Мимо окон Варвары Петровны пронесли трех деток. И она искоса, едва приоткрыв штору, мельком взглянула на них. Завернутые в теплые платки, они были похожи на крестьянских ребятишек. Никто не догадался бы, что это внуки богатой барыни. Просто помещица Тургенева не желала их знать, не собиралась их видеть. И горе было ее старшему сыну, который осмелился нарушить материнский приказ!
Мальчик родился спустя ровно десять месяцев после свадьбы родителей: 14 января 1816-го Сергей Иванович взял в жены Варвару Петровну, а 14-го ноября на свет появился первенец, Николенька. Отец, искренне радуясь ребенку, оставался холодным к своей жене. Все знали, что молодой красавец Тургенев женился по расчету.
«Она была старше его десятью годами. Матушка моя вела печальную жизнь: беспрестанно волновалась, ревновала», - позже вспоминал средний сын Сергея Ивановича.
После рождения третьего сына, Сергей Иванович перестал бывать в покоях жены. Его отчуждение супруга считала для себя оскорбительным – ведь она столько для него сделала! Вышла замуж за нищего дворянина, облагодетельствовала, обеспечила ему безбедную жизнь… Но приказать сердцу Сергея Ивановича некрасивая помещица Тургенева была не в силах.
Когда-то в женихах у нее ходил другой молодец – еще один красивый офицер. Влюбленная без памяти Варвара была готова отписать ему целую деревеньку с барским домом… Все, что угодно, лишь бы чувствовать себя счастливой! Не так много радости выпало ей: рано потеряла отца, потом жила с матерью и жестоким отчимом, от которого однажды просто сбежала. Шла пешком, как нищенка, до поместья дяди. А потом бросилась к нему в ноги и умоляла: «Не прогони!»
Дядя был добрым и бездетным человеком, поэтому Вареньку принял. Сразу выяснил, что к своим пятнадцати годам она почти неграмотная – никто ей не занимался. Нанял учителей, потом давал уроки по хозяйству… А когда пришел его черед сходить в иной мир, то все-все оставил племяннице. Так и вышло, что бесприданница, босиком вошедшая в Спасское-Лутовиново, стала в нем полноправной хозяйкой.
Но она была одинока! Никто не сватался к ней просто так... Все хотели от этой некрасивой девушки (давно вышедшей из поры невест) источник благоденствия. Тот самый первый "жених" сбежал от Варвары. Но потом появился Сергей...
От осознания собственной силы, власти, могущества, сделалась она женщиной крутого нрава. Бранила прислугу за каждую мелочь. Могла и на конюшню отправить, под кнут. От мужа ждала если не повиновения, то благоговейного уважения… и просчиталась. Сергей Иванович презирал жену и находил утешение совсем в другом месте.
- Она груба и лишена чувствительности, - говорил он сыновьям, - ей бы полком командовать…
Разлад в семье был полным, и вот уже Сергей Иванович предпочитал жить отдельно. Но к сыновьям относился нежно, и в 1833 году лично отвез Николеньку в Артиллерийское училище в столице. На следующий год помещика Тургенева оплакали, а первенец так и остался в Петербурге.
«Николай Сергеевич, - вспоминали о нем позже, - был насмешлив, и, хотя не был зол, но не прочь был при случае уколоть и даже язвительно надсмеяться. Речь его была необыкновенно цветаста и громка. Знал языки в совершенстве и выговаривал каждый, как свой родной... Как бы много и долго ни говорил Николай Сергеевич, мы только всегда поражались и восхищались его необыкновенной способностью передавать все так картинно и живо...»
Он был амбициозен, мечтал о великой славе… Но военными талантами Николай не блистал. Когда его определили в Гвардейскую конную артиллерию, по службе продвигался медленнее всех. Однокурсники уже переходили в новое звание, а он так и оставался поручиком.
- Пустое все, - ворчала мать, - надобно возвращаться в поместье и заниматься делами.
На светский сезон 1841 года Николай приехал в Москву. Там, на Остоженке, у Тургеневых имелся добротный дом. Целый месяц прошел в балах, маскарадах и удовольствиях. Сменив мундир на фрак, Николай Сергеевич вовсю ухаживал за местными красавицами. У него было состояние, так что он имел шанс претендовать на хорошую партию… Но девушкам Николай не слишком нравился.
Ему не хватало блеска, лоска, каким отличался его следующий брат, Иван. С женщинами он или робел, или, наоборот, шел в атаку слишком смело. Его считали неуклюжим и неловким, а он заливался краской после каждой неудачи. Варвара Петровна, наблюдая за поступками сына, качала головой. Но волноваться не спешила: будет еще! Найдется хорошая девушка, способная оценить ее первенца.
