Озорной шутник с гармошкой из «Неуловимых мстителей» казался зрителям воплощением лёгкости и бесшабашной радости. Но за образом Бубы Касторского стояла биография, от которой скорее сводит виски: голодное детство, фронтовая сцена под артобстрелами, камера СИЗО, эмиграция в нищету и поздний, почти невероятный выход на голливудскую площадку. Страна, подарившая ему славу, в итоге выдавила артиста за свои границы — и приняла только после смерти.
Мальчишка с базара, который ушёл к цыганам
В 1922 году в Киеве, в бедной семье сапожника, появился на свет Борис Сичкин. Ранняя смерть отца оставила дом без кормильца, и подросток буквально танцевал себе на хлеб: на Еврейском базаре он исполнял «Цыганочку» и «Барыню», а благодарные торговцы бросали ему еду. Жизненная энергия и чувство ритма бросались в глаза всем.
В пятнадцать лет Борис ушёл и из школы, и из дома — несколько месяцев прожил в цыганском таборе, впитывая их свободу и нравы. Позже вернулся в «нормальную» жизнь и без особых усилий поступил в Киевское хореографическое училище: сцена приняла его мгновенно.
Когда началась война, Сичкин оказался на фронте, но с танцем и песней, а не с винтовкой: выступал в ансамбле Киевского военного округа, доехал с концертами почти до самого Берлина. Ему аплодировали под грохот орудий, и среди зрителей однажды оказался маршал Жуков. За фронтовую службу Борис получил несколько медалей — ещё до того, как страна сочтёт его «ненадёжным».
Рождение всеми любимого Бубы
После победы Советского Союза в войне, в 1948 году, Сичкин приходит в «Москонцерт» и на долгие годы связывает жизнь с эстрадой. Поначалу его приняли в ансамбль Александрова, а позже он стал выступать в труппе «Синяя птичка» под руководством Виктора Драгунского. Его пластика, чувство ритма и редкое умение смешить делали номер узнаваемым с первых секунд.
В 1960-е актёра все чаще зовут в кино. Он появляется в картинах «До свидания, мальчики!», «Интервенция», «Золотые ворота» и, конечно, сказках Александра Роу. Но подлинный взрыв популярности приносит роль Бубы Касторского в фильмах о «Неуловимых мстителях». Хитрый, храбрый, смешной контрабасист мгновенно становится народным любимцем.
Зрители перестают разделять персонажа и исполнителя: для них Сичкин и есть Буба. Этот всенародный успех, как выяснится позже, станет и его защитой, и его проклятием.
«Хищение соцсобственности» или год за решёткой
В декабре 1973 года, во время гастролей в Тамбове, актёра вызывают в прокуратуру. Он идёт туда, буднично ожидая формальной беседы, но вместо этого слышит обвинение в хищении социалистической собственности: его доходы от концертов будто бы «существенно превышали» разрешённые. Позже статью ужесточат до «хищения государственного имущества в особо крупных размерах».
Сичкина помещают в изолятор Тамбова, в общую камеру, где он проведёт больше года. Выжить помогает то самое детство рядом с цыганами: он хорошо понимает тюремный кодекс, к тому же заключённые уважают артистов, а тем более таких остроумных рассказчиков, как Борис. По тому же делу проходят и другие звёзды эстрады: Зыкина, Крамаров, Сличенко, Магомаев — власть подозревает артистов в том, что они «обкрадывают государство» и копят тайные миллионы за счёт лишних отделений концертов.
В финале процесс оборачивается абсурдом: экспертиза показывает, что Сичкин, напротив, не получал даже всего положенного гонорара. Его оправдывают, признают: преступления не было. Но жизнь уже сломана. Пока он находится под следствием, тяжело заболевает жена, а сын вылетает из консерватории. Актёру запрещают выступать, его фамилию удаляют из титров фильмов, где он снимался. Страна делает вид, что Бубы Касторского никогда не существовало.
Эмиграция, «русская мафия» и последний шанс в Голливуде
Несмотря на оправдательный приговор, надежды на полноценное возвращение в профессию в СССР постепенно тают. В 1979 году Сичкин решается на эмиграцию и уезжает с семьёй в Нью-Йорк. Начинать новую жизнь в 57 лет, в чужой стране и без реальных сбережений — почти отчаянный шаг. В Америке они поселяются в скромной квартире для малообеспеченных. Первой благодарной публикой Сичкина становятся представители «русской мафии» — он выступает в варьете, иногда на сцену выходит вместе с супругой Галиной Рыбак. Денег хронически не хватает, сам Борис честно признаётся, что живёт «на грани». Чтобы выжить, он устраивается в газету «Русский базар». Многие уверены, что кино для него уже в прошлом.
Но Сичкин всё же возвращается на экран — и сразу в Голливуде. Он снимается у Оливера Стоуна, играет Брежнева в фильме «Никсон», оказывается партнёром на площадке для Энтони Хопкинса и Джо Пеши. В постсоветское время его снова зовут сниматься в России, он прилетает на съёмки, но на вопрос о возвращении отвечает коротко: «Нет». Обиды и боль от прежнего изгнания никуда не делись. 22 марта 2002 года Сичкин получает роль главы преступного синдиката — фактически крестного отца русской мафии в голливудском фильме. Пробы проходят блестяще, он в восторге, идёт к соседям отмечать успех. На обратном пути лифт в доме не работает, актёру приходится подниматься пешком на шестой этаж. Влажный воздух, усталость и алкоголь провоцируют инфаркт. До квартиры он уже не доходит.
По настоянию вдовы актёра кремируют, а урну с прахом отправляют в Москву. В апреле 2008 года она занимает место на Ваганьковском кладбище. Так Буба Касторский, которого когда-то вычеркнули из страны, всё-таки вернулся домой — уже как легенда.
Больше историй о советских актёрах вы можете узнать из следующих книг:
Похожие материалы: