражение лица до того, как оно распадётся на маску, сделать снимок не «красиво», а точно. От неё ждали результата — и она его давала.
В квартире всё говорило о ней: стойка со светом у стены, аккуратно сложенные фоны, коробка с реквизитом, который она доставала по настроению. На столе — ноутбук, рядом — карты памяти, зарядки, ремешки. В прихожей всегда стояла сумка с камерой, словно она могла сорваться в любой момент: на съёмку, на встречу, на чужую жизнь, где всё кипит, шумит, требует присутствия.
А дома… дома её встречал кот.
Он выходил, как будто проверял, действительно ли это она, и только потом тёрся о ноги, требуя своё, уверенно, без стеснения. Она ставила пакет на пол, снимала куртку, доставала корм, наливала воду, и в этой простой последовательности было что-то успокаивающее. Кот ел, деловито шевеля ушами, а она стояла рядом и смотрела на него чуть дольше, чем нужно.
Иногда ей казалось, что именно это и делает вечер переносимым: ключ в замке, запах квартиры, тёплый бок животного, привычный звук шагов по коридору. Но чем дальше, тем чаще внутри поднималось одно и то же чувство — не истерика, не жалость к себе, а усталость от того, что возвращаться не к кому. Приходить домой и видеть кота как единственного спутника — это порой удручает.
********
Максим был красивый, ухоженный, одинокий и на восемь лет старше. Они познакомились на той неделе, и вот сейчас он ехал к ней в гости. Одинокий вечер откладывался: Максим позвонил и сказал, что хочет сделать сюрприз.
Вскоре он вошёл в дверь её квартиры. В руках у него были цветы.
— Ну привет, крошка. Я соскучился.
Лена улыбнулась, приняла цветы и легко поцеловала его в щёку, чуть приобняв. Между ними не было никакого интима, но была здоровая взрослая симпатия.
Она уже накрыла на стол. К мужчине надо иметь подход, мама всегда говорила, что хуже нет голодного мужика. На столе стояла бутылка вина, а по тарелкам она разложила курицу и макароны. Всё выглядело аппетитно.
Максим был худощавый, с короткой стрижкой, в очках. Он с удовольствием уселся за стол.
— Ты сегодня хорошо выглядишь, — сказал он.
— Я всегда неплохо выгляжу, — уточнила Лена, улыбнувшись.
***********
Кот вышел из комнаты без спешки, остановился у порога кухни и посмотрел на Максима так, будто решал его судьбу....
— Охрана? — Максим кивнул на кота и улыбнулся краем губ.
— Скорее таможня, — Лена поставила вазу с цветами на подоконник. — Сразу оценивает, кто пришёл и что принёс.
Максим сел за стол, поправил очки, взял вилку. Он ел без жадности, но с удовольствием, и видно было, что ему правда приятно, что его ждут не с пустой кухней.
— Ты хорошо выглядишь сегодня, — повторил он, уже спокойнее, будто решил закрепить.
— Я всегда неплохо выгляжу, — снова уточнила Лена и улыбнулась, но так, чтобы не прозвучать дешёвой кокеткой.
Максим поднял бокал.
— За тебя. И за то, что ты не отмахнулась.
— Я не отмахиваюсь, — Лена чокнулась с ним. — Я просто не бегу впереди паровоза.
Он кивнул, отпил. Вино было лёгкое, без резкого запаха спирта, и от этого разговор пошёл теплее.
— У тебя тут… по-человечески, — сказал Максим, оглядывая стол, чистые тарелки, салфетки, аккуратную доску с нарезанным хлебом. — Не как у меня. Я после работы прихожу, и всё раскидываю.
— Это потому что ты один, — спокойно ответила Лена. — У одиноких мужчин часто так. Они не плохие. Они просто живут, как им удобно.
— Восемь лет разницы, а ты говоришь, как будто мне все сто, — он усмехнулся.
— Тебе сорок пять, — напомнила Лена. — И ты сам пришёл ко мне с фразой «хочу сюрприз сделать».
Максим чуть наклонился вперёд.
— А я не передумал. Просто сюрприз не в пакете. Я хотел увидеть, как ты живёшь. Не в переписке, не на встрече на час, а вот так. С котом, с ужином, с твоей реальной жизнью.
