Ольга Свиблова о красоте мастерской художника и витальной силе искусства
Директор Мультимедиа Арт Музея подвела итоги уходящего года и поделилась с Weekend ощущениями от происходящего на российской арт-сцене.
Каким был 2025-й для Мультимедиа Арт Музея?
Мне кажется, этот наш 29-й выставочный сезон в МАММ получился отличным. Сделано несколько чрезвычайно важных проектов. Конечно, это «Небесный город. Мастерская художника» — ретроспектива Игоря Шелковского, выдающегося современного художника, классика российского и мирового искусства.
Изобразительную систему Игоря Шелковского можно описать как метаавангард. Она сложилась под влиянием двух внутренне связанных традиций. В его работах отражаются мотивы древнерусского искусства и деревянного зодчества и поиски аналитических основ формотворчества, находившихся в центре внимания русского авангарда.
Наиболее точное определение своим скульптурам дал сам Шелковский, назвав их «рисунками в воздухе». «Меня интересует не массив камня, гипса, бронзы, а скорее абрис, схема, прозрачность. Я как бы рисую в воздухе, взгляд видит линии, контур, и лишь воображение создает общее, то есть сам предмет». Редуцируя изображение конкретного объекта до геометрической фигуры или линии, Шелковский обнажает его внутреннюю структуру и превращает в архетипический символ, эйдос. В интерпретации художника деревья, цветы, животные, человеческие фигуры становятся пластическими формулами, составными элементами созданного им универсума. Чтобы дать зрителю возможность почувствовать во всей полноте универсум Игоря Шелковского, музей решился на безумный шаг, а именно — воссоздать во всей полноте, сантиметр за сантиметром, мастерскую Шелковского, заполненную его работами, книгами, эскизами... мастерскую с мебелью, выполненной его руками, его кухней, стульями, столом, старым холодильником и т. д.
Мастерская художника — это святая святых, вход в нее возможен лишь для немногих. Мастерская Игоря Шелковского, как и мастерская Бранкузи, воссозданная Центром Помпиду,— пространство особой внутренней драматургии. Неслучайным был и белый цвет, напоминающий одновременно и о белокаменных храмах, и о малевичевском космосе. В этом «небесном городе», городе-саде Шелковский воплотил свою модель мироздания, основанную на универсальных законах природы и мировой гармонии.
Я бесконечно благодарна Игорю Шелковскому и его жене Наташе за их доверие и разрешение телепортировать мастерскую художника в музей. Когда выставка была демонтирована и шел монтаж новых экспозиций, наши смотрительницы музейных залов плакали: они так привыкли жить в «небесном городе» Игоря Шелковского...
Одновременно с Игорем Шелковским вы показывали Николая Полисского?
Проект «Электроарт» Николая Полисского — одного из самых известных российских художников, основателя знаменитого арт-парка «Никола-Ленивец» — музей растил с художником два года. Полисский, как обычно, работал над проектом вместе со своей художественной артелью, состоящей из жителей деревни Никола-Ленивец. В этот раз селяне вместе с художником создавали пластическую метафору современного мегаполиса, опутанного электрическими проводами. Создавая «Электроарт», Полисский апеллировал к знаменитым архитектонам Малевича. Использование уже традиционных для художника материалов, дерева и лозы, придало универсальным архетипическим формам теплоту и человечность. В «Электроарте» Полисский активно работал с цветом. Сам художник определял эту фантасмагорическую инсталляцию как трехмерную живопись. По «городу» Николая Полисского, напоминавшему лесную чащу, можно было блуждать и даже заблудиться в нем. Он возвращал нам детскую способность воображать и мечтать, а конструктивная опора проекта на архитектоны Малевича завязывала интересный диалог между выставками Полисского и Шелковского.
Одновременно в музее показывался проект Евгения Музалевского, выпускника Школы Родченко, одного из самых значимых молодых художников нашей арт-сцены, человека с очень непростой судьбой. Он назывался «Монохром, с мамой за спиной».
Абстрактные работы Музалевского с невероятной энергетикой выставлялись одновременно с вышивками, созданными мамой художника по работам сына. Вышивки делались в колонии общего режима, где мама отбывала в это время срок. Выставка производила мощнейшее художественное впечатление и имела огромный психотерапевтический эффект.
Еще вы начали цикл выставок про то, как музейные хранители выступают в роли детективов и расследователей,— и показали уже две его части...
Роль музея — знакомить зрителя с искусством. Но еще одна важнейшая функция музея — хранить и развивать коллекцию. За это отвечают хранители. Они-то и ведут непрерывную научную работу. Прежде всего это ежедневный труд по атрибутированию, переатрибутированию, уточнению контекста к тому тексту, которым является произведение искусства. Как правило, их труд и сами хранители публично никому не известны. Это большая несправедливость. В цикле «Детективные истории из жизни музейного хранителя» мы даем нашим хранителям голос. Они рассказывают увлекательные истории про свои поиски, где случайная встреча или случайная публикация, найденная в архивах, меняет через проявленный контекст судьбу экспоната. Этот цикл мы будем продолжать.
