— Валюша, открывай! Мы к тебе приехали!
Валентина Петровна замерла у плиты с половником в руке. Голос Зои, сестры покойного мужа, был таким же пронзительным, как и двадцать лет назад. Она отложила половник и пошла к двери, чувствуя, как что-то неприятное ворочается внутри.
На пороге стояла Зоя Николаевна с мужем Геннадием и их сыном Артёмом. А рядом — три огромных баула и чемодан.
— Ну что застыла? Впускай, тяжести же! — Зоя протиснулась в прихожую, не дожидаясь приглашения.
— Зоя, а что это... зачем столько вещей? — Валентина попыталась улыбнуться, но получилось натянуто.
— Как зачем? — Зоя уже стягивала ботинки. — Мы к тебе пожить приехали. Временно, конечно. Ты же не откажешь? Колин памяти ради.
Валентина почувствовала, как внутри всё сжалось. Коля, её покойный муж, умер три года назад. И вот теперь его сестра решила воспользоваться этим.
— Понимаешь, Валюша, у нас тут ситуация сложилась, — начал Геннадий, протискиваясь в квартиру с чемоданом. — Квартиру продали, а в новую ещё не въехали. Документы задерживаются, в общем.
— Продали? — Валентина отступила к стене. — Но вы же...
— Да не переживай ты так! — Зоя уже прошла в комнату, оглядывая всё критическим взглядом. — Подумаешь, пару недель поживём. Ты одна тут маешься, а мы хоть компанию составим.
Артём молча тащил баулы, даже не поздоровавшись. Валентина смотрела, как её аккуратную, тихую квартиру заполняют чужие люди, и не могла вымолвить ни слова.
— Ой, а что это у тебя на плите? — Зоя уже хозяйничала на кухне. — Супчик? Куда ты столько наварила, одной не съесть! Хорошо, что мы приехали, а то бы всё пропало.
— Это я... на несколько дней варила, — пробормотала Валентина.
— На несколько дней? — Зоя фыркнула. — Ну ты даёшь! Одинокие женщины такие странные. Живёшь как в пещере, ни с кем не общаешься. А мы тебя расшевелим!
Геннадий устроился в кресле, которое всегда было Колиным. Валентина сглотнула. Это кресло она берегла, не позволяла себе даже садиться в него.
— Удобное кресло, — протянул Геннадий, откидываясь назад. — Прям как дома.
— Это... это Колино было, — тихо сказала Валентина.
— Ну и что? — Зоя обернулась от плиты. — Коли нет, а кресло осталось. Геннадий теперь будет в нём сидеть. Думаешь, брат против был бы? Он же всегда говорил: семья — это святое.
Валентина ничего не ответила. Она прошла в свою комнату и закрыла дверь. Села на кровать, стараясь успокоить дыхание. Что происходит? Как они посмели просто взять и въехать? Без предупреждения, без спроса?
За дверью раздавался голос Зои:
— Артёмка, неси вещи в ту комнату. Будем там жить. Валюша, кстати, может в эту переберётся, она поменьше!
Валентина вскочила и распахнула дверь:
— Зоя, но это же моя комната!
— Ну и что? — Зоя удивлённо вскинула брови. — Тебе одной столько места не нужно. А нам втроём — в самый раз. Не жадничай, мы же семья!
— Но вы сказали — на пару недель...
— Ну да, на пару недель, — отмахнулась Зоя. — Может, чуть больше. Документы, знаешь, как оформляются. Ты что, гнать нас собралась? Брата вспомни!
Валентина почувствовала, как подступают слёзы. Нет, она не будет плакать. Не при них.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Поживите.
— Вот и умница! — Зоя просияла. — Я сейчас супчик твой доем, а то проголодалась с дороги. Артём, тащи сюда свои баулы!
Валентина вернулась в свою комнату и прислонилась к двери. Снаружи слышалось, как Зоя командует, Геннадий хрюкает в кресле, а Артём что-то громыхает.
Она подошла к окну и посмотрела на двор. Раньше это была её крепость, её тихая гавань после Колиной смерти. А теперь...
— Валюша! — крикнула Зоя. — А полотенца где у тебя? И постельное бельё чистое есть? Нам же три комплекта надо!
Валентина закрыла глаза. Это будет долгая ночь.