Лена на секунду задержала вилку над тарелкой. Внутри что-то привычно напряглось: обычно люди или торопят, или играют, или врут. Он говорил без нажима.
— И как? — спросила она.
— Честно? — Максим посмотрел на кота, тот уже сел рядом со стулом и лениво моргнул. — Нормально. Спокойно. Тепло. Я думал, ты вся из вечных съёмок, из людей, из тусовок. А тут… тишина. И мне это нравится.
— Я не из тусовок, — Лена отставила бокал. — Я из простой семьи. Я либо снимаю, либо думаю, где взять следующий заказ, либо считаю платежи. Романтика тридцати семи лет.
Максим не рассмеялся, не сделал вид, что это ерунда. Он просто кивнул.
— Я понимаю. У меня тоже не сахар. Только я привык делать вид, что всё под контролем.
Лена посмотрела на него внимательнее. Ухоженный, да. Красивый, да. Но устой. В нём чувствовалась усталость человека, который много тянет на себе и редко позволяет себе сказать это вслух.
— Ешь, — сказала она мягче. — А то мама была права: хуже голодного мужика ничего нет.
Максим усмехнулся, взял кусок курицы.
— Ладно. Но после ужина я всё-таки покажу тебе свой сюрприз. Только без криков. Ты сама решишь, как к этому относиться.
Лена не ответила сразу. Она просто кивнула, словно фиксируя условие, и продолжила есть, слушая, как кот тихо фыркает рядом, требуя внимания и свою долю тепла в этом вечере.
********
Он ушёл в туалет ненадолго, бросил через плечо, что ему надо подготовиться для сюрприза.
Лена осталась за столом. Включила телевизор просто фоном, чтобы занять голову и не думать, что она зря согласилась на этот вечер. Экран бубнил, свет от него дрожал по стенам, по бокалу вина, по тарелкам с курицей и макаронами.
Щёлкнула дверь ванной.
— А вот и я. Моя дорогая, — раздалось у неё за спиной.
Лена обернулась и будто сразу потеряла воздух. Максим вышел из ванной совсем другим. На нём был чёрный кожаный костюм, в руке плётка, в другой чёрный мусорный пакет. Он стоял уверенно, как человек, который заранее решил, что всё будет так, как он задумал.
— Максим, что это?
Он не ответил нормально, не объяснил, не пошутил. Только сделал шаг ближе, и от его взгляда Лене стало неприятно, как от чужих рук. Вместо ответа он расстегнул молнию и вывалил свой причиндал... надо сказать внушительного размера! Для такого худого человека....
— Это мой сюрприз, детка. Сейчас будем веселиться.
Лена резко поднялась, стул скрипнул по полу. Она даже не успела подумать, что сказать, просто сработало одно: уйти. Быстро. Пока можно.
Она метнулась к выходу.
Максим перехватил её движение и встал в коридоре, перекрыв дверь.
— Я сказал, мы будем веселиться.
*************************
— Максим… что это? Что ты себе позволяешь?
Он шагнул ближе и аккуратно взял её за талию, будто пытался вернуть всё в норму одним движением.
— Лена, ничего плохого. Я просто… хотел удивить. Ты одна, я один. Дай мне шанс быть для тебя кем-то особенным.
Лена не ответила сразу. Внутри всё ещё стоял холод от того, как резко всё поменялось. Телевизор бубнил где-то сбоку, но она его уже не слышала.
— Ты меня напугал, — сказала она спокойней. — И ты сейчас ведёшь себя так, будто у меня нет выбора.
Максим остановился. Руки убрал сразу, не споря.
— Выбор есть. Всегда. Я перегнул, да. Мне показалось… что тебе может понравиться игра. Ошибся. Прости.
Он сделал шаг назад и, чтобы это было видно не словами, а делом, отступил в сторону коридора, освобождая проход к двери.
Лена смотрела на него и пыталась понять, это спектакль или он правда услышал. Сердце ещё стучало быстро, ладони были влажные. Она сглотнула.
— Ты так больше не говори со мной, — сказала она. — И если мы вообще продолжаем этот вечер, то только по моим правилам. Без грубости. Без внезапностей. Остановлю, значит сразу остановился.
— Понял, — тихо ответил Максим. — Скажи только слово.
Она выдохнула. Пауза вышла длинной, неловкой, но честной. Потом Лена сама вернулась к столу, выключила телевизор. Тишина сразу стала яснее, как будто квартира перестала дрожать от чужого шума.