Видела вас на вернисажах выставок Биеннале частных коллекций. Вы поддерживаете инициативы по выводу на свет и в свет коллекционеров?
В этом сезоне уже 15-й год подряд музей продолжал нашу стратегическую программу «Частные коллекции в МАММ». Раньше мы показывали много зарубежных собраний, а в этом году сделали две выставки на основе отечественных коллекций. Это «Расположение картин зависит от вкуса. Современное искусство из коллекции Антона Козлова» и «Фундаментальный лексикон. Современное российское искусство из коллекции Фонда Синара», которая будет продолжаться в музее до конца января 2026 года.
Биеннале частных коллекций — отличная инициатива. Она, как и наша программа «Частные коллекции в МАММ», выводит коллекционеров из тени, а коллекционер после художника — важнейшая фигура в экосистеме, которой является искусство. Без коллекционеров нет арт-рынка, а без арт-рынка нет художников. Коллекционеры своими собраниями во многом определяют историю и актуальное состояние современного искусства.
Еще в 2025 году мы провели очередную биеннале «Мода и стиль в фотографии». Жизнь продолжается, меняется мода, меняется стиль. В рамках нынешней биеннале мы показали две выставки из частной коллекции фонда Still Art. Это проект Валерия Плотникова «Герои своего времени» и Данила Головкина «Мода как спектакль».
Валерий Плотников, потрясающий фотопортретист, запечатлел героев, которые как минимум последние 50 лет формировали наше культурное и духовное пространство.
А очень талантливый Данил Головкин — один из немногих, кто тянет сегодня жанр моды и стиля в фотографии, который сейчас переживает кризис и у нас, и во всем мире.
Не могу не спросить про выставку Анны Жёлудь «Вдох выдох»...
Ани не стало 4 июня, а через девять дней наш музей и PA Gallery решили сделать ее ретроспективу. 27 сентября мы открыли выставку. Название «Вдох выдох» дала работа Ани Жёлудь. Мы часто называем проекты по названиям произведений художников. Работа над выставкой одной из лучших российских художниц, ушедшей из жизни так рано, была настолько ответственной, что я не знаю, как ее пережили наши кураторы Аня Зайцева и Маша Лаврова и вся команда музея. Но выставка точно случилась. Здесь я могу сказать: must-see. Ходя по выставке, люди испытывают то, что Аристотель описывал словом «катарсис». Именно катарсис — единственный и настоящий эффект от искусства.
В 2007 году Аня Жёлудь создает гениальное произведение «Музей меня». В этом «музее» она представила конспект всего, что сделает в оставшиеся 18 лет жизни.
Часто используя неожиданный и, казалось бы, совсем не «женский» материал — металлические прутья, она визуализировала контуры окружающего нас предметного мира. Создавая скелеты окружающих предметов — стола, стульев, вешалки, рояля,— она проявляла суть, душу того, что изображала: в ее объектах пустота говорила больше, чем контуры. С помощью своих брутальных железных прутьев Жёлудь создавала метафору тех невидимых связей, которые окутывают наш мир и всех людей. Именно этот проект, «Коммуникации», был представлен на 53-й Венецианской биеннале. К теме коммуникаций Аня Жёлудь вернулась незадолго до своего ухода из жизни, открыв в PA Gallery выставку «Абзац» о разрыве связей.
Важнейшая часть творчества Ани Жёлудь — ее текстовые работы, живой дневник, очень искренний, пронзительный. На сером фоне из белого проступают лаконичные фразы на грани бытовухи и бытия: «кран не поменяла», «холод страх», «все делится на живое и мертвое», «вход», «выход», «вдох», «выдох»... Работы Ани Жёлудь отзываются в душе каждого.
Расскажете, что еще стоит посмотреть у вас прямо сейчас — и в январе?
Конечно, «Спасибо вам, что были снами» Владимира Грига. Это безумно красивая выставка. Красивая настолько, что дух захватывает. Григ использует одну из самых древних художественных техник, мозаику, и делает ее из смальты и бисера. Получаются большие сияющие полотна невероятных цветов, на которых разворачиваются скрупулезно проработанные фантастические, сновидческие и очень веселые сюжеты. Григ — художник с богатейшей фантазией, с чувством юмора, очень добрый. В его работах одновременно встречаются античная скульптура и классицистическая архитектура, фонтаны Петергофа, герои мультфильмов и компьютерных игр, любимых детских книжек и комиксов. Григ смешивает не только персонажей, но и пластические системы: ренессанс, классицизм, соцреализм, супрематизм... Его удивительные композиции, где все гармонично уживается со всем,— метафора того, как мы видим мир и искусство, сквозь призму перемешанных в нашем сознании обрывочных знаний и разных, зачастую противоположных установок.