Утро началось с грохота на кухне. Валентина проснулась от того, что Зоя уже гремела кастрюлями, варя какую-то кашу.
— А, проснулась! — Зоя обернулась, когда Валентина появилась на пороге. — Слушай, у тебя тут холодильник пустой совсем. Одни баночки да огурчики. Мы с Геннадием привыкли плотно кушать. Сбегаешь в магазин?
— Сбегаю? — Валентина растерянно посмотрела на часы. Семь утра.
— Ну да, сбегаешь. Вот список накидала, — Зоя протянула листок, исписанный мелким почерком. — Геннадий любит колбасу докторскую, Артём — сосиски молочные. Мне сметану пожирнее. А то у тебя обезжиренная какая-то, фу.
Валентина взяла список и пробежала глазами. Там было продуктов на несколько тысяч рублей.
— Зоя, но это же...
— Что? — Зоя повернулась, размешивая кашу. — Жалко, что ли? Мы же семья! Ты одна живёшь, пенсию получаешь, небось откладываешь. А мы в трудной ситуации. Или ты считаешь, что Коля одобрил бы твою жадность?
Валентина сжала кулаки. Опять Коля. Всегда, когда Зоя хотела добиться своего, она упоминала брата.
— Коля был добрым, — тихо сказала Валентина. — Но он не был дураком.
— Ты что это намекаешь? — Зоя выпрямилась, уперев руки в бока. — Что мы тебя обманываем? Да мы действительно квартиру продали! Геша, скажи ей!
Геннадий высунулся из комнаты, зевая:
— Продали, продали. Документы оформляются. Валь, не злись ты. Поживём немножко, и съедем.
— Немножко — это сколько? — Валентина почувствовала, как внутри закипает что-то непривычное.
— Ну, месяц, может два, — пожал плечами Геннадий. — От бюрократии же не зависит.
— Два месяца?! — Валентина схватилась за стол.
— А что такого? — Зоя снова взялась за кашу. — Квартира большая, места хватит. Или ты хочешь, чтобы родственники Коли на улице оказались?
Валентина молча взяла список и сумку. Она не могла больше находиться в этой квартире. Воздуха не хватало.
На улице было свежо и тихо. Валентина медленно шла к магазину, перечитывая список. Докторская колбаса, сосиски, сметана, творог, молоко, хлеб — три буханки, масло сливочное, сыр...
— Сколько же они едят? — пробормотала она.
В магазине набрала полную тележку. На кассе женщина пробила чек — четыре тысячи восемьсот рублей. Почти половина Валентиной пенсии.
Когда она вернулась, Зоя уже накрывала на стол:
— О, пришла! Неси сюда всё. Артёмка, помоги тётке разобрать сумки!
Артём нехотя встал с дивана, где залип в телефон. Валентина молча передавала ему пакеты.
— Ой, а чек где? — спросила Зоя, разбирая продукты.
— Чек? — Валентина достала из кармана. — Вот.
Зоя взглянула и присвистнула:
— Четыре восемьсот? Ну ты и разошлась! Это ж надо было столько набрать!
Валентина разом почувствовала, как всё внутри оборвалось.
— Разошлась? Это ваш список!
— Список-то мой, — кивнула Зоя, доставая колбасу из пакета. — Но покупала ты. Значит, твои деньги. Мы же гости!
— Гости? — Валентина почувствовала, как руки начинают дрожать. — Вы сказали, что временно поживёте, а я...
— Ну да, временно, — Зоя уже резала колбасу. — А кормить нас — твоя обязанность. Мы же родственники! Не чужие люди с улицы.
Геннадий устроился за столом, разложив газету:
— Валь, не кипятись. Мы тебе компенсируем потом. Как новую квартиру получим, сразу отдадим.
— Потом, — эхом повторила Валентина. — А сколько это «потом»?
— Да не парься ты! — Артём взял бутерброд с колбасой. — У тебя же больше денег некуда девать. Одна живёшь, детей нет.
Валентина резко обернулась к нему:
— Откуда ты знаешь, куда мне девать деньги?
— Ну, очевидно же, — Артём пожал плечами. — Тётя Зоя говорит, что у тебя пенсия приличная, плюс Колин наследство.
— Какое наследство? — Валентина почувствовала, как кровь отливает от лица.
Зоя замялась, отводя взгляд:
— Ну, квартира же эта. После Коли тебе досталась. А могла бы и мне, я ведь сестра родная.