Она и подумать не могла, как близко окажется та самая девушка! Потерпев неудачу в светских кругах, Николай обратил внимание на… камеристку своей матери. Анна Яковлевна Шварц, из обрусевших немцев, прислуживала помещице Тургеневой второй год. Молоденькая, хрупкая, с внешностью типичной гувернантки, она была тиха и безвольна. Внимание барина расценила как величайшую милость.
А Николай расцвел! Девушка отвечала ему взаимностью!
«В своей жизни не обладал счастьем быть любимым хотя бы одной хорошенькой барышней, - позже едко скажет Иван Тургенев, - вследствие чего его выбор остановился на горничной, к которой привязался со всей страстью своей души до самой смерти».
Взаимная склонность молодых людей долго оставалась тайной для Варвары Петровны. Сын вскоре уехал в Петербург, а Анна Яковлевна весной взяла расчет. Не объясняя причины! Как ни уговаривала помещица свою камеристку остаться, и даже сулила ей жалованье больше, та все равно ушла. А потом – как гром среди ясного неба! – дошли до Тургеневой столичные слухи. Ее сын, дескать, «живет семейно» с одной барышней, немкой. Два и два Варвара Петровна складывать умела…
Хотя Николай перешел на гражданскую службу, и поступил в канцелярию 3-го Департамента Министерства Государственного Имущества, Варвара Петровна принялась настаивать: надобно отправиться в заграничное путешествие. Узнать мир, показать себя. Это ее упущение, что такое не сделали раньше. Пора исправлять.
- Не поеду, - упрямо твердил Николай.
- Я все решила, - ледяным тоном отзывалась мать.
Николай объехал всю Германию, Швейцарию и Чехию. Попутно слал письма домой и просил брата: пусть позаботится об Анне Яковлевне! Мать не писала ему ничего. А по возвращении Николая поставила жесткое условие: он расстается с девой Шварц. Не пара она ему!
- Я люблю ее, - говорил Николай.
Вспыхнув, Тургенева приказала: больше не сметь к ней обращаться! Ни копейки денег не даст! Пусть живет, как знает. И сын, тяжело вздыхая, снова устроился на службу.
Анна Яковлевна не роптала на их бедную жизнь. Когда пошли дети, то проводила все время с ними. Николаю пришлось попутно устроиться учителем французского языка, который он знал в совершенстве. А мать вдруг сжалилась, принялась писать ему, умоляла – пусть только вернется! Но один!
- Нет у меня никаких внуков! – бушевала помещица
А их, на самом деле, было уже трое.
Нет точных сведений, кто растопил сердце Варвары Петровны. Но однажды зимой она согласилась – мельком – взглянуть на детей. В назначенный час их пронесли под ее окнами, на Остоженке, закутанных в платки и тряпье. По всей видимости, тогда она дрогнула. Внуки барыни, а выглядят – как нищета!
- Брак разрешу, - смилостивились она, - но бросай службу, Николай, и поступай ко мне в управляющие.
Та зима 1848 года была безжалостна к нему. Все трое детей угасли один за другим от хвори. Но свадьба состоялась. Новоявленная госпожа Тургенева, почерневшая от горя, предстала перед очами свекрови. Больше у нее не было ребятишек, словно вычерпали ее всю до самого дна…
Они венчались в Казанском соборе 6 ноября 1849 года. Николаю разрешили с семьей поселиться в поместье Тургенево. В главные угодья, в Спасское, ему вход был запрещен. Жил он с женой в деревянном, низеньком, крытом соломой домике. Этот дом впоследствии был обращен в баню и прачечную.
Безутешная Анна Яковлевна умоляла мужа взять на житье своих родственников: хоть какие-то близкие души… Так в усадьбе поселилась госпожа Шварц с дочерью, Юлией. Там же жил еще один родственник – Порфирий Маляревский с женой и дочкой Аней. Тот самый Маляревский оказался более способным управленцем, нежели Николай, и впоследствии все дела угодий взял под свой контроль.
В 1872 году скончалась жена Николая, а он пережил ее на семь лет. Тут же выяснилось, что родня Анны Яковлевны успела хорошенько погреть руки на имуществе Тургеневых – присвоили себе 20 тысяч рублей. Было странно и то, что к болеющему Николаю не допустили никого из родни и тщательно скрывали, что он плох. Это было сделано для того, чтобы Тургенев беспрепятственно мог подписать завещание – все оставил Ане Маляревской.
Так оборвалась эта ветвь Тургеневых. Впрочем, не только детей Николая не желала признавать Варвара Петровна. Дочь своего знаменитого сына, Ивана, она тоже ни во что не ставила…
Подписывайтесь на мой канал Ника Марш!
Лайки помогают развитию канала!