Еще до конца января у нас открыта выставка классика советского и российского искусства Андрея Гросицкого «Опознанный объект», приуроченная к его 90-летию. Можно сказать, что Гросицкий писал парадные портреты обыденных вещей: лампы, тюбика из-под краски, ключа, мясорубки... Для него жизнь вещей — центральная тема. Ритуал оживотворения он проводил благодаря своей живописной манере. Композиции Гросицкого барочны, для них характерно неукротимое движение энергии масс из глубины произведения наружу. Изображенным предметам становится тесно в рамках холста, и они вырываются за его границы. Тончайший колорист, мастер невероятных текстур и фактур, Гросицкий создавал свои живописные объекты, оживляя и одухотворяя окружающие нас вещи.
На выставке много графических работ художника, часть из которых ранее не выставлялась. Графика облегчает выставку и показывает другой, менее известный пластический регистр классика.
Хочется поговорить про смену поколений. Мастера покидают нас, кто приходит им на смену? Много ли их?
Конечно, смена поколений происходит все время. Если бы ее не было, жизнь бы остановилась. Но хорошего много не бывает. Хотя случаются всплески — вот как у нас в 1960-х или в 1980-х. В начале XX века художественная энергия била ключом в Париже, а в середине века — в Нью-Йорке.
Сегодня на российской арт-сцене все не так плохо. Молодые художники появляются и в двух столицах, и в регионах, просто, чтобы их найти, надо отсматривать очень много выставок в музеях, галереях, выставочных залах. Как говорила мне Дина Верни, героиня одного из моих фильмов, муза Майоля, Боннара, Матисса, Пикассо, создательница Фонда Дины Верни — музея Майоля: «Надо держать глаза открытыми». Стоит следить за выпускниками нашей Школы Родченко, например за Женей Музалевским, Егором Федоричевым и др.
Чтобы обнаружить бриллианты, нужно переработать тонны породы. Прежде всего, молодых открывают галеристы и коллекционеры, а с этим у нас сейчас дела обстоят неплохо. Конечно, важна критика. Вот здесь проблема. Пишущих людей, влюбленных в искусство, готовых каждый день носиться по городу, искать новое и интересное, увы, совсем немного, и главным образом потому, что офлайн и онлайн-изданий, которые пишут об искусстве, также очень мало. А критик, как и коллекционер, тоже важнейший элемент экосистемы искусства.
Что скажете о музейной жизни за пределами МАММ?
За этот год я нечасто бывала в Санкт-Петербурге, но очевидно, что художественная жизнь в Северной столице бьет ключом. Только за два последних, совсем кратких приезда видела там множество отличных выставок: «Наш авангард» в Русском музее, «КВ-7. Михаил Рогинский» в музее «Полторы комнаты», открытие нового Музея ОБЭРИУ, выставку в «Манеже» «Фотоискусство. От дагеротипа до искусственного интеллекта», цикл выставок «Река времени не терпит льда» к 25-летию галереи Марины Гисич, выставку «Травма и перерождение» из коллекции Зои Галеевой в галерее Anna Nova, выставочные проекты в самой галерее Jessica и ее проект в Новой Голландии «Паранойя в луна-парке», выставку «Переколлекция» в «ДК Громов»...
В Москве весь сезон замечательно работает Центр «Зотов». В Еврейском музее меня захватил проект про танец XX века, а прямо сейчас там идет хит про Якова Чернихова.
В Доме культуры «ГЭС-2» запомнилась выставка про азиатский регион Хорезм «Не слитно, не раздельно». В ММОМА на Гоголевском прошла великолепная выставка Ирины Затуловской «Жизнь», а сейчас только открылась отличная выставка Ростана Тавасиева «Зайлярис», с которой я никак не могла уйти и, увы, задержала охрану.
Новое пространство AZ/ART радовало весь год, и до сих пор там открыта чудесная выставка Дмитрия Краснопевцева «Равновесие неравного». А открытие обновленного здания Музея АZ к своему десятилетию! А какой Шагал сейчас идет в Пушкинском музее ! Невероятная выставка!
В Третьяковке только что открылась мощнейшая выставка Эрнста Неизвестного, приуроченная к его столетию. А еще в Москве в квартале «Зиларт» открылся новый музей, это тоже событие года — появление частного музея такого масштаба в такой локации.
Значит, художественная жизнь есть! И сегодня, в непростые времена, она важнее, чем когда-либо. Это сложение коллективных усилий: художников, галерей, города, государства, частных партнеров, помогающих искусству.
Недавняя выставка Эрика Булатова в нашем музее называлась «Живу дальше» — одноименно с его картиной. Чтобы жить дальше, нужна витальная энергия, и ее дает искусство.
В Telegram каждый день Weekend. А у вас еще нет? Присоединяйтесь!