— Мы с Колей купили её вместе! — Валентина повысила голос. — До свадьбы ещё! Я работала, копила!
— Ой, ладно тебе, — отмахнулась Зоя. — Не прибедняйся. Квартира в центре, трёшка. Сейчас такие миллионов за восемь идут. Поделилась бы с родными.
Валентина молча развернулась и пошла в свою комнату. Но Зоя окликнула её:
— Стой! Ты чего, обиделась? Да я ж шучу! Ну, чувства юмора совсем нет. Иди сюда, поешь с нами.
— Не хочу.
— Как не хочешь? — голос Зои стал холоднее. — Мы семья, должны вместе кушать. Коля всегда говорил...
— Хватит мне про Колю! — Валентина обернулась, и в её глазах блеснули слёзы. — Хватит его поминать каждый раз, когда вам что-то нужно!
Наступила тишина. Геннадий отложил газету, Артём перестал жевать.
— Ну надо же, — протянула Зоя. — Характер показала. А я думала, ты тихая мышь. Оказывается, нет.
— Я просто устала, — Валентина прислонилась к косяку. — Мне нужно побыть одной.
— Одной? — Зоя хмыкнула. — Ты три года одна была. Хватит. Теперь мы с тобой, помогаем.
— Помогаете? — Валентина горько усмехнулась. — Чем помогаете?
— Ну как чем? — Зоя встала, вытирая руки о полотенце. — Я вот посуду помою сейчас. Геннадий мусор вынесет, правда, Геша?
— Угу, — буркнул Геннадий, не отрываясь от газеты.
— Видишь? — Зоя посмотрела на Валентину торжествующе. — Мы полезные. А ты неблагодарная.
Валентина хотела что-то сказать, но в этот момент в дверь позвонили. Она пошла открывать, благодаря судьбу за возможность прерваться.
На пороге стояла Лидия Семёновна, соседка снизу. Пожилая женщина с недовольным лицом.
— Валентина Петровна, что у вас там творится? — начала она без приветствия. — Всю ночь грохот, днём музыка орёт. У меня голова раскалывается!
— Лидия Семёновна, простите, это родственники приехали...
— Родственники? — соседка скептически посмотрела на неё. — И надолго?
— Временно, — тихо сказала Валентина.
— Временно, — передразнила Зоя, выглядывая из кухни. — А вы кто такая, интересно? Соседка? Так вот, милочка, живём мы тут теперь, и будем жить. Не нравится — затыкайте уши!
Лидия Семёновна побагровела:
— Да как вы смеете! Я участковому пожалуюсь!
— Жалуйтесь, — отмахнулась Зоя. — Мы законно тут. Родственники хозяйки. Правда, Валюша?
Валентина стояла между ними, чувствуя, как стены сжимаются. Соседка смотрела на неё с немым укором, а Зоя — с вызовом.
— Лидия Семёновна, я постараюсь, чтобы было тише, — выдавила она.
Соседка фыркнула и развернулась, хлопнув дверью своей квартиры.
— Вот старая карга, — прокомментировала Зоя. — Нечего делать, как за чужой жизнью следить. Валюш, а ты что ей обещаешь? Мы что, музыку слушать не можем теперь?
Валентина закрыла дверь и прислонилась к ней лбом.
— Зоя, пожалуйста. Давайте просто... по-тихому.
— По-тихому, — передразнила Зоя. — Ты вообще живёшь или существуешь? Мы тебя растормошим, увидишь!
Прошла неделя. Валентина чувствовала, как её квартира перестаёт быть её домом. Зоя распоряжалась всем — от меню до расписания уборки. Геннадий занял не только Колино кресло, но и его рабочий стол. А Артём превратил гостиную в свою берлогу с разбросанными носками и пустыми бутылками из-под пива.
В четверг Валентина вернулась с работы — она подрабатывала в библиотеке — и застыла на пороге. В квартире было полно незнакомых людей. Зоя устроила какую-то вечеринку.
— А, Валюша пришла! — Зоя махнула рукой с бокалом. — Знакомься, это мои подруги. Девочки, это хозяйка квартиры, о которой я рассказывала.
Три женщины за столом оценивающе посмотрели на Валентину.
— Зоя, ты не предупредила, что у тебя гости, — тихо сказала Валентина.