Дальше было странно... и больно и нежно... ночь прошла так как еще никогда не было в её жизни…
*************
Сначала она даже не поняла, где именно болит, просто тело будто стало чужим: тяжёлое, ломкое, не слушается. Она попыталась потянуться и сразу передумала. Ноги ныли так, будто их вчера били о мебель или она падала на колени, не раз, не два. В голове стоял плотный гул, как после простуды или сильного недосыпа, только хуже. Во рту сухо, язык шершавый, в висках тупо стучит.
Она села на кровати и медленно опустила ноги на пол. Подошвы коснулись паркета, и в этот момент её будто прошило: боль поднялась от икр вверх, по бёдрам. Лена посмотрела вниз и замерла.
На ногах синяки. Много. Не один-два, как бывает, если ударилась о стол. Полосами, пятнами, разного цвета, словно им уже не один час. На коленях тёмные отметины, на внутренней стороне бедра тоже. Она провела пальцами по одному синяку, осторожно, и кожу свело, как от сильного ушиба.
— Господи… — сказала она вслух, сама не узнав свой голос.
Кот сидел на подоконнике и смотрел на неё, прищурившись. Не мяукал, не просил еды, просто наблюдал, будто что-то в её виде его насторожило.
Лена встала и пошла в ванную, держась за стену. Каждый шаг отдавался внизу живота и в бёдрах. В зеркале она увидела лицо и сразу отвернулась, потом заставила себя посмотреть снова, уже внимательно.
На щеке ссадина. На скуле, ближе к виску, будто поцарапали или она приложилась об что-то шероховатое. Под нижней губой тоже тонкая полоска. Глаза красные, под ними тени, волосы спутаны. Она включила воду, умылась, но от холодной воды голову свело ещё сильнее.
Память не цеплялась ни за что.
Она стояла, держась за край раковины, и пыталась восстановить вчерашний вечер... Но в голове было пусто. Не просто “смутно”, а пусто, как будто кусок вырезали. Она помнила только, что брала телефон. Подняла трубку, кажется, кто-то звонил. Мужской голос. Что-то говорил. Что-то хотел. И всё.
Лена вышла на кухню. Стол накрыт, но уже не так, как она оставила бы на ночь. Тарелка в раковине, бокал на столешнице, бутылка вина стоит, пробка где-то рядом. Вторая тарелка тоже есть. Она смотрела на это и не понимала, почему её мозг отказывается складывать очевидное в картину.
Она нашла телефон на диване, под пледом. В руке он показался тяжёлым, как камень. Пальцы дрожали, когда она разблокировала.
******************
Лена села за стол, положила телефон перед собой и начала искать хоть что-то, за что можно зацепиться. Сообщения, звонки, заметки, хоть один след. Она листала медленно, потому что голова болела так, будто внутри её стягивали обручем.
И почти сразу поняла, что происходит что-то ненормальное.
Вчерашнего дня не было.
Не «пусто, потому что она мало кому пишет», а пусто так, словно кто-то вычистил всё подряд. Историю вызовов, переписку, даже мелкие уведомления, которые обычно остаются. Лена несколько раз закрывала и открывала приложения, заходила в разные места, искала обходными путями. Руки дрожали, пальцы срывались с экрана. Ничего. Завчерашний день как будто вырезали.
Внутри поднялась паника. Холодная и липкая. Она перевела взгляд на зеркало в коридоре, на своё лицо со ссадинами, на синяки, которые ощущались даже под тканью, и вдруг поняла, что ей страшно не из-за сообщений. Страшно из-за того, что её лишили самого простого. Права помнить.
Телефон коротко завибрировал.
СМС. Незнакомый номер.
Лена открыла.
«не пытайся искать меня сука!»
***************
У неё пересохло во рту. Она перечитала ещё раз, хотя слова и так впечатались. Сердце ударило сильнее, а потом как будто провалилось вниз. Лена огляделась по квартире, будто там мог стоять кто-то рядом. В прихожей пусто. Дверь закрыта. Кот сидит на подоконнике и смотрит на неё, не мигая.
Она быстро нажала на номер, хотела перезвонить, но остановилась. Палец завис над кнопкой. У неё в голове словно включилась новая трезвая часть, которая сказала просто и жёстко: если это тот, кто стёр день, он может вернутся.