— А зачем предупреждать? — Зоя отпила из бокала. — Квартира большая, места всем хватит. Садись с нами, выпьешь.
— Не хочу.
— Опять не хочешь, — Зоя поставила бокал. — Ты вообще что-нибудь хочешь? Или только ходишь с кислой миной?
Подруги захихикали. Валентина почувствовала, как щёки горят.
— Я устала. Хочу отдохнуть.
— Отдыхай, кто тебе мешает? — Зоя махнула рукой. — Иди в свою комнатку. А мы тут повеселимся.
Валентина прошла мимо стола, стараясь не смотреть на чужих людей, хозяйничающих в её доме. В коридоре она столкнулась с Геннадием, который нёс из её комнаты коробку.
— Геннадий, что это?
— А, это, — он посмотрел на коробку. — Зоя велела разобрать твои вещи. Говорит, хлама много, надо освободить место.
— Хлама? — Валентина вырвала коробку у него из рук. — Это Колины фотографии!
— Ну и что? — Геннадий почесал затылок. — Он же умер. Зачем тебе столько фотографий? Оставь пару штук, остальное выбросим.
— Выбросим?!
Валентина распахнула дверь своей комнаты и обмерла. Посреди пола валялись её вещи — одежда, книги, альбомы. Зоя явно копалась здесь, решив «навести порядок».
— Зоя! — крикнула Валентина, возвращаясь в гостиную. — Что ты делаешь в моей комнате?!
— Убираюсь, — спокойно ответила Зоя. — У тебя тут бардак, честно говоря. Вещи валяются, пыль. Я решила помочь.
— Помочь?! Ты роешься в моих личных вещах!
— Личных, — передразнила Зоя. — Да там одно старьё! Девочки, вы бы видели — платья из девяностых, туфли на рюшах. Я всё это собрала, отнесём в контейнер завтра.
— Ты не смеешь! — Валентина схватила коробку с фотографиями, прижимая к груди. — Это мои вещи!
— Твои, твои, — Зоя закатила глаза. — Жадина. Не можешь поделиться даже тряпками старыми.
Одна из подруг вмешалась:
— Зоенька, а может, правда не стоит? Пусть хранит, если ей дорого.
— Молчи, Лена, — отрезала Зоя. — Ты не знаешь, какая она. Вся из себя святая, а на деле — скупердяйка. Коля при жизни жаловался.
— Коля никогда не жаловался! — голос Валентины задрожал. — Ты врёшь!
— Не вру, — Зоя встала, подходя ближе. — Он говорил, что ты скучная, что с тобой невозможно жить. Что он ошибся, женившись на тебе.
Валентина почувствовала, как всё внутри оборвалось. Нет. Коля никогда такого не говорил. Они были счастливы. Двадцать лет вместе.
— Уходите, — тихо сказала она.
— Что? — Зоя прищурилась.
— Уходите из моей квартиры. Все. Сейчас же.
— Ты что, спятила? — Зоя рассмеялась. — Куда мы пойдём?
— Мне всё равно куда, — Валентина выпрямилась, всё ещё прижимая коробку. — В гостиницу, к друзьям, на улицу. Но из моего дома вы уходите.
— Вот это да, — протянула одна из подруг. — Зоя, может, и правда...
— Заткнись! — рявкнула Зоя. — Валентина, ты забываешь, что мы родственники. Коля бы не простил тебе такого.
— Коля? — Валентина почувствовала, как внутри что-то переворачивается. — Ты используешь память о моём муже, чтобы манипулировать мной! Ты въехала сюда без спроса, сожрала мои продукты, разбросала мои вещи, устроила вечеринку! И это всё «во имя Коли»?!
— Мы действительно продали квартиру...
— Неправда! — Валентина шагнула вперёд. — Я звонила в агентство недвижимости. Ваша квартира не продавалась. Вы просто решили пожить на мою шею!
Зоя побледнела. Геннадий кашлянул, отводя взгляд.
— Ну... в общем... документы ещё оформляются...
— Хватит врать! — Валентина поставила коробку на стол, едва не опрокинув бокалы. — Вы солгали с самого начала. У вас даже нет планов съезжать, правда?
— А что такого? — Зоя вскинула подбородок. — Ты одна живёшь в трёшке! Могла бы и поделиться с семьёй!
— Я не обязана!
— Обязана! — закричала Зоя. — Эта квартира должна была достаться мне! Я родная сестра Коли!