Лена положила телефон обратно на стол так осторожно, как будто он мог взорваться. Несколько секунд она сидела неподвижно и слушала собственное дыхание. Потом заставила себя встать, пройти в комнату и достать из сумки зарядку, на автомате, чтобы руки были заняты. Внутри всё трясло.
У неё был один номер для таких ситуаций.
Она не хотела его набирать никогда. Хранила, как огнетушитель. Он появился у неё после одной съёмки, когда она случайно оказалась рядом с неприятной историей и ей очень спокойно объяснили, что есть люди, которые приезжают не «разбираться», а закрывать проблему. Тогда он дал ей визитку и сказал коротко: если будет реально страшно, звони. Не в истерике. Чётко.
Лена открыла контакты. Имя было простое, без фамилии. Игорь.
Она нажала вызов и поднесла телефон к уху. Гудки показались слишком длинными. Она держала себя из последних сил, чтобы не начать говорить раньше времени.
На третьем гудке ответили.
— Да.
Голос мужской, низкий, сонный, но собранный. Как будто человек проснулся за секунду.
Лена сглотнула.
— Игорь, это Лена. Мне… мне нужна помощь.
— Говори спокойно, — ответил он. — Где ты сейчас.
— Дома. У меня… я проснулась, я ничего не помню. У меня синяки, ссадины. И на телефоне стёрт весь вчерашний день.
— Дверь закрыта? Замок цел?
— Да.
— Окна? Следы в квартире есть?
Лена на секунду закрыла глаза, пытаясь вспомнить, что уже видела.
— Ничего явного. Только… — она подняла взгляд на экран, где всё ещё висело сообщение. — Мне пришла СМС с незнакомого номера. С угрозой.
На том конце пауза была короткой.
— Телефон не трогай лишний раз. Сообщение не удаляй. Никуда не выходи. Закрой входную дверь на цепочку, если есть, и проверь глазок. Если кто-то в коридоре, молчишь. Поняла?
— Поняла.
— Я сейчас буд…
*************
Игорь приехал быстро. Лена услышала шаги в подъезде, потом короткий стук, ровный, без суеты.
Она открыла дверь. В коридоре стоял высокий мужчина, стройный, плечистый, в тёмном деловом костюме. В одной руке дипломат, в другой телефон.
— Лена?
— Да.
— Цепочку сними и закрой за мной, — сказал он спокойно.
Она впустила его, руки дрожали так, что ключ чуть не выскользнул. Игорь сразу не пошёл в комнату. Остановился в прихожей, посмотрел на неё внимательно, будто считывал состояние.
— Ссадины свежие, — сказал он. — Болит где сильнее?
— Ноги… и голова. И я ничего не помню.
Игорь кивнул, будто это подтверждало то, что он уже и так понял. Поставил дипломат на тумбочку, открыл замки аккуратно, без щелчков лишних. Достал перчатки, надел. Потом вынул небольшой фонарик с фиолетовым светом.
— Свет выключи. Везде. Телевизор тоже, — сказал он.
Лена прошла по квартире и щёлкнула выключателями. Тишина сразу стала плотнее. Кот ушёл с подоконника и спрятался в комнате.
Игорь включил фиолетовый фонарь и пошёл медленно, метр за метром. Сначала прихожая. Дверная ручка. Замок. Потом пол возле коврика. Он водил лучом по поверхностям. Остановился у стены и наклонился.
На свету проявились следы. Не один и не два. Пятна и мазки, тонкие линии.. На ручке двери светилось больше всего. Потом он прошёл на кухню. Провёл светом по краю стола, по спинке стула, по бутылке.
Лена стояла у двери в кухню и не могла отвести взгляд. Её трясло от того, что она видела подтверждение. Это не “приснилось”. Это было здесь.
Игорь заглянул в ванную, посветил по раковине, по полотенцу, по краю ванны. Потом в комнату. По полу рядом с кроватью. По пододеяльнику. Снова остановился и выдохнул коротко, как человек, который поставил диагноз.
— Ясно, — сказал он. — Ты молодец, что позвонила.
Лена сглотнула.
— Что это значит?
Игорь выключил фонарь, но перчатки не снял. Посмотрел на неё прямо, без сочувственных глаз и без попытки смягчить.
— На третий раз он убивает свою жертву.
Лена почувствовала, как у неё подламываются ноги. Она ухватилась за косяк, чтобы не сесть на пол.
— Что? Кто?
**************
— Это человек, которого ищут многие, потому что за ним уже тянется длинный след, и начиналось всё не с женщин, а с грязных денег, он сначала ограбил пару богатых, причём аккуратно, без лишнего шума, как будто знал, куда и зачем лезет, а потом, похоже, уехал в тему власти и секса, стал находить одиноких женщин, входить к ним в доверие, то изображая опасного психа, то наоборот играя в идеального и понимающего, и каждый раз он делает так, чтобы жертва сама сомневалась в себе, а потом он ломает границы и давит, и если женщина остаётся на связи, то на третьей встрече он её убивает, потому что ему нужно не удовольствие, а контроль.
Лена нахмурилась, лицо у неё стало жёстче, как будто она пыталась удержаться за логику, чтобы не провалиться в панику.
— Но я ничего не помню…
— Конечно, — сказал Игорь. — Потому что этот черт раньше был врачом. Психотерапевтом. Он знает, как устроен страх, как устроена внушаемость, как давить на человека, как вырубать критическое мышление, и потом он стирает следы там, где проще всего, в голове у человека и в телефоне, поэтому мы и не можем его поймать, есть слухи, что он сделал пластику, похудел, сменил манеру речи, и потому его десять лет ищут, а он всё равно остаётся на шаг впереди.
Лена выдохнула так, будто это не воздух вышел, а остатки спокойствия.
— Боже… — прошептала она. — И что мне теперь делать?
Игорь закрыл дипломат, щёлкнул замками и наконец снял перчатки, сложил их аккуратно, как человек, у которого порядок это часть работы.
— Мы его поймаем… на живца… иначе он тебя не оставит в покое…
Лена медленно кивнула, но видно было, что её ещё качает.
***************
Через два дня у Лены появился новый знакомый. Мужчина представился Андреем, держался уверенно, был вежливый, улыбался вовремя, говорил правильными словами, и с виду в нём не было ничего подозрительного, но Игорь отметил его почти мгновенно.
Вечером они обсуждали всё на кухне, тихо, без лишних эмоций, потому что Лена и так была на пределе, и Игорю нужно было, чтобы она не сорвалась. Он разложил план спокойно, длинно, будто проговаривал инструкцию, которую надо выучить наизусть: он будет ждать в соседней квартире, договорился с Лениным соседом, что посидит у него, чай попьёт, в нужный момент выйдет, а Лена должна сыграть так, будто ничего не знает и это просто свидание, без нервов, без вопросов, без попыток вывести на разговор, она даст Игорю ключ, чтобы он мог зайти следом и закрыть этот вопрос по-своему. Лена кивнула, сказала, что поняла.
К вечеру всё пошло по сценарию. Лена сидела дома, делала вид, что ждёт обычного гостя, даже стол привела в порядок, чтобы не было ощущения ловушки, дверь держала закрытой, ключ лежал рядом, ладонь несколько раз невольно к нему тянулась. Звонок раздался один раз, коротко, уверенно. Она открыла.
В квартиру вошёл мужчина. Худой, в очках, с короткой стрижкой, ровная походка, взгляд сразу по комнате, будто он оценивал не интерьер, а расстояния. Он улыбнулся.
— Привет, крошка. Всё готово?
— Что? — Лена не сыграла удивление, оно вырвалось само, слишком живое, слишком настоящее.
В этот момент снаружи послышался звук ключей. Щёлкнул замок, дверь дёрнулась, и в квартиру вошёл Игорь.
Незнакомец среагировал мгновенно. Рука ушла в карман, движение короткое, без суеты, будто это было отработано не раз. Он достал пистолет и выстрелил почти в упор.
Игорь даже не успел сказать ни слова. Пуля вошла ему в живот, и он согнулся пополам.
********************
Незнакомец даже не дёрнулся от выстрела, будто так и было задумано. Он убрал пистолет обратно, поднял ладонь в примиряющем жесте и посмотрел на Лену спокойно, почти заботливо.
— Тихо. Всё отлично. Всё в порядке. Не надо паниковать.
Лена стояла как прибитая. Игорь у двери согнулся, прижал руку к животу и медленно осел, стараясь не упасть совсем.
Незнакомец сделал шаг к ней.
— Это я,… Игорь.
— Что ты несёшь…? — выдохнула Лена. — Какая чушь…
Он кивнул, будто её реакция была ожидаемой.
— Да это я, Игорь. Просто мы не смогли бы его поймать без тебя. Ты молодец.
— Я не понимаю, — простонала Лена, и голос у неё сорвался.
Незнакомец улыбнулся шире, уверенно, как человек, который сейчас всё объяснит и поставит на место.
— Когда ты позвонила мне, я сразу понял, в чём дело и кто за этим всем стоит. Но он чуть опередил меня. Захотел поиграть с тобой и подсадил тебе ложную мысль, что я это он. Поэтому ты сейчас и не понимаешь, кто есть кто. Но всё просто.
Он договорить не успел.
Его лицо на секунду застыло, как будто он наткнулся грудью на невидимую стену. Потом из его груди резко вышел длинный клинок, узкий и блестящий. Незнакомец открыл рот, но не сказал ни слова. Только сдавленно втянул воздух и повис на шаге, не веря.
Позади него стоял Игорь. Тот самый. Он держал рукоять двумя руками, как будто вбивал до упора, и смотрел не на Лену, а на того, кого только что остановил.
— Вот шелобол. Даже тут пытался вывернуться.
Лена не могла двинуться. У неё дрожали колени, и мир стал узким, как коридор.
Игорь рывком вытащил клинок, шагнул в сторону и показал Лене ладонь.
— Успокойся. Я надел бронежилет на всякий пожарный.
Он приподнял рубашку. Под тканью был бронежилет, а на нём вмятина, как удар кулаком по металлу.
— Видишь. Живой. А теперь слушай меня внимательно.
*********
— Сейчас я тебя обратно расколдую, — сказал Игорь и посадил Лену на стул у кухонного стола. — Смотри на палец. Только на палец. Дыши ровно.
Он поднял руку и медленно повёл указательным перед её глазами. Лена сначала видела только кожу пальца и дрожание света от окна, потом взгляд начал уставать, уплывать, и вместе с этим в голове будто щёлкнул замок. Сначала пришёл запах. Потом кусок звука. Потом картинка.
Она вспомнила, как он был у неё в квартире, как говорил уверенно и ласково, как в какой то момент ушёл и вернулся уже в чёрном кожаном, с плёткой, и как после этого ночь провалилась в туман, а утром осталось только тело, боль и пустота. Вспомнила, как он потом сидел рядом, гладил её по волосам и говорил тихо, что он умеет так делать, что он гипнотизёр, что ему плохо одному, что он потерянный человек, и что ей не надо бояться, потому что он единственный, кому можно доверять. Вспомнила, как это доверие не родилось само, а было аккуратно вложено ей в голову, как будто это её мысль, её решение, её спасение. Вспомнила главное. Этот Игорь был не Игорь. Это был тот самый Максим, только с другой ролью, с другой маской, с другим голосом.
Лена дёрнулась, будто хотела вскочить, но не смогла. Горло перехватило от страха.
— Теперь понимаешь, почему ты ничего не помнила? — сказал он спокойно. — Я подчищал лишнее. Чтобы ты не сломалась раньше времени.
Лена смотрела на него и не могла произнести ни слова. В голове всё складывалось в одну линию, ровную и страшную.
— И в заключение, — продолжил он, будто читает лекцию, — вот этот мудак ловит меня уже десять лет. Прикинь? Он везде лезет, всюду суёт нос, думает, что герой. Пришлось дать ему твой номер и подкинуть сообщение с твоего телефона. Чтобы он сорвался и пришёл. А чтобы ты сыграла как надо, я тебя заранее подготовил. Поймал на живца.
Он повернулся к телу на полу, наклонился и вытащил клинок. Движение было уверенное, рабочее. На металле блестело алое. Он поднял нож так, чтобы Лена видела рукоять и длину лезвия, и улыбнулся.
— Ну а в заключение хочу тебя обрадовать! — сказал он. — Это наше третье свидание, крошка.
НРАВЯТСЯ МОИ ИСТОРИИ, ПОЛСУШАЙ БЕСПЛАТНО ИХ В МЕЙ ОЗВУЧКЕ.
Я НЕ ТОЛЬКО ПИШУ НО И ОЗВУЧИВАЮ. <<< ЖМИ СЮДА