— Квартиру мы купили до свадьбы! Я вложила свои деньги!
— Копейки! — плюнула Зоя. — Коля заработал основное! А ты просто удачно вышла замуж!
Валентина смотрела на неё, и вдруг всё стало предельно ясно. Зоя всегда завидовала. Завидовала их с Колей счастью, их квартире, их жизни. И теперь, когда Коли не стало, она решила взять то, что считала своим.
— Собирайте вещи, — холодно сказала Валентина. — У вас час.
— Ты не можешь нас выгнать!
— Могу. И выгоню. Через час вызову полицию.
Зоя метнула в неё полный ненависти взгляд:
— Пожалеешь. Я всем расскажу, какая ты!
— Рассказывай, — Валентина подняла свою коробку с фотографиями. — Мне всё равно.
Она развернулась и ушла в свою комнату, закрыв дверь. Руки дрожали так сильно, что коробка чуть не выскользнула. Но она сделала это. Наконец-то сказала «нет».
За дверью началась суета. Валентина слышала, как Зоя что-то кричала, Геннадий пытался её успокоить, а Артём громыхал баулами. Подруги быстро ретировались, бормоча извинения.
Через сорок минут в дверь её комнаты постучали. Валентина открыла. На пороге стояла Зоя, красная от злости.
— Мы уходим, — процедила она сквозь зубы. — Но запомни: ты предала память Коли.
— Нет, — спокойно ответила Валентина. — Это ты предала. Используя его имя для своих целей.
— Пожалеешь, — Зоя ткнула пальцем в её сторону. — Останешься одна. Совсем одна.
— Лучше одна, чем с вами.
Зоя хотела что-то ещё сказать, но Геннадий потянул её за рукав:
— Пошли, Зойка. Хватит уже.
Валентина прошла за ними в прихожую. Баулы стояли у двери, Артём угрюмо натягивал куртку.
— Тётя Валя, — пробормотал он, не глядя в глаза. — Извините, если что.
Она ничего не ответила. Просто открыла дверь.
Зоя вышла первой, гордо вскинув голову. Геннадий потащил баулы. Артём последним переступил порог.
— И не вздумай звонить! — крикнула Зоя с лестницы. — Ты для нас больше не родственница!
— Хорошо, — тихо сказала Валентина и закрыла дверь.
Тишина обрушилась на квартиру как тёплое одеяло. Валентина прислонилась к двери и закрыла глаза. Всё тело дрожало от напряжения, но внутри было странное спокойствие.
Она прошла в гостиную. На столе остались грязные бокалы, пустые тарелки, крошки. Зоя даже не удосужилась убрать за собой.
Валентина начала собирать посуду. Методично, не спеша. Вымыла каждый бокал, вытерла стол. Потом прошлась по всей квартире, открывая окна. Свежий вечерний воздух ворвался внутрь, унося запах чужих духов и сигаретного дыма.
В своей комнате она села на пол рядом с коробкой фотографий. Достала верхний снимок — их с Колей свадебное фото. Молодые, счастливые, влюблённые.
— Прости, — прошептала она, проводя пальцем по изображению. — Прости, что так долго терпела.
Но Коля на фотографии только улыбался. И Валентина вдруг поняла — он бы понял. Он всегда понимал её.
Она аккуратно сложила фотографии обратно, поставила коробку на полку. Потом подошла к окну. Внизу, у подъезда, Зоя с семьёй ловили такси. Зоя размахивала руками, что-то выкрикивая.
Валентина усмехнулась и отошла от окна. Пусть кричит. Это больше не её проблема.
Она вернулась в гостиную и остановилась у Колиного кресла. То самое, в котором устроился Геннадий. Валентина провела рукой по подлокотнику, потом медленно опустилась в него.
Кресло приняло её, удобное и тёплое. Она откинулась назад и впервые за три года позволила себе расслабиться. По-настоящему расслабиться.
На журнальном столике лежала недочитанная книга — её любимый детектив. Валентина взяла её, открыла на закладке. Включила торшер.
— Теперь это снова мой дом, — тихо сказала она в пустоту. — И никто не скажет мне, что я должна делать.
За окном опустились сумерки. В квартире было тихо и спокойно. Валентина перевернула страницу и улыбнулась.
Впервые за долгое время она была по-настоящему